Отношение христианства к суициду

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА  РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«САНКТ- ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

 

 

Высшая Школа Управления

 

 

 

Кафедра Музееведения

 

 

 

 

 

 

Курсовая работа

По дисциплине: «Религоведение »

 

ОТНОШЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА К СУИЦИДУ 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

Студент гр. 035141 специальности

«Музейное дело и охрана памятников»

Яшичев  Виталий Анатольевич

Проверил:

 доцент кафедры  Философии и Культурологии

Бессонов  Евгений  Георгиевич

 

 

 

 

 

 

Санкт-Петербург

2012

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение……………………………………………………………………......... 3

Глава 1.1. Нравственные нормы христианства…………..……………….........5

 1.2. Проблема суицида в христианских православных аспектах……………17

Глава 2.1. Современная Русская Православная Церковь  и суицид……….....23

2.2.Мировые религии, христианские конфессии и суицид...…………………25

2.3.Библейские и современные примеры суицида………………...…………..34

Заключение…………………………………………………………………….....38

Список литературы……………………………………………………………....40

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 

"Религии  богаты всякими уловками

 против  требования самоубийства;

этим они  вкрадываются в доверие тех,

 кто влюблен  в жизнь"

Ф. Ницше

 

 

     Христианство считает самоубийство одним из тяжелейших грехов по той причине, что человек совершает двойной грех — убийства и отчаяния, в которых уже нельзя покаяться. Совершившие самоубийство лишаются отпевания перед погребением. Единственным исключением являются сумасшедшие, покончившие с жизнью в состоянии помутнения рассудка. Самоубийцу отпевают лишь в том случае, если священнослужитель признает покойного безумным, что чаще всего выражается в предъявлении родственниками самоубийцы соответствующей медицинской справки. Ранее самоубийц хоронили вне кладбища. Подобная практика сохранялась до 1950-х годов, а местами встречается и сегодня, в форме запрета на захоронение на церковном кладбище. Если же человек, сознательно лишающий себя жизни, имеет своей целью спасти другого человека или группу людей, то такой поступок классифицируется не как самоубийство, а как самопожертвование. Такой человек почитается наравне со святыми мучениками. Это основывается на словах Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»¹.

Христианство также осуждает суицид как покушение на святость человеческой жизни. В 4м веке нашей эры Святой Августин определил суицид как грех. В Средние Века Римская Католическая Церковь запретила хоронить жертв суицида в освященной земле. Английское законодательство рассматривало суицид как деяние, заслуживающее наказания конфискацией имущества безотносительно был ли суицид результатом безумия или болезни. Такая точка зрения на суицид была также утверждена законом в некоторых штатах колониальной Америки.

     Цель работы заключается в рассмотрении христианства, его нравственных аспектов и его отношения к суициду.

Любопытный факт, но именно в нашем государстве эта проблема наиболее распространенная…Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проанализировать нравственные нормы христианства.
2. Рассмотреть проблему суицида в христианских аспектах.
3. Ознакомиться с религиозной литературой по вопросу суицида.
4. Обобщить материалы и сделать выводы.             

     Актуальность темы заключается в том, что данная проблема реально распространена в такой религии как христианство, хотя данная религия и ее конфессии к суициду относятся отрицательно.

     Курсовая  работа состоит из введения, 2-х глав, заключения с выводом и списка используемой литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 1.1. Нравственные нормы христианства.

 

     В I веке христианство вошло в мир искалеченный и разлагающийся, в мир, израненный грехом. Половая распущенность и самоубийство считались абсолютно нормальными, и даже поощрялись. И среди этого мира находились христианские церкви. В первые века своего существования гонимая христианская религия относилась к мученичеству, т. е. альтруистическому самоубийству во имя веры, с благоговением. Христианство не смогло бы добиться такого авторитета без страстотерпцев, добровольно шедших на крест. Однако государству и государственной религии мученики ни к чему - никогда не знаешь, чего от них ожидать, и примерно с V века отношение церкви к добровольной смерти во имя веры начинает меняться. Неприятный факт: христианство повело страстную непримиримую борьбу с самоубийствами, продолжающуюся и поныне, не столько из высших соображений, сколько из меркантилизма, выполняя заказ земных властей. Все имеет свою цену, в том числе и возможность спасти миллионы душ, которую христианство получило с обретением статуса государственной религии.

     Утвердив принцип "кесарю кесарево", церковь расширила трактовку "Богу Богово": "бессмертная душа принадлежит Всевышнему, и только он волен ею распоряжаться". Первая атака была предпринята еще на закате Западной империи, на Аральском соборе 452 года, где суицид впервые был объявлен преступлением, а те, кто его совершают, - "объятыми дьявольским безумством" (diabolico persecutus furore). В 533 году Орлеанский собор, следуя пожеланиям судебных властей, отказал в христианском погребении самоубийцам из числа осужденных преступников, ибо, совершив самосуд, они обманывают закон, уходят от положенного наказания. Следующий шаг был предпринят на Пражском соборе 563 года, введшем карательные санкции против всех самоубийц: им отказали в церковном отпевании и погребении. Толедский собор 693 года отлучил от церкви не только самоубийц, но и тех, кто, попытавшись покончить с собой, остался жив.

