Социальные проблемы, связанные с мигрантами

Степень депривации и изоляции, которую переживают мигранты, в большей степени зависит от социальных параметров принимающего общества. В изучении их взаимосвязи со стратегиями адаптации мигрантов западными учеными накоплен значительный опыт. Уже упоминалось, что на успешность интеграции мигрантов существенно влияет сама миграционная политика принимающей страны.

Показано, что  не только стратегии адаптации, но и  состояние психического здоровья мигрантов  зависит от политики, проводимой в  отношении иммиграции.

Фернхем и Бочнер выделили еще два важных параметра принимающего общества, облегчающих или затрудняющих адаптацию мигрантов. Это - культурная дистанция и отчетливость различительных признаков (раса, культура, язык, религия) между принимающим обществом и культурами мигрировавших этнических групп, степень внутренней гомогенности принимающего общества. Считается, что в культурно и этнически однородных обществах, например в странах типа Японии, которые состоят из людей, имеющих преимущественно одинаковую этническую идентичность, больше препятствий для мигрантов на пути адаптаци. В поликультурных странах, таких как, например, США, в которых этническая мозаичность общества - его важная характеристика, и где у людей развивается высокая чувствительность к их собственной и чужой культурной принадлежности, адаптация мигрантов проходит менее болезненно.

Исследования  взаимоотношений между мигрантами и местным населением выявили  еще ряд аспектов, проливающих  свет на проблему адаптации. Среди линий анализа наиболее актуальны следующие: ролевая и статусная структуры в контексте сценария «хозяева и гости», нацеленность на постоянное или, наоборот, временное взаимодействие; диффузное или компактное расселение мигрантов; численное соотношение меньшинств и большинства; степень включенности в общество (участник или наблюдатель) и наличие социальной ниши для мигрантов; степень распространенности мигрантофобии.

Оказываясь  в новой социокультурной среде, в процессе взаимодействия с принимающим  населением мигранты всегда испытывают затруднения, обусловленные различиями в традициях, обычаях, установках, поведении, ценностных ориентациях, сформировавшихся в разных условиях. У местного населения  непохожесть мигрантов вызывает непонимание и раздражение, приводя  к возникновению взаимной нетерпимости и конфликтам. Всплеск миграционных процессов в последние годы в  России способствовал тому, что в  обществе распространилось новое негативное социальное явление, особая разновидность  ксенофобии - мигрантофобия. Неприятие со стороны принимающего населения приводит к возникновению у беженцев и вынужденных переселенцев изоляционистских установок и ориентации на «своих». Объединение мигрантов в группы зачастую ускоряет и усиливает процесс их превращения в устойчивый объект негативных социальных установок.

Как показывают исследования и практика, проблемы во взаимоотношениях с местным населением возникают как у русских мигрантов, приезжающих в Россию из различных  точек бывшего СССР, так и у  беженцев из стран дальнего зарубежья, не знающих русского языка и русской  культуры.

Известно, что  в Москве беженцы из стран Центральной  Азии и Африки, отличающиеся по внешнему виду от местного населения, являются постоянным объектом негативных высказываний и агрессивных действий. Межкультурное  взаимодействие осложняется тем, что  беженцы из дальнего зарубежья в  большинстве своем находятся  в полной социальной изоляции от местного населения. Имеющиеся контакты кратковременны и носят эпизодический характер, зачастую они ограничены общением с  правоохранительными органами, представителями  общественных организаций и покупателями на рынках, где беженцы подрабатывют. Только единицы имеют друзей и близких знакомых среди местного населения (как правило, те, кто прежде учился в Советском Союзе). Поэтому иностранные мигранты, даже после многих лет пребывания в России, практически не знают русского языка, не имеют представления о местных обычаях и традициях, не знакомы с правилами поведения, принятыми в стране пребывания.

