Синергетика и управление

Первая стадия развития науки носит название «доклассическая-натурфилософская» и соответствует понятию «протонаука». Её характерными чертами являются – накопление общих, практических знаний о природе, в области физики, математики, астрономии, химии, биологии на опытной основе. В этот период господствует наблюдение, а не эксперимент, преобладают догадки, а не опытно воспроизводимые выводы. В рамках натурфилософии произошло появление и зарождение научных знаний, которые связывают с Древней Грецией VII–VI веков до н.э.

Вторая стадия. Классическая – аналитическая. Период конца XVI–начала XVII столетия связывают в истории науки с формированием и систематическим развитием экспериментально–теоретических исследований, его часто именуют аналитическим или точным естествознанием.

Третья стадия – неклассическая в историческом познании мира связана с переходом от аналитической стадии научного познания к синтетической в конце ХIХ–начале ХХ века.

Четвертая стадия – постнеклассическая, которую условно можно назвать интегральной наукой, начинает заявлять о себе в конце ХХ столетия. В дальнейшем она будет углубляться по мере того, как малый синтез двух трех смежных дисциплин будет дополняться масштабным объединением разных дисциплин и направлений научных исследований. Примерами таких новых интегральных научных направлений являются: кибернетика как наука об управлении в неживых, живых, технических и социальных системах; учение о четырех основных типах фундаментальных взаимодействий в природе; теория «великого объединения» в рамках релятивистской квантовой механики и космологии; общая теория систем и синергетика как теория самоорганизации.

Синергетические концепции составляют ядро современной постнеклассической научной парадигмы и находят своеобразное отражение в большинстве естественных и гуманитарных наук.

Вникая в историю развития знаний, мы ставим целью – преодоление линейного мышления и односторонне гуманитарного профиля образования на основе ознакомления будущих управленцев с важнейшими методологическими достижениями современной науки, раскрывающими особенности управления сложными самоорганизующимися системами; – формирование современной интеллектуальной культуры, синтезирующей фундаментальные представления гуманитарного и естественнонаучного знаний; – развитие широты и гибкости мышления, творческого потенциала за счет освоения фундаментальных идей, и установок современных научных взглядов с учетом принципов государственной идеологии Беларуси в области научной политики.

2. При изучении синергетических основ управления нам предстоит более детальное рассмотрение, в том числе уже упомянутых положений, характеризующих подходы и рассмотрение динамики сложных объектов. В этом случае исследователь и управленец, как правило, основывается на ином подходе, нежели при изучении простых объектов. Для классической науки в большей степени была характерна ориентация на жестко детерминированный путь развития общества, однозначное соответствие между его стадиями; появление же параллельных или альтернативных путей исключалось. Классический, традиционный подход к управлению сложными системами основывался на представлении, согласно которому результат внешнего управляющего воздействия есть однозначное и линейное, предсказуемое следствие приложенных усилий, что соответствует схеме: управляющее воздействие – желаемый результат. Чем больше вкладываешь энергии, тем больше будто бы и отдача. Однако на практике многие усилия оказываются тщетными, если они противостоят собственным тенденциям саморазвития сложноорганизованных систем. Проведенные исследования показали, что малые, но правильно организованные и точно просчитанные воздействия на сложные системы оказываются более эффективными, чем силовое давление на них. Один из выводов, который уже сейчас сделан на основе синергетических исследований и содержит мощный эвристический потенциал, заключается в том, что сложноорганизованным системам нельзя навязывать пути их развития и, вместе с тем, нельзя полагаться только лишь на одну стихийную самоорганизацию системы.

Означает ли это, что теория социальной самоорганизации должна занять доминирующее положение в обществознании и ориентации социальной практики, вытесняя собой фундаментально сложившиеся теории организации и управления? Настороженность ученых в этом отношении имеется и она небезосновательна, поскольку идеи примата процессов спонтанного установления порядка в социальных системах распространены со времен Адама Смита и Вебера. Они получили существенное развитие в последние десятилетия в результате расширенной интерпретации принципов синергетики и гипертрофированного представления о роли рынка как механизма саморегулирования экономики. Другая крайность – преимущественная ориентация в социальной науке и практике на сознательное упорядочение происходящих в обществе процессов посредством организации и управления. Как первая, так и вторая крайности являются производными кризиса классической рационалистической парадигмы обществознания, базирующейся на идеях дихотомии, борьбы противоположностей. Являются ли в действительности самоорганизация, с одной стороны, и управление – с другой, такими противоположностями или они могут сопрягаться в едином социальном процессе – проблема, анализу которой посвящена настоящая лекция.

