Юридическая характеристика Грамоты

Власть умело сочетала все перечисленные  рычаги воздействия на сознание подданного - за «ревностным исполнением долга» следовало повышение в чине, ранг подкреплялся щедрым пожалованием, а  высочайшее расположение материализовывалось в деревнях, должностях и лентах. Механизм подобной социальной регуляции призван был функционировать безотказно, поскольку он не только апеллировал к стремлению обладать престижной мерой богатства, но и порождал у дворянина высокую самооценку, горделивое чувство причастности к власти, господствующему классу, сильному государству.

Терминологические сопоставления  документов дворянского законодательства обнаруживают поразительную стабильность идеологической составляющей политики власти в отношении господствующего  класса. Спустя более 20 лет после  отмены обязательного характера  службы и более 60 лет после провозглашения Табели о рангах основные положения  этого знаменитого Петровского  документа продолжали оставаться главным  принципом структурирования высшего  сословия. В «Грамоте на права, вольности  и преимущества благородного российского  дворянства» 1785 г. также был сформулирован  приоритет последовательного прохождения  всех рангов на основе личной выслуги: «Российское дворянство, входя в службу военную или гражданскую, проходит все степени чиноначалия и от юности своей в нижних узнает основание службы». Как и во времена правления Петра I, единственным показателем знатности в Жалованной грамоте признавалась служба государю: «Достигаютже до вышних степеней те российского дворянства знаменитые особы, кои отличаются... службою». И точно так же монаршая милость оставалась главным источником родового достоинства: «Обыкла Россия исстари видеть службы, верность, усердие... Сему свидетельства подлинные находятся в древнейших поколениях родов нашего подданного российского дворянства». В Жалованной грамоте подтверждались привилегии, дарованные Манифестом о вольности 1762 г., однако при более внимательном прочтении обнаруживалось, что по-прежнему главной привилегией дворянства оставалась привилегия служить государю. Возможность отставки не исключалась, но оговаривалась целым ря-дом условий и, в конечном итоге, ставилась в прямую зависимость от воли императора: «Подтверждаем благородным, находящимся в службе, дозволение службу продолжать и от службы просить увольнения по сделанным на то правилам... Но как благородное дворянское название и достоинство... приобретается службою... для того во всякое российскому самодержавию нужное время... всякой благородной дворянин обязан по первому позыву от самодержавной власти не щадить ни труда, ни самого живота для службы государственной»³.

Таким образом, сущность «Грамоты на права, вольности и привилегии дворянству»  заключается в призванным не столько  провозгласить новые и подтвердить  старые привилегии высшего сословия, сколько усилить воздействие  на мотивацию его представителей в нужном для абсолютизма направлении. Все перечисленные инструкции должны были в конечном итоге повысить престиж образования, усилить авторитет чинов и обострить конкурентную борьбу за них в среде дворянства.

В целом по своему пафосу Грамота выдержана в стилистике идеологии абсолютистского государства, продолжающего видеть в господствующем классе не только привилегированное, но и «служилое» сословие. При этом главная идея документа, согласно которой все благородные российские дворяне «на вечные времена» преимуществами пользоваться будут, еще более усложняла смысл государственной службы, которая и ранее трактовалась одновременно и как почетное право, и как неукоснительная обязанность.

1.3 Язык документа

Исследователи отмечают, что для  законодательной терминологии XVIII века не характерно название документов «грамотами». И не случайно в историографической традиции она стала «жалованной  грамотой», т.к. речь шла именно о  пожаловании высочайшей властью  прав и выгод, которые были не естественным имманентным свойством, а именно жаловались сословию волею Екатерины II. В самом источнике данная особенность  проявлялась в следующих словах: «…по благорассуждению и изволению нашему императорскому повелеваем, объявляем, постановляем и утверждаем в память родов для пользы российского дворянства службы нашей и Империи следующие статьи на вечные времена и непоколебимо».

Екатерина II хорошо изучила русскую  историю и косвенно, через семантику  слов, указала на вассально-сюзеренные отношения между престолом и  сословием дворян. И не случайно, по мнению Каменского, обычная формула  «Ее Императорское Величество»  была в тексте грамоты заменена формулой на просто «Императорское Величество». Чистяков отмечает, что грамота, как  источник права- это законы, в которых указывались права и привилегии того или иного сословия, чем она отличалась от манифеста, в котором тоже был законом, но объявлял в особо важных случаях волю императора в форме обращения к отдельным группам населения.

