Массовые формы политического поведения российских граждан

       Политическое участие зачастую  подразделяют на автономное и мобилизованное. Автономное участие – это свободная добровольная деятельность индивидов, преследующих личные и групповые интересы. Такое участие предполагает достаточную политическую компетентность граждан и является необходимым условием реальной демократии. Мобилизационное участие имеет принудительный характер. Стимулами политической активности становится страх, административное принуждение, традиции и т.п. Как правило, мобилизованное участие направляется исключительно на поддержание политической системы и его целью является демонстрация преданности правящей элите, всенародного единства и одобрения и одобрения проводимой политики. Мобилизованное политическое участие характерно в большей степени для традиционных обществ (когда люди участвуют в политических акциях под воздействием руководства клана, национального комитета и т.п.), а также использующих угрозу различных санкций тоталитарных политических режимов. Однако нередко оно используется в специфических, преимущественно манипулятивных формах и в демократиях либерального типа, особенно в периоды избирательных кампаний, когда граждане привлекаются к избирательным урнам или кабинам с помощью различного рода развлекательных шоу, сладких посулов и обещаний, о которых быстро забывают после выборов.

       Манипулятивное участие – разновидность  мобилизованного участия. Оно  имеет место при внушении массам  с помощью пропаганды, дезинформации  и других способов чуждых их  интересам политических целей.  Такого рода участие широко  проявляется в националистических и сепаратистских движениях, например, когда их рядовые члены становятся средством реализации корыстных интересов и честолюбивых замыслов политических лидеров, использующих для этого различного рода мифы и утопические идеи.

В зависимости  от степени вовлеченности гражданина в политику все типы политического участия делятся на акты низкой и высокой вовлеченности. Первые предполагают минимальную активность и основываются на соблюдении людьми своих гражданских обязанностей, голосовании и пассивном выражении мнения, например посредством социологического опроса. Вторые, акты с высокой вовлеченностью, включают поведение, требующее значительных экономических, психологических, физических и иных усилий. Они проявляются в участии в избирательных кампаниях, демонстрациях, партийно-политической работе и т.д³.

1.3. Классификация  массовых форм политического  поведения

В большинстве политических процессов люди участвуют, будучи соединенными как в однородные и организованные группы (классов, наций, профессиональных общностей, общественных организаций и др.), так и в случайные, временные образования, представляя собой толпу на улице, участников собрания или митинга, демонстрации, аудиторию той или иной передачи, зрителей политической программы.

Люди, находясь в таком состоянии, приобретают специфические черты массы, к которым относятся:

• статистичность – люди, собранные в массу, не представляют собой целостного образования, отличного от составляющих его элементов;
• стохастичность, вероятность – случайность, неупорядоченность отношений здесь, границы массы размыты, а состав неустойчив;
• ситуативность – ее характер полностью определяется местом, временем, поводом образования, видом деятельности или общения, которым она занята; разнородность состава, его межгрупповая природа;
• аморфность – отсутствие внутренней организации, структуры;
• анонимность – члены массы не открываются друг перед другом никакими индивидуальными свойствами, личностными качествами.

Эти свойства, и прежде всего случайность образования, неоднородность состава, предопределяют специфическую манеру политического поведения людей, соединенных в такие общности, - то, что очень часто выражается термином массовидность, выражающуюся в подавлении рациональности, резком преобладании чувства над разумом, ведущим к утрате личной ответственности.

Ярким примером такого временного образования  является толпа - общность, возникающая  на основе физического и эмоционального взаимодействия людей (например, на митинге, собрании, шествии). Толпа не имеет  устойчивых факторов общности, что практически блокирует способность отклика на связанную, логическую аргументацию, она ее просто выводит из зыбкого эмоционального равновесия и, наоборот, открывает возможность быстрого ответа на импульсивное, эмоциональное воздействие.

