Информационное общество и его взаимодействие с культурой

В 70-е гг. преобладает термин «постиндустриальное», например, в работе А.Турена «Постиндустриальное общество (1971)»-. В работе «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) Д. Белл определяет его следующим образом. Постиндустриальное общество — программируемое общество услуг, характеризующееся рядом признаков, к которым автор относит:

переход от индустриального производства к сервисному;

решающее значение кодифицированного теоретического знания для осуществления инноваций;

превращение интеллектуальной технологии в ключевой инструмент системного анализа и теории принятия решений.

В1976 г. термин «постиндустриальное» получает официальный идеологический статус. Понимание общества как постиндустриального означает, что основные акценты в обществе смещаются в сферу услуг и потребления, что ведет к возрастанию роли четвертичного и пятиричного секторов. Термин «пост» означает продолжение развития высокоавтоматизированного индустриального производства, общество сохраняет прежний характер экономической деятельности и структуру власти.

Главной отличительной чертой данного направления социофилософской мысли является привлечение внимания к общественному процессу постиндустриализации, который рассматривается как продолжение индустриализации с сохранением таких оснований развития, как динамизм, преобразовательная деятельность, развитие индустрии знаний, удержание противоречия между технологическими способами управления и контроля и необходимостью самосовершенствования для каждого человека. Это направление пытается представить общество как определенную систему соотношения процессов производства, распределения, потребления. Общество понимается как такой механизм, в котором достаточно быстро перестраивается структура всего общественного воспроизводства.

Конкретно историческая ситуация 60-70-х гг., бурный, стремительный рост информационного сектора в экономике не позволили выявить целостную динамику общественных процессов, связанных со становлением информационное общество. Именно поэтому в большинстве работ, относящихся к первому направлению исследований информационное общество, вырисовывается следующая картина. Общество внезапно обнаруживает себя как постиндустриальное и наталкивается на множество проблем на неподготовленной почве. Историческая ситуация внезапности информационного общества ярко отражена в первой книге А. Тоффлера «Будущий удар» (Футорошок) (1970). [ 2 ]

1.3 Третья цивилизационная  волна (Э.Тоффлер)

Обратимся теперь к анализу второго направления, которое стремится определить общество как информационное, исходя из определенной концепции рассмотрения общества в целом (Безусловно, разграничение современных теорий об обществе на два направления достаточно схематично, однако оно выявляет определенную последовательность в истории взглядов на современность).

Второе направление, «информационное», получило преимущественное развитие в 70-80-е гг. Яркие представители этого течения — социологи Дж. Масуда, А. Тоффлер, М. Кастельс. Термин «информационное общество» возник в 60-е гг. в Японии. Японский социолог Дж. Масуда отмечает, что постиндустриальное общество и есть информационное, но оно отличается от своего индустриального предшественника.

Новая ступень в развитии информационного общества наступает с распространением микропроцессорной технологии. Идеи о том, что информационные связи коренным образом заменят индустриальные во всех сферах, придерживается А. Тоффлер. В работе «Третья волна» (1980) американский футуролог определяет общество как информационное, поскольку объем и течение информации в нем существенно возрастают, что приводит к децентрализации, дестандартизации, демассификации. В работе «Сдвиг мощи» (Powerschift) (1990) он определяет информационное общество как общество, в котором фактор знания (К-фактор) (Knowledge) и сфера знания играют определяющую роль в развитии. Под сферой знания он понимает «образование, науку, технологию, национальные стратегические концепции, международные интеллектуальные средства, язык, общие знания о других культурах, культурное и идеологическое понимание мира, многообразие коммуникационных каналов, спектр новых идей, воображение».

А. Тоффлер представляет общество как систему, распределяющую свою мощь между тремя основаниями: силой, деньгами, информацией. Сила — основание развития доиндустриальной эпохи, деньги — индустриальной; информация, знание основывают современное ускоряющееся общество. Поскольку человеческие отношения постоянно меняются, отношения власти (мощи) также меняются. Среди основных инструментов власти — сила, богатство, знание. Самый гибкий и в то же время прочный источник власти — знание. Знание производит мощь высшего качества. Знание, являясь наиболее гибким и распределяемым источником, как нельзя лучше подходит для развития общества как системы. Для усиления красочности автор приводит японскую легенду, в которой упоминается о подарках богу: сабле (сила), драгоценностях (богатство), зеркале (знание, рефлексия).

