Министерство  образования Республики Беларусь

Учреждение образования

“Белорусский  государственный педагогический университет  им. М. Танка”

Факультет дошкольного образования

Реферат по дисциплине «История психологии»

ТЕМА: «Типология характера по Юнгу»

Подготовила студентка 1 курса

заочного  отделения группы № 1 

Преподаватели:

 
 
 
 
 
 
 
 
Минск, 2011

Содержание:  

1.. Введение.

1.1. Понятие «характер».

     Попытки человеческого духа создать типологию  и тем самым внести порядок в хаос индивидуального - можно сказать с уверенностью -  уходят  корнями в древность. Бесспорно, что самую первую попытку такого рода предпринялавозникшая на древнем Востоке астрология  в так называемых  тригонах четырехэлементов - воздуха, воды, земли и огня. Тригон воздуха в гороскопе состоитиз трех воздушных замков Зодиака - Водолея, Близнецов и Весов; тригон огня -из Овна, Льва и Стрельца, и т. д.  Согласно древним представлениям, тот, кто родился  в  этих  тригонах,  отчасти  обладает  их  воздушной  или  огненной природой, а это, в  свою  очередь, определяет соответствующий  темперамент и судьбу. Поэтому физиологическая типология древности,  то есть  деление на четыре  гуморальных  темперамента,  находится  в  тесной  связи  с  древними космологическими  воззрениями. То, что раньше объяснялось зодиакальными созвездиями, теперь стало выражаться на физиологическом языке древних врачей, конкретно в словах флегматический, сангвинический, холерический и меланхолический, которые представляют собой не что иное, как наименование телесных соков. Как известно, эта последняя типология сохранялась по меньшей мере до 1800 года. Что же касается астрологической типологии, то она всем на удивление по-прежнему держится и даже переживает сегодня новый расцвет.

     Тут-то и возникает основная трудность  проблемы типологии - вопрос о масштабах или критериях. Астрологический критерий был прост: Это было объективно заданное расположение звезд при рождении. Вопрос, каким образом зодиакальные созвездия и планеты приобрели качества темперамента,  простирается в серый туман прошлого и остается без ответа. Критерием четырех старых физиологических темпераментов был внешний вид и поведение индивида - критерий абсолютно тот же, что и у сегодняшней физиологической типизации. Но что, однако, должно быть критерием психологической типологии?

     Талантливый ученик и соратник З. Фрейда, Карл Густав Юнг (1875 - 1961), швейцарский ученый, психиатр и психотерапевт, имел большую психиатрическую практику, которую вел около шестидесяти лет. В процессе работы он систематизировал свои наблюдения и пришел к выводу, что между людьми существуют устойчивые психологические различия. Это различия в восприятии действительности. Юнг заметил, что структура психики проявляется у людей не одинаково, ее особенности связаны с психологическим типом. Изучая эти особенности, Юнг описал восемь психологических типов. Разработанная типология, десятилетиями применявшаяся и уточнявшаяся в практике самого Юнга и его учеников, получила воплощение в книге "Психологические типы", вышедшей в 1921 году.

     С точки зрения типологии К. Г. Юнга каждый человек имеет не только индивидуальные черты, но и черты, свойственные одному из психологических типов. Этот тип показывает относительно сильные и относительно слабые места в функционировании психики и тот стиль деятельности, который предпочтительнее для конкретного человека. "Два лица видят один и тот же объект, но они видят его не так, чтобы обе, полученные от этого картины, были абсолютно идентичны. Помимо различной остроты органов чувств и личного уравнения часто бывают глубокие различия в роде и размере психической ассимиляции воспринимаемого образа",- писал Юнг [К.Г. Юнг. Психологические типы. - СПб.: "Ювента" - М.: "Прогресс - Универс", 1995.].

     1.2. История терминов «экстраверсия и интроверсия».

     Термины экстраверсия и интроверсия используются обычно как полюса одной шкалы. Этимологически их соответственно можно истолковать как «обращение вовне» и «обращение внутрь». Их психологическое употребление можно найти в работах, датирующихся XVII столетием, когда под экстраверсией подразумевалось обращение мыслей к внешним объектам, а под интроверсией — к своему собственному разуму, душе или духовной сфере. Термины экстраверсия и интроверсия впервые встречаются в первом словаре английского языка доктора Джонсона. В XIX веке эти термины начали использоваться писателями и широкой публикой уже в своем современном (или близком к нему) значении.

     Главную роль в привлечении внимания психологов к понятиям экстраверсия и интроверсия  сыграл Карл Юнг. Описав экстравертную  и интровертную установки, он обратил  внимание на то, что установка имеет сознательный и бессознательный компонент, которые могут работать в одном направлении, но могут и не совпадать. "Устанока всегда имеет точку направления, которая может быть сознательной или бессознательной. Но практически следует отличать сознательное от бессознательного, потому что чрезвычайно часто бывают налицо две установки: одна - сознательная, а другая - бессознательная. Такая двойственность особенно часто обнаруживается при неврозе".

