Формирование правосознания молодежи

Нормы международного права в правовой системе Российской Федерации относительно новое явление, поэтому необходимо выявить, как эти нормы влияют на иные элементы российской правовой системы. Поскольку именно в области внутригосударственной компетенции происходит окончательное формирование соотношения международного и национального права в правовой системе конкретной страны, создается совокупность таких условий, которые не допускают разрыва между обеими системами права, между деятельностью государства и формами реализации правовых норм.

Российская правовая система: постановка 
исследовательских проблем.

В последние десятилетия в мире произошли впечатляющие изменения: многое, что устоялось в жизни целых поколений, пришло в движение – экономический уклад стран, идеология, политические отношения, государство и право.

Если попытаться соединить эти изменения в какой-то общей тенденции, которая проявлялась бы в самых разных областях жизнедеятельности общества, то можно, вероятно, говорить о стремлении к коренным основаниям в культуре, религии, этике. Именно они становятся новыми ориентирами в преодолении тупиков индустриального модернизма, социальных деформаций современного технотронного общества, прогресс которого построен на вере в «безграничные» возможности человеческого разума.

Неоконсерватизм и новый либерализм в политике и экономике, постмодернизм в искусстве, социальный и догматический фундаментализм в религии, традиционализм в социальном поведении задают новые параметры мирового общественного устройства, и сегодняшней России предстоит найти в нём своё место.

В последние десятилетия российское общество претерпело значительные изменения, которые следует рассматривать в русле общемировых тенденций. Страна находится в кардинально новой политической, социально-экономической и духовно-нравственной ситуации. По сравнению с предыдущим, социалистическим, кажущимся идеологически ясным периодом нынешняя Россия во всех смыслах напоминает своеобразную «темную комнату», по поводу которой существует множество фундаментальных прогнозов, вызывающих то эпические прорицания, то восторги и надежды, то сомнения, страхи и напряженное ожидание.

Сегодня Россия находится в поиске – эффективного экономического уклада, новых социальных отношений, полноты духовного мира и чёткости правовой государственности. В значительных переменах важная роль принадлежит отечественной правовой системе. Правовая система – это социальная организация, включающая основные компоненты национальной правовой культуры: право, законодательство, юридическую практику, а также господствующую в стране правовую идеологию (доктрину).

Как ключевой, управляющий центр политической системы, духовной культуры, правовая система оказывает важное влияние на характер изменений в обществе, особенно если эти изменения осуществляются через целенаправленное реформаторское воздействие, предполагающее использование право законодательных программ и средств.

Современная правовая система России – сложнейший комплекс элементов, структур, норм, правосознания, традиций, образов национально-исторической, технико-юридической, социально-психологической природы. В широком значении – это целый правовой мир, имеющий свою жизненную организацию, источники, архетипы, историю и будущее.

Сложившаяся система есть одновременно и причудливое смешение противоположных идей, эпох, тенденций, разновременных и разнохарактерных реформ и изменений, противоречиво соседствующих друг с другом в одних и тех же актах и институтах, совокупный эффект которых во многом лишил её логической связи и культурной концептуальности.

К сожалению, об этом мире мы еще очень мало знаем. Правовая система России до сегодняшних дней переживает переходное состояние, определяемое следующими процессами:

— продолжаются фундаментальные изменения в политической структуре общества, требующие учёта и отражения в конституционном регулировании;

— идёт развитие федеративных отношений и вместе с ним сохраняет актуальность вопрос о соотношении права России и республик, краев, областей в её составе; необходимы дополнительные отрасли регулирования, в частности коллизионное право Российской Федерации;

— возрастает социальная роль государства и в связи с этим – функции права, традиционные для либерального государства и правовой системы;

— со всей актуальностью обозначился вопрос о возможности в её рамках обеспечить права человека, о способности правоохранительных структур противостоять современному уровню и качеству преступности, что требует поиска оптимальных средств правоохранительной системы и т. д.

Все эти процессы диктуют необходимость осмысления исходных начал нашей правовой системы, в том числе на уровне её правоидеологического обоснования.

Отечественная правовая наука располагает богатым материалом по вопросам теории и истории Российского государства и права. Это наследие как дореволюционного правоведения, так и советской юридической школы. Имеются многочисленные монографии, курсы лекций, диссертации, статьи историков и философов, этнографов и юристов.