Наука и практика управления долгое время формировались в рамках классической детерминистской парадигмы, базирующейся на представлении о Мире как уравновешенной системе систем. Линейное измерение природных и общественных процессов создавало иллюзию возможности целенаправленного проектирования будущего сложных «объектов управления» и получения необходимых «субъекту управления» результатов в соответствии с предусмотренными проектом параметрами. На этой основе складывалась и практика жесткого социального управления – «управления обществом». Задача такого управления – сохранение установившегося (установленного) порядка и его восстановление при нарушениях. Порядок в такой системе на каком-то отрезке времени сохранится, но ее прогрессивное развитие затормаживается или даже исключается. Общество, в котором порядок навязывается подобным «механическим» образом, является закрытым со всеми свойственными этому состоянию последствиями.

Неклассический этап развития науки выдвинул новые основы управления. Новая система познавательных идеалов и норм обеспечила значительное расширение поля управляемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем. Такие объекты характеризуются многоуровневой организацией, наличием относительно автономных и многовариантных ситуаций в движении подсистем, массовым случайным взаимодействием их элементов, существованием управляющего уровня и обратных связей, обеспечивающих целостность системы. При этом определяется, что сложная динамическая система способна обеспечивать постоянство своей внутренней среды при определенных (запоминаемых ею) изменениях окружающей среды. Главную роль в этом играет информация об отклонениях и способах их возвращения к норме – обратная связь. Отбор и накопление этой информации в памяти системы и ее движения по замкнутому контуру обратной связи образует механизм саморегулирования. Основанный на неклассических представлениях, кибернетический подход в управлении техническими, биологическими и социальными системами вывел парадигму управления за рамки механистической, однако пределы «сохраняющей» управленческой стратегии и тактики не были преодолены. «Линейность», «следование установленному порядку», «закрытость», «возвращение к норме», «постоянство», «сохранение» – все это из словарного запаса равновесной динамики.

Постнеклассическая наука выводит на первый план понятийный аппарат синергетики: «открытость», «неравновесность», «нелинейность», «становление» и т.д. Управленческая мысль в представлениях об обществе выходит из плена машинных, домостроительных, органических метафор. Сегодняшняя метафора общества – это стремительное извержение элементных частиц с неожиданными во времени и месте поворотами, хаотичный, но в то же время обусловленный в каждом своем завихрении процесс. Тяжелые элементы (закрытые системы) сносятся этим потоком, но открытые системы могут не только оставаться неподвижными в нем, но и двигаться против течения. Можно найти и более удачную метафору, но суть сводится к одному: социальное управление – это не успокоение движения жизни, а организация жизнедеятельности в неравновесной среде.

Рождение новой парадигмы социального управления, так же, как возникновение всего нового, происходит болезненно, неровно, с прорывами и отступлениями. Столкновения положений различных парадигм сегодня – это не только противоречия научных школ, или внутришкольные дискуссии. Часто в труде одного автора или коллектива единомышленников можно найти одновременно с постнеклассическими посылками прямо противоречащие им суждения и выводы традиционного толка. В этой связи следует согласиться с авторами учебного пособия «Основы современного социального управления», утверждающими, что «социальное управление как самосостоятельное научное направление и особая учебная дисциплина пока только складывается, не имеет единого статуса и стандарта, а логика и методология предмета еще не выстроены на уровне тех требований, которые предъявляются к этой отрасли знаний и учебной дисциплине современной практикой управления общественными делами» Новые  основания управления предполагают уточнить и понятие социального управления.

                     Традиционно социальное управление определяется в узком и широком его смысле. В узком значении оно представлено как средство реализации государственной социальной политики, которая предполагает в качестве основных объектов своего внимания социальное обеспечение (пенсионное обеспечение по старости, инвалидности и т.д.), системы здравоохранения, образования, науки, культуры.  
В широком смысле социальное управление определяется как «осознанное, систематическое, специально организованное воздействие на общество по упорядочению и совершенствованию его социально-деятельностной структуры в процессе выработки и достижения цели». С этим определением соприкасается представление социального управления как «управление всеми и любыми общественными процессами». Разделение на узкое и широкое понимание социального управления едва ли целесообразно, поскольку первое является компонентом второго. Но проблема в другом. Приведенные определения четко соответствуют классическим позициям обществоведения. Обществу и всем происходящим в нем процессам отводится роль объектов управления. Целью управления выдвигается их упорядочение «в процессе выработки и достижения цели». При этом предполагается, что эта цель определяется неким субъектом, который знает, каким должно быть общество, и в состоянии воздействовать на него в процессе достижения цели. Таким образом, субъект социального управления оказывается поставленным над обществом и призван решать его судьбы (к примеру, транснациональные корпорации и их грубое вмешательство во внутренние социальные процессы во многих государствах). Результаты такого управления история, в том числе новейшая, к сожалению, знает.

Постнеклассическая парадигма определяет место субъекта управления в структуре общества. Непосредственно включенный в социальную жизнь, он живет этой жизнью, ее проблемами, организуется в процессе социальной самоорганизации и реализуется в деле организации среды, в которую он включен. Отсюда – полисубъектность социального управления, иерархически организованный и пронизывающий все общество управленческий процесс. Социальные изменения вносят коррективы в структурные и качественные характеристики субъектов и объектов управления, не противопоставляя их при этом, а синергизируя субъект – объектные отношения.

