Сеченовская программа развития психологии

И.М. Сеченов не соглашался с мнением своего учителя, знаменитого немецкого физиолога Карла Людвига (1816—1895), считавшего, что изучать мозг путем его раздражения (стимуляции) — все равно, что изучать механизм часов, стреляя в них из ружья, отважился на такую “стрельбу” и открыл в одном из отделов головного мозга (таламусе) центры, которые способны задерживать реакции мышц на внешние стимулы. Вскоре немецкие физиологи выяснили, что, раздражая электрическим током отдельные участки коры головного мозга собаки, можно наблюдать непроизвольное движение ее конечностей.

Следует обратить внимание на принципиальное различие между этими двумя рядами фактов. Русский физиолог и его немецкие коллеги исходили из разных посылок. Немецким физиологам важно было выяснить, имеются ли в мозгу отдельные участки, которые “заведуют” изменениями в теле. За исходное они принимали прямое раздражение высших нервных центров, а за конечный эффект этого раздражения — двигательную реакцию. Связь, которую они исследовали, можно выразить отношением “мозг— реакция мышц”. Такое отношение действительно существует и, на первый взгляд, именно его изучал Сеченов. Однако он включил указанное отношение в широкий контекст, а именно в целостное отношение “организм — среда”, изменив тем самым и всю перспективу исследования. Исходным пунктом оказывался не мозг, а внешняя среда, объекты которой посредством органов чувств действуют на мозг. Конечным же пунктом стали не сами по себе сокращения мышц, а их направленность на среду с целью приспособления к ней всего организма, решающего жизненные задачи.

Благодаря этому физиология выходила за пределы привычной области: ей приходилось сообразовываться со свойствами не только живого тела, но и с условиями его реальной деятельности во внешнем мире. А это неизбежно побуждало ученых присоединить к физиологическому объяснению психологическое — особенно, когда предметом этого объяснения становился организм человека и его жизнедеятельность. Именно на этот путь вышел, в отличие от своих западных коллег, Сеченов. Он опирался на прежние достижения в научном (причинной, детерминистском) объяснении поведения, в частности, на восходящее к Декарту понятие о рефлексе.

Ценность понятия о рефлексе определялась тем, что оно базировалось на принципе детерминизма, на строгой причинной зависимости работы живого тела от его устройства и внешних стимулов. Правда, с этим сочеталось представление о том, что присущее человеку сознание не является рефлекторным и потому лишено той причинности, которая присуща телесному миру. Чтобы справиться с дуализмом рефлекса и сознания, но не на пути понимания человека как машины (в чем его сразу же обвинили противники), а сохраняя за человеком и его психическим миром качественное своеобразие, Сеченов радикально преобразовал понятие о рефлексе. Это в свою очередь предполагало радикально новый взгляд на проблему детерминизма, на причины, которые способны объяснить развитие психики.

Как известно, принцип рефлекса (без использования самого термина «рефлекс») был впервые сформулирован еще в XVI Ист. Декартом. Лишь со временем (в работах физиологов) появляется и сам термин «рефлекс».

Рефлекс не трактовался так, как он был понятен Сеченовым: как сложный акт взаимодействия организма со средой. Психическая деятельность и вся сознательная деятельность человека, объяснялась как рефлекторная по типу, т.б. не отделена ни от воздействий внешней среды на организм, ни от центральной части рефлекса – нервных процессов, происходящих в коре головного мозга, ни от возвратных движений организма, его реакций на действие внешних раздражителей.

«Любые без исключения психологические акты, – пишет Сеченов, – не осложненные эмоциональными элементами, развиваются путем рефлекса ».

Это означает прежде всего, что все они своим источником имеют внешние раздражители. Любой психический процесс вызывается действием извне на «чувствительные заряды» – органы чувств. Внешним воздействием является и любое действие человека, его поведение. «Первоочередная причина любого поступка, – писал Сеченов, – заключается всегда в наружном чувственном возбуждении, потому, что без него никакая мысль невозможна». «Первая причина любой людьськои действия, – уточняет Сеченов эту же мысль, – лежит вне его».

Вызванные внешними факторами, психические процессы, и прежде всего восприятие предметов окружающего мира человека, вовсе не представляют собой любые лишь сопровождающие действия причин этих явлений. Они ориентируют человека в том, что влияет, или даже только будет влиять на нее, то есть выполняют сигнальную функцию. И. Сеченов с уверенностью говорил о «сигнальную часть заряда, который дает различные степени и формы чувствительности», а «воспринимающую поверхность» предлагал называть сигнальной. Именно от Сеченова и берет начало концепция сигнальной фукнция психического – прежде всего ощущения и восприятия.

