Религия как социальный регулятор общественных отношений

Соотношение религии  и права в этих условиях характеризуется  принципиально новыми чертами. Большинство культовых и организационно-функциональных норм, регламентирующих внутрицерковную деятельность, нейтральны по отношению к праву, так как регулируют общественные отношения, которые находятся вне сферы правового регулирования. Вместе с тем определенная часть религиозных норм имеет своим объектом те же общественные отношения, что и право, которые относятся не только к внутрицерковной сфере (отношения, возникающие при создании религиозных объединений, между верующими, исполнительными органами и служителями культа), но и к самым различным областям общественной жизни, поскольку некоторые конфессиональные организации пытаются в своей деятельности выйти за рамки удовлетворения религиозных потребностей граждан.²³

В этих случаях действует общая  закономерность, характерная для  соотношения правовых норм с социальными нормами предшествующих формаций, которые продолжают действовать в нашем обществе (обычаи, моральные и религиозные нормы): если последние не противоречат правовым предписаниям, право не препятствует их функционированию. В противном случае, в силу верховенства закона над любыми иными социальными нормами, право запрещает гражданам следовать предписаниям конкурирующих норм, вплоть до установления уголовной ответственности за нарушение этого запрета. Терпимое отношение к социальным нормам, ориентирующим граждан на противоправное поведение, несовместимо с принципами законности.²⁴

В дореволюционной России отсутствовала  не только свобода совести, но и вероисповедания. Вневероисповедное состояние законом вообще не допускалось. Религиозные акты и обряды (присяга, крещение, бракосочетание, развод, исповедь и др.) были обязательны для всех граждан независимо от их отношения к религии. Законодательство о «раскольниках всех сект» носило репрессивный характер, подразделяло секты на «менее» или «более вредные», лишало старообрядцев и сектантов возможности юридически оформлять брак и развод, рождение и смерть. Крайней жестокостью отличались преследования сектантов в административном порядке.²⁵

Разделение законами людей по конфессиональному  признаку представляло собой другую сторону попытки разобщить и противопоставить трудящихся по признаку национальному, а дискриминация лиц неправославных исповеданий - часть национального гнета и неравноправия. Законы провозглашали и закрепляли «первенствующее и главенствующее» положение православной церкви, ее особую роль в общественной жизни, предоставляли ей многочисленные привилегии, способствующие росту ее экономического могущества, делили разрешенные вероисповедания на более или менее покровительствуемые, наделяя их учреждения и служителей культа неодинаковыми правами и преимуществами. Государство всячески способствовало миссионерской деятельности православной церкви, насильственному обращению в православие лиц иных исповеданий, чинило произвол в отношении «иноверцев».

Особую роль в создании основ советского законодательства о религиозных культах играет подписанный В. И. Лениным декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Аналогичные декреты были приняты: 22 января 1919 г. в Украинской ССР, 15 апр. 1921 г.- в Грузинской ССР, 11 января 1922 г.- в Белорусской ССР и 26 ноября 1922 г. - в Армянской ССР, который воплотил в жизнь программные положения Коммунистической партии о свободе совести и отношении государства к религии. В декрете говорилось, что «каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются». Из официальных актов устранялись всякие указания на религиозную принадлежность граждан (ст. 3).

Было запрещено издавать какие-либо местные законы или постановления, ограничивающие свободу совести или устанавливающие какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании религиозной принадлежности граждан (ст. 2). Закрепляя принцип добровольности в определении гражданами своего отношения к религии, в исполнении ими предписаний вероучения и священнослужителей, декрет запретил церковным и другим религиозным обществам применять меры принуждения или наказания к их сочленам (ст. 11).

Провозгласив отделение церкви от государства, декрет предусмотрел, что «действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями», отменил религиозную клятву и присягу, отнес к исключительной компетенции гражданской власти ведение актов гражданского состояния (ст. 1,4,7,8), На все церковные и религиозные общества распространялось общее положение о частных обществах и союзах. В декрете указывалось, что они «не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений» (ст. 10). Защищая права верующих, закон запретил принудительное взыскание сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ (ст. 11). Церковные и религиозные общества были лишены права владеть собственностью, являться юридическими лицами; все их имущество объявлялось всенародным достоянием (ст. 12, 13).

