Источники права Англии в Средневековье

Присвоенные кентскими и западносаксонскими правителями в VII в. права на долю вергельда и компенсации в случае убийства свободного человека, на штрафы по отдельным искам (за кражу имущества, нарушение общественного мира) дополняются к IX в. правом получения штрафов по земельным тяжбам (дела о бокленде), бесконтрольном переселении, посягательстве на привилегии и мир церкви. Расширение шкалы штрафов побудило Альфреда систематизировать практику их взимания. Он вводит единообразные штрафы  за  воровство и «другие проступки»:

9.2. Раньше за кражу золота, пчел, конокрадство и за многие другие [преступления уплачивались] штрафы  большие, чем за другие; теперь  же за все [преступления] штрафы  одинаковы, исключая кражу людей, [за которую следует платить] 120 шиллингов [13, c. 36]

Тем самым Альфред закрепляет право  короля на получение пеней и упорядочивает  их сбор.

Аналогичную политику проводит влась по отношению  к торговле и сборам с неё. Кентское и уэссекское право конца VII в. устанавливают правила «законной» торговли . В правовые сборники времени Альфреда было включено 2 постановления, касающиеся торговли: «Договор Альфреда с Гутрумом, королём датчан» (около 880 – 890 гг.) и судебник Альфреда (около 890 гг.). По «Договору»  запрещалось свободное передвижение  население из областей датских поселений в Уэссекс и обратно. Это было вызвано соображениями военной безопасности [10, c. 60-66].

В поздний англосаксонский период ускорились процессы социальной дифференциации и складывания феодального строя. Исключением в данном случае являются области «датского права» (Denlaw), где  скандинавские поселенцы, поделив  между собой землю, надолго сохранили  личную независимость, либо только формально  признавали власть местного предводителя. Поселения датчан (восток и северо-восток Англии) и норвежцев (северо-запад  Англии) способствовали сохранению в  этих областях многих институтов дофеодальной эпохи, чье существование зафиксировано  в конце XI века «Книгой Страшного суда» (сокмены или «свободные люди» – liberi homines).

Законы  датского короля К(а)нута (1017—1035 годы),  составленные  четырьмя  веками  позже, гораздо  более разработаны  и знаменуют уже  переход от  эры общинно-племенной к феодализму.  Персональный принцип  уступает  место, как и во Франции, территориальному, но действующее право  остается  сугубо  местным,  хотя  страна  и  была  подчинена  единому суверену. До нормандского завоевания не было общего для всей Англии права               [10, c .333].

Кнут  установил равенство английского  и датского законов. Если Этельред предоставлял равенство датскому закону, отбиваясь  от датчан, то Кнут предоставлял равенство  английскому закону для утверждения  своего господства. Законы Кнута в ряде своих положений направлены на защиту мелких землевладельцев (II Cn., 72, 78, 79) [13, c. 55-56], что также служит подтверждением ранее высказанного тезиса. Общее положение, однако, было неблагоприятно для сохранения большей частью населения свободы – те же Законы Кнута свидетельствуют о попытках господ представить подвластное им население то свободными, то рабами в зависимости от того, какой статус представлялся им более выгодным в конкретной ситуации (II Cn., 20.1) [13, c. 54]. Сама возможность подобного манипулирования свидетельствует о постепенном размывании статуса свободного человека.

Таким образом, особенности исторического  развития во многом обусловили особые пути развития английского права. В  период раннего феодализма господствовало обычное право, которое постепенно начало фиксироваться. Наиболее важными  сборниками были: Законы Инэ (около 690 г.), Правда Альфреда (около 890г.), Законы Канута (1017 г.).

  Как  и  другие  варварские  законы,  сборники англо-саксонских  правителей  регулировали  только  очень ограниченные аспекты тех  общественных отношений, на которые  распространяется современная концепция  права.

Традиция  писанного права в Кенте и  Уэссексе пресеклась в конце VII в., Альфред, следуя обычаям своих предков, возрожает запись права. Это была первая попытка обобщить бытовавшие в Кенте, Мерсии и Уэссексе обычаи и свести их в единый сборник.

Наиболее  разработанными считаются законы  датского короля К(а)нута составленные в начале XIв., которые знаменуют переход от общинно-племенной эры к феодализму. Кнут установил равенство английского и датского законов.

Глава 2. Источники права эпохи сеньориальной монархии (XI – XII в.)

Политика  первых нормандских королей, начиная  с Вильгельма Завоевателя, была направлена на соблюдение "старинных и добрых англосаксонских обычаев". В это  время уже зарождается традиция стойкой исторической преемственности  английского права, а роль главного гаранта соблюдения его норм переходит  к сильной королевской власти, к складывающейся системе общегосударственных  королевских судов.

