Соотношение житейской и научной психологии

План:

I . Соотношение житейской  и научной психологии.

II. Основные отличия житейских  психологических знаний от научных.

1)Конкретные житейские  и научные обобщающие понятия  психологии.

2)Житейская интуиция  и научный рационализм и осознанность.

3)Способы и возможности  передачи знаний.

4)Методы исследования  житейской психологии (наблюдения, размышления,

 эксперимент).

 Информация – основа  синтеза и анализа в психологической  науке.

III. Взаимодействие научной  и житейской психологии.

1) Соотношение житейского  и научного опыта и знаний.

 2) От частного житейского опыта к общенаучному – ключ к решению

 реальных проблем.

IV. Значения научных знаний  и житейской психологии в развитии

 психологии как науки.

 Соотношение научной  и житейской психологии.

 Любая наука имеет  в качестве своей основы некоторый житейский,

 эмпирический опыт  людей. Например, физика опирается  на приобретаемые

 нами в повседневной  жизни знания о движении и  падении тел, о трении и

 энерции, о свете, о звуке, теплоте и многом другом.

 Математика тоже исходит  из представлений о числах, формах,

 количественных соотношениях, которые начинают формироваться  уже в

 дошкольном возрасте.

 Но иначе обстоит  дело с психологией. У каждого  из нас есть запас

 житейских психологических  знаний. Есть даже выдающиеся житейские

 психологи. Это, конечно, великие писатели, а также некоторые (хотя и

 не все) представители  профессий, предполагающих постоянное  общение с

 людьми: педагоги, врачи,  священнослужители и др. Но, повторяю, и

 обычный человек располагает  определенными психологическими  знаниями.

 Об этом можно судить  по тому, что каждый человек  в какой то мере может

 понять другого, повлиять  на его поведение, предсказать  его поступки,

 учесть его индивидуальные  особенности, помочь ему и т.  п. 

 Давайте задумаемся  над вопросом: чем же отличаются  житейские

 психологические знания  от научных?

 Рассмотрим пять таких  отличий.

 Первое : житейские психологические знания, конкретны; они приурочены

 к конкретным ситуациям,  конкретным людям, конкретным  задачам. Говорят,

 официанты и водители  такси – тоже хорошие психологи.  Но в каком

 смысле, для решения каких задач? Как мы знаем, часто довольно

 прагматических. Также  конкретные прагматические задачи  решает ребенок,

 ведя себя одним  образом с матерью, другим –  с отцом, и снова

 совсем иначе –  с бабушкой. В каждом конкретном  случае он точно

 знает, как надо  себя вести, чтобы добиться  желаемой цели. Но вряд ли

 мы можем ожидать  от него такой же проницательности  в отношении чужих

 бабушки или мамы. Итак, житейские психологические знания

 характеризуются конкретностью,  ограниченностью задач, ситуаций  и лиц,

 на которые они распространяются.

 Научная психология, как  и всякая наука, стремится к обобщениям . Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий – одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

 Например, в физике  благодаря введению понятия силы  И. Ньютону удалось

 описать с помощью  трех законов механики тысячи  различных конкретных

 случаев движения и  механического взаимодействия тел.

 То же происходит  и в психологии. Можно очень  долго описывать

 человека, перечисляя  в житейских терминах его качества, черт

 характера, поступки, отношения с другими людьми. Научная  же психология

 ищет и находит такие  обобщающие понятия, которые не  только

 экономизируют описания, но и за конгломератом частностей позволяют

 увидеть общие тенденции  и закономерности развития личности  и ее

 индивидуальные особенности.  Нужно отметить одну особенность  научных

 психологических понятий:  они часто совпадают с житейскими по своей

 внешней форме, т.  е. попросту говоря, выражаются  теми же словами.

 Однако внутреннее  содержание, значения этих слов, как правило,

 различны. Житейские термины  обычно более расплывчаты и  многозначны.

 Второе отличие житейских  психологических знаний состоит  в том, что

 они носят интуитивный  характер. Это связано с особым  способом их

 получения: они приобретаются  путем практических проб и  прилаживаний.