Массовым политическим поведением обладает также публика - особая социальная общность, формирующаяся на основе интеллектуального взаимодействия. Ее составляют, например, читатели одной газеты, слушатели определенной передачи, люди, увлеченные тем или иным занятием, видом досуга. Тип связи, складывающийся здесь, в достаточной степени случаен, но он постоянен, более или менее устойчив. У публики отсутствует специальная организация, она разнородна, состоит из представителей различных социальных групп, повод ее образования достаточно случаен, но практически всегда она формируется на более или менее устойчивой, рациональной основе, ею, как правило, является или общая информация, или общий интерес.

Реалистичную и горькую оценку поведения людей, собранных в  массу, дал испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет. По его мнению, масса - это множество людей без особых достоинств, их господство оборачивается торжеством повседневности, возведением в право человеческой заурядности. Он считал, что трагедия современной ему западной цивилизации заключается в присвоении массами функций одаренного и квалифицированного меньшинства — носителя творческих и управленческих начал и традиций в любом обществе. Демократия для масс оказывается условием удовлетворения подсознательных влечений, вожделений, облеченных в словесную форму. Масса способна действовать в политике единственным наиболее доступным способом прямого действия, его постоянное использование ведет к постепенному нарастанию разрыва между сложностью проблем и примитивностью средств, применяемых для их решения: «...жутко становится, когда слышишь, как сравнительно образованные люди рассуждают на повседневные темы. Словно крестьяне, которые заскорузлыми пальцами пытаются взять со стола иголку, они подходят к политическим и социальным вопросам сегодняшнего дня с тем самым запасом идей и методов, какие применялись 200 лет назад для решения вопросов, в 200 раз более простых». Столь радикальный негативизм в оценке влияния участия масс на социальные процессы вряд ли оправдан в свете как современного, так и исторического опыта. Существует огромное число фактов, политических событий и процессов, в ходе которых масса, участвуя в выборах, движениях за мир или сохранение окружающей среды, показывает способность принятия верных решений и их стойкой защиты.

По мнению английского историка массовых движений Дж. Рюде, «поведение масс вообще нельзя считать «иррациональным» в обычном значении этого термина. Массы иной раз поддавались панике, питали иллюзии и несбыточные  надежды, но цели, которые они перед собою ставили, были вполне реальны; более того, эти цели, как было показано выше, определяли и характер конкретных акций, и методы борьбы в соответствии с обстоятельствами».

Но основания для тревожной  и пессимистической оценки феномена массовизации политики, разумеется, существуют - они заключаются, прежде всего, в психологизации поведения людей, соединенных в массу, в понимании роли рациональных импульсов в управлении такого рода общностью, они в таком случае просто не в состоянии воспринять, а тем более подчиниться сложно организованным духовным импульсам. Они служат опорой формирования рациональности, предсказуемости поведения.

Таким образом, ярко выраженные черты  толпы: скученность на ограниченном пространстве, относительная длительность совместного пребывания в одном месте, отсутствие способности контроля над взаимодействием создают возможность стремительного заражения — взаимной передачи чувств между собранными индивидами.

У публики отсутствует специальная  организация, она разнородна, состоит  из представителей различных социальных групп, повод ее образования достаточно случаен, но практически всегда она формируется на более или менее устойчивой, рациональной основе, ею, как правило, является или общая информация, или общий интерес.

Нетрудно видеть, что динамика психологии в толпе такова, что способствует понижению уровня рациональности поведения, это непосредственное следствие таких ее неизбежных спутников, как теснота, скученность, отсутствие свободы движения, просто физических контактов, толчков и прикосновений. Все это ведет к понижению уровня критичности, самостоятельности в суждениях и действиях, и люди все в большей мере поддаются эмоциональному влиянию.

