Социальные проблемы, связанные с мигрантами

Долгосрочные  психологические последствия процесса аккультурации достаточно многочисленны  и зависят от социальных и личных переменных, характеризующих как  общество происхождения, так и общество поселения, а также от явлений, существовавших до, и возникающих в течение, процесса аккультурации.

Культурные  факторы оказывают влияние на развитие и проявление индивидуального  человеческого поведения. Многие физиологи, работающие в этой области, пришли к  выводу, что располагают уже существенными  доказательствами, подтверждающими  результат взаимодействия культуры и поведения: действия индивидов, как  правило, подвержены влияниям культуры и отвечают ее ожиданиям.

Во всех многоукладных  обществах, культурные группы и их отдельные  члены (и в доминирующей, и в  недоминирующей позиции) должны иметь дело с проблемой того, как адаптироваться к новой ситуации. В ежедневных столкновениях друг с другом, группы и индивиды вырабатывают свои стратегии поведения, действуя в соответствии с двумя главными проблемами. Это, во-первых, сохранение культуры (т.е. до какой степени важна культурная самобытность, и сколько сильно желание ее сохранить); и контакт и участие (т.е. в какой степени они могут входить в другие культурные группы, или принадлежать в первую очередь к своей среде).

Выделяют  четыре стратегии аккультурации. Эти  стратегии имеют различные названия, в зависимости от того, какой тип  группы (доминирующий или недоминирующий) рассматривается в данный момент. Недоминирующим группам, члены которых не стремятся сохранить культурное своеобразие и ежедневно ищут взаимодействие с другими культурами, соответствует стратегия Ассимиляция. Напротив, стратегия индивидов, пытающихся сохранить свою исконную культуру, и в то же время, пытающихся избежать влияния других культур, определяется как Отделение. Когда же речь идет о желании не только сохранить культурную самобытность, но и непрерывно взаимодействовать с другими группами, мы имеем дело со стратегией Интеграции. В этом случае сохраняется определенная культурная целостность, а также проявляется стремление участвовать на правах интегрального члена в более широкой социальной сети. Наконец, в случае если интерес либо возможность сохранения культуры невелика (часто по причине навязанного отказа от культуры), и заинтересованность в отношениях с другими практически отсутствует (по причине исключения из коллектива или дискриминации) имеет место стратегия Маргинализации.

Эта классификация  основана на допущении, что недоминирующие группы и их отдельные члены имеют свободу выбрать свой способ аккультурации. А это, конечно не всегда так. Когда доминирующая группа навязывает некоторые формы аккультурации или ограничивает выбор недоминирующих групп или индивидов, следует использовать другие термины. В подобной ситуации, люди могут иногда выбрать Отделение; однако если отделения требует от них доминирующее общество, это не что иное, как Сегрегация. Точно так же, желанию ассимилироваться, противопоставлено понятие Котла, причем применение последнего, как правило, более подходит на Скороварку. В случае маргинализации, выбор редко бывает добровольным. Она скорее бывает вызвана попытками носильной ассимиляции (Pressure Cooker), сопровождающимися несильным исключением (Сегрегация), поэтому одного понятия маргинализация вполне достаточно.

Интеграция  может быть выбрана только «свободно» и успешно реализуется недоминирующими группами исключительно при условии, что доминирующее общество открыто, и стремится к культурному разнообразию. Из этого следует, что интеграция требует взаимной аккомодации, под которой понимается признание обеими группами права каждой из них на существование в качестве отдельных народов. Данная стратегия требует, чтобы недоминирующие группы приняли базовые ценности большего общества, доминирующая группа должна быть готова адаптировать свои государственные институты (например образование, здоровье, труд) к новым условиям так, чтобы они более соответствовали нуждам сформировавшегося многоукладного общества.

Очевидно, что  стратегия интеграции встречается  только в обществах, которые уже  являются разнокультурными, и в которых прослеживаются определенные психологические предпосылки. Эти предварительные условия таковы: широко распространенное стремление к культурному разнообразию в обществе (т.е. наличие положительной «разнокультурной идеологии»); относительно низкий уровень предрассудков (т.е. минимальное распространение национализма, расизма и дискриминации); позитивные взаимоотношения среди культурных групп (т.е. отсутствие межгрупповой вражды); и ощущение всеми группами связи, или отождествления, с доминирующим обществом.

Также очевидно, что интеграция (и отделение) может  иметь место только при условии, что другие члены этнокультурной группы разделяют желание сохранить  культурное наследие группы. В этом смысле, эти две стратегии «коллективны», притом, что ассимиляция более «индивидуалистична». Однако были отмечены и другие ограничения выбора стратегии аккультурации. Можно привести в пример тех, чьи физические особенности отделяют их от общества (например корейцы в Канаде или турки в Германии). Это, в свою очередь, способствует возникновению предубеждений и дискриминации и может вызвать нежелание участвовать в процессе ассимиляции.