Психологические и социально-психологические проблемы, обусловленные депривацией и  изоляцией, в большей степени  характерны для мигрантов, проживающих  в компактных поселениях. Помощь беженцам, живущим компактно в центрах  временного размещения, всегда связана  с решением специфических проблем, и вопрос о том, насколько оправдано  такое расселение, не имеет однозначного ответа. Поселение беженцев и лиц, ищущих убежища, компактным способом, бесспорно, имеет на первых порах  ряд преимуществ для людей, оказавшихся в чужой стране, без средств к существованию, крыши над головой, без знания языка и культуры. Однако компактное расселение беженцев, несомненно, облегчающее их жизнь в первый период пребывания в чужой стране, в дальнейшем может привести к развитию целого ряда негативных последствий как для общины в целом, так и для отдельно взятой личности. Скопление в одном месте множество страданий, неустроенных и обделенных, приводит к так называемому «эффекту гетто». Он выражается в деградации личности, ухудшении взаимоотношений между людьми, росте иждевенческих настроений. Перекладывание на других чувства ответственности за свою жизнь и жизнь семьи приводит к тому, что у беженцев из центров временного размещения возникает эффект «выученной беспомощности», вызываемый пассивностью поведения, потерей личного контроля над ситуацией. В любом случае, даже несмотря на негативные психологические последствия, временное размещение беженцев в специальных центрах может быть оправдано уже тем, что оказывается единственной возможностью дать людям крышу над головой и позволяет им выжить физически. Но для того, чтобы человек выжил как личность, необходимы специальные действия помогающих организаций, которые бы стимулировали силу собственного «Я» человека: поощрение активности беженцев, их участия в принятии решений, возможности влиять на жизненные события.

Отношения русскоязычных  вынужденных мигрантов с местным  населением также складываются не лучшим образом: не оправдываются надежды  на теплый прием на исторической родине. Русские вынужденные мигранты характеризуют  представителей местного населения  в Центральной России как равнодушных, холодных, ленивых, завистливых, лицемерных, грубых, продажных, невнимательных. Лишь совсем немногие отмечают у местных  жителей положительные качества: отзывчивость, добродушие, порядочность. В свою очередь, в глазах местных жителей вынужденные переселенцы выглядят агрессивными, раздражительными, нервными, недоброжелательными, недоверчивыми, неуверенными, забитыми, приспособленцами, высокомерными, наглыми. Подобные представления отражают высокую степень взаимного неприятия и обостряют отношения между мигрантами и местными жителями, являясь важнейшим фактором, осложняющим социокультурную адаптацию. Отсутствие полноценного общения и взаимодействия с местным населением приводит к возникновению характерного для большинства мигрантов чувства отчужденности, ненужности и бесполезности.

В заключении второй главы отметим, что в проведенных ранее исследованиях обнаружились фобические реакции, энурез у детей, невротические проявления у взрослых. У многих мигрантов налицо симптомы состояния посттравматического стресса, для них характерна повышенная агрессивность, этническая интолерантность. Проблемы, от решения которых зависит моральное и физическое состояние мигрантов, проживающих на территории России, напрямую связаны с возможностью реализации прав человека, записанных в гл. 1 и 2 Конституции Российской Федерации. Наиболее остро для вынужденных переселенцев и беженцев стоит задача реализации такой конституционной нормы, как право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Формально в  России русские мигранты из различных  регионов не считаются беженцами, а  получают статус вынужденных переселенцев, как только принимают российское гражданство. Беженцами же признаются только те мигранты, которые не имеют  права стать российскими гражданами, как правило, это люди других национальностей. Фактически же и социально-экономическое  положение и психическое состояние как у вынужденных переселенцев, так и у беженцев зачастую являются одинаково тяжелыми. Интересующая нас категория мигрантов после переезда попадает в среду, не являющуюся для них абсолютно новой, и, казалось бы, процесс привыкания облегчается отсутствием таких проблем, как незнание языка, обычаев, традиций, тем не менее, многие переживают серьезные психологические затруднения в процессе адаптации, испытывают культурный шок, ощущают себя чужаками в окружении людей своей же национальности.

К сожалению, при работе с вынужденными мигрантами о психологии вспоминают только тогда, когда возникает потребность  в психиатре. Но в этом случае ситуация уже запущена, а искалеченная психика нуждается не в психологической помощи, а в медикаментозном лечении. Очень важно не доводить дело до психического срыва. Именно психическое состояние человека, его психологический настрой определяют возможности адаптации, способности справиться, выжить. Вынужденным мигрантам, особенно беженцам из "горячих точек", крайне необходима психотерапевтическая помощь в преодолении кризисных жизненных ситуаций и профессиональные консультации специалистов-психологов. Существующие методы и приемы психотерапии помогают выйти из депрессии, избавиться от негативных переживаний и мыслей, перейти от деструктивного, разрушительного поведения к конструктивному, созидательному. Специальные тренинги направлены на повышение уверенности в себе, преодоление чувства тревожности, формирование позитивного образа самого себя.