Создана достаточно развитая и дифференцированная теория права, включающая такие фундаментальные вопросы, как правовое регулирование, правовая система, правопорядок, законность, юридическая практика и т. д.

Значительная часть этого научно-практического потенциала появилась в последние три-четыре десятилетия.

Известно, что к системному, целостному взгляду на отечественное правовое регулирование как комплексный идеологический и специальный юридический феномен наша наука обратилась довольно поздно. Ещё в 60-70-е гг. ХХ в. в литературе речь велась в основном о структурно-функциональном видении отдельных, главным образом позитивно-законодательных участков правовой культуры.

Концептуальной работой советского периода, обобщившей ведущие правовые явления общества и ставшей своеобразным предвестником последующих исследований юридической сферы с позиций типологического, системного подхода, стала книга В. В. Борисова, посвящённая правопорядку в СССР<!--[if !supportFootnotes]-->[1]<!--[endif]-->. Особо следует выделить фундаментальный труд С. С. Алексеева «Общая теория права», в котором впервые в советской литературе нашли универсальное отражение вопросы теории и догмы права и правовой системы<!--[if !supportFootnotes]-->[2]<!--[endif]-->.

К проблеме правовой системы наша наука подошла лишь в начале 80-х гг. прошлого века, в период апофеоза «развитого социализма», правда, не прямо, а опосредованно, в поиске доктрины, призванной примирить позиции в главной в то время дискуссии сторонников широкого и узкого (нормативного) правопонимания. Затем постепенно, под впечатлением переводной литературы пришло осознание значимости и самостоятельности данного направления исследований, которое быстро переросло границы извечного спора о том, что есть право.

В эти годы выходит серия статей – А. М. Васильева, В. Н. Кудрявцева, С. С. Алексеева, Ю. А. Тихомирова, Н. И. Матузова, Л. Б. Тиуновой, других авторов, обсуждавших постановочные вопросы этой проблемы<!--[if !supportFootnotes]-->[3]<!--[endif]-->. В октябре 1985 г. Институт государства и права АН СССР провёл в Звенигороде Всесоюзную научно-теоретическую конференцию, посвящённую тенденциям развития правовой системы социализма.

Особенность «судьбы» этой проблемы состоит в том, что первые крупные работы, непосредственно посвящённые советской правовой системе<!--[if !supportFootnotes]-->[4]<!--[endif]-->, совпали, с одной стороны, с периодом становления данного научного направления, а с другой – началом того распада, который произошел в правовой системе СССР после непродолжительного периода попыток её перестройки.

В положениях и выводах коллективного труда сотрудников Института государства и права АН СССР «Правовая система социализма», книге проф. Н. И. Матузова «Правовая система и личность» практически ничто не предвещало надвигавшегося кризиса. Тем не менее, спустя всего лишь примерно пятилетие после довольно оптимистических оценок перспектив советской правовой системы она резко политически была поставлена под вопрос как таковая. Речь пошла о демонтаже всех прежних воззрений на право СССР, его правопорядок, стала тиражироваться литература «возвратной» направленности, объясняющая политические перемены тупиковостью пути, по которому двигалось в последние 70 лет отечественное право.

Утрата привычного идеологического фетиша вызвала в науке теоретический дискомфорт, и это заставило заняться поисками новых готовых ориентиров, на этот раз – на идеологическом рынке «капиталистического Запада», ставшем вдруг политически близким России усилиями её государственного руководства.

Поэтому если правовой системе в конце 80-х гг. XX в. по оценке специалистов было далеко до статуса устоявшейся, тем более этого нельзя сказать сейчас – в период фронтальных изменений законодательства, возникновения самостоятельных политико-правовых систем России и бывших союзных республик, кризиса методологии всей отечественной правовой науки.

Значительный прогресс в историографии этой темы произошёл в 1993 г. после принятия Конституции России. Проблемы российской правовой системы стали рассматриваться в контексте сравнительного правоведения и вопросов реформирования отечественного законодательства. Значительный вклад в исследование российской правовой системы как самостоятельной типологической общности внёс проф. М. Н. Марченко<!--[if !supportFootnotes]-->[5]<!--[endif]-->.