Отношение индивидов  и групп к этим четырем путям  аккультурации может меняться, и  их фактические модели поведения  могут меняться соответственно. Вместе, это отношение и модели поведения  составляют то, что называют стратегиями  аккультурации. Предпочтения в выборе одной из четырех альтернатив  изучаются во многих исследованиях. Национальная политика и программы  могут также служить предметом  анализа в рамках этих четырех  подходов. Некоторые четко ориентированы  на ассимиляцию, предполагая, что все  иммигранты и этнокультурные группы должны уподобляться доминирующему  обществу; другие направлены на интеграцию и охотно принимают и включают в свой состав все группы, причем в большей степени на их собственных  культурных условиях. В то же время, в некоторых обществах ведется  политика сегрегации, либо предпринимаются  попытки маргинализации нежелательных групп.

Еще три проблемы требуют особого комментария. Они  связаны с тем, что предпочтение одной стратегии аккультурации  другим, как известно, может меняться в зависимости от контекста и  временного периода (например длительность проживания). Во-первых, обычно полное и последовательное предпочтение отдается какой-либо одной стратегии. Однако могут также быть изменения согласно положению: в личных областях (таких как дом, расширенная семья, этническое сообщество) сохранению культуры может уделяться больше внимания, чем в публичных сферах (на месте работы или в политике). К тому же, в частных сферах меньше проявляется стремление к межгрупповым контактам, чем в публичных. Во-вторых, более широкий национальный контекст может влиять на стратегии аккультурации так, что в явно разнокультурных обществах индивиды могут стремиться соответствовать такой политике, причем с личным предпочтением интеграции. В ассимиляционных обществах, проблема аккультурации. То есть индивидам вполне может быть навязан выбор стратегии, даже так, что роль личного предпочтения ограничивается до минимума. Действительно, когда личное предпочтение находится в конфликте с национальной политикой, часто результатом бывает давление. Наконец, в-третьих, очевидно то, что в течение развития, а также основного периода аккультурации, индивиды пробуют различные стратегии, в конечном счете, останавливаясь на той, которая является более полезной и удобной, чем другие. Однако известно, что нет никакой последовательности или сроков, в течении которых используются те или иные стратегии.

В 1974г. канадскими психологами Дж.Берри и Р.Аннис в качестве одного из видов стресса, который испытывают мигранты на новом месте, был описан так называемый «стресс аккультурации».

В рамках клинического подхода стресс аккультурации рассматривался вначале как форма аномической депрессии (аномия - утрата ценностей и норм). Позже Дж.Вестермайер представил стресс аккультурации как отдельный синдром, сочетающий в себе депрессивные, параноидные и тревожные симптомы. Он считал, что при такого рода расстройствах мало эффективны как фармакологические, так и социальные или психологические вмешательства.

Эти клинические  наблюдения подтверждают результаты изучения ностальгии - тоски по родине. Этот термин ввел швейцарский врач И.Хофер, и психиатры начали изучать это явление еще в ХVII веке. На рубеже ХIХ и ХХ веков результаты исследований ностальгии обобщил немецкий психиатр и философ Карл Ясперс.

В качестве проявлений стресса аккультурации  большинство исследователей называют социальную дезинтеграцию и личностный кризис. Привычный социальный порядок  и культурные нормы утеряны, и  человек может легко растеряться  в измененной ситуации. На групповом  уровне источником тревожности становится тот факт, что в новых условиях не работают прежние схемы властных отношений, общественного порядка  и экономические стратегии, а  на индивидуальном уровне могут возникнуть враждебность, неуверенность, идентификационная  спутанность и депрессия.

Важно учитывать, что стресс аккультурации накладывается  на предшествующий травматический опыт мигрантов, что приводит к их взаимному  усилению. Это одна из основных причин повсеместности ПТСР среди беженцев и вынужденных переселенцев, часто  в тяжелой и ухудшающейся со временем форме.

Статистика  показывает, что частота ПТСР сильно варьируется в зависимости от этнической принадлежности. Так, в США  среди беженцев из Латинской Америки  ПТСР отмечается у 52%, из Центральной  Америки - у 49%, а из Мексики - у 25%. Тем  не менее о влиянии этнокультурных факторов на ПТСР известно пока недостаточно.

Признавая значимость этого вопроса, Дж.Дрэгунс пришел к выводу о необходимости разработки терапии ПТСР с учетом культурных различий. Он выделил универсальные аспекты психотерапевтического вмешательства при ПТСР, не зависящие от социального контекста и географической локализации, а также те аспекты, которые существенно варьируют в зависимости от культуры.

