Правовые ограничения

Практически во всех международно-правовых документах закреплены цели ограничения  прав и свобод. Так, во Всеобщей декларации прав человека такими целями являются (п.2 ст.29):

- обеспечение должного  признания и уважения прав и свобод других людей;

- удовлетворение справедливых  требований морали, общественного  порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

В упоминавшихся выше Международном  пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах указываются более детальные условия их применения. Согласно ст.4 первого из названных пакта ограничения должны осуществляться с целью способствования общему благосостоянию, определяться законом и не могут противоречить природе ограничиваемых прав; согласно целому ряду статей второго пакта (ст.ст. 12, 18, 19), если они необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, а также прав и свобод других лиц.

В Европейской конвенции можно  заметить, что цели ограничений существенно расширены. Согласно этому документу, ограничения, кроме того, вводятся с целью: поддержания государственной и общественной безопасности или экономического благосостояния страны; предотвращения беспорядков или преступлений; охраны здоровья или нравственности населения (ст.ст. 8 - 9); охраны территориальной целостности; защиты репутации других лиц; предотвращения разглашения конфиденциальной информации; поддержания авторитета и беспристрастности судебных органов (ст. 10).

Что же касается политики отдельных  государств в области прав и свобод человека, то, как отмечается некоторыми исследователями, никакие ограничения прав и свобод личности не являются самоцелью, они "порождены объективными условиями существования государства как суверенной самостоятельной единицы".

В Конституции РФ целями ограничений  являются: защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц; обеспечение обороны страны и безопасности государства (ч.3 ст.55).

Таким образом, можно сделать следующий  вывод: главной целью ограничений является охрана основных ценностей в обществе, к которым относятся жизнь, свобода, достоинство и т.д. Ограничением, скажем, правовыми средствами свободы одного лица (по приговору суда), защищаются такие первичные ценности человека (и общества в целом), которые являются приоритетными в данной ситуации.

Любые цели, будь-то поступление в университет, обеспечение безопасности страны и т.д., достигаются определенными средствами. Средства являются необходимым инструментарием для достижения цели. Именно здесь остро встает хорошо известный и один из наиболее болезненных вопросов о соотношении цели и средств, чему посвятили в свое время большое внимание Н. Макиавелли и Г. Гегель. Не развивая эту вечную тему подробно, заметим лишь, что найти однозначное решение данного вопроса часто трудно, а порой и невозможно. В то же время наиболее приемлемой, думается, является такая ситуация-решение, когда и цели, и средства носят определяющий характер по отношению друг к другу, а их реальное соотношение должно быть оптимальным в правовом смысле.

 

1.3 Средства ограничения прав и свобод

Средством обычно называется прием, способ действия для достижения чего-нибудь. Говоря о средствах, используемых для осуществления ограничения прав и свобод человека, нужно отметить, что их можно разделить на правовые и неправовые. Если с правовыми средствами, к которым относятся, прежде всего, законодательные, акты (например, законы о введении чрезвычайного положения в том или ином регионе или в стране в целом, вследствие чего ограничиваются некоторые права и свободы человека), подзаконные акты наибольшей юридической силы (указы президента, постановления правительства и т.д.), более или менее понятно; то иная ситуация складывается относительно неправовых средств. Последние можно определить двояко.

Во-первых, под неправовыми, т.е. находящимися во внеправовом поле, средствами можно  понимать силовые, в том числе, например, террористические, способы ограничения прав и свобод. В качестве иллюстрации можно привести массовые случаи незаконного ареста и удержания в следственных изоляторах в течение трех суток лиц кавказкой национальности в Москве после взрывов в сентябре 1999 г., что вызвало большой общественный резонанс.