Обновление правовой системы, предпринятое в 1985 г. под лозунгами перестройки, и последующая практика реформаторства восприняли в основном западнические политические ориентиры. Поиск моделей политико-правовых преобразований вёлся исключительно на Западе. Такая ориентация потребовала систематического внедрения в сознание людей, в том числе через научную рефлексию, мысли об отсталости страны, её правовой ущербности по сравнению с «цивилизованным миром», неверия в собственные возможности, способности, потенциал, стимулирования чувства исторической необходимости идеологического ученичества у Запада ввиду якобы отсутствия собственных правовых традиций, которые можно было бы использовать в юридических реформах.

Первые результаты, которые дала подобная практика, выразились в значительном упадке морального духа российских граждан, распространении апатии, чувстве пустоты, отсутствии смысла в происходящем, нарастании тенденции к примитивизму общественного сознания, массовым аберрациям, утрате и без того слабых иммунитетов от харизматического и популистского надувательства, националистической пропаганды.

Попытки внедрения импортированной политико-правовой идеологии привели, таким образом, к тому, что социально-экономические преобразования столкнулись с дополнительными колоссальными трудностями.

Особенно негативное влияние безоглядная западная ориентация оказала на правопорядок в России, подстегнув эрозию правосознания населения и породив шквал нападок на государство, волну механического заимствования иностранных политических форм, которые, сталкиваясь с социальными реалиями России, лишь способствовали расстройству ее государственного аппарата и правового регулирования. В правовой неразберихе, хаосе стало трудно проводить экономические реформы.

Все эти процессы не новы. Как отмечалось еще в дореволюционной литературе, застарелой российской болезнью является беспочвенность общественной мысли и образования. «Одностороннее увлечение общими идеями, – пишет В. Ф. Шаповалов, – их подчас умозрительный характер, а также пренебрежение ко всему конкретному, живому, близкому, осязаемому, названы некоторыми русскими мыслителями “беспочвенностью сознания и мышления”. Беспочвенность стала характерной чертой русской общественной мысли и, соответственно, части русской интеллигенции дооктябрьского периода. Как известно, с точки зрения авторов, сгруппировавшихся вокруг сборников “Вехи” и “Из глубины”, и целого ряда других, работавших впоследствии в эмиграции, именно эта черта явилась одной из причин катастрофического хода русской истории в XX в.»<!--[if !supportFootnotes]-->[6]<!--[endif]-->.

Поэтому в сложившейся сегодня ситуации важнейшей научной и практической проблемой представляется культурная ориентация правовых преобразований.

Начав фундаментальный демонтаж старой системы, мы до сих пор не располагаем адекватной России методологией обновления, необходимой для выработки идеологии национальной государственности и правового регулирования. После десятилетий реформ многие учёные приходят к выводу, что коренной недостаток их практики – незнание своего же общества, своей экономики, своей государственности, собственной правовой системы. Именно это «невежество» во многом порождает легкомысленное и легковесное новаторство – красивое в проекте, но рассыпающееся в прах при первом же соприкосновении с реальной жизнью.

Самая большая проблема отечественной юридической науки – не недостаток радикальных предложений, решимости к революционным преобразованиям, знаний зарубежных моделей. Самая большая трудность – в желании и способности выяснить, чем были и что есть в действительности наша государственность и наше право. Многие клише, которыми ещё со времен перестройки с публицистической подачи до сих пор довольствуется отечественное правоведение, сейчас уже не выдерживают критики. Их научный примитивизм становится очевидным даже их собственным первоначальным пропагандистам.

Так, по признанию академика Т. Заславской, перестроечные «описания того, что такое административно-командная система, как она функционировала, по сути не соответствуют действительности»<!--[if !supportFootnotes]-->[7]<!--[endif]-->.

С началом реформ многие принципиальные вопросы не были даже поставлены, альтернативы тому или иному курсу не только серьезно не обсуждались, но само их появление вызывало острое политическое неприятие (например, принятый в то время лозунг: «курсу на перестройку альтернативы нет») на сами наименования «реформаторы», «демократы» была введена своего рода идеологическая монополия.