Исследователи данного вопроса  указывают на стабильность юридического языка Екатерины II, при этом она  первая начала использовать в своих  работах понятие «собственность». Например в ст.33 Грамоты читаем: «…подтверждается благородным право собственности…». До нее терминология законов не отличалась определенностью и устойчивостью, что являлось следствием эпохи реформ, когда в законодательной практике однородные по содержанию и форме нормативные акты «являлись под разными наименованиями», и наоборот-похожие по содержанию, назывались одинаково.

В целом, анализ терминологии и политической символики документа указывает  на ее преемственность от предыдущего  сословного законодательства, начиная  с обращением к дворянству как  «благородному» и заканчивая цитированием указов.

Глава II. Юридическая характеристика Грамоты

2.1 Структура

Жалованная грамота начинается с вводной преамбулы, в которой  в стилистике идеологии абсолютистского  государства после перечисления всех подвигов дворянства заключается: «…достойно находим простерти наше попечение к нашему вернолюбезному подданному российскому дворянству, имея в памяти вышесказанные заслуги, ревность, усердие и непоколебимую верность…следующие статьи…».

Далее расположены четыре главы  из 92 статей. Глава «А»- называлась «О личных преимуществах дворян»(ст.1-36). В ней определены основные права дворянства, которые мы рассмотрим в п.2.2.

Глава «Б» -«О собрании дворян, установлении общества дворянского в губернии и о выгодах дворянского общества» (ст.37-71) – утверждала создание дворянских обществ, регламентировала создание и деятельность их выборных органов и другие корпоративные преимущества, которые мы рассмотрим в п.2.3.

Глава «В» - «Наставление для сочинения  и продолжения дворянской родословной  книги в наместничестве»(ст. 72-90) – подробно разъясняла порядок составления дворянских списков в губерниях, ведение и состав родословных книг.

В главе «Г» - «Доказательства благородства »(ст.91-92) – перечислялись «допустимые» доказательства дворянского происхождения. Последние две главы мы рассмотрим в рамках п.2.3.

Кроме названного, в Грамоте содержится ряд законодательных актов о дворянстве принятых до 1785г. Так, в рассматриваемом документе цитируются Именной указ от 16 января 1721г.(ст.78), Табель о рангах (ст.79 и др.),а в статье 92 полностью – Указ Федора Алексеевича об отмене местничества от 1682 г⁴.

Структура статей усложнена наличием толкований, разъяснений, примечаний и  постановлений. Исследователи объясняют  это стремлением законодателя избежать ошибок Манифеста Петра III, в котором  отсутствовала необходимое конкретное юридическое обеспечение возможности  реализации дарованных прав.

2.2 О личных преимуществах дворян

Естественным следствием благородства должно быть снятие с дворянства всего  того, что равняло его с другими. Екатерина II поняла это и потому развила в Грамоте (гл. «А») целую  систему норм о личных правах и  привилегиях.

В статье 1 заслуги предков перед  государством в древности рассматриваются  в качестве важнейшего критерия принадлежности к дворянству: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное».

В статьях со 2 - 5 речь идет о потомственных  дворянах. Личное дворянство вообще не упоминается: «…благородное дворянское достоинство не отъемлемо, наследственно и потомственно тем честным родам…». Дворянин сообщает дворянское достоинство жене и детям. Кроме того, «Да не лишится дворянин или дворянка дворянскаго достоинства, буде сами себя не лишили онаго преступлением, основаниям дворянского достоинства противным».

В статье 6 приводится недостаточно четкий и крайне приблизительный перечень преступлений, который открывал возможность  для различных толкований при  применении закона. Особенно неопределенными  были такие деяния, как воровство  всякого рода, лживые поступки.

В статье 7 подчеркивается неравноправие  женщины и мужчины. Дворянка лишена права сообщать дворянство не только мужу, но и детям.

Чем больше привилегий получали дворяне, тем более развивался у них  взгляд на себя как на сословие благородное, которое не должно приравниваться к  другим, тяглым сословиям. Стремясь обеспечить защиту своего дворянского достоинства  и чести, дворяне усилили борьбу за свои личные права и свободы.      