     1.3. Экстраверт (экстравертированный тип).

     Тип есть характерный образец единой общей установки. Экстраверт (экстравертированный тип) – тип человека с ярко выраженными устойчивыми чертами экстраверсии. У экстравертов энергия направлена изнутри - наружу. Их цели связаны с переделкой внешнего мира. "Экстраверсия есть, до известной степени, переложение интереса вовне, от субъекта к объекту" [К.Г. Юнг. Психологические типы. - СПб.: "Ювента" - М.: "Прогресс - Универс", 1995.] Экстраверт склонен немедленно и непосредственно реагировать на поступающие извне стимулы, его психическая энергия имеет ярко выраженную направленность на окружение и внешние объекты. Экстраверсия характеризуется  интересом  к внешнему  объекту, отзывчивостью и готовностью воспринимать внешние события, желанием  влиять и оказываться под влиянием  событий, потребностью вступать во взаимодействие с внешним миром, способностью выносить суматоху и шум любого рода. А в действительности находить в этом удовольствие, способность удерживать постоянное внимание к окружающему миру, заводить много друзей и знакомых без особого разбора и в конечном  итоге присутствием ощущения огромной важности быть рядом с кем-то избранным, а, следовательно, сильной склонностью демонстрировать самого себя. Соответственно, жизненная философия экстраверта и  его этика несут в себе, как правило, высококоллективистскую  природу (начало)  с сильной склонностью к альтруизму.  Его совесть в значительной степени  зависит от  общественного  мнения. Моральные  опасения  появляются главным образом  тогда,  когда  "другие люди знают". Религиозные убеждения такого человека определяются, так сказать, большинством голосов.

     Действительный  субъект, экстраверт как субъективное  существо, является -   насколько   это  возможно  -  погруженным  в  темноту. Он прячет свое субъективное начало  от самого себя под покровом бессознательного. Нежелание подчинять свои  собственные мотивы  и побуждения критическому  осмыслению выражено очень явственно. У него нет секретов, он не может хранить их долго, поскольку всем  делится с другими. Если же нечто не могущее быть  упомянутым коснется его, такой человек предпочтет это забыть. Избегается все, от чего может потускнеть парад оптимизма и позитивизма. О чем бы он ни думал, чего ни делал или ни намеревался сделать, подается убедительно и тепло.

     Психическая жизнь данного личностного типа разыгрывается, так сказать, за  пределами его самого,  в окружающей  среде.  Он живет в других и через других - любые размышления о себе приводят его в содрогание. Прячущиеся там опасности   лучше  всего преодолеваются  шумом. Если у него и имеется "комплекс", он находит прибежище в социальном кружении, суматохе и позволяет по  нескольку раз на дню быть уверяемым,  что все в порядке. В том случае, если  он не  слишком вмешивается в чужие дела,  не слишком напорист  и не слишком поверхностен, он  может быть ярко  выраженным  полезным членом любой общины. Экстраверт не только живет в этой установке, но  и всячески демонстрирует ее  перед своими товарищами  из  принципа.  Кроме того, такая установка согласуется с определенными общепризнанными идеалами и моральными устоями.

1.4. Интроверт (интровертированный тип).

