История теории социального неравенства

Важнейшей характеристикой  классов Шмоллер считал их иерархичность. Причину таковой иерархии он видел частично в распределении власти и политической силы, но главным считал присущее человеку чувство и способ мышления, требующие псе приводить к определенному порядку, все подвергать оценке, все сложные явления одного вида сводить в единый общий ряд. Каждая профессиональная группа и каждый общественный класс получают в общественном мнении оценку; в зависимости от того, что они дают обществу, им как бы присваивается ранг. Высшая оценка и ранг завоевываются в течение поколений. Нередко поэтому в первом ранге находится класс, уже не соответствующий такой оценке. Классовая иерархия является стимулом общественного прогресса, поскольку, подобно индивиду, каждый класс стремится подняться на высшую социальную ступеньку. Шмоллер считал полезным господство аристократии, он поддерживал идею выживания сильнейших, более жизнеспособных и деятельных.

[В. В. Радаев, О. И. Шкаратан 65]

Особую концепцию исторических наслоений разработал известный  немецкий социолог Вернер Зомбарт (1863-1941 гг.). По его мнению, каждый класс — продукт определенной исторической эпохи, воплощающий хозяйственную систему прошлого и в то же время сохраняющийся в хозяйственной системе настоящего. Старая хозяйственная система воплощается в каком-либо одном классе, остающемся и в новом общественно-хозяйственном строе. В итоге получается вместо противоборствующих классов иерархия сословий, пронизанная идеалистическим кредо своего творца (класс-носитель духа, идеи соответствующей ему хозяйственной системы, сознательно развитого убеждения людей в их общности).

Не очевидно, почему у  Зомбарта дворяне и мещане-ремесленники — социальные классы, которые воплощают в себе идею старой феодальной системы, а крестьяне и духовенство лишены этой привилегии.

Зомбарт приводит по сему поводу довольно странный аргумент, что дескать, крестьяне лишены экономической окраски и могли принадлежать к самым различным хозяйственным системам. Но таким же образом можно судить и о дворянстве. Отстраняя крестьянство от представительства идеи феодально-земледельческой системы в новом классовом обществе, Зомбарт находил ему позицию в мелкой буржуазии.

Он обнаруживал в крестьянстве ту же общую с укладом жизни  ремесленников систему ценностей, которую он определял как идею «пропитания». Эта идея сводится к  тому, что хозяйственная ремесленническая организация, так же как и земледельческо-крестьянский строй хозяйства, определяется своими собственными потребностями; каждая хозяйственная  ячейка работает столько, чтобы хватило  ей на содержание; здесь лежит в  основе хозяйства, главным образом, расходный принцип, по которому доходы определяются расходами, а не наоборот.

Историческая схема Зомбарта для Германии при этом такова: в начале XIX столетия можно найти два самостоятельно сложившихся социальных класса: феодальных землевладельцев, с их зависимыми и крепостными, и ремесленников, с учениками и подмастерьями; со второй же половины XIX столетия возникает новое общество, с двумя новыми социальными классами: буржуазией и пролетариатом. В этом новом обществе старые социальные классы, однако, остаются: к концу XIX века ни крестьянство не изменилось в своем составе, ни дворянство не потеряло своего былого могущества и силы.

Зомбарт находил, что классовая структура в XIX веке не упростилась, а усложнилась. Характеризуя буржуазию и юнкерство в Германии того времени, Зомбарт доказывал, что не деньги (класс буржуазии) покупают себе власть и престиж в Германии, а наоборот — власть и престиж (юнкерство) здесь подчиняют себе деньги, «извлекая из тела представителей этих последних жало капитализма». Зомбарт, по-видимому, не считал отношения между трудом и капиталом центром классовых взаимоотношений, по крайней мере для Германии. В течение последних десятилетий XIX века, по его мнению, противоположность труда и капитала проявлялась далеко не так ясно, как, например, вражда докапиталистических классов с классом капиталистическим. Зомбарт не склонен был, однако, к признанию смягчения классового антагонизма с развитием капитализма, хотя в то же самое время он и писал о том, что проявление резкой классовой противоположности является скорее признаком более ранних исторических эпох. Основную особенность классовых отношений нового времени Зомбарт видел в усложнении их и росте многообразия оттенков этих взаимоотношений .

• [Материал но концепциям Г. Шмоллера и В. Зомбарта см. в книге известного русского социолога и экономиста С. И. Солнцева «Общественные классы. Важнейшие моменты в развитии проблемы классов и основные учения». Петроград, 1918.]