В такой схеме процесс социального управления раскрывается в новом представлении. Объективно он берет начало не из одной, какой-то высшей точки социального пространства, а зарождается во множестве микроуровневых фрагментов социальной самоорганизации. Спонтанно возникающие в процессе преодоления кризисной ситуации или при прохождении индивидами точки бифуркации (разделения) параметры порядка согласовывают частные и общие интересы в конкретной общности и приобретают значение устраивающих (организующих) или направляющих и регулирующих движение (управляющих) факторов. Так в сопряжении самоорганизации, организации и управления формируется самоуправляемый социальный объект.

В процессе взаимодействия локальных социальных образований происходит отбор параметров порядка, согласующих отношения и поведение компонентов системы нового организационного уровня и т.д. Таким образом, социальное пространство предстает своеобразным «текучим» полем взаимодействий, событий, социальных изменений. В этом поле непрерывно возникающие и изменяющиеся параметры порядка последовательно «стекаются» в ручейки, речки, и реки, прокладывающие русла, направляющие поток системообразующей информации. Факторами движения при этом выступают социальные аттракторы – идеальные ориентиры жизнеустройства индивидов и общностей (интересы, ценности), одновременно направляют процесс формирования параметров порядка на всех организационных уровнях социальной реальности.

Нам известно, что в самом общем понимании, управление – это сознательное воздействие на какие-либо объекты или процессы с целью изменения их состояния или динамики. В новом парадигмальном контексте цель управления определяется, исходя из потребностей и возможностей самоорганизующейся системы осуществлять собственное становление и развитие; необходимости содействия в раскрытии соответствующего ей потенциала; согласования интенсивности и направления динамики саморазвивающихся локальных процессов с изменениями в среде ее функционирования («вызовами среды»).

Высшая цель социального управле- 
ния – обеспечение условий жизнеутверждающего становления человека как биосоциального вида. На эту цель должны быть ориентированы все системы управления, независимо от их организационного уровня.

Социальное управление решает четыре базисные задачи.

    Первая – обеспечение свободы (содействие раскрытию) человека - индивида, как главного условия самореализации его жизненного потенциала и творческой социальной деятельности.

  Вторая – обеспечение свободы движения информации и других обменных ресурсов по каналам (руслам) межкомпонентной социальной связи.

Третья – содействие качественному отбору потребителями обменных ресурсов.

Четвертая – согласование темпа и ритма локальных социальных действий.

Данные базисные задачи закреплены самим духом Конституции Республики Беларусь.

Кредо становления современного социального управления: от принуждения к побуждению.

В центре предметной области социального управления – экстремальные, рисковые процессы социальной жизни. Понятие экстремальности предполагает крайность, необычность происходящего. Основные характеристики экстремальности – внезапность события, его новизна, неопределенность состояния и развития. Именно экстремальные ситуации входят в сферу деятельности спецслужб и правоохранительных органов. В синергетическом представлении экстремальность – необходимый фактор самоорганизации, перехода системы и/или процесса в новое качество либо направление развития. Экстремальность – это критическое состояние, момент крайней неустойчивости, когда включение в процесс малой переменной побуждает систему к выбору – скатываться ли ей по линии меньшего сопротивления (свобода следования) или обрести новые качества, обеспечивающие устойчивость и способность использования встречного сопротивления как подъемную силу (свобода взлета). Кризис в латыни обозначал исходную точку или начало пути. Кризис показывает возможности перехода и потребность в новом качестве.

Социальное управление должно учитывать как первый, так и второй варианты выбора: поддержка (введение дополнительных переменных) процессов прорыва на новый, более высокий уровень жизнеустройства и использование их в качестве параметров порядка, за которыми будут следовать «наименьшие».

Для социального управления важны не только реально происходящие экстремальные процессы. Вместе с ними подлежат исследованию экстремальности прошлого и экстремальность будущего как непременное его свойство. Классической истории присуще хронологическое описание происходивших в социальной жизни процессов и стремление к переносу в настоящее форм и методов жизнеустройства, показавших себя в былое время с социально конструктивной стороны. Но стрела времени необратима. Ничего, кроме того, что само «перенеслось», вросло в настоящее, из прошлого взять невозможно. Равно, как бесполезно и даже вредно ретушировать прошлое из конъюнктурных соображений. Ценность истории как науки – в ее социогенетическом аспекте. Геном – производное эволюционного процесса, результат отбора и закрепления новых признаков вида, укрепляющих его жизнеспособность. И социальная эволюция отбирает не то, что кому-то в ретроспективе представляется «хорошим». Наиболее остро пережитые выходы из экстремальности фиксируются в социальной памяти как параметры порядка, которые встраиваются в социальный геном.