Современные теории неравенства: теория накопившихся преимуществ и функциональная теория

Современные теории неравенства: теория накопившихся

преимуществ и  функциональная теория

Социология вносит в рассмотрение этой проблемы две свои характерные позиции.

Одна из них связывает  неравенство с определенными, категорическими

организационными императивами коллективной жизни. Назовем эту  позицию

функциональной  теорией социальной стратификации. Другая позиция

связана с обращением к  историческому генезису неравенства  и с представлением

о господстве и власти как  об источниках неравенства. Назовем  ее теорией

накопившихся  преимуществ. Обе теории по-разному видят перспективы будущего

и имеют различную идеологическую аргументацию. Функциональная

теория рассматривает  социальное неравенство как явление  вечное, неустранимое,

более того, неизбежное, необходимое  для существования и функционирования

человеческих сообществ. Соответственно, она предлагает консервативную

и апологетическую трактовку  этого явления. Теория генезиса рас-

сматривает социальное неравенство  как результат особых исторических условий,

которые могут быть устранены  в будущем. Согласно данной теории,

ограничение и преодоление  неравенства не только возможно, но и необходимо,

ибо неравенство становится конфликтогенным фактором, вызывающим в

общественной жизни разлад и дезорганизацию, способным довести  дело даже

до разрушения общества. Таким образом, эта теория имеет  радикальное и критическое

начало. Несмотря на такие  контрастные различия этих теорий, мы

постараемся показать, что  обе они содержат ценностные подходы  и в известном

смысле взаимно дополняют  друг друга.

Функциональная теория стратификации  была сформулирована в 1945 г. в

небольшой статье Кингсли  Дэвиса (Kingsley Davis) и Уилберта Мура (Wilbert

Moor)1. С момента публикации  эта статья стала предметом  горячих дискуссий,

многочисленных критических  работ и комментариев. Главные  идеи этой

статьи стали настолько  популярны, что вошли в общественный обиход, даже

проникли в обыденное  сознание, и сегодня мало кто помнит, кто их сформулировал.

Эти идеи очень просты.

Авторы утверждают, что  все известные человеческие сообщества, как существовавшие

в истории, так и современные, характеризуются социальным

неравенством. Эта констатация, касаясь того, что было и существует ныне, не

гарантирует, однако, что  все это именно так останется  в будущем, не позволяет

утверждать, что неравенство  в обществе неизбежно, обязательно, универсально

и вечно. К примеру, Маркс, наверно, согласился бы с историческими

тезисами Дэвиса и Мура, ибо сам он в ≪Коммунистическом  манифесте≫ утверждал,

что ≪история всего существовавшего  до наших времен общества была

историей классовой борьбы≫2. Но одновременно он и воспротивился  бы тому,

будто все это так должно быть и в будущем. Ведь все свое творчество и всю

свою политическую деятельность он подчинил надежде на ликвидацию социального

неравенства в будущем  бесклассовом, коммунистическом обществе. Для

того чтобы доказать неизбежность и обязательность неравенства, недостаточно

заявить, что до сих пор, прежде оно всегда имело место; надо еще выявить такие

общие закономерности общественной жизни, из которых эта неизбежность

логически вытекала бы. И  именно это должна была обеспечить функциональная

теория стратификации. Характеризуя ее, ограничимся для простоты только

одним типом неравенства - неравенством профессий, но, само собой разумеется,

это относится ко всем видам  неравенства. Мы изложим эту теорию в нашей

собственной редакции, максимально  приближенной к оригинальной версии и

доброжелательной по отношению  к ней; бережно сохраняя все, что  определяло

намерения авторов, мы попробуем  несколько развить их соображения.

Во-первых, согласно Дэвису и Муру, разные профессии, выполняемые  членами

общества, имеют различную функциональную значимость, то есть в разной

мере способствуют обеспечению ≪функциональных потребностей обще-

ства≫. Эта последняя категория, типичная для так называемой структурно-

функциональной теории, означает воспроизведение популяции, трансмиссию

культуры, регулирование  индивидуальных действий, координацию  коллективных

действий, обеспечение людям  пищи, крова, безопасности, средств  связи

и т.п. Все это минимальные  необходимые условия выживания  общества, его

стабильности и равновесия. Конечно, все это надо рассматривать  в относительной

исторической перспективе. Речь может идти о выживании в  данном

историческом виде. Одними являются условия выживания примитивного

общества, другими - общества современного. Примитивное общество может

обойтись без множества  вещей, которые ныне являются жизненной  потребностью

и необходимостью. Так и  среди профессий выделяются более  и менее

важные для обеспечения  тех общественных потребностей, которые  диктуются

данными историческими условиями  существования данного общества. Эта

мысль на первый взгляд кажется  очевидной. Врачи являются более  ≪важными

≫ для общества, чем медицинские  сестры, генералы - более важными, чем

солдаты, профессора - более  важными, чем студенты, бургомистры (главы

городской власти) - более  важными, чем мусорщики.