Предтечами современных  теоретиков стратификации можно  признать авторов теории классов  на основе социальных рангов. Одним  из них был французский социолог Рене Вормс (1869—1926 гг.) . В литературе, по его мнению, доминируют два направления, два взгляда на этот вопрос: по одному — классы не что иное, как профессии, или, по крайней мере, — совокупность нескольких связанных профессий (например, класс землевладельцев, класс солдат, класс духовенства и т. д.); по другому взгляду, класс — совершенно отличная от профессий категория, определяющаяся «социальным рангом». Можно принадлежать к одной и той же профессии, но относиться в общественном «мнении» к различному социальному рангу, и, равным образом, в одном и том же социальном ранге могут быть люди различных профессий. Вормс принимает второй взгляд и старается развить его и обосновать.

Вормс рассматривал классовое расчленение общества вместе с профессиональным. То и другое расчленение существенно различны, но нельзя представить себе одно, не уяснив другого. Различие же между ними в том, что профессии, если можно так выразиться, расположены одни наряду с другими, одни возле других. Классы же расположены иначе: они также идут как бы рядами, но эти ряды возвышаются одни над другими, как бы лежат слоями одни над другими. По мысли Вормса, можно себе представить в обществе, с одной стороны, ряд групп: группу занятых в промышленности; группу лиц, принадлежащих к администрации; группы служащих в армии и т. д. Но, с другой стороны, внутри каждой из этих групп можно различить ряды новых групп, идущих в ином направлении. Так, в группе занятых в индустрии, идут, возвышаясь одна над другой, группы рабочих, мастеров, хозяев; среди лиц, принадлежащих к администрации, возвышаются группы мелких чиновников, столоначальников, директоров; в армии, в свою очередь, мы находим группы солдат, унтер-офицеров, офицеров. Рабочий, мастер и хозяин первой группы принадлежат к одной и той же профессии; точно так же к одной и той же профессии принадлежат: мелкий служащий в администрации, столоначальник и директор или начальник, а в армии — унтер-офицер, солдат и офицер. Но соответствующие слои этого второго порядка, в каждой профессии, вместе взятые, составят собою уже класс; так например, высшие слои трех указанных профессий, именно — хозяева, директора или начальники и офицеры — составят один социальный класс, высший класс; солдаты, мелкие служащие и рабочие составят низший класс и т. д. Отсюда Вормс приходит к выводу, что профессия обнимает собою лиц, непосредственно сотрудничающих в одном и том же деле, в одном и том же занятии, независимо от того, каков ранг этих сотрудничающих лиц.

Класс же, по Вормсу, заключает в себе всех тех, которые принадлежат к одному и тому же рангу, к одной и той же социальной ступеньке, какова бы ни была их профессия. Деление по профессиям он называет горизонтальным; деление же на классы вертикальным.

Итак, Вормс предложил понимать под классом совокупность индивидов, ведущих одинаковый образ жизни, имеющих в силу одинаковости своего положения одинаковые стремления и одинаковый образ мыслей. Эта «одинаковость в положении» — результат, во-первых, сотрудничества индивидов в одном общем деле, а, во-вторых (независимо от первого признака), — равенства богатства. «Социальный ранг», по Вормсу, множественная, агрегированная (но не субординированная) характеристика индивидов по богатству, власти, престижу, воспитанию, образу жизни и т. д. Вормс не отрицает борьбу между социальными классами. При этом под борьбой классов он разумеет коллективные усилия классов, имеющих низкий ранг, вырвать у высшего класса те преимущества, благодаря которым он расположился вверху, занимая высший ранг.

Слабая сторона теоретической  концепции Вормса — неопределенность понятия «социального ранга», — приводит к нарушению основного требования научной классификации: ясности и определенности критерия разделения объектов. Общественные классы реально подменены группами, выделенными по интуитивно подобранным значимым и равноправным признакам. [Основная работа: Общественный организм. СПб., 1897]

В конце XIX — начале XX века зародилось учение об общественных классах  на основе различий в уровне жизни, родственное концепции «социального ранга», а также распределительные  теории. Вся эта группа учений о  классах исходила либо из размеров богатства, либо из различий источников существования. Сами по себе эти показатели существенны при характеристике классов, но спорен вопрос, могут ли они служить главным критерием  классового разделения. Такие теории получили широкое хождение среди  марксистов после смерти и Маркса, и Энгельса. В частности, М. Туган-Барановский по существу совершенно отвергал основной марксистский критерий разделения классов — отношения собственности — и принимал в качестве основного классоформирующего признака распределительные отношения. Э. Бернштейн выдвинул в качестве критерия для понятия «класс» степень имущественной обеспеченности, величину дохода разных групп населения.