Особенно сильно было недовольство дворян тем, что их могли подвергать позорящим наказаниям и пыткам. При  Петре I установилось правило, согласно которому шельмование и публичное  на площади наказание дворянина  влекло за собой лишение его всех титулов и рангов. Если дворянин был обнажен публично и подвергнут телесному наказанию или если его подвергли пытке, имея на это достаточные основания, то он уже не мог оставаться дворянином. Однако тогда не было установлено, что дворянин подлежал лишению прав состояния только по суду . В Жалованной грамоте впервые учитываются все требования дворян и четко формулируется в статьях 8 - 11, что без суда «да не лишится» благородной дворянскаго достоинства, чести, жизни и имения.

Статья 12 закрепляет столь важное для дворян право быть судимыми только себе равными. В дореволюционной литературе отмечается, что суд равных для дворян существовал только на бумаге. Никаких изменений в судоустройстве не последовало. Что же касается уездного суда и верхнего земского суда, то они и раньше состояли из выборных дворян. В вышестоящих судах (судебных палатах) заседали назначаемые коронные чиновники, т. е. те же дворяне, только не обязательно «свои», выборные от той местности, где проживал подсудимый-дворянин.

Важная привилегия дворян в отношении  правосудия закрепляется в статье 13. Для феодального суда не существовало равенства всех перед законом, дворян судили в особом порядке. Приговор суда по делу любого дворянина обязательно  подлежал рассмотрению в Сенате, причем приговор обвинительный вступал  в законную силу только после его  утверждения императрицей, которая  могла освободить дворянина от наказания  независимо от тяжести совершенного им преступления. В Грамоте читаем: «Дело благороднаго, впадшаго в уголовное преступление и по законам достойнаго лишения дворянскаго достоинства, или чести, или жизни, да не вершится без внесения в Сенат и конфирмации императорскаго величества».

В статье 14 впервые вводится институт давности. Подобная норма общей части  уголовного права устанавливалась  только для дворян (как своеобразная привилегия). На другие сословия она  не распространялась. Характерно, что  срок давности не увязывается с тяжестью совершенных деяний — он одинаков как для малозначительных, так  и для тягчайших преступлений.

Жалованная грамота, освободив  дворян от телесных наказаний, впервые  в российском законодательстве установила важнейшую их привилегию. В статье 15 речь идет не только о назначении наказания за совершенные преступления, но также о применении мер телесного  воздействия за проступки (особенно широко они применялись в отношении  военнослужащих). Кроме того, дворяне  освобождались от применения к ним  пытки. При Елизавете Петровне и  до нее дворян пытали, как правило, тайно. При Екатерине II пытка в  отношении дворян сохранялась по политическим преступлениям⁵.

По смыслу статьи, суд не мог  применить телесное наказание к  дворянину, совершившему преступление. Однако если за совершенное деяние дворянин лишался дворянского звания, то суд не был связан выбором меры наказания. Эту привилегию отменил  Павел I, предписав применять к  дворянам телесные наказания.

Статья 16 предусматривает освобождение от телесных наказаний дворян, служащих нижними чинами в армии. К ним  этот вид наказаний применялся очень  часто, в то время как офицерский состав подобному наказанию не подлежал.

Как уже отмечалось, официальное  подтверждение основных положений  Манифеста 18 февраля 1762 г. последовало  только 21 апреля 1785 г. В статье 17 провозглашается, что вольность и свобода дворянства подтверждаются на вечные времена. Вряд ли сама Екатерина II верила в это, но она любила демагогию и высокопарные декларации. Павел I, соразмеряя законодательство с жизнью, фактически отменил некоторые  свободы и вольности дворянства, ограничил их свободу в отношении  военной службы. Соответствующие  положения Жалованной грамоты не соблюдались.

В статье 18 предусматривается право  дворянина продолжать службу либо просить  отставку. Не вполне ясно, мог ли дворянин, получивший это звание от своих предков, вообще не начинать службу. Из смысла статьи следует, что дворянство не освобождалось  от обязанности начинать государственную  службу. Однако независимо от выслуженного срока дворянин мог прекратить ее, попросив отставку.

Статья 19 подтверждает старинное право  феодалов служить любому сюзерену.

Из смысла статьи статьи 20 вытекает, что дворяне должны нести государственную службу до момента отставки. Требование не щадить сил и жизни по призыву самодержавия предусматривало использование на военной и другой государственной службе тех дворян, которые могли принести пользу своими знаниями и опытом, а не тех, которые вообще никогда и нигде не служили. Специально подчеркивается, что дворянские звания всегда приобретались добросовестной службой.