Концепции глобализированного общества

 Концепция является исключительно общественной операцией. Даже если человеческое сознание принадлежит к предпосылкам возможности коммуникации, это не меняет того, что сам процесс сознания как «производство мыслей посредством мыслей» еще не является коммуникацией. Лишь когда протекает коммуникация, следует ожидать, что она меняет свою окружающую среду, состояния ментальности. Решающий вопрос заключается в том, как структурирована в обществе способность обработки окружающей информации. В примитивном обществе семантическая организация знания и его увязывание с мотивационным управлением человеческим поведением была передана сакральной семантике. Стабильность ментальных структур табуизированного сознания была гарантией против нестабильности общественной коммуникации. Современное общество, вступив на путь секуляризации общественной семантики, изменило характер коммуникативной обработки проблем. Если традиционные общества оставались системно центрированными, «статично дифференцированными», то современные общества дифференцируются функционально – они создают децентрированные системы, многозначную семантику и многомерную коммуникацию. «Важнейшие партикулярные системы общества ориентированы на отдельную, специфическую и только для них характерную функцию. Этот принцип формы объясняет огромный рост производительности и сложности современного общества; и он одновременно объясняет возникновение проблемы интеграции, т.е. малой способности к резонансу как между частными системами, так и в отношении систем общества к их окружению». Модель системной дифференциации приводит к значительному притоку и переизбытку коммуникации, которая дестабилизирует систему. Ни одна из подсистем не может представлять общество как целое, и в то же время каждая из них стремится это сделать (заявить себя квазицентром системы), порождая парадоксы самоприменимости. Луман не боится этих парадоксов, видя в них источник эволюции и возможность автопоэзиса, но призывает дисциплинировать критику, которая может быть разрушительной.

 Путь  системной дифференциации модерного  общества затрудняет способность  к авторекурсии (обращению к самому себе) и обретению единства системы. Исходя из этого, способность связать современную социальную систему едиными коммуникациями, т.е. создать мировое глобальное общество может означать наибольшую жизнеспособность социальной системы в пределах этой ступени эволюции. Очевидно, что из системного подхода Лумана вытекает одна из наиболее радикальных версий глобализации. Но и на ступени глобализации человечество едва ли способно воспринимать экологические угрозы, исходящие от окружающей среды. Эта способность возрастает только с обретением «всемирной рациональности», с открытием перспективы существования в рамках единой мировой системы, в которой постигается дифференциация того, что воспринимается как разделение системы и окружающей среды. Обретение этой перспективы, «экологической коммуникации» видится Луману более продуктивной альтернативой, чем социальная, экологическая и пр. этика. «Посредством дифференциации системы и окружающей среды в игру вступает совершенно новое измерение сложности, и неочевидно, что эта сложность способна быть переведена подобно внутрисоциальной сложности в двойное сочетание моральных условий уважения и неуважения». Таким образом, можно сделать вывод, что будущее коммуникативного измерения общества (усложнения коммуникации) Луман связывает с развитием глобальной и экологической коммуникации.

 Высказывая различное отношение к коммуникативной этике, оба автора – Хабермас и Луман – едины в одном: коммуникация является собственным началом социальной жизни. У Хабермаса коммуникация определяет общественное действие, у Лумана – внутрисистемные отношения; в обоих случаях коммуникация теряет значение медиума, посредника между субъектами (элементами), а становится формой существования этих субъектов (элементов). Тем самым сделан значительный шаг в сторону десубстантивации картины социального мира. В рамках ресурсообмена коммуникация становится ключевым социальным ресурсом и критерием оптимизации социальной жизни. Вокруг этого ресурса концентрируются другие социальные силы и функциональные структуры. Коммуникация и ее конкретное осуществление становятся той призмой, сквозь которую начинают восприниматься все другие связи и отношения социума.

 Естественно  предположить, что теория коммуникативного  общества и ее дискуссии вдохновляются  в первую очередь не идеями  «коммуникативной рациональности»  или «экологической коммуникации»,  а эмпирическим фактором необыкновенного  роста коммуникационных технологий  и возможностей. Верно и обратное: эмпирический рост был бы невозможен, если бы он не был подготовлен переосмыслением роли и значения коммуникации в сознании. Социальным интересом к феномену коммуникации обусловлены и физико-математические открытия в теории коммуникации Шеннона.

