Листки о Государственной и городских думах после оглашения Манифеста 17 октября 1905 года

«Московский листок» показывал подготовку к выборам с различных сторон – женской и церковной, не делая при этом выводов и оценок.

В № 259 от 18 сентября 1905 г. телеграмма листка вслед за Российским Агентством сообщила, что наблюдение за правильным производством выборов в Государственную думу возложено на министра внутренних дел Булыгина.

Телеграммы «Московского листка» носили исключительно информационный характер, подавались в печати как новостные заметки. Оценки и анализа происходящего и описываемого в них не было. Все телеграммы не имели авторов, что придавало текстам безличность и отстраненность от редакционного мнения.

Второй тип публикаций –  разъяснительные. Так, в № 245 от 4 сентября 1905 г. в «Московском листке» на первой полосе вышел очерк Алексея Пазухина «Избиратели». Он посвящен проблеме осознанного выбора кандидатов в Государственную Думу.

«Избиратели…

Все были обыкновенными людьми и  вдруг стали избирателями, да не избирателями в городскую Думу, а  в Думу Государственную, которая  будет вершить важнейшие дела и будет состоять из лучших людей страны, «доверием народа облеченных».¹¹

В очерке Пазухин подчеркивает плохую информированность горожан о предстоящих выборах и структуре Государственной Думы. Эту идею позже удастся проследить и в публикациях «Нижегородского листка». Пазухин говорит о просветительской роли прессы в деле объяснения гражданам «думских» аспектов.

«Многие очень еще мало осведомлены  не только о том, что и как будет  ведать Государственная Дума, но и  о правах, как избирателей, так  и избранных.

Такие жадно вчитываются в каждую газетную строчку, трактующую о ГД, расспрашивают сведущих людей и толкуют, горячо толкуют, иногда ошибаясь, но всегда пылко и искренно».¹²

Действие очерка происходит «в трактире средней руки», где сидит «компания за чайником» и говорит «о будущем избрании».

Основные действующие лица – Иван Петрович, «осанистый седобородый торговец», Парфеныч и другие. Идет диалог героев на тему, как будут проходить выборы. Иван Петрович отмечает, что процедура голосования состоится «при помощи карточек». На них надо будет «поместить» тех лиц, которых горожанин удостаивает избранием.

Вслед за этим вопросом у беседующих возникает новый – кого же «поместить» на карточки? Иван Петрович высказывает свое мнение: «Задача нелегкая. Оно, конечно, вписать фамилию нетрудно, а только надо делать это с умом, с большим умом и расчетом, потому ведь ты указываешь человека, который будет делать большое дело и который ото всего народа русского предстанет вершать дела сего».¹³

Пожилой Иван Петрович по просьбе собеседников (т.к. он «много на свете пожил») называет своего кандидата – Дмитрия Петровича Ножевщикова. Хотя вначале он отказывается озвучить предпочтение, аргументируя это так: «Ну, ошибусь я, так это и будет мой грех, а других прочих я бы под этот грех подводить не стал».¹⁴ Эта фраза говорит о высокой гражданской позиции героя.

Парфеныч высказывается против Дмитрия Петровича Ножевщикова. Говорит, что у него душа не мягкая, сердце не доброе. «Я хочу, чтобы представителем нашим был человек, не только умный, но и душевный, с добрым сердцем, ибо нужда настоящая человеческая познается не одним лишь умом, а познается она сердцем человеческим, - вот что…».¹⁵

Парфеныч уверен, что выбор представителя в Государственную Думу важнее, чем выбор жениха для дочери. Иван Петрович с этим соглашается и проходит к выводу о том, как правильно выбирать своего кандидата: «… слушаться сердца и с разумом совещаться, а все же сердце тут – первое дело…».¹⁶ В итоге, он советует перед выборами посовещаться с «преданным другом» о выборе кандидата. А главное – не торопиться с выбором!

Пазухин резюмирует разговор героев: «… есть люди, которые душу свою кладут в это дело, и глубоко озабочены, глубоко взволнованы и живут полной жизнью, переживая настоящий исторический момент и зная, что от них государство и народ ждут нечто значительное и важное…».¹⁷

Автор подчеркивает важность, значимость настоящего момента. Выбор  в Государственную Думу – почетная обязанность и право гражданина, а значит, нужно ответственно подойти к делу выбора. Ведь от него зависит будущее самих избирателей и всей страны.

«И думают избиратели…

Думают те из них, которые  привыкли думать и которые сознают  все величие предстоящего дела» ¹⁸, – подытожил Пазухин.