 Подобный способ особенно  отчетливо виден у детей у  них хорошая

 психологическая интуиция. А как она достигается? Путем  ежедневных и

 даже ежемесячных испытаний,  которым они подвергают взрослых  и о

 которых последние  не всегда догадываются.

 И вот в ходе этих  испытаний дети обнаруживают, из  кого можно

 “Вить веревки”, а  из кого нельзя.

 Часто педагоги и  тренеры находят эффективные  способы воспитания,

 обучения, тренировки, идя  тем же путем: экспериментируя  и зорко

 подмечая малейшие  положительные результаты, т. е.  в определенном

 смысле “идя на ощупь”. Нередко они обращаются к психологам с

 просьбой объяснить  психологический смысл найденных  ими приемов.

 В отличие от этого  научные психологические знания  рациональны и

 вполне осознанны . Обычный путь состоит в выдвижении словесно

 формулируемых гипотез  и проверке логических вытекающих  из них

 следствий.

 Третье отличие состоит  в способах передачи знаний  и даже в самой

 возможности их передачи. В сфере практической психологии  такая

 возможность весьма  ограничена. Это непосредственно  вытекает их двух

 предыдущих особенностей  житейского психологического опыта  – его

 конкретного и интуитивного  характера. Глубокий психолог  Ф. М.

 Достоевский выразил  свою интуицию в написанных  им произведениях, мы их все прочли – стали мы после этого столь же проницательными

 психологами? Передается  ли житейский опыт от старшего  поколения к

 младшему? Как правило,  с большим трудом и в очень  незначительной

 степени. Вечная проблема  “отцов и детей” состоит как  раз в

 том, что дети не могут и даже не хотят перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению, каждому молодому человеку приходится самому “набивать шишки” для приобретения этого опыта.

 В то же время  в науке знания аккумулируются  и передаются с большим,

 если можно так выразиться, КПД. Кто то давно сравнил представителей

 науки с пигмеями, которые  стоят на плечах у великанов  –

 выдающихся ученых  прошлого. Они, может быть, гораздо  меньше ростом, но видят дальше, чем великаны, потому что стоят на их плечах. Накопление

 и передача научных  знаний возможна благодаря тому, что эти знания

 кристаллизируются в  понятиях и законах. Они фиксируются  в научной

 литературе, и передается  с помощью вербальных средств,  т. е. речи и

 языка, чем мы, собственно  говоря, и начали сегодня заниматься.

 Четвертое отличие  состоит в методах получения  знаний в сферах

 житейской и научной  психологии. В житейской психологии  мы вынуждены

 ограничиваться наблюдениями  и размышлениями. В научной  психологии к

 этим методам добавляется  эксперимент. 

 Суть экспериментального  метода состоит в том, что  исследователь не

 ждет стечения обстоятельств,  в результате которого возникает

 интересующее его явление,  а вызывает это явление сам,  создавая

 соответствующие условия.  Затем он целенаправленно варьирует  эти

 условия, чтобы выявить  закономерности, которым данное  явление

 подчиняется. С введением  в психологию экспериментального  метода

(открытия в конце прошлого  века первой экспериментальной  лаборатории)

 психология оформилась  в самостоятельную науку.

 Наконец, пятое отличие,  и вместе с тем преимущество, научной

 психологии состоит  в том, что она располагает  обширным, разнообразным

 и подчас уникальным  фактическим материалом, недоступным  во всем своем

 объеме ни одному носителю житейской психологии. Материал этот

 накапливается, в том  числе, в специальных отраслях  психологической

 науки, таких как: возрастная психология, педагогическая психология,

 патои нейропсихология, психология труда и инженерная психология,

 зоопсихология и др. В этих областях, имея дело  с различными стадиями и

 уровнями психического  развития животных и человека, с дефектами и

 болезнями психики,  с необычными условиями труда  – условиями

 стресса, информационных  перегрузок или, наоборот, монотонии и

 информационного голода  и т. п. – психолог не только  расширяет

 круг своих исследовательских  задач, но и сталкивается с  новыми

 неожиданными явлениями.  Ведь рассмотрение работы какого-либо механизма в условиях развития, поломки или функциональной перегрузки с разных сторон высвечивает его структуру и организацию.