 Процесс  глобализации, безусловно, символизирует  не что иное, как новое техническое  качество развития средств коммуникации: глобализация является лишь «глобальной»  коммуникацией, коммуникацией на  новом техническом и социальном  уровне. Поэтому имеет смысл обозначить, что подразумевается под этим  уровнем и восстановить путь  эволюции средств коммуникации  в современном обществе.

2. И. Валлештайн: теория «ядра», «периферии» и «полупериферии»

Американский социолог Валлерштайн выдвинул концепцию общества, согласно которой общество подразделяется на три яруса:

Ядро  – модернизированные страны –  технически эффективные, политически  стабильные, с высоким уровнем  потребления. Ядро занимает передовые  позиции за счет эксплуатации периферии  и полупериферии, т.к. не может развиваться только за счет своих ресурсов.

Периферия – модернизация началась недавно, доходы населения невысокие, технологии примитивные.

Полупериферия – это промежуточное звено. Она эксплуатируется ядром, но сама эксплуатирует периферию. Такие общества в мировой системе играют больше политическую роль, чем экономическую. Одни страны вытесняются на периферию, другие могут стать ядром.

Страны  периферии — это развивающиеся страны Латинской и Центральной Америки, Азии и Африки с господством традиционных индустриальных и доиндустриальных произ­водств. Для национальных экономик этих стран характерны технологическая отсталость и низкая производительность труда.

В настоящее  время взаимоотношения элементов  мировой системы претерпели существенные изменения. С распадом СССР ушло в  прошлое «великое противостояние»  Запада и Востока. Сегодня основой  деления глобального мира становится геоэкономическая конструкция Север—Юг. Речь идет о взаимоотношениях между  промышленно развитыми государствами  Севера и развивающимися странами Южного полушария. Для первых характерны развитая социальная и промышленная инфраструктура, высокая концентрация ин­формационно-коммуникативных  технологий и наукоемких отраслей производства, эффективное применение достиже­ний научно-технического прогресса; для вторых — преобла­дание аграрных и сырьевых отраслей экономики, примитив­ность технической и технологической базы, нерациональное использование трудовых ресурсов, нехватка высококвалифи­цированных кадров.

Разрыв  в уровнях развития стран Севера и Юга становится источником международной  нестабильности, ибо крайне неравномерное  распределение мировых ресурсов (четверть человечества потребляет три четверти производимых богатств) вызывает недовольство государств, оказавшихся на периферии современ­ного мира.

По мнению некоторых исследователей, модель Север— Юг не отражает всей сложности нового мирового простран­ства. Так, российский ученый А.И. Неклесса считает, что модель современного мироустройства носит гексагональный («шестиярусный») характер. В ее состав входят такие регио­ны, как североатлантический, тихоокеанский, евразийский и «южный», расположенный преимущественно в ареале индо-океанской дуги, а также два транснациональных простран­ства — «Новый Север» (ТНК и международные организации) и «Глубокий Юг» (коррумпированные страны, кланово-мафиозные и криминальные интерсообщества). На­растание как подспудного, так и все более открытого сопер­ничества между этими центрами глобального сообщества может стать источником противоречий, не менее значимых, чем традиционные формы конфликтов между странами и народами.

В других теоретических схемах современный  мир выглядит более гомогенным, главным образом вследствие формирования единого экономического, политического и культурного пространства. Одни исследователи (Ф. Фукуяма и др.) связывают эти процессы с распространением западных ценностей, институтов, моделей образа жизни; другие с развитием компьютерно-информационных технологий. Так, американский футуролог А. Тоффлер говорит о становлении «компьютерно-информационной цивилизации», которая имеет следующие контуры:

1) информационные (гибкие) технологии;

2) демассифицированное общество, в котором классы теряют свое значение;

3) антиципарную (предвосхищающую) демократию, обеспечивающую участие граждан в жизни общества;

4) транснациональные институты, решающие глобальные проблемы современности.

В свою очередь  канадский социолог Г. Маклауэн утверждает, что технологическая революция на информационно-компьютер­ной основе ведет к тому, что мир становится «глобальной деревней» - электронная культура обеспечивает общую вовлеченность и сопричастность в социальных пространственно-времен­ных структурах.

При осмыслении глобализации выдвигаются различные  проекты обустройства мирового сообщества. Большинство из них связано с  созданием нового мирового порядка. При этом одни аналитики и эксперты считают, что этот процесс должен проходить под контролем наиболее экономически развитых и политически  влиятельных стран; другие — отводят решающую роль международным организациям и институтам. В любом случае создание нового мирового порядка не должно ставить под вопрос сохранение национальной и культурной самобытности народов, суверенитета их государств.