     Христианская церковь относилась к самоубийству гораздо непримиримее, чем к убийству. Эта явная несправедливость аргументировалась тем, что убийца еще может раскаяться в своем злодеянии, а самоубийца такой возможности лишен. На самом же деле снисходительность к первому из смертных грехов объяснялась все теми же государственными интересами: и светской, и церковной власти было не обойтись без собственных убийц, состоявших у них на службе.

     Религиозная принадлежность играет очень важную роль в принятии суицидального решения: одни конфессии воздвигают больше моральных и психологических запретов на пути к самоубийству, другие меньше. Даже если оставить в стороне восточные религии, не считающие самоубийство абсолютным злом, и рассматривать только "антисуицидные" конфессии (христианство, ислам, иудаизм), обнаружатся весьма заметные расхождения в статистике добровольных смертей. Возьмем относительно узкий спектр - западное христианство. Оказывается, в протестантских странах уровень самоубийств втрое выше, чем католических. Дело в том, что протестантизм "не довольствуется машинальными обрядами, но хочет управлять сознанием людей"², он более индивидуален, не перекладывает ответственность за неудачи с личности на Бога и судьбу. В этой конфессии выше степень свободы выбора.

      В IV—V веках появились христианские фанатики-донатисты (последователи карфагенского епископа Доната), которые так неистово жаждали мученичества во имя веры, что церковь в конце концов объявила их еретиками. Донатисты убивали себя по поводу и без повода, создав своеобразный культ  самоубийства. Донатисты верили в      то, что человек может достичь святости  усилием воли, однако правящая церковь усмотрела в этой установке грех 
гордыни. Святой Августин, первым из отцов церкви обрушившийся на суицид, утверждал, что спасение идет только от Бога, а самоубийство, даже 
совершенное во имя веры, — "мерзкий грех, заслуживающий проклятия, худший из грехов, ибо в нем нет возможности раскаяться". Диспуты с адептами донатизма в конце концов сменились репрессивными мерами.      

     Именно  тогда в христианском мире утвердился принцип "веры насильно", вознесший церковный институт к вершинам земной власти, но подорвавший самую основу христианства. Поскольку сослаться на установления Библии Августин не мог, он главным образом оперировал аргументами, почерпнутыми из сочинений Платона, дополнив их суждением о том, что убить себя — означает убить образ Божий. И все же у Августина еще нет полного запрета самоубийства. Для оправдания христианских мучеников, лишивших себя жизни во имя веры, вероучитель ввел категорию 
самоубийства, внушенного свыше, то есть совершенного по велению Господа 
(таков, например, случай Самсона). Однако для позднейших вероучителей допущение Августина оказалось слишком либеральным. Святой Бруно (XI век) отказал самоубийцам в мученическом венце, назвав их "страстотерпцами во имя Сатаны", а окончательно обвинительное заключение в их адрес было сформулировано Фомой Аквинским. В "Сумме теологии" Аквинат объявляет самоубийство трижды смертным грехом: против Господа, дарующего жизнь; против общественного закона; против человеческого естества — инстинкта самосохранения, заложенного в каждом живом существе. "Всему сущему свойственно любить себя и продлевать свое бытие; самоубийство противно и природным устремлениям, и тому милосердию, с коим человек должен к себе относиться". Разрешил святой Фома и два давних вопроса, с которыми не справился Августин: может ли христианка прибегнуть к самоубийству, если ей угрожает изнасилование? И еще: допустимо ли самоистребление ради веры—путь, который избрали многие раннехристианские мученики? "Не позволено женщине убивать себя ради того, чтобы избежать осквернения, — пишет авто  "Суммы". 
      Ибо никто не вправе избегать малого греха, прибегнув к греху большому. А на женщине, подвергшейся насилию, и вовсе греха нет, если над ней 
надругались без ее согласия. Как сказано у святого Луки: "Не осквернится 
тело без соизволения души". Да и всякому очевидно, что грех прелюбодеяния 
либо супружеской неверности несравним по тяжести с грехом убийства и тем 
более самоубийства". К самоубийцам во имя Господа Фома Аквинский суров: «...Некоторые убивают себя, полагая, что поступают мужественно, как это сделал Разис; но сие не доблесть и не проявление истинной силы. Так 
поступает душа слабая, не способная вынести страдания»³.