Если сопоставить определения информационное общество основными представителями первого и второго течений Д. Беллом и А. Тоффлером, то можно заключить, что для первого направления коренной перелом в обществе происходит в системе взаимодействия различных факторов за счет сдвига от сферы производства в сторону сферы потребления. Для второго же направления коренной сдвиг системы общественных отношений происходит ввиду того, что информация становится основанием, непременным условием любого повседневного взаимодействия. [ 14 ]

1.4 Информационное  общество (М.Кастельс)

Целью одного из главных трудов М.Кастельса «Сетевые структуры и формирование информационного общества» является наблюдение и анализ процесса перехода человеческого общества в информациональную эпоху. Переход основан на революции в информационных технологиях, которая в 1970-х годах заложила фундамент для новой технологической системы, получившей распространение по всему миру. Одновременно с изменениями в материальной технологии революционные изменения претерпела социальная и экономическая структура: относительно жесткие и вертикально-ориентированные институты замещаются гибкими и горизонтально-ориентированными сетями, через которые осуществляется власть и обмен ресурсами. Для М. Кастельса формирование международных деловых и культурных сетей и развитие информационной технологии — явления неразрывно связанные и взаимозависимые. Все сферы жизни, начиная с геополитики крупных национальных государств и заканчивая повседневностью людей меняются, оказываясь помещенными в информационное пространство и глобальные сети. [ 5 ]

Революция в информационной технологии является «отправным пунктом в анализе сложностей становления новой экономики, общества и культуры». По М. Кастельсу технология является ресурсным потенциалом развития общества, предоставляющим разные варианты социальных изменений. Общество при этом в значительной степени свободно в принятии решений о пути своего движения. Для подтверждения такой позиции, касающейся роли технологии в социальных изменениях, автор обращается к истории развития компьютерной отрасли в США. Согласно Кастельсу изобретение персонального компьютера и последующая массовизация пользователей не были жестко предопределены технологическими законами: альтернативой "персоналке" являлась концентрация контроля за развитием компьютерной технологии крупными корпорациями (IBM) и правительства. При таком пути развития общества постепенно нарастают тоталитарные тенденции всеобщего надзора, расширяются властные возможности правительства, вооруженного компьютерными технологиями. На рубеже 50-60-х годов опасность монополизации технологии была вполне реальной, однако, внешние причины (возникшие социальные движения, расцвет контркультуры, глубокие либеральные и демократические традиции) постепенно свели ее к минимуму.

Пример истории компьютерной отрасли демонстрирует лишь частичную зависимость изменений в обществе от технологического развития, т.е. производства. Такое же важное место автор отводит опыту, рассматриваемому как воздействие человеческих субъектов на самих себя, через меняющееся соотношение между их биологическими и культурными идентичностями. Наряду с производством и опытом третьим важным фактором, влияющим на организацию человеческой деятельности, является власть. В обществе фактор производства, под которым подразумевается развитие компьютерных технологий, оказывает доминирующее влияние, как на отношения власти, так и на культуру.