Поскольку психические процессы рефлекторные по своему типу, то они тесно связаны не только с началом, но и с концом рефлекторного акта – с действиями, поступками, поведением человека, все разнообразие которых сводится, согласно Сеченову, в мускульных движений.

Наряду с эффектами или результатами возбуждения органов чувств внешними раздражителями (светом, звуком, запахом), которые являются составными, слушание, видение, нюханья, нужно различать двигательные реакции, которые участвуют в восприятии: видение, слушание, нюханья, смакования, как активные стороны указанных процессов и как разнообразие видов деятельности.

Каждая из этих реакций неразрывно связана с мускульным чувством, которое сигнализирует о том, как именно осуществляется то или иное действие.

Выступая конечным цепочкой рефлекса, движение должно быть согласован с чутьем, которым представлено то, чем вызывается данный рефлекс (внешним воздействием), и то, что должно быть достигнуто выполнением действия, и то, что фактически достигается в процессе его выполнения.

Ощущение, таким образом, трактуются как ориентирующие субъекта в результате выполнения им движений, в том, насколько в результате достигнуто то, что должно было буди достигнуто, при этом такое ориентирование, или сигнализация, осуществляется не только по окончанию действия, но и в ходе ее выполнения. Это дает возможность субъекту вносить поправки в выполняемое действие в самом процессе ее осуществления, регулировать и корректировать ее.

Внешнее воздействие является воздействием объективного, независимого от нас существующего мира, предметной деятельностью, познание которой своим конечным источником имеет деятельность органов чувств. «Мир, – пишет Сеченов, – действительно существует, вне человека, и живет самобытной жизнью, но познание его человеком, без органов чувств, невозможно, потому, что продукты деятельности органов чувств является содержанием всей психической деятельности».

Внешние раздражители, хотя и выступают началом рефлекторной деятельности, еще не определяют содержание и характер этой деятельности. Направляющую роль играют и внутренние условия. «Всегда и везде, – писал Сеченов, – жизнь состоит из кооперации двух факторов – определенной, но переменной организации и внешнего воздействия».

Нельзя, согласно Сеченову, отделять внешние условия и от умственных и нравственных черт личности, поскольку они действуют не иначе, как при посредничестве последних.

«Разумность мысли, – писал Сеченов, – начинается только с того момента, когда она становится руководителем действия, т.б. когда познаваемое отношение кладется в основу действия ».

«Все умственные и нравственные данные личности, как и все внешние условия, играют роль возбудителей к действию в том или ином направлении. Выбор же действия принадлежит свободы как верховной инстанции, которая находится вне арены «воюющих» возбудителей, и поэтому по своей сути является свободным, независимым ».

При этом Сеченов рассматривает все умственные и нравственные данные личности и внешние условия, предшествующие поступка, не только как возбудители, но и как определяющий-ки действия. Вместе с этим все возбудители к поступку «резюмируют» всю личность в данную минуту. Любой душевное движение, согласно Сеченову, является результатом всего предыдущего и нынешнего развития человека.

Но, не каждый влияние вызывает, как адекватную ему обратную реакцию, обнаруженный снаружи движение. Наряду с законченными, полными рефлексами существуют и такие рефлексы, в которых происходит «задержка», торможение последнего его члена – движения. В таких случаях психическая деятельность, как указывает Сеченов, остается «без внешнего выражения, в форме мысли, намерений, желаний». В уме есть начало рефлекса (внешнее чувственное возбуждение) и его продолжение (собственно мыслительных процесс), но нет окончания его – движения. «Мысль, – пишет Сеченов, – это первые две трети психического рефлекса». А значит и «усилие воли к подавлению несвободных движений мало или даже совсем не выражаются внешне каким-либо побочным движением; человек, который остается в таких условиях совершенно спокойной и неподвижной, считается более сильной».

В отличие от заторможенных рефлексов существуют и обратные им явления: рефлексы с усиленным завершением, наблюдаемые при эмоциональном переживании. Эмоциональное переживание, указывает Сеченов, относится к разряду усиленных рефлексов. Испуг, страх, другие эмоциональные переживания нарушают соответствие между силой раздражителя и его эффектом – движение, усиливает раздражитель.