Дж. Лефф приводит данные о том, что внешние проявления стресса могут определяться обычаями и традициями. Так, в большинстве культур в качестве компонента погребального ритуала присутствует санкционированное и даже предписанное снятие контроля над эмоциональным выражением при переживании горя (крики, громкий плач и др.). Есть, однако, и такие культуры (например, мексиканская), в которых традицией предписывается стоическое терпение без какого-либо выражения страдания, даже в случае насильственной смерти . Представление о том, что реакции на травматический опыт могут быть как универсальными, так и культурно-специфическими, нашло свое отражение также в последней версии DSM (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, 1994).

Среди культурно-специфических  аспектов, имеющих важное значение в процессе психотерапии, Дрэгунс выделяет следующие: специфика взаимоотношений клиента и психотерапевта; роль ритуала в психотерапии; использование метафор, образов, мифов. Особо следует подчеркнуть роль мистических иррациональных образов, имеющих важное значение в ряде культур. В противоположность западному рациональному менталитету, эмпирическим и натуралистическим взглядам, у представителей восточных культур мистические образы присутствуют в субъективном переживании в такой степени интенсивности, что для западного человека они становятся пугающими и неприемлемыми и восприниматся за гранью нормы.

Дрэгунс предлагает учитывать культурно-специфические реакции мигрантов на травматический опыт на основе социокультурных измерений, разработанных Дж.Хофстедом. Исследования Хофстеда по категоризации культур широко известны в кросс-культурной психологии. Хофстед выделил четыре основных социокультурных измерения: индивидуализм/коллективизм, маскулинность/феминность, дистанция по отношению к власти и степень избегания неопределенности. Оказалось, что эти социокультурные размеренности достаточно полно характеризуют культурную специфику, в частности, в отношении психотерапии[64].

Индивидуализм/коллективизм. Эта размеренность показывает, в  частности, как человек воспринимает себя - как независимое существо или через свою принадлежность к  группе. И индивидуализм, и коллективизм соприсутствует во многих культурах, но различается степень их выраженности. От принадлежности мигранта к индивидуалистической или коллективистской культурам  зависит оценка его реакции в  условиях нового социокультурного окружения. Например, в индивидуалистическом обществе одиночество, вина и отчуждение считаются  критериями негативного психического состояния, а в коллективистских культурах комфортность и подавление личных стремлений неразрывно связаны с чувством общности.

Дистанция власти. Это измерение отражает значимость власти и природу ее проявления. В культурах со значительной дистанцией власти социального педагога и клиента  разделяет широкая пропасть: социальный педагог знает и направляет, а  клиент следует, с благодарностью или  возмущением, повинуясь или бунтуя. Наоборот, в культурах с низкой дистанцией власти имеется широкое  поле для сотрудничества, эгалитарной (равноправной) деятельности.

Маскулинность/феминность. Феминность связана с заботой, а маскулинность - с совладанием, и эти две модальности необходимо учитывать при социально-педагогических вмешательствах в той или иной культуре. В маскулинных культурах можно ожидать нацеленности на восстановление продуктивности и эффективности, тогда как феминные культуры будут направлены на внутренний мир и ориентированы на переживание удовлетворения по отношению к себе и другим, на достижение счастья.

2.3 Миграция как переживание  депривации и изоляции

В комплексе  проблем, характерных для мигрантов, важное место занимают психологические  и социально-педагогические последствия  депривации и изоляции.

Термин «депривация» вошел в психологию благодаря  английскому психоаналитику Джону  Боулби, который считал, что результатами неудовлетворенных в раннем детстве потребностей в материнской любви и заботе становятся задержки в эмоциональном, физическом и интеллектуальном развитии ребенка. В социологии и социальной психологии этот термин стал использоваться в сравнительных исследованиях различных социальных слоев общества. В современной науке можно выделить два аспекта исследования социальной депривации, которые представляются очень важными для понимания проблем вынужденных мигрантов. Первый связан непосредственно с понятием социальной изоляции как важной характеристики депривации. В этом случае социальная депривация определяется как недостаточность контактов с окружающей средой, влияющая на психическое состояние человека и определяющая нарушение уже сложившихся механизмов социальной адаптации, которые могут привести к депрессии, тяжелым неврозам и психозам. Чем выше их изоляция в новой социокультурной среде, тем более серьезными и менее поддающимися коррекции становятся их психические расстройства. Второй аспект отражен в широко известной в социальных науках теории относительной депривации Т.Гурра. Ее суть состоит в придании решающего значения проблеме реализации базовых потребностей человека и значимости субъективного восприятия расхождений между ценностными ожиданиями и нереализованными возможностями, между ожидаемым удовлетворением потребностей и действительным их удовлетворением. Эмпирическое исследование, представленное в третей главе, показывает, что для вынужденных мигрантов характерна высокая степень фрустрации как базовых потребностей, так и потребностей более высокого уровня, а также высокая степень расхождения между ожиданиями и реальной ситуацией.