Королевское законотворчество в посленормандские времена началось с Вильгельма Завоевателя. Его первые законы касались отношений  королевской власти с христианской церковью. В 1067 году Вильгельм издает закон (декрет), провозглашающий, что  только английский король правомочен решать, должна ли церковь в Нормандии  и Англии признавать папу римского, что сам король издает законы церкви через им же созданный церковный  синод, а также имеет право  отменять церковные наказания, наложенные на его баронов и слуг. В 1072 году в благодарность за признание  со стороны папы его права на английский престол король принимает закон  об отделении церковных судов  от светских. Вслед за этим объявляется  закон о запрещении продажи людей  за пределы страны, о наложении  штрафа на сотню за тайное убийство нормандца, "пока не будет представлено явных доказательств, что он был  англичанином". В 1114 году появляется один из самых ранних сборников королевских  законов.

Законы  короля назывались ассизами, хартиями, но чаще всего ордонансами, статутами. С XIII в. статутами назывались акты парламента, получившие утверждение (санкцию) короля, ордонансами — акты самого короля.

Законодательство  Генриха II (XII в.), Эдуарда I (XIII в.), прозванного за бурную правотворческую деятельность английским Юстинианом, предопределило в значительной мере форму и содержание "общего права", выработало его основополагающие правила и принципы.

До  возникновения парламента, а точнее до царствования Эдуарда I, различий между королевским ордонансом и статутом не проводилось. Мертонский статут 1235 года появился до создания парламента. Вестминстерские статуты 1275, 1285, 1290 гг. Эдуарда 1, призванные устранить пробелы в "общем праве", усилить королевский контроль за отправлением правосудия, ограничить иммунитетные права феодалов и землевладение церкви и др., принимались при участии парламента.

Статуты первоначально обозначались по названиям  тех мест, в которых они были приняты (Мертонский статут 1235 года, Глостерский  статут 1276 года и др.), но со времени  постоянных заседаний парламента в  Вестминстере они стали называться по первым двум словам законодательного текста.

Постепенно  название статута закрепилось за актом, принятым парламентом и подписанным  королем. Статуты — парламентские  акты стали отличаться от других источников права средневековой Англии тем, что их законность, в отличие от их толкования, не могла обсуждаться  в судебном порядке.

Понятие статут, более приближенное к современному парламентскому акту, появилось лишь в 1327 году, когда общины обратились к королю с просьбой доводить до его сведения "общие петиции" (содержащие часто готовые законопроекты  — билли) и получать "ответ  короля и его советы в письменной форме за Большой печатью королевства". С этого времени одни законодательные  акты принимались королем "с согласия Совета", другие — "с согласия парламента". Подтвердив право короля издавать "указы в Совете", парламент  установил, что впредь только статут может изменить содержание ранее  принятого статута.

Все парламентские ограничения королевского законодательства фактически были отброшены  в период абсолютизма, когда указы  короля вторгались в решение самых  важных государственных вопросов, а  парламент часто сам уполномочивал  короля издавать указы, которые существенно  меняли содержание парламентского статута. Установившаяся практика была закреплена статутом 1539 года, предоставившим королю широкие права в издании прокламаций, указов, когда парламент не заседает, "если возникает необходимость действовать со всей быстротой, требуемой обстоятельствами".

С деятельностью на постоянной основе королевских разъездных судей при Генрихе II (XII в.) было связано формирование "общего права" (Common law) страны. Они рассматривали, прежде всего, "тяжбы короны", то есть дела, представляющие прямой интерес с точки зрения возможных доходов казны: о феодальных правах монарха, об обнаружении кладов, о подозрительных смертях и нарушениях королевского мира, о злоупотреблениях королевских должностных лиц.

Кроме того, рассматривались ими и "общие  тяжбы" или "тяжбы народа" по жалобам, поступающим к королю. Одним  из первых центральных королевских  судов и стал суд "общих тяжб", созданный в 1180 году. В начале XIII в. функции разрешения дел по жалобам  королю перешли в "Суд королевской  скамьи".

Разъездные  суды начали унифицировать нормы  местного обычного права и создавать "общее право" с помощью королевской  канцелярии, которая издавала специальные  приказы (writ), как правило, по заявлению  потерпевшей стороны, которые содержали  требование к обидчику или шерифу исполнить его и устранить  нарушение прав жалобщика. Затем стали издавать специальные судебные приказы, требование которых было обращено непосредственно к обидчику — явиться "перед нами или нашими судьями в Вестминстере" и дать ответ на жалобу, то есть опровергнуть или признать нарушение прав другого лица. Со временем в приказах стал четко формулироваться вид требования, иска; приказы стали классифицироваться по определенным видам правонарушений. Истец, таким образом, получал уверенность, что если нарушение его прав, нашедшее выражение в соответствующем приказе, будет доказано в суде, то он выиграет дело.