Во-вторых, неправовые средства могут  иметь правовую форму, однако цель, ради которой они используются, как  и их конкретное содержание, оказываются фактически неправовыми, хотя и прикрытыми политически выверенными словами-лозунгами. Примером тому могут послужить распоряжение мэра Москвы № 1007-РМ от 13 сентября 1999 г. и постановление правительства г. Москвы № 875 от 21 сентября 1999 г. о правилах регистрации в Московском регионе. Оба документа были приняты московскими властями после взрывов в Москве в сентябре 1999 г. Так, в распоряжении № 1007 идет речь о конкретных трех днях сентября 1999 г., когда все приезжие были вынуждены пройти непредусмотренную законодательством перерегистрацию в паспортных отделах органов внутренних дел столицы. Многим горожанам, в частности, лицам чеченской национальности, отказывали в перерегистрации под самыми разными предлогами. Таким образом, понимаемыми средствами наведения порядка правительство Москвы пыталось содействовать достижению цели национальной безопасности и предотвратить дальнейшие террористические акты. Действительно, сама по себе форма (принятие подзаконного акта в установленном законодательным собранием г. Москвы как субъекта Российской Федерации порядке и т.д.) является законной, но содержание этого акта и истинная, но скрытая, цель его противоречит федеральному закону, нарушает права и свободы граждан. Кроме того, и мэр, и правительство Москвы превысили предоставленные им полномочия, вторгнувшись в компетенцию законодательной власти. Небезынтересно заметить, что движение "За права человека" подало иск относительно этих двух документов и этот иск судом был удовлетворен.

Подобных примеров можно привести множество. Так, в этом же ряду находится и распоряжение мэра г. Москвы № 1057 о непостановке на учет в Москве беженцев и вынужденных переселенцев, приказ № 567 Комитета по образованию г. Москвы о неприеме иногородних детей в школы и т.д.

Таким образом, говоря об обеспечении  правовой оптимизации соотношения цели и средств ограничения прав и свобод граждан, следует подчеркнуть, что законными (законно истинными) должны быть и цель осуществляемого ограничения, и используемые для этого средства как по содержанию, так и по форме. Иное дело, что такого оптимума добиться в реальной политико-правовой действительности нелегко, но это ничуть не влияет на понимание роли и задач государства и его правоохранительных органов.

 

1.4 Пределы ограничений прав и свобод

Слово-термин "предел" обозначает пространственную или временную  границу; последнюю, крайнюю степень.

Применительно к понятию ограничения  прав и свобод, вопрос о пределах ограничения стоит в наше время исключительно остро. И дело, думается, даже не в том, что в правовой теории эта проблема пока еще не стала предметом целенаправленного специального изучения, хотя отдельные мнения на этот счет уже высказывались (скажем, в выступлениях на упоминавшемся "круглом столе" В.А. Толстика, Т.В. Худойкиной и др.). Речь идет о том, что в законодательной и правоприменительной практике вопрос о предельности ограничений часто решается без опоры на прочный теоретический фундамент. Между тем, еще Б.Н. Чичерин отмечал, что "без этих ограничений (прав и свобод - И.Я.) общежитие невозможно. В какой мере (курсив наш - И.Я.) они устанавливаются - это зависит от местных и временных условий". Как верно замечает А.В. Малько, "возможность ограничений основных прав и свобод личности по соображениям обеспечения интересов общества в целом или прав и свобод других лиц всегда таит в себе угрозу, если даже не злоупотреблений, то, во всяком случае, принятия несоразмерных охраняемому общественному интересу ограничительных мер". В международно-правовых документах, в конституциях государств практически невозможно встретить четких и ясных упоминаний о возможных пределах ограничений. В Международном пакте о гражданских и политических правах указывается, например, что в случае чрезвычайного положения возможны отступления от некоторых положений статей (ч.3 ст.4), однако, какова крайняя степень, предельная граница этих отступлений, не говорится. Другим примером может служить ст.4 Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних ("Пекинские правила"), в которой говорится, что "в правовых системах, в которых признается понятие возраста уголовной ответствен-ности для несовершеннолетних, нижний предел такого возраста не должен устанавливаться на слишком низком уровне, учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости". Как можно видеть, использование оценочных понятий в таких случаях, заменяющих точность и ясность в определении предельности (меры) ограничения прав и свобод, вряд ли способствует достижению поставленных субъектами нормотворчества целей.

Еще один пример. Статья 25 Конституции РФ гарантирует гражданам неприкосновенность жилища. Однако в этой же статье говорится: "Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения". Другими словами, законодатель оставляет за собой право предусмотреть возможность ограничения неприкосновенности жилища. Таким образом, возникает коллизия между естественным правом на неприкосновенность жилища и формальным допущением законодательного произвола в вопросе ее ограничения. Однако стоит заметить, что одной из причин неопределенности в данном вопросе является возможность различного толкования факта ограничения естественного права. Допустим, некий субъект совершил кражу и ему предстоит возместить ущерб потерпевшему. В силу определенных обстоятельств в его жилище приходят судебные приставы, которые описывают имущество. В данном случае нарушается неприкосновенность жилища для восстановления другого естественного права на возмещение ущерба. Думается, что для устранения подобного дуализма в различных ситуациях, законодатель должен более или менее четко обрисовывать пределы допускаемых ограничений.