     У интровертов энергия тратиться на внутреннюю переделку души. Интроверсией Юнг назвал обращение интереса внутрь, когда "мотивирующая сила принадлежит, прежде всего, субъекту, тогда как объекту принадлежит самое большее вторичное значение" [К.Г. Юнг. Психологические типы. - СПб.: "Ювента" - М.: "Прогресс - Универс", 1995.] Интроверт не столь доступен, он как бы находится в постоянном  отступлении перед объектом, пасует перед ним. Он держится  в отдалении от  внешних событий, не вступая во взаимосвязь с ними, и проявляет отчетливое негативное отношение к обществу, как только оказывается среди изрядного количества людей. В больших компаниях  он чувствует  себя одиноким и  потерянным.  Чем гуще толпа, тем сильнее нарастает  его сопротивление.  По  крайней  мере, он не "с ней" и не испытывает  любви  к сборищам  энтузиастов. Его нельзя отнести к разряду общительного человека.  То,  что  он  делает,  он  делает  своим собственным образом,   загораживаясь  от  влияний   со  стороны.  Такой  человек   имеет обыкновение выглядеть неловким,  неуклюжим, зачастую нарочито сдержанным, и так уж водится, что-либо по причине некоторой бесцеремонности манеры, или же из-за своей  мрачной недоступности,  или чего-либо совершенного  некстати он невольно наносит людям обиду. Свои лучшие качества он приберегает для самого себя и вообще  делает все возможное, чтобы умолчать о них. Он легко делается недоверчивым, своевольным, часто страдает от неполноценности своих чувств  и по этой причине является также завистливым. Его способность постигать объект осуществляется не  благодаря страху, а  по причине того, что объект  кажется ему   негативным,  требующим  к  себе  внимания,  непреодолимым   или   даже угрожающим. Поэтому он подозревает всех во "всех смертных грехах", все время боится оказаться в «дураках», так что обычно  оказывается очень обидчивым и раздражительным. Он  окружает себя колючей проволокой  затруднений настолько плотно и непроницаемо, что в конце концов, сам же предпочитает делать что-то, чем  отсиживаться  внутри.  Он  противостоит  миру  тщательно  разработанной оборонительной  системой,  составленной  из  скрупулезности,  педантичности, умеренности и бережливости, предусмотрительности, правильности и честности, болезненной совестливости,  вежливости и открытого недоверия. В его картине мира мало розовых  красок, поскольку он сверхкритичен и в  любом супе  обнаружит волос. В  обычных  условиях  он  пессимистичен и обеспокоен, потому что  мир и  человеческие существа  не добры  ни на  йоту и  стремятся сокрушить его, так что он никогда не чувствует себя принятым  и обласканным ими. Но и он сам также не приемлет этого мира, во всяком случае, не до конца, не  вполне, поскольку  вначале все  должно  быть  им осмыслено  и  обсуждено согласно  собственным критическим  стандартам. В конечном  итоге принимаются только те вещи, из  которых,  по различным  субъективным причинам,  он может извлечь собственную выгоду. Для   него  любые   размышления  и  раздумья  о  самом   себе  -  сущее удовольствие. Его собственный мир - безопасная гавань, заботливо опекаемый и огороженный сад,  закрытый для  публики  и  спрятанный от  любопытных  глаз. Лучшим является  своя собственная компания. В своем  мире он  чувствует себя как дома, и  любые  изменения  в  нем производит  только он  сам. Его лучшая работа  совершается  с  привлечением   своих  собственных  возможностей,  по собственной  инициативе  и  собственным путем. Если он  и преуспевает  в длительной  и  изнурительной борьбе  по  усвоению чего-либо чуждого ему, то способен  добиться  прекрасных  результатов. Толпа, большинство  взглядов  и мнений, общественная молва, общий энтузиазм никогда не убедят  его ни в чем, а, скорее, заставят укрыться еще глубже в своей скорлупе.

      Его взаимоотношения с другими  людьми делаются теплее только в условиях гарантированной  безопасности,  когда  он  может  отложить  в  сторону  свое защитное  недоверие.   Поскольку  такое   происходит   с   ним  нечасто,  то соответственно  число его  друзей  и  знакомых  очень  ограничено.  Так  что психическая жизнь данного  типа целиком разыгрывается  внутри. И  если там и возникают трудности и конфликты,  то  все  двери  и  окна оказываются плотно закрытыми. Интроверт замыкается в себе вместе со своими комплексами, пока не заканчивает в полной изоляции. Несмотря на все эти особенности, интроверт ни в коем случае не является социальной   потерей.   Его  уход  в  себя  не  представляет  окончательного самоотречения  от мира, но являет поиск успокоения, в котором уединение дает ему возможность сделать  свой вклад в жизнь сообщества. Данный  тип личности оказывается жертвой многочисленных недоразумений - не из-за несправедливости, а  потому что он сам вызывает их. Он не может быть также свободен от обвинений в получении тайного удовольствия от мистификации, ведь подобное недоразумение приносит ему определенное  удовлетворение,  поскольку подтверждает  его  пессимистическую точку  зрения. Из всего  этого  нетрудно понять,  почему  его  обвиняют в  холодности, гордыне,  упрямстве,  эгоизме, самодовольстве и  тщеславии,  капризности и почему его  постоянно увещевают, что   преданность   общественным   интересам,  общительность,   невозмутимая изысканность  и   самоотверженное  доверие  могущественной  власти  являются истинными добродетелями и свидетельствуют о здоровой и энергичной жизни.

     Интроверт вполне достаточно понимает и признает существование вышеназванных добродетелей и допускает, что  где-то, возможно, - только не в кругу  его знакомых - и  существуют прекрасные одухотворенные  люди, которые наслаждаются  неразбавленным  обладанием  этими  идеальными  качествами.  Но самокритика и осознание своих собственных  мотивов  довольно быстро выводят его  из заблуждения  относительно  его способности к  таким добродетелям, а недоверчивый острый взгляд,  обостренный  беспокойством, позволяет ему постоянно обнаруживать у своих сотоварищей и сограждан ослиные уши, торчащие из-под  львиной  гривы.  И мир,  и  люди  являются  для  него  возмутителями спокойствия  и  источником  опасности,  не  доставляя  ему  соответствующего стандарта,   по  которому  он  мог  бы  в  конечном  итоге  ориентироваться. Единственно, что является для него неоспоримо верным, - это его субъективный мир,   который  -  как  иногда,  в  моменты   социальных   галлюцинаций  ему представляется, - является объективным.