Происхождение и развитие психики в филогенезе

По Фабри, на стадии перцептивной психики каждый поведенческий акт формируется  в онтогенезе путем реализации генетических фиксированных компонентов видового опыта в процессе индивидуального научения [10; c.191]. По существу, всякое действие животного складывается из видотипичных и приобретенных элементов поведения.

Каждый поведенческий  акт состоит из двух основных фаз: поисковой (подготовительной) и завершающей [8; c.83].

Первая фаза обычно начинается с эндогенной активности и проявляется в общем беспокойстве и поисковых действиях животного (ненаправленные локомоции, обследование обстановки и т.д.) [8; c.83]. Обычно в результате такой активности происходит встреча животного с ключевыми стимулами, которые включают собственно инстинкт, а чаще цепь инстинктивных действий. Например, пищевое поведение хищника начинается с хаотичного бега, обследования территории. Первые признаки добычи и конкретный ее вид ориентируют поведение – начинается преследование, подкрадывание, бросок, умерщвление, расчленение туши, захват мяса зубами, проглатывание. Только последние два акта завершают фазу пищедобывательного действия, все предыдущие относятся к поисковым.

Наибольшей  пластичностью поведение обладает в поисковой фазе. Именно здесь находятся и осваиваются новые действия. Ближе к завершению движения становятся все больше стереотипными. «Удельный вес» поисковой и завершающей фаз различен даже у одного животного. Но общее правило состоит в том, что чем выше психическая организация животного, тем более развернута и продолжительна у него поисковая фаза, тем более богатый и разнообразный опыт животное может приобрести [8; c.84]. Очень часто такой опыт накапливается впрок.

Знания об инстинктах животных важны для понимания биологической предыстории специфических человеческих форм поведения – языка и общения животных, использования ими орудий труда.

Язык животных – это сложная система сигнализации. С помощью звуков, движений, поз, запахов, цветов и др. животные передают друг другу информацию о биологически значимых событиях и состояниях (тревоги, опасности, угрозы, покорности, «ухаживания» и др.) [8; c.84].

Важнейшее отличие  языка животных от языка человека состоит в отсутствии у него семантической  функции, т.е. элементы языка животных не обозначают внешние предметы сами по себе, их абстрактные свойства и отношения [8; c.84]. Они всегда связаны с конкретной биологической ситуацией и служат конкретным биологическим целям. Многие сигналы животных выражают их эмоциональные состояния и действуют по механизму эмоционального заражения.

Другое отличие  языка животных – в его генетической фиксированности. В результате он представляет собой закрытую систему с ограниченным, хотя иногда и очень большим, набором  сигналов [8; c.84]. Можно сказать, что каждая особь животного от рождения знает язык своего вида. Знание же языка у человека формируется прижизненно, в ходе общения с другими людьми. Язык человека – открытая система, он непрерывно развивается, обогащается новыми понятиями и структурами.

Генетическая  фиксированность языка животных выражается в том, что его элементы – это ключевые стимулы, которые  включают или тормозят соответствующие  инстинкты [8; c.85]. Например, в период вскармливания птенцов многие птицы нападают на любое не слишком большое подвижное существо, которое оказывается около гнезда, похожее на мелкого хищника. Они не трогают собственных птенцов, потому что их писк тормозит агрессивное поведение и возбуждает родительское.

Предположения относительно языка животных хорошо иллюстрируются на богатом материале языка поз и телодвижений (пантомимики). Широко известны «танцы» пчел, с помощью которых передается информация о местонахождении пищи, «позы подчинения», с помощью которых более слабое животное останавливает агрессивные действия противника.

Общение с помощью  языка поз и движений может  принимать форму ритуалов – сложных  наборов инстинктивных действий, которые потеряли свою первоначальную функцию, и вошли в другую сферу  жизнедеятельности в качестве сигналов и символов. Например, ритуал «кормления» брачного партнера в период ухаживания произошел от реального кормления партнера в брачный период.

При всем внешнем  сходстве ритуалов у животных и человека («поцелуи», «брачные подарки»), их природа  глубоко различна. У животных это всегда генетически запрограммированные инстинктивные акты, у человека – предаваемые через культурные традиции действия [5; c.97].

