Религия в современном мире

Организационно  структуры «молодых» копируются с ближневосточных: жесткое единоначалие, сплоченность рядов, широкая внутренняя благотворительность и взаимопомощь — как, например, у палестинского  «Движения исламского сопротивления» ХАМАС. Несмотря на некоторое снижение активности террористов по сравнению  с пиковым 2005 г., ситуация в северокавказском регионе продолжает оставаться сложной  и в настоящее время.

Отметим, что в связи с проблемой  противодействия экстремизму возникает  вопрос с экспертизой литературы, которую следует считать экстремистской.


Проблема заключается в том, что экстремистские высказывания можно  найти и в Библии, и в Талмуде, что не дает основания считать  эти книги экстремистскими в  целом. Кроме того, крайне важное значение имеет толкование священных текстов.

Приказом  Министерства юстиции Российской Федерации  от 22 июля 2009 г. № 224 г. был создан Научно-консультативный  совет при Министерстве юстиции  РФ по изучению информационных материалов религиозного содержания на предмет  выявления в них признаков  экстремизма. Совет формируется  из специалистов в области теологии, религиоведения, социологии, истории, филологии, психологии и носителей  иных специальных познаний.

Насколько активны религиозные организации  в общественной, прежде всего политической жизни? Случаи баллотирования на политические посты из их среды крайне редки. Всего  несколько религиозных лидеров  стали главами местного самоуправления. Среди них лидируют мусульмане (рис.6.6.6).



Между тем, в Дании, Ирландии, Нидерландах, Финляндии  законодательно разрешено избрание священников на государственные должности. В 1942–1944 гг. президентом Словакии был католический священник, в 2008 г. президентом Парагвая был избран бывший католический епископ, после провозглашения независимости Кипра его главой стал православный архиепископ Макариос, в 2008 г. президентом Республики Корея избран пресвитер пресвитерианской церкви Ли Мен Бак.

Как видно на рис. 6.6.7, количество призывов выполнять гражданский долг со стороны  централизованных религиозных организаций  было невысоким.

 
Наибольшая активность была проявлена ими в период парламентских выборов 2007 г. и после объявления Путиным своим «преемником» Медведева, из чего можно сделать вывод о том, что политические взгляды этих организаций не самостоятельны, а основная их цель – наладить отношения с действующей властью. Более жесткая позиция отмечается у протестантов. Российский объединенный союз христиан веры евангельской (пятидесятников) (РОСХВЕ) декларирует свою полную лояльность власти и борется с той частью своей паствы, которая призывает к кардинальным переменам в политической системе. Резко была осуждена «оранжевая революция» на Украине в 2004 г. Заявления пастора церкви «Торжествующий Сион» А. Дзюбы о том, что в России желательна «оранжевая» революция, а в качестве лидера он видит лидера РОСХВЕ С. Ряховского, были резко пресечены данным союзом, и все церкви «Посольства Божьего» были из него исключены.

Итак, политическая активность религиозным  организациям в России в целом  не свойственна. Однако это отнюдь не исключает их активности в других сферах общественной жизни. Для этой цели религиозные организации участвуют  в создании формально светских общественных организаций, и здесь лидируют православные и протестанты.

Чем же занимаются религиозные организации  в России? Прежде всего они отстаивают общественную нравственность.


С  середины 2000-х гг. верующие выступают  более консолидированно: были совместные протесты против гей-парада в Москве, а также против шоу «Дом–2»  и телеканала «2×2». Отметим, что экспертное сообщество, опрошенное Центром проблемного  анализа, хотя и считает, что подобные выступления верующих – это прежде всего стимул для общественной дискуссии  о нравственности, чем непреложная  истина, все же в целом положительно относится к подобной деятельности.

Объем и разнообразие видов социально  значимой деятельности религиозных  организаций весьма велики. Многие из них могут осуществляться религиозными организациями самостоятельно на инициативной основе, однако большая часть приводит к необходимости взаимодействия с органами государственной власти и местного самоуправления.

Роль и статус РПЦ

Как уже было отмечено, православная самоидентификация россиян вовсе  не говорит о высокой степени  их воцерковленности. Объяснить основные церковные догматы могут только 8% опрошенных (рис. 6.6.10).


 

С одной стороны, результаты опроса позволяют сделать вывод о том, что в российском обществе, отказавшемся от вульгарного атеизма (хотя трудно сказать, в какой степени это произошло сознательно, а в какой – ситуативно, благодаря политическим обстоятельствам, приведшим к падению советской идеологической машины и сделавшим религиозное мышление своеобразной социальной «модой»), налицо серьезный христианский религиозный потенциал.

С другой стороны, опрос показывает, что православие превращается в  среде существенной части самоопределившихся православных в этнический феномен.


Самоопределение  в качестве «православных» может  быть связано не столько с религиозно-догматической  самоидентификацией, сколько с национально-территориальным  индивидуальным самоопределением, и  не накладывает (в подавляющем числе  случаев) на самоопределяющихся никаких  специфических религиозных обязанностей (регулярная молитва, посещение богослужений; соблюдение религиозно-поведенческих  ограничений, включая посты; систематическое  участие в таинствах Церкви). При  этом государство активно взаимодействует  прежде всего с РПЦ, называя ее «церковью большинства»: заключает  прежде всего с ней договоры и  соглашения, дает преференции на присутствие  в школе, армии и тюрьмах и  т. д.

Указанное обстоятельство создает объективные  условия для взаимодействия РПЦ  с государством в идейно-духовной сфере. Однако представителям государственной  власти следует учитывать, что подобное взаимодействие следует строить, максимально  уважительно относясь к универсалистским установкам Церкви и ее особой духовной миссии, не связанной с национальными  проектами, а также к тому, что  у РПЦ есть часть паствы, проживающей  за границей, для которой «русская идея» не является определяющей в  плане религиозной самоидентификации  и которую важно не оттолкнуть ни от Церкви, ни от Российского государства  прямолинейными политическими лозунгами.