Итак, Господь Бог, с горы Синая грозно возвестивший заповедь Не убивай ⁴, может ли снисходительно или одобрительно относиться к самоубийству? Да не будет! В этой заповеди запрещается столько же убийство другого человека, как и самого себя, в ней именно запрещается убийство человека вообще, будь это посторонний для меня человек, или я сам. Если бы здесь говорилось только об убийстве другого, ближнего, то, без сомнения, и было бы прибавлено: не убей ближнего твоего, подобно тому, как в девятой заповеди сказано: Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего⁵. Так как этого прибавления в шестой заповеди не сделано, то в ней справедливо видеть запрещение всякого убийства, в том числе и самоубийства.

Да и что такое  самоубийство? Действие самосуда человеческого, простирающееся до лишения себя жизни. Но не ясно ли, что человек в этом случае вторгается в права Божественные? По всему Священному Писанию Ветхого Завета проходит мысль, что жизнь дается человеку Богом: Бог сотворил первых людей, Бог же и наказывает людей бездетностию или награждает чадородием. Значит, кто, получив от Бога жизнь, произвольно лишает ее себя, тот нарушает право Божественной власти и навлекает на себя кары Божественного Правосудия. Видите ныне [видите], что это Я, Я - и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей . В подобных выражениях, свидетельствующих об осознании ветхозаветными людьми того, что только Бог в праве распоряжаться смертью человека, - нет недостатка в Священном Писании. Вот Анна пророчица, мать Самуилова, в своей пророческой песни, пред лицем Бога исповедует: Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит ⁶. Вот царь Соломон, которому Господь дал сердце столь мудрое, что мудрее его не было царя и не будет, говорит, обращаясь ко Господу: Ты имеешь власть жизни и смерти и низводишь до врат ада и возводишь ⁷.

Следовательно, Господь  Бог и только Он - Владыка смерти человека. Сознание этого проникает  ли и в жизнь ветхозаветных  праведников? Для решения сего вопроса  припомним поучительный образ ветхозаветного праведника, о котором Сам Господь говорил, что нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла ⁸, - словом, припомним себе Иова. И подлинно. Многострадальный представлял собой образец человека праведного и в семейной жизни, и в общественной. Глубоко верующий в Бога и боящийся Его, святой во всех поступках, Он был живым одобрением людям благочестивым и укоризной для злых, страхом - для преступников, защитой - для слабых, вдовиц и сирот. Он так берег чистоту детей своих, что ежедневно после пира их приносил за них жертву Господу, опасаясь - не согрешили ли дети его и не помыслили ли зла против Бога. И Господь, видящий не только деяния человека, но и его помышления, наградил Иова. Не было славнее, богаче, почтеннее и счастливее человека в Аравии, где жил праведный Иов, чем он. Но вот, священный жизнеописатель Иова открывает завесу, скрывающую от взоров наших неисповедимые пути Промысла Божия и козни диавола, воюющего на праведных. Иов последовательно лишается всего - и богатства, и семьи, и, наконец - здоровья. Он поражается проказой, а с нею - заметьте - и бесчестием, ибо прокаженные изгонялись из общества человеческого. Современные самоубийцы и общественное мнение любят объяснять причины самоубийства тяжестью жизненных условий человека, его падением, уроном его репутации в глазах людей. Смотрите же, как ведет себя подлинно несчастный: и нищий, и бессемейный, и больной и опозоренный в глазах людей многострадальный Иов! До тех пор, пока он не очутился вне жилищ человеческих, по выражению Священного Писания, не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге ⁹, - не только что не помыслил о самоубийстве. Но вот он на гноище, в струпьях и гное, который соскабливает черепком, один со своим позором. Его друзья пришли навестить его, на самом же деле, чтобы растравлять его раны. Они заподозривают его во грехах, за которые Господь и наказывает его столь тяжко. И это подозрение для праведного Иова, не имевшего возможности даже оправдать себя в их глазах, было тяжелее наказания. Наконец, приходит к нему его бедная жена, оставшаяся без куска хлеба, в необходимости зарабатывать себе пропитание трудами рук своих, - несчастная, тем более что она испытала счастие, имела богатство, вскормила взрослых, теперь похищенных лютой смертью, детей... Она укоряет своего мужа болезнью, своим тяжким трудом в людях с утра до ночи и, наконец, говорит: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри ¹⁰. В этом безрассудном  умри  для нас в настоящем случае заключается весь смысл. Ибо что другое, как не вызов и поощрение на самоубийство, заключает в себе это умри? И тебе тяжко, да и мне не легче твоего, как бы так говорит жена Иова, - освободи же себя от страданий и позора, да и меня от твоего супружества! Похули Бога и умри! Что же отвечает ей страдалец? Ты говоришь, как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злое не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими¹¹- замечает его жизнеописатель. Итак, все - и добро, и зло настоящей жизни не без воли Бога, одно - как награда, другое - как испытание. Тот, кто видел добро в жизни, и кто его не видел, должны терпеливо переносить зло, даже и не помышляя о самоубийстве - вот нравственный вывод из всей жизни многострадального Иова.