Современная Конституция PФ гласит: «Гражданам PФ, гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается.»²⁶

Отправление религиозных культов связано с деятельностью религиозных организаций (церквей, сект и т. п.), входящих в их состав религиозных объединений, а также с деятельностью служителей культа и верующих граждан. В процессе этой деятельности складываются разнообразные отношения как внутри религиозных организаций, так и между ними, а также отношения между государственными органами, с одной стороны, и религиозными организациями, объединениями, верующими - с другой. Предметом правового регулирования являются не любые из этих отношений, а лишь наиболее существенные для общества, государства и граждан. Правовое регулирование их вызывается объективной необходимостью.²⁷

Удовлетворение религиозных потребностей верующих невозможно без юридических норм, предоставляющих необходимые права религиозным организациям, служителям культа и верующим гражданам. Провозглашение отделения церкви от государства и школы от церкви осталось бы простой декларацией, если бы оно не подкреплялось совокупностью правовых норм, устанавливающих определенный порядок взаимоотношений между религиозными организациями, обществом и государством.

Обеспечивая осуществление подлинной  свободы совести в нашей стране, право устанавливает такой порядок отправления религиозных культов, при котором:

а) создаются все необходимые условия для деятельности религиозных объединений и служителей культа, направленной на удовлетворение религиозных потребностей верующих граждан;

б) не допускается деятельность религиозных объединений и служителей культа, выходящая за рамки удовлетворения религиозных потребностей;

в) охраняются от посягательств, совершаемых под видом проповедования религиозных вероучений и исполнения церемоний культа, общественный порядок, права и личность граждан.²⁸

Религиозные общества и группы верующих могут приступить к своей деятельности после их регистрации в соответствующем органе власти.

Определяющее значение в цивилизованной системе нормативно-правового регулирования общества имеет глубокая взаимосвязь морали и права. Право под углом зрения этой взаимосвязи может быть охарактеризовано как форма институциализации, реального претворения в жизнь принципа справедливости.

2.2 Взаимодействие религии и государства. Теократические тенденции в      современном политическом процессе

Рассматривая теократию в рамках политического процесса, надо ориентироваться на тот факт, что специфика последнего выражается в том, что он отображает реальность, которая выстроена не в соответствии с теоретическими представлениями лидеров и предписаниями науки, а является совокупным результатом переплетения различных типов политического поведения групп и граждан с деятельностью институтов власти. Это реальность, в которой взаимодействуют различные субкультуры, взаимоисключающие традиции и многие другие факторы, непрерывно вносящие в течение событий нечто новое и нестандартное. Тем самым, политический процесс раскрывает изменения политической системы, характеризует ее переход от одного своего состояния к другому. Поэтому в целом политический процесс раскрывает движение, динамику, эволюцию политической системы, изменение ее состояний во времени и пространстве. Применительно к проблеме теократической государственности политический процесс должен, по-видимому, рассматриваться как проявление политического содержания теократии в реальной действительности.²⁹

Сторонники определенной светскости довольствуются церковью как  религиозной организацией или религиозным сознанием, которое оставляет абсолютно свободное поле для политической жизни.

На деле, однако, все  обстоит не так просто. С одной стороны, в той или иной степени религиозные институты определяют характер и специфику светских политических институтов и социальных процессов. С другой стороны, социально-политическая жизнь общества выступает как формообразующий и редактирующий фактор для той или иной конфессии.

Отметим, что политический процесс как таковой формируется  всегда в результате сложения борющихся сил, что ведет к изменениям социально-политической действительности, в первую очередь политической системы общества. В данном случае это и должно рассматриваться как результат совокупной деятельности политических субъектов, направленной на завоевание, удержание и использование политической власти, на обеспечение конституирования, функционирования или изменения политической системы.