Стоит отметить, что материалы  Алексея Пазухина появлялись в «Московском  листке» регулярно. Гиляровский пишет, что каждый романист имел в газете свои два дня в неделю. «Понедельник и среда – исторический роман Опочинина, вторник и пятница – роман из высшего круга с уголовщиной «Синее домино» (псевдоним А.И. Соколовой), а среда и суббота – А.М. Пазухин, особый любимец публики, дававший постоянных подписчиков».¹⁹

Алексей Михайлович Пазухин родился в дворянской семье в Ярославле. Отец – из старинного дворянского рода, мать – из  купеческой семьи. Начальное образование получил дома, в 1861 поступил в Ярославскую гимназию. 8 лет работал учителем. В 1881 переехал в Москву. Он стал постоянным сотрудником газеты «Московский листок», где печатался вплоть до 1917 г.

Идея о плохой осведомленности  жителей России о предстоящих выборах и принципах работы Государственной Думы прослеживается в «Нижегородском листке». И о том, что разъяснительные статьи необходимы, становится ясно из двух публикаций в «Нижегородском листке». В № 242 от 9 сентября 1905 г. помещена заметка «К выборам в ГД». Она обращает внимание на ошибочное толкование статей 8 и 53 избирательного закона от 6 августа 1905 г. По мнению журналиста, неверные трактовки вызваны тем, что не «все статьи закона о выборах в Государственную Думу обладали достаточной полнотой и ясностью».²⁰ Именно поэтому необходимо разъяснять ту или иную статью, в чем и могут помочь журналисты своими  выступлениями в газетах.

В № 254 от 21 сентября 1905 г. в «Заметках» (Из дневника хроникера)» читаем: «Приближается время выборов в ГД; между тем целые волости, целые десятки тысяч населения не имеют о ней представления; новое государственное учреждение окутано для массы населения непроницаемым туманом».²¹

Это еще раз  говорит о необходимости размещения в газетах специальных разъяснительных  материалов, что и сделал «Нижегородский листок». Серия подобных публикаций под названием «Государственная Дума» вышла в рубрике «К созыву Государственной Думы». Автор текстов – П.Е. К сожалению, «расшифровать» псевдоним не удалось. В «Словаре псевдонимов русских писателей и ученых» Масанова И.Ф. (издания 1936 г. и 1941 г.) информации по журналисту, работавшему под этим псевдонимом в данном издании, не было.

К вопросу учреждения Государственной Думы журналист подходит с различных сторон. В № 239 от 6 сентября 1905 г. автор отмечает сходства принципов организации Думы в России с западноевропейскими парламентами. Среди них П.Е. выделяет внешнюю организацию заседаний и право «цензуры», т.е. удаления из заседания члена состава Думы. На этом, по словам журналиста, сходства заканчиваются и начинаются различия, которых гораздо больше.

Главное из них – непубличность и усеченная гласность думских собраний (т.е. возможность закрытых заседаний). Статья 41 избирательного закона от 6 августа 1905 г. гласит, что посторонние лица не заседания не допускаются. К данной законодательной статье автор дает комментарий, берущий истоки в профессиональном журналистском опыте: «Работникам печати лучше всего известно, как до сих пор легко было зажать рот всякому, кто захочет говорить, лишь бы намордник был снабжен клеймом: «государственная тайна».²²

Автор подчеркивает, что такой мерой  Государственная Дума уж точно не упраздняет бюрократии, которая «ничего не забыла и ничему не научилась».

В № 240 от 7 сентября 1905 г. П.Е. поднимает тему о порядке рассмотрения вносимых в Думу дел. Он считает, что «деятельность Государственной Думы поставлена в очень скромные рамки, и расширения их необходимо желать».²³

Статья в № 242 от 9 сентября 1905 г. посвящена рассуждению об имущественном цензе. П.Е. уверен, что ценз «покоится на таких основаниях, что их довольно трудно уловить».²⁴

Автор «Нижегородского листка» критикует несовершенства закона об учреждении Государственной Думы, жестко указывая на недостатки и просчеты. Это крайне не рекомендовал делать английский публицист Вильям-Томас Стэд. О его мнении читатель узнает из статьи «Беседа В.Т. Стэда» в «Московском листке» (№ 257 от 16 сентября 1905 г.).

Этотретий тип публикаций – репортаж о событии, связанном с темой парламентаризма в России.