Механизм его формирования был раскрыт выдающимся русским  психологом и психиатром В.И.Бехтеревым. Что же происходит в этот момент? В толпе ограничиваются произвольные движения, что волей-неволей вызывает концентрацию внимания на словах оратора, но поскольку всякое сосредоточение внимания имеет определенные пределы, то наступает постепенное утомление внимания, а вслед за ним идет период, когда открывается обширное поле для внушения, т. е. все менее критичного восприятия слов оратора, и, таким образом, спокойная толпа становится толпой возбужденной, происходит и усиливается как бы общее взаимовнyшeнue. Здесь уже не до логики и взвешенности аргументации. Знание этого простого механизма объясняет использование многих известных и широко распространенных атрибутов политического общения в массовых аудиториях: мимики, жестов, шумов и усилителей звука, толчков и многого другого, к чему активно прибегают его участники. Эти приемы ломают тонкую грань, отделяющую публику от толпы, увеличивают долю физического взаимодействия в ущерб интеллектуальному контакту.

Своеобразной  массовой формой политического поведения  является политический протест. Его  формами являются: митинги, забастовки, петиции, пикеты, демонстрации, политический терроризм⁴.

2. Сущность и  структура массового политического  поведения в России

2.1. Человек как субъект политики и его политическое поведение

Стихийные выступления  людей предъявляют к своим  участникам иные, чем в организованных формах деятельности, политико-психологические требования. К числу стихийных форм поведения в политической сфере относятся как незапланированные (или необдуманные, иррациональные) поступки, совершаемые отдельными людьми, так и неорганизованные массовые выступления, бунты, восстания, митинги протеста, самопроизвольно (спонтанно) сложившиеся и вскоре распавшиеся движения и т.п. Они интересны для исследователей своими массовыми формами как в силу их политической значимости, так и потому, что в них действуют иные психологические законы, чем в индивидуальных действиях.

На политическое поведение  людей оказывают существенное влияние  различные группы факторов. Но политическое поведение зависит еще и от того, индивидуально ли они участвуют  в политике или растворены в массе людей, добивающихся тех или иных целей. Еще в XIX веке Г.Лебон отмечал, что масса, вовлекающая в себя значительное число людей, не только стирает групповые различия между ними, но и меняет индивидуальное поведение, трансформирует всю индивидуальную психику, тем самым придавая входящим в нее людям новые качества. В массе, в силу одного только факта своего множества, индивид испытывает чувство неодолимой мощи, позволяющее ему предаться первичным позывам, которые он, будучи один, вынужден был бы обуздывать. Принадлежность к массе избавляет от индивидуальной ответственности, так как масса никогда не несет ответственности сама. У включенного в массу индивида в результате ощущения своей безнаказанности возрастает ощущение всевластия⁵.

В силу особой заразительности массы индивидуальная психика меняется. В массе индивид легко жертвует своим личным интересом в пользу общего интереса. Проникаясь массовыми мыслями, чувствами и переживаниями, индивид начинает подражать массе.

Толпа (масса) как тип  социальной группы характеризуется одновременно и аморфностью, и однородностью. В ней часто вообще нет лидера, но если он появляется (нередко это происходит путем самовыдвижения), то толпа принимает на себя всего две политические роли: лидера и его последователей. Эмоции в массовом скопище людей распространяются по собственным законам - они многократно усиливаются под влиянием заражения и внушения.

Всегда находятся политические силы, готовые применить стихийную  активность толпы в выгодных для  себя целях. Такой прием чаще всего используют анархистские, экстремистские, праворадикальные и леворадикальные, а также ультранационалистические движения и партии, для которых характерно стремление воздействовать на бессознательную, инстинктивную мотивацию участников политического процесса. Психологи выявили, что именно лидерам и активистам вышеназванных течений присущи большой репрессивный потенциал, то есть склонность к агрессивному поведению и к насилию, а также авторитарная структура личности. Не менее важно и то, что подобные политики зачастую опираются на определенные социальные группы, которые из-за условий жизни (в частности, обездоленности, малообразованности) открыты для соответствующих влияний.

Наиболее податливы  к распространению стихийных  форм политического поведения маргинальные слои в силу утраты традиционных ценностей, привычных социальных ориентиров, отчуждения от общества.