В древности наличие  в обществе жрецов, шаманов и т.п. обеспечивало известное равновесие власти, т.к. страх перед темными потусторонними силами неотступно давлел как над правителями, так и над рядовыми людьми, а тот, кого считали властителем сверхъестественного, внушал страх и уважение. Абсолютная власть представлялась не иначе, как союз светской и религиозной власти. Правитель мог объявить себя или богом, или лицом, получившим свою власть от Бога. Идеальный случай — одновременно быть царем и первосвященником (верховным жрецом). Так было у фараонов Египта, почти того же добился Генрих VIII, создав англиканскую церковь, аналогичная ситуация наблюдается сегодня в Японии. Такова же сущность теократических режимов, установленных имамом Хомейни в Иране и католической церковью в Ватикане. Тоталитарные стремления коммунистических стран, где допускается наличие только одной единственной идеологии — государственной, — исходят из такого же понимания.³⁰

Однако нередко власть не пользуется достаточным доверием, чтобы производить впечатление исходящей от Бога, или достаточной силой для того, чтобы обладать бесспорной идеологической истиной. Светская власть остается внешней по отношению к церковной и может попытаться ее разрушить, задушить, подкупить, подорвать, лишить уважения или низвести на вторые роли. Правда, в такой общественно-политической ситуации необходимо учитывать и такой момент: как правило, религиозные вожди, поставленные политической властью, быстро теряют всякое влияние на верующих.

В действительности термин «духовная власть» (идеологическое лидерство) имеет двойной смысл. Есть два вида духовно-идеологической власти. Один материализуется в институте (типа церкви), благодаря которому осуществляется власть над подданными. Это клерикальная власть, то есть власть священника, опирающаяся на его авторитет в общественной жизни. Другой вид духовно-идеологической власти, который обычно остается не понятым политическими властями, имеет внематериальную харизматическую природу.³¹

Именно эта неуловимая власть дает толпе верующих ощущение общности и единства. Механизмы действия этой власти лежат, скорее, в области социальной психологии, поэтому мы оставляем за собой право не заострять внимание на этом вопросе в рамках данного исследования.

Необходимо так же отметить, что для своего нормального существования религии, как и люди, имеют нужду в некоторых основных свободах, и они стремятся, чтобы их свободы признавала политическая власть. Ситуация существенно зависит от установившегося типа политического режима, который, собственно, и определяет ту или иную форму взаимоотношений между государством и религией. Так, при теократических режимах правительство основывает свою власть на какой-то религии, которая выполняет функцию государственной идеологии, что ставит противников этой власти в неблагоприятное положение и обеспечивает необходимую стабильность политическому режиму. Эта форма государственного устройства явно представляется идеалом прежде всего для мусульманских стран, так как Коран (через законы шариата) устанавливает принципы светской жизни подобно тому, как он устанавливает принципы жизни религиозной, и общество не может достичь совершенства иначе, чем через скрупулезное следование предписаниям Корана.³²

В Российской Федерации  к этому опыту пытается прибегнуть Чеченская Республика – Ичкерия. Как показывают политические реалии, пока чеченский теократический эксперимент не может считаться успешным в силу явной слабости государственных структур, представленных правительством президента А. Масхадова, который находится в ситуации постоянного лавирования между федеральным центром и экстремистски настроенными полевыми командирами – сторонниками «чистого ислама».³³

Тем временем многие современные  мусульманские государства, столь  различные, как Саудовская Аравия, Бруней или Иран, используют исключительно исламские законы шариата — не имеет значения, республики это или монархии. Подобные страны являются, в широком смысле слова, теократиями.

Среди стран буддийской культуры (Бутан, Тибет) также существуют теократические формы организации общественно-политической жизни. Они предписывают религию своим подданным в качестве государственной идеологии, имеется запрет на пропаганду любой религии, кроме буддийской.

Официальное христианство, как отмечалось выше, склонно отрицать возможность установления Царства Божьего на Земле, так как в условиях теократической государственности правители бывают вынуждены силовыми методами навязывать государственную религию тем своим подданным, которые не разделяют общепринятых идей. Например, изгнание евреев из Испании после Реконкисты, отмена Нантского эдикта Людовиком XII, преследование в наше время в Исламской Республике Иран бахаистов служат яркими тому иллюстрациями.³⁴