Устойчивое ядро ​​впечатлений, которое возникает по мере их повторения и благодаря сохранению в памяти следов каждого из них, образуют впечатления, вызываемые этим предметом. Необходимым условием возникновения этого явления является деятельность памяти. Память Сеченов справедливо называет «краеугольным камнем психического развития». «Умственное богатство» взрослого человека находится в ее памяти, примерно так, как размещаются книги в хорошо благоустроенной библиотеке, т.б. «Не как-нибудь, а в определенном порядке», согласно различным рубрикам».

«В области знаний, – пишет Сеченов, – воспроизведенным может быть только усвоенное, и только то, что понятно. Фотографичность воспроизведения находится на заднем плане, главное – содержание услышанного ». Условием же понимание, в конечном счете, есть личный опыт. «Любая мысль, какой бы абстрактной или отстраненной она ни была, является отголоском существующего или возможного. Поэтому каждая мысль может быть усвоена или понята только тем человеком, у которого оно входит цепью в состав его личного опыта ».

«Главные черты мыслительной деятельности человека и его способности чувствовать остаются неизменными в различные эпохи исторического существования, не завися ни от расы, ни от географического положения, ни от уровня культуры. Только при этом становится понятным осознание нравственной и умственной родства между всеми людьми земного шара, в которую бы расе они ни принадлежали; только при этом условии становится для нас возможным понимание мыслей, чувств, поступков наших предков в отдельные эпохи».

И.М. Сеченов был одним из наиболее интересных и значительных ученых того времени. Он во многом определил развитие отечественной психологии, подходя к ней как к материалистической и естественной науке. Сеченов, несомненно, был не только значительным ученым, но и яркой личностью, находившейся в середине века в центре не только научных, но и социальных дискуссий, и повлиял на мировоззрение целого поколения.

Он работал в нескольких университетах Петербурга, Москвы, Одессы и других городов и везде прививал своим слушателям глубокую преданность науке, распространяя идеи возвышенного идеализма, бессребреничества. Начало деятельности Сеченова совпало с возрождением России после крымского поражения, с эпохой, когда возвышенные помыслы о служении отечеству, науке не подавлялись, а, наоборот, по возможности поощрялись. Пользуясь этим, молодой ученый отправился за границу учиться.

Ему пришлось работать в лучших европейских научных центрах у И.Мюллера и Дюбуа-Реймона в Берлине, у О. Функа - в Лейпциге, у К. Людвига – в Вене, у Г. Гельмгольца – в  Гейдельберге, у К. Бернара – в  Париже. В период заграничной командировки он знакомится с трудами А. Бэна, Г. Спенсера, Ч. Дарвина, И. Гербарта, В. Вундта. Все лучшее в трудах этих крупных мыслителей Европы было воспринято И.М. Сеченовым как величайшее достижение науки XIX столетия. И.М. Сеченов высоко оценивал опыты Г. Гельмгольца по измерению скорости нервного возбуждения и его эмпирическую теорию пространственного зрения. Им глубоко были восприняты генетические идеи Ч. Дарвина и Г. Спенсера. И.М. Сеченову показались весьма близкими по духу идеи А. Бэна особенно относительно мышечных ощущений. Заимствуя положительный опыт развития зарубежной науки, И.М. Сеченов вместе с тем по многим коренным вопросам психологии и физиологии расходился с западноевропейскими авторитетами, проявив исключительную самостоятельность и оригинальность собственной позиции в области физиологии и психологии.

Ядро всей системы научных взглядов И.М. Сеченова составляет его рефлекторное учение. Как известно, И.М. Сеченов не был первооткрывателем рефлекторной теории как таковой, но он был первым, кто в рефлексе увидел механизм психической деятельности, он был первым, кто по-новому дал трактовку понятия рефлекса.

У И.М. Сеченова рефлекс стал выступать как сложнейший целостный акт, связывающий организм со средой.

Его течение неотделимо от воздействий внешнего мира, от центрально-мозговых нервных процессов, на что указывал открытый им факт центрального торможения, и от ответных реакций организма на действия внешних раздражителей. И поскольку психическая деятельность осуществляется по типу рефлекса, то, стало быть, и она должна рассматриваться в единстве с внешней средой и телесными механизмами. Это означает, что любой психический акт имеет свою внешнюю причину. Будучи вызванным внешними воздействиями, ощущения, восприятия выполняют ориентировочную функцию. И.М. Сеченов утверждал, что чувствование повсюду выступает регулятором наших движений, действий и поступков, Здесь И.М. Сеченов впервые выдвигает положение о сигнальной и регуляторной роли психических актов.