Во-вторых, разные профессии  требуют больших или меньших  способностей,

талантов, врожденного к  их исполнению предрасположения, а  кроме того,

более длительного или  более краткого обучения или тренинга, дающего необходимые

навыки и компетенцию. Особенно важные функциональные позиции

требуют больше способностей и умения, следовательно, для них  труднее

найти подходящие кандидатуры, а люди, которые могут на них  претендовать,

должны пройти более длительное обучение. Чтобы стать летчиком, нужно

иметь к тому определенное, довольно редкое психологическое и  физическое

предрасположение, а кроме  того, пройти сложную подготовку и  длительную

практику свободных полетов (измеряемую проведенными в воздухе  ≪часами

налета≫). Чтобы стать  грузчиком, разгружающим вагоны, не нужно  ни первого,

ни второго. Чтобы стать  мастером на теннисных турнирах в  Уимблдоне,

нужны не только выдающиеся способности, но и многолетняя, изнурительная,

упорная тренировка, железная дисциплина, соответствующий образ  жизни

и т.п. Ничего такого не нужно, чтобы подметать улицы.

В-третьих, образование, обучение и тренировка означают то, что люди несут

определенные затраты и приносят определенные жертвы. Обучение и

тренинг требуют затрат времени, энергии, усилий, дисциплины, финансовых

затрат. Кроме того, они  означают и потерю того, что можно  было бы (в это

время) приобрести, например утрату возможных заработков, которые  человек

получил бы, если бы вместо того, чтобы учиться, сразу приступил  к работе

в какой-либо простой профессии. Как же при этом склонить людей, имеющих

соответствующие таланты, к  тому, чтобы они предприняли усилия, понесли

расходы и принесли жертвы, связанные с обучением и тренингом?

Четвертый тезис касается человеческих мотиваций. Единственный способ

склонить людей к тому, чтобы они приложили исключительные усилия и понесли

особые расходы, связанные  с приобретением профессии, предъявляющей

к ним более высокие  требования, а вместе с тем и  более важной в функциональном

плане, - это предоставление им каких-либо связанных с этой про-

фессией особенных привилегий: больших заработков, более значительного объема

власти, более высокого престижа. Поэтому единственным механизмом,

обеспечивающим занятие  важных профессиональных позиций кандидатами,'

имеющими соответствующие  данному делу способности и образование, является

социальное неравенство.

Пятый тезис вновь включает в себя элемент функционалистского мышления:

занятие важных по функциональному  назначению профессий людьми,

предрасположенными и  подготовленными к данному делу, является функциональным

императивом, своего рода метатребованием функционирования

любого общества. Без этого  общество не могло бы существовать. То, какие

именно профессии оказываются  функционально важными, определяется историческими

условиями. Если речь идет о  современном обществе, то ясно, что

оно в его нынешнем виде не могло бы существовать, если бы не было (или

было бы недостаточно) ученых, инженеров, техников, врачей, адвокатов, летчиков,

менеджеров, звезд киноэкрана, мастеров рок-музыки, футболистов и

еще некоторых профессиональных категорий. В ином типе общества это  перечисление

могло бы выглядеть иначе, но всегда найдутся такие престижные

и обязательные профессии, которыми кто-то должен владеть, исполняя соответствующую

работу, чтобы общество могло  продолжать свое существование

и функционирование. Даже в  так называемом ≪обществе охотников  и собирателей

≫, где разделение труда  ограничивалось, как свидетельствует  само его

название, двумя категориями, несомненно, труднее было стать промысловиком-

охотником, нежели собирателем  корешков, а если бы никто не хотел  быть

охотником, то общество вымерло  бы от недостатка нужной пищи.

Таким образом, только существование  социального неравенства обеспечивает

мотивацию для обязательного  обучения и тренинга, что создает  определенный

запас кандидатов для овладения  нужными профессиями, для исполнения

работы, необходимой в  обществе данного типа, гарантирующей  само

существование этого общества. Отсюда естественно вытекает вывод: в каждом

существующем обществе (ибо  если оно существует, значит, выжило и

функционирует) обнаруживается социальное неравенство. Социальное неравенство

является обязательной, непременной, универсальной, вечной составляющей

любого общества.

Нетрудно заметить, что  теория Дэвиса и Мура имеет мощную поддержку в

рамках американского  культурного контекста. Она представляет собой как бы

теоретическое эхо, а одновременно и обоснование меритократической идеологии.

Она представляет чистый, идеализированный образ того, как выглядело

бы общество, если бы эта  идеология получила буквальное осуществление.

Любые привилегии были бы справедливыми, достойными, заслуженной платой

за собственные усилия и таланты, вложенные в исполнение важных для

общества профессиональных ролей. И эти привилегии были бы тем  больше,

чем реже встречаются соответствующие  способности и чем больше усилий прилагает

человек для обучения и  тренинга. А также они были бы тем выше, чем

большему количеству людей  в важных для них сферах жизни  профессиональная

деятельность такого рода приносила бы пользу, выгоду или  удовольствие.

В таком обществе, соответствующем  идеальной модели, все, обладающие вы-__

соким достатком, властью  или престижем, пользовались бы этим благодаря

своим собственным заслугам, а все те, кто занимал бы более  низкие позиции,

могли бы иметь претензии  только сами к себе. Несомненно, такая  теория могла

появиться только в Америке.

Но и в Америке она  с самого начала стала вызывать сомнения. Критика

обратилась прежде всего  на ее основную предпосылку. Можно ли, в самом