В Сиракузских принципах толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах (1984), содержится ряд ссылок на возможные пределы ограничений. Например, в ст.6 названного документа сказано, что "никакие ограничения не должны применяться с иной целью, чем та, для которой они введены", т.е. пределом ограничений выступает поставленная перед самими ограничениями цель. В перечне других пределов указывается совместимость ограничения с другими правами, вопросы национальной безопасности. Сиракузские принципы, как можно видеть, действительно указывают на некоторые пределы ограничений, но и они все-таки несколько размыты, необходимая четкость и ясность формулировок норм и положений отсутствует.

Интересный для анализа момент содержится в статье Е.Д. Волоховой "Понятие и содержание конституционного права на образование", в которой рассматривается проблема пределов ограничения права на образование. Так, автор статьи выделяет такие естественные пределы ограничения права на образование, как психофизиологические ограничения человека, ограничения, обусловленные его возрастом, состоянием здоровья, ранее накопленный объем знаний, что позволяет предоставить обучающемуся ограниченный объем знаний и умений и т.п. Все перечисленные пределы ограничений относятся автором к праву на образование, при этом подчеркивается, что все эти ограничения имеют "естественные пределы". Однако, следуя этой логике, к таким пределам можно с очевидностью отнести физические, умственные и иные возможности и способности человека, окружающие его социальные условия, временные рамки его бытия и т.п. Тогда, продолжая рассуждать в формате той же логики, можно предположить, что существуют и искусственные пределы ограничений прав и свобод человека, которые могут устанавливаться субъектом позитивного нормотворчества. Здесь-то и возникает вопрос об этом самом субъекте, который обозначает, определяет и устанавливает эти пределы. Очевидно, что таких субъектов немало - от законодательного собрания до чиновника районного управления образования.

Иное (едва ли не самое  важное) дело заключается в том, чтобы выяснить, на каком основании и как именно определяются (в количественно-качественном отношении) пределы предпринимаемых ограничений тех или иных прав и свобод граждан, какая цель при этом преследуется и какие средства избираются с учетом этих пределов и цели ограничения. Именно в этой "точке" соотношения цели, средств и пределов ограничения аккумулируются те самые объективно-субъективные факторы, опосредующие саму деятельность по ограничению прав и свобод человека.

 

 

1.5 Классификация правовых ограничений

В процессе правового  воздействия правовые ограничения классифицируются на:

1. В зависимости от отраслевой принадлежности, правовые ограничения могут быть:

а) конституционными;

б) административными;

в) уголовными и т.п.

2. В зависимости от объёма они делятся на:

а) полные (ограничение дееспособности несовершеннолетних);

б) частичные (ограничение дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет).

3. В зависимости от времени действия – на:

а) временные;

б) постоянные.

4. В зависимости от содержания – на:

а) морально-правовые;

б) материально-правовые.

5. В зависимости от элемента структуры нормы права можно выделить:

а) юридический факт-ограничение (гипотеза);

б) обязанность;

в) запрет;

г) приостановление (диспозиция);

д) наказание (санкция).

В гипотезе правовой нормы  могут устанавливаться ограничивающие обстоятельства, содержащие определённое поведение – это факт-ограничение. В частности, в соответствие с Конституцией, отсутствие гражданства Российской Федерации является препятствием для занятия поста Президента.

Правовыми ограничениями  в диспозиции выступают юридические  обязанности, о которых говорилось ранее в связи с их ролью при реализации субъективных прав.

Два других вида ограничений на уровне диспозиции – это запрет и приостановление. Запрет – это препятствие удовлетворению интересов одной стороны, направленное, как юридическая обязанность, на реализацию интересов другой стороны. Устанавливая запрет на совершение определенных действий, законодатель тем самым возлагает на гражданина обязанность воздерживаться от запрещенных действий. Запрет, препятствуя удовлетворению интересов индивида, в отношении которого он действует, направлен на реализацию интересов противоположной стороны. По своей сущности, запреты — такие государственно-властные сдерживающие средства, которые под угрозой ответственности должны предотвращать нежелательные, противоправные деяния.