В статье рассказывается о встрече  на квартире князя Павла Долгорукова (будущего члена II Государственной Думы, основателя партии кадетов) представителей русской либеральной партии с английским публицистом Стэдом.

На встрече обсуждался указ о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 г. Данный документ оценивался Стэдом как «величайшее историческое событие». Английский публицист уверен, что «в России народное представительство – право народа говорить непосредственно с Монархом – пришло путем признания этого права Престолом».²⁵

Конечно, избирательный закон несовершенен, отмечает Стэд, но критиковать его недостатки нужно очень осторожно, чтобы не погубить  демократическое начинание. А лучше вообще не критиковать положение о Государственной Думе, т.к. это – только первый шаг на пути к осуществлению политической свободы народа. «Изучение солнечных пятен очень полезное занятие, однако – при отсутствии опасности погасить солнце. Но при критике величайшего государственного акта, такая опасность погасить светило существует»²⁶, – констатировал Стэд.

В своем выступлении  Стэд сравнил государственный парламент с конем, на котором царственный всадник решил повести Россию к светлому будущему. Этому гнедому, по словам английского публициста, необходимы четыре ноги и голова.

Четырьмя ногами должны стать четыре свободы:

1. Свобода собраний  и союзов;

2. Свобода слова и  печати;

3. Свобода личности (прекращение произвола арестов);

4. Амнистия за политические  преступления, не революционного  характера.

Голова – это ответственное и солидарное министерство.

Статья-репортаж представляла собой пересказ высказанных Стэдом на встрече идей. Редакционных комментариев к ним – одобрения или критики – нет. Также не указано, кто именно из чиновников присутствовал на квартире П.Долгорукова.

Отмечу, что Вильям-Томас Стэд обратил на себя внимание в 1885 г. раскрытием беззаконий и беспорядков в английском флоте (статья «The truth about the navy»), потом еще более сенсационными разоблачениями относительно разврата в Лондоне, торговли девушками, тайных притонов, роли аристократии в этом деле и т.д. Согласно статье в словаре Брокгауза-Ефрона, «Стэд отличался отзывчивостью на актуальные вопросы дня, живым чутьем к требованиям и интересам публики, легким и ясным стилем»²⁷.

Итак, тема Государственной Думы поднималась в листках в различных жанрах и рассматривалась с различных сторон. Не всегда в приведенных публикациях можно усмотреть четкую редакционную оценку того, о чем рассказывает статья. Более ярко позиция изданий прослеживается на контрасте при сравнении Государственной Думы с органами местного самоуправления при негативной оценке последних.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

II. Сравнение Государственной Думы и органов местного самоуправления в публикациях листков

 

Наиболее отчетливо  оценка идеи учреждения Государственной Думы проступает в материалах, где государственный орган представлен в сравнении с местным самоуправлением.

В таких статьях журналисты листков бичуют пороки городских дум: волокиту, взяточничество, чинопочитание, финансовые растраты. Это далеко не полный перечень «грехов» гласных, которые «выходили на свет» в критических статьях и фельетонах журналистов. Вообще «обличительное направление» всегда отличало городскую периодику, придавало ей яркость. «Местная печать выступала контролером всех общественных дел <…>. Журналисты пытались привить своему читателю интерес к высоким жизненным принципам»²⁸, обличая «темные дела» городских управленцев.

Яркий пример – передовая  статья в «Московском листке» (№ 250 от 9 сентября 1905 г.) – «Перед выборами». В тексте отмечается, что предвыборная кампания «началась тихо, осторожно, как бы ощупью, но будет сильной».²⁹

Первыми начали кампанию «либеральные думцы и земцы». Они наметили будущих «радетелей народных интересов» в Государственной Думе. Автор отмечает, что «в одной из либеральных газет» даже появилась статья «о безразличии москвичей к выборам» (на примере городских). С этим утверждением как раз и спорит статья в «Московском листке».

В ней говорится, что «прошлогоднее безразличие уступит место живому интересу к новому и важному делу».³⁰ Неактивность горожан по выбору гласных в местную думу объясняется имитацией работы, которую «выполняет» городское самоуправление. В передовой статье читаем: «Дума является самоуправлением только по названию, в действительности же о самоуправлении тут нет ни малейшей речи, – все делается так, как хочет Управа или так, как хотят вожаки отдельных партий…».³¹

Автор также подчеркивает бесхозяйственность действующей городской думы – главный укор в сторону гласных, т.н. «хозяев города»: «Городское хозяйство идет удивительно плохо, удивительно безалаберно, бросаясь даже неопытному глазу своими невозможными прорехами».³²