Для того чтобы  организовать работу по психотерапевтической помощи вынужденным мигрантами, необходимо иметь ясное представление об их психическом состоянии. С начала 90-х г. проводятся исследования по психодиагностике состояния вынужденных мигрантов, в своей работе мы попытаемся дополнить данные исследования.

Краеугольным  камнем понимания психического состояния  вынужденных мигрантов является кризис социальной идентичности - резкие трансформации представлений личности о себе и своем месте в системе  жизненных отношений. Через кризис социальной идентичности прошло практически  все наше общество. Но особенно болезненным  этот процесс оказался для вынужденных  мигрантов. У некоторых категорий  вынужденных мигрантов идентичность трансформируется настолько сильно, что перестает выполнять свои функции: интегрирующую - на уровне группы и адаптивную на уровне личности. Теряют свою значимость главные категории (социальный статус, профессиональная принадлежность, семейные роли, половая, возрастная принадлежности), на которые  мы опираемся, ориентируясь в окружающем мире. В частности, для мигрантов  становятся неактуальными такие  статусные категории, как гражданство  и национальная принадлежность. Это  кардинальная трансформация структуры  идентичности осознание себя выброшенными за пределы главных жизненных отношений в обществе.

Попадание в  новую этнокультурную среду зачастую приводит к так называемому культурному  шоку. Следование прежним нормам и  ценностям, принятым в той среде, откуда человек был вынужден уехать, только усугубляет ситуацию. Чем более жестко человек придерживается привычных для него культурных моделей поведения, социально одобряемых в прежней культурен, тем труднее ему приспособиться в новой среде. Причем существенную роль играют не только этнические, но и культурные различия.

В то же время  есть и другая крайность - например, ухудшается отношение к своему народу, нарастают тенденции отрицания  собственной культуры, становится безразличной этническая принадлежность, что также не способствует успешной адаптации. Это означает, что человек не должен терять своего лица, полностью отказываясь от привычных способов поведения, стиля жизни. Для уже сформировавшейся личности такие перестройки чреваты тяжелыми психологическими последствиями. Подобные трансформации самосознания у беженцев и вынужденных переселенцев снижают уровень толерантности (терпимости) к другим группам, препятствуя адаптации в новых условиях. В таких ситуациях необходим достаточно длительный процесс культурной адаптации, в ходе которого консультации психологов и психотерапевтов могут оказать неоценимую практическую помощь.

Около 90% ситуаций с отстаиванием интересов вынужденных  мигрантов в судах и оказанием  им правовой помощи связано с легализацией пребывания репатриантов в стране (получение  гражданства Российской Федерации  и регистрации по месту жительства и/или по месту пребывания) и легализацией их в качестве вынужденных переселенцев (получение соответствующего статуса  от территориального органа ФМС).

Этот «перекос»  вовсе не означает, что, к примеру, с проблемами трудоустройства, обеспечения  жильем, социальными услугами все  обстоит благополучно. Дело тут в  сочетании двух обстоятельств: во-первых, нарушения прав переселенцев в означенных сферах являются массовыми; во-вторых, юридическая борьба с этими нарушениями  доказала свою результативность (особенно когда дело доходит до судебного  разбирательства), поскольку речь идет о противоречии действий разного  ранга должностных лиц положениям Конституции и других весьма четко  сформулированных законодательных  актов. Другой вопрос, что «советским»  людям, особенно находящимся в тяжелом  материальном и психологическом  состоянии, нередко бывает трудно перестроить  свое мышление и заставить себя обратиться в суд, а затем проходить одну судебную инстанцию за другой.

Что касается трудностей переселенцев в получении  жилья и работы, речь тут идет, во-первых, о так называемых ресурсоемких правах, соблюдение которых крайне трудно «пробить» через суд, ведь само по себе судебное решение не создает  необходимого (и всюду в России тотально дефицитного) материального  обеспечения прав. Во-вторых, из-за этого  дефицита законодательные акты сформулированы так, что они практически никого ни к чему не обязывают.

Таким образом, при попытках решить ключевые проблемы обустройства мигранты как бы выводятся  из правового пространства и попадают во власть некоего неформального  механизма, основанного на связях, деньгах, взятках и пр., на их умении «устраиваться» и «договариваться».