Особенно сложные  формы общения наблюдаются у  стадных, живущих единым сообществом  животных. Характерная черта многих сообществ – иерархия, которая устанавливается и поддерживается с помощью разнообразных актов общения (мелких стычек, ритуалов, турниров и т.д.). В некоторых сообществах наблюдается четкое распределение функций между особями в соответствии с половыми, возрастными и ранговыми признаками (например, у обезьян). Распределение функций наиболее отчетливо представлено в репродуктивной сфере: у многих видов самцы добывают и приносят пищу самкам, которые высиживают яйца и воспитывают детенышей. Особенно сложно организована и четко дифференцирована жизнь у общественных насекомых – пчел, муравьев и др.

Групповое поведение  животных отличается от общественной жизни человека его подчиненностью исключительно биологическим целям, законам и механизмам [5; c.97]. Групповое поведение животных закреплялось естественным отбором, фиксировались только те его формы, которые обеспечивали лучшее решение прямых биологических задач (питание, сохранение, размножение).

Человеческое  же общество возникло на основе иной, чем  у животных формы взаимодействия – совместной трудовой деятельности. Индивидуальное развитие и общественная жизнь человека с определенного момента антропогенеза стали подчиняться социальным законам.

 

 

5. ОРУДИЙНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖИВОТНЫХ И ЧЕЛОВЕКА

 

Производительный труд стал возможным благодаря использованию орудий. По словам Ф. Энгельса, «труд начинается с изготовления орудий» [6; c.33]. Поэтому орудийная деятельность животных рассматривается как одна из биологических предпосылок антропогенеза. Этой проблемой занимаются антропология и сравнительная психология.

В последнее  время обнаружены факты применения орудий не только человекообразными  обезьянами в условиях неволи, но и  многими другими животными, включая  низших обезьян, птиц и даже насекомых. Шимпанзе используют соломинки или  палочки для извлечения термитов, разжевывают прошлогодние листья и такой «губкой» извлекают воду из углублений в деревьях. В обоих случаях животные не только используют, но и изготавливают или совершенствуют орудия: обрывают листья с палочки, разжевывают листья. Однако животные не способны изготавливать орудия с помощью других орудий. В этом кардинально различаются орудийная деятельность животных и человека.

Животные обрабатывают орудия с помощью естественных средств  – собственных органов (зубов, лап  и т.д.). Первобытный человек стал изготавливать свои орудия, воздействуя камнем на камень. Этот незначительный сдвиг отразил фундаментальные прогрессивные изменения в строении деятельности первобытного человека, его психике [2; c.140].

С позиций теории деятельности, изготовление орудия с  помощью другого предмета означало отделение действия от биологического мотива и появление нового вида деятельности – труда [2; c.140]. Изготовление орудия впрок предполагало наличие образа будущего действия, т.е. появление сознания. Оно предполагало далее разделение труда, т.е. установление социальных отношений на основе небиологической по своему содержанию деятельности. Оно означало материализацию опыта трудовых операций (в форме орудий) с возможностью хранения этого опыта и передачи его последующим поколениям.

Животные, в  отличие от человека, используют орудия только побуждаемые биологическими мотивами и только в конкретной ситуации. Они никогда не вступают в отношения  между собой по поводу применения орудия, тем более по поводу его  изготовления. Поэтому использование орудий животными определяется как одна из форм биологической адаптации, которая лишь внешне похожа на трудовую деятельность человека.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Сделаем выводы по всему вышесказанному.

Имея в виду общие характеристики психики – как человека, так и животных, – остановимся на двух положениях диалектического материализма о психике, с которыми не может не согласиться всякий непредвзятый естествоиспытатель:

а) психика – особое свойство высокоорганизованной материи;

б) психика – продукт деятельности, функция мозга, отражение объективного мира.

Психика – особое свойство высокоорганизованной материи, а не «субстанция» или отдельная «вещь» (предмет, процесс, явление, сила), какой ее считали все домарксистские и внемарксистские учения о психике.

Психика – свойство высокоорганизованной материи, появляющейся относительно поздно, на высоком уровне развития мира: т.е. психика возникает только у живых тел, организмов, и не у всех, а только у животных, и даже не у всех животных, а лишь у тех, что ведут активную, подвижную жизнь в сложно расчлененной среде. К непрерывным изменениям этой среды и своего положения