В теории мировой систем страны полупериферии (иногда называемый как только полупериферия) являются промышленным развитием, главным образом капиталист страны, которые помещены между периферией и основными странами. Страны полупериферии имеют организационные особенности и основных стран и стран периферии и часто географически располагаются между основными и периферийными областями так же как между двумя или больше конкурирующими основными областями. Области полупериферии играют главную роль в посредничестве экономической, политической, и общественной деятельности, которая связывает основные и периферийные области.

Эти области  учитывают возможность инновационной  технологии, реформ в социальной структуре, и господства над периферийными странами. Эти изменения могут привести к стране полупериферии, продвигаемой на основную страну. Полупериферия - однако, больше чем описание, поскольку она также служит положением в пределах мировой иерархии, в которой может интерпретироваться социально-экономическое изменение.

Теория  мировая систем описывает полупериферию как ключевой структурный элемент в мировой экономике. Полупериферия играет жизненную роль, сравнительную к той из роли, которую Испания и Португалия играли в семнадцатых и восемнадцатых столетиях как промежуточные торговые группы в европейской колониальной империи.

Сегодня, полупериферия вообще промышленно развита. Полупериферийные страны способствуют производству и экспортированию множества товаров. Они отмечены вышеупомянутым средним континентальным массивом, как иллюстрирующийся Китаем, Индией, Мексикой, и Ираном. Континентальный массив как правило означает увеличенный размер рынка и акцию. Полупериферийные страны не являются все многочисленными, хотя, как меньшие страны, такие как Италия, Израиль, Польша, и Греция существуют в полупериферии.

Мировые системные теоретики первоначально  использовали только две категории: страны периферии и основные страны. Потребность в промежуточный категория стала быстро очевидной, приведение к учреждению категории полупериферии для обществ, которые переехали от периферии, но не стали ядром. Другими словами, категория описывает общества, которые остаются зависимыми, и до некоторой степени слаборазвитыми, несмотря на то, что достигли существенных уровней индустриализации. Полупериферийные страны привязаны в динамические мировые системы, которые сосредотачиваются на уверенности бедных стран на богача, понятие, известное как теория зависимости. Термин «полупериферия» был применен к странам, которые уже существовали в тринадцатом столетии.

Полупериферия необходима, чтобы стабилизировать мировую систему, поскольку это облегчает взаимодействие и обеспечивает связь между периферийными государствами с низким доходом и государствами ядра высокого дохода, добавляя другой шаг в мировой системной иерархии. Как второй план, полупериферийные страны показывают особенности и ядра и периферии. Они также служат политической буферной зоной в том, что, в то время как они эксплуатируются, они - также эксплуататоры. Этими областями или были основные области в прошлых или прежде периферийных областях, которые с тех пор продвинулись в мировой экономике.

Полупериферийные страны - необходимый структурный элемент в системе мировой торговли, так как такие страны могут служить, чтобы облегчить политические давления, которые ядро может проявить на периферию и политическое волнение, которое периферия может направить назад на ядро. С другой стороны, полупериферия может счесть себя исключенным из политики области, поскольку это находится только за пределами границ политической арены основных государств.

Полупериферия существует, потому что она должна разделить экономическую мощь между ядром и периферией. Полупериферия, называемая средним классом Валлерштайном, то, что делает капиталистическую мировую функцию, потому что это очень походит на социологическую структурную теорию функционализма, где нормы, таможня, традиции, и учреждения действуют как "органы", которые работают к надлежащему функционированию "тела" в целом. Без этих индустриально развитых стран изменение никогда не будет достигать периферии.

С точки  зрения их вклада в промышленность и экономику, полупромышленно развиты современные полупериферийные государства. Полупериферийные страны - главные экспортеры полезных ископаемых и сельскохозяйственных товаров. Они часто сосредотачиваются в производстве и экспортировании промышленных товаров и предметов потребления. В то время как эти авансы отделяют полупериферию от периферии, они испытывают недостаток во власти и экономическом господстве основных стран и все еще имеют большую бедность, которой неуправляют, размещая их ниже ядра. Полупериферийные страны - важные спонсоры мировой экономики из-за вышеупомянутых причин и потому что они имеют тенденцию иметь выше среднего континентального массива, означая, что они - хозяин вышеупомянутого среднего рынка. Основной пример - Китай, страна с не только большая площадь, но и с быстро развивающимся населением.