К. Каутский, считавший себя ортодоксальным марксистом, по существу также был сторонником распределительной  теории классов. Он считал признаком  класса общность источников дохода, вытекающую отсюда общность интересов и общую  противоположность их интересам других классов. [Каутский К. Очередные проблемы международного социализма. СПб., 1906.С. 13—14] Эта неспособность К. Каутского, как, впрочем, и других последователей Маркса, дать научное определение классов толкнула П. Сорокина к такому комментарию: «С этой точки зрения (К. Каутского) существуют три основных класса: землевладельцы, капиталисты и наемные рабочие. Но легко понять, что на основании признаков Каутского число классов получается большее: не только интересы капиталистов противоречат интересам рабочих, но, как он сам признает, сплошь и рядом интересы промышленного капитала противоречат интересам денежного или торгового капитала и т. д.

Чтобы избежать этого противоречия, Каутский вводит понятия промежуточных  классов, подклассов и вторичных  классовых подразделений, в итоге  чего понятие класса теряет всякую определенность, исчезает всякая граница  между классом и профессией: неизвестно, где кончаются «промежуточные и  побочные классы и подклассы» и где  начинается профессия.

Некоторые из них, в частности  Бернштейн, выдвинули иной критерий для понятия класса. Таким критерием  служит степень имущественной обеспеченности, величина дохода разных групп населения. Этот критерий ясен, но он сводит понятие  класса к элементарной группировке  богатых и бедных. Таким образом, у марксистов нет точного понятия  класса. А сообразно с этим мы не обладаем точными признаками ни класса буржуазии, ни класса пролетариата» .

Если суммировать сказанное, то можно сделать тот вывод, что  социологическая мысль встретила  серьезные трудности при изучении проблемы классов. В то же время до 1917 г. для нее было характерно ясное  и откровенное признание наличия  классов в обществе, несходства их интересов. Правда, при дифференциации конкретных обществ на конкретные классы, при определении критериев классообразования и классовой дифференциации наступал полный разнобой мнений. Так, Спенсер выделял низшие, средние, высшие классы; Зомбарт: юнкерство, буржуазию, мелкобуржуазное мещанство, пролетариат; М. Ковалевский (для России): городской и сельский пролетариат, крестьянобщинников, сельское духовенство, мелких собственников, купцов и промышленников. Многие из этих взглядов ныне неоправданно забыты.

Решающее значение для  складывания современных представлений  о сущности, формах и функциях социального  неравенства, наряду с Марксом, имел Макс Вебер (1864—1920 гг.) — классик  мировой социологической теории . Идейная основа взглядов Вебера состоит в том, что индивид является субъектом действия, а типический индивид — субъектом социального действия.

В противовес Марксу Вебер  кроме экономического аспекта стратификации  учитывал такие аспекты, как власть и престиж. Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих  в основе иерархий в любом обществе.

Различия в собственности  порождают экономические классы; различия, имеющие отношение к  власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные  группировки, или страты.

Отсюда он сформулировал  свое представление о «трех автономных измерениях стратификации». Он подчеркивал, что «классы», «статусные группы»  и «партии» — явления, относящиеся  к сфере распределения власти внутри сообщества» .[ Вебер М. Класс, статус и партия II Социальная стратификация. М., 1992.Вып. 1; Он же. Избранные npoизведения. М., 1990]

Вебер не дал точного и  объемного определения классов. Его концепция классов вкраплена  в созданную им общую теорию индустриального  общества и социального действия. Классы, по Веберу, — виды возможностей индивида на рынке, т. е. возможности  обладания благами и получения  доходов в условиях рынка товаров  и труда. Класс, другими словами, это люди, находящиеся в одной  классовой ситуации, т. е. имеющие  общее положение в экономической  сфере — сходные профессии, одинаковые доходы, приблизительно одинаковое материальное положение. Отсюда следует, что не общие  групповые (как у Маркса) интересы, а интересы среднего человека, входящего  в класс, стремление его и ему  подобных получить доступ на рынок, блага и доход служат источником классовой борьбы. Поэтому способность к «массовидным действиям» является следствием общих настроений и сходных реакций на ситуацию.