М. Кастельс делает существенное различение между известными концепциями "информационного общества" и собственной концепцией "информационального общества". Если в первом случае подчеркивается определяющая роль информации в обществе, то по мнению, М. Кастельса информация и обмен информацией сопровождали развитие цивилизации на протяжении всей истории человечества и имели критическую важность во всех обществах. В то же время зарождающееся "информациональное общество" строится таким образом, что "генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти". Одной из ключевых черт информационального общества является сетевая логика его базовой структуры. К тому же информациональное общество развивается на фоне ускоряющихся и противоречивых процессов глобализации, процессов, затрагивающих все точки земного шара, вовлекая или исключая из общего социального, символического и экономического обмена. Информационные технологии определяют картину настоящего и в еще большей мере будут определять картину будущего. В связи с этим М. Кастельс придает особое значение исследованию того, как развивались такие технологии в послевоенный период. В них ученый включает "совокупность технологий в микроэлектронике, создании вычислительной техники (машин и программного обеспечения), телекоммуникации/вещании и оптико-электронной промышленности". Таким образом, ядро трансформаций, которые переживает современный мир, связано с технологиями обработки информации и коммуникацией. М. Кастельс предлагает социологическое описание и понимание основных моментов истории становления подобного рода технологий, уделяя много внимания роли Силиконовой долины в развитии компьютерной индустрии. Дух свободного предпринимательства, университетский интеллектуализм и правительственные заказы сделали Силиконовую долину лидером компьютерной отрасли.

М. Кастельс очерчивает границы информационно-технологической парадигмы, имеющей несколько главных черт. Во-первых, информация в рамках предлагаемой парадигмы является сырьем технологии и, следовательно, в первую очередь технология воздействует на информацию, но никак не наоборот. Во-вторых, эффекты новых технологий охватывают все виды человеческой деятельности. В-третьих, информационная технология инициирует сетевую логику изменений социальной системы. В-четвертых, информационно-технологическая парадигма основана на гибкости, когда способность к реконфигурации становится "решающей чертой в обществе". В-пятых, важной характеристикой информационно-технологической парадигмы становится конвергенция конкретных технологий в высокоинтегрированной системе, когда, например, микроэлектроника, телекоммуникации, оптическая электроника и компьютеры интегрированы в информационные системы. Взятые все вместе характеристики информационно-технологической парадигмы являются фундаментом информационального общества.

Это становится постоянно присутствующим фоном, тканью нашей жизни. Так, по мнению М. Кастельса, зарождается новая культура, "культура реальной виртуальности". Реальная виртуальность — это система, в которой сама реальность (т.е. материальное/символическое существование людей) полностью схвачена и погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, где внешние отображения не просто находятся на экране, но сами становятся опытом. Наряду с телевидением развитие электронных компьютерных сетей (Minitel, Internet) становится тем фактором, который можно считать формообразующим для культуры виртуальной реальности. М. Кастельс исследует этапы становления Интернета, т.е. его превращения из локальной компьютерной сети военного назначения в новую глобальную реальность информационной эпохи. Он полагает, что "компьютерная коммуникация не есть всеобщее средство коммуникации и не будет таковым в обозримом будущем" . "Новые электронные средства не отделяются от традиционных культур они их абсорбируют". Члены данных сообществ могут быть разъединены в физическом пространстве, однако в пространстве виртуальном они могут быть также традиционны, как общины небольших городов.

М. Кастельс использует теорию сетей для анализа изменений, происходящих в городской среде информационного общества. Сетевые структуры воспроизводятся как на внутригородском уровне, так и на уровне отношений между глобальными городами. В глобальных городах появляются информационно-властные узлы, которые замыкают на себе основные потоки информации, финансовых ресурсов и становятся точками принятия управленческих решений. Между этими узлами курсируют ресурсные потоки, а сами узлы находятся в беспрерывной конкуренции между собой. Он рассматривает мегаполисы в качестве масштабных центров "глобального динамизма", культурной и политической инновации и связующих пунктов всех видов глобальных сетей. Таким образом, М. Кастельс дает рельефное описание процессов, происходящих в структуре городов в период перехода к информациональной эпохе.

Изучение пространственных трансформаций не ограничивает анализом городской среды, опирающимся на богатый эмпирический материал — читателю предлагается социальная теория пространства и теория пространства потоков. Под потоками М. Кастельс понимает "целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества". Таким образом, "пространство потоков есть материальная организация социальных практик в разделенном времени, работающем через потоки". Пространство потоков видится автору в виде трех слоев материальной поддержки: первый слой состоит из цепи электронных импульсов; второй слой состоит из узлов и коммуникационных центров; третий слой относится к пространственной организации доминирующих менеджерских элит, осуществляющих управленческие функции.