 Итак, обобщая, можно  сказать, что разработка специальных  отраслей

 психологии является  Методом (методом с большой  буквы) общей

 психологии. Такого метода  лишена, конечно, житейская психология.

 Теперь, когда мы убедились  в целом ряде преимуществ научной

 психологии перед житейской, уместно поставить вопрос: а какую позицию

 научные психологи  должны занять по отношению  к носителям житейской

 психологии?

 Предположим, вы окончили университет, стали образованными специалистами психологами. Вообразите себя в этом состоянии. А теперь вообразите рядом с собой какого-нибудь мудреца, необязательно живущего сегодня, какого-нибудь древнегреческого философа, например Аристотеля.

 Этот мудрец – носитель  многовековых размышлений людей  о судьбах

 человечества, о природе  человека, его проблемах, его счастье.  Вы

 – носитель научного  опыта, качественно другого, как  мы только

 что видели. Так какую  же позицию вы должны занять  по отношению к

 знаниям и опыту  мудреца? Вопрос этот не праздный, он неизбежно рано

 или поздно встанет  перед каждым из вас: как  должны соотноситься в

 вашей голове, в вашей  душе, в вашей деятельности эти  два рода опыта?

 Существует одна ошибочная  позиция, которую, впрочем, нередко  занимают

 психологи с большим  научным стажем. “Проблемы человеческой  жизни,

 говорят они, нет,  я ими не занимаюсь. Я разбираюсь  в нейронах,

 рефлексах, психических процессах, а не в “муках творчества”.

 

 Имеет ли эта позиция  некоторые основания? Сейчас мы  уже можем

 ответить на этот  вопрос: да, имеет. Эти некоторые  основания состоят в

 том, что упомянутый  научный психолог вынужден, был  в процессе своего

 образования сделать  шаг в мир отвлеченных общих  понятий, он вынужден

 был вместе с научной  психологией, образно говоря, загнать  жизнь in

 vitro In vitro – в пробирку (лат.) , “разъять”

 душевную жизнь “на  части”. Но эти необходимые действия

 произвели на него  слишком большое впечатление.  Он забыл, с какой целью

 делались эти необходимые  шаги, какой путь предполагался  дальше. Он

 забыл или не дал  себе труда осознать, что великие  ученые – его

 предшественники вводили  новые понятия и теории, выделяя  существенные

 стороны реальной жизни,  предполагая затем вернуться  к ее анализу с

 новыми средствами.

 История науки, в  том числе психологии, знает немало  примеров того,

 как в малом и  абстрактном усматривал большое и жизненное. Когда И. В.

 Павлов впервые зарегистрировал  условнорефлекторное отделение слюны у

 собаки, он заявил, что  через эти капели мы, в конце  концов, проникнем

 в муки сознания  человека. Выдающийся советский  психолог Л. С.

 Выготский увидел в “курьезных” действиях типа завязывания

 узелка на память  способы овладения человеком  своим поведением.

 О том, как видеть  в малых фактах отражение общих  принципов и как

 переходить от общих  принципов к реальным жизненным  проблемам, вы нигде не прочтете. Вы можете развить в себе эти способности, впитывая лучшие образцы, заключенные в научной литературе. Только постоянное внимание к таким переходам, постоянное упражнение в них может сформировать у вас чувство “биение жизни” в научных занятиях. Ну а для

 этого, конечно, совершенно  необходимо обладать житейскими

 психологическими знаниями, возможно более обширными и  глубокими.

 Уважение и внимание  к житейскому опыту, его знание  предостерегут вас

 еще от одной опасности.  Дело в том, что, как известно, в науке нельзя

 ответить на один  вопрос без того, чтобы не возникло десять новых. Но новые вопросы бывают разные: “дурные” и правильные. И это не просто слова. В науке существовали и существуют, конечно, целые направления, которые заходили в тупик. Однако, прежде чем окончательно прекратить свое существование, они некоторое время работали вхолостую, отвечая на

 “дурные” вопросы,  которые продолжали десятки других  дурных

 вопросов.

 Развитие науки напоминает  движение по сложному лабиринту  со многими