Этому способствовали, прежде всего, ассизы Генриха II, которые установили единообразный способ рассмотрения гражданских тяжб о земле. Наиболее известна "Великая ассиза", предусматривавшая особую форму иска об установлении правового титула на землю, а также ряд владельческих ассиз: "О смерти предшественника" (о передаче свободного держания наследникам); ассиза "О новом захвате" (о расширении путем "новых захватов" домениальной земельной собственности короля); ассиза "О последнем представлении на приход" (о праве землевладельца представлять своего кандидата на место священника в приходской церкви). Две крупные ассизы — Кларендонская (1166 года) и Нортгемптонская (1176 года) были изданы в форме инструкций разъездным судьям. Дата издания Великой ассизы  точно не известна. Официального текста этой ассизы не сохранилось, и ее содержание дошло до нас лишь в изложении известного юриста и политического деятеля конца XII века Гленвилля в его трактате De Legibus Angliae . Великая и Кларендонская ассизы были направлены одновременно как против старой изжившей себя судебной расправы – «божьего суда», господствовавшей в Англии до этого времени с ее ордалиями, судебными поединками, соприсяжничеством, так и против сосредоточения юрисдикции в иммунитетных сеньориальных куриях.

Великая ассиза вводила новую форму судебного  процесса по делам о свободном  земельном держании. Наряду с судебным поединком, при помощи которого обычно велись такие дела в сеньориальных  судах, допускалось теперь расследование  через присяжных, которое ранее  применялось в королевских судах  только по искам, затрагивающим интересы короны или ее непосредственных вассалов. Великая ассиза разрешала всякому  свободному держателю, земельные права  которого кем-либо оспаривались, вести  свое дело при помощи расследования  через присяжных. Не отменяя формально  судебного поединка, ассиза создавала  условия для его постепенного вытеснения, так как каждый, кто  мог купить соответствующий королевский  приказ, стремился прибегнуть к новой  процедуре, которую Р. Гленвилль  называет «благодеянием». Великая ассиза могла применяться независимо от, того, когда и каким образом  были нарушены земельные права истца  или ответчика, то есть без каких-либо ограничений. С другой стороны, приобретение одной из тяжущихся сторон приказа о начале процесса по Великой ассизе автоматически влекло за собой прекращение дела в сеньориальном суде и перенесение его в королевский суд. Расследование через присяжных было привилегией королевского суда, тогда как сеньориальные суды по-прежнему могли решать земельные тяжбы только с помощью судебного поединка.

Таким образом, формально не лишая иммунитетные суды права разбирать иски о свободном  земельном держании, Великая ассиза практически значительно сокращала  количество таких исков, разбиравшихся  в этих судах, и, следовательно, размеры  судебных доходов лордов-иммунистов.

Нужно, однако, иметь в виду, что «благодеяние»  Великой ассизы распространялось только на лично свободных людей, так  как в XII веке, как правило, свободное  держание не могло находиться в руках  виллана. Кроме того, приобретение приказа  о начале иска по Великой ассизе было сопряжено со значительными  денежными затратами и поэтому  недоступно многим лично свободным, но малоимущим людям.

Постановления, изданные в Кларедоне в 1164 г., имели  целью зафиксировать 16 «обычаев, свобод и привилегий» деда Генриха II, Генриха I, признанных ведущими духовными лицами и аристократами. Первый из них устанавливало, что все споры по праву патронажа церковных должностей должны рассматриваться в королевском суде, а не как до этого в церковных судах.  Второй запрещал клирикам, епископам и архиепископам покидать пределы королевства без разрешения короля. Третий давал процедурные гарантии против обвинения мирян в церковных судах. Четвертый запрещал отлучать от церкви главного ленника короля или служащего королевского двора без разрешения короля.  Пятый устанавливал право апелляций из архиепископского суда в королевский. Шестой устанавливал королевскую юрисдикцию по вопросу о том, является ли та или иная земля церковной собственностью. Седьмой подтверждал достигнутое в 1107г. в Беке соглашение о том, что выборы епископов и других наделённых бенефициями клириков «должны происходить в часовне нашего господина с согласия духовенства королевства». Восьмой давал королевским судам юрисдикцию над исками по долгам, взятым под клятвенным заверением. Девятый запрещал посвящение в сан крепостных без разрешения их лорда, на земле которых они родились.

Из  девяти данных обычаев все, кроме положения седьмого, нарушали действующее каноническое право [2, С. 247.].

  Кларендонская ассиза вводила ряд новшеств в область уголовного процесса; не отменяя «божьего суда», она значительно ограничивала на практике сферу его применения.

Во-первых, ассиза ввела институт «обвинительных присяжных» (большое жюри), то есть проведение в каждой сотне и графстве расследований  о лицах, подозреваемых в уголовных  преступлениях. На основании этих обвинений  подозреваемые передавались в суд, где должна была выясняться их виновность или невиновность. Во время судебного  разбирательства ордалии отводилось второстепенное место, так как установление виновности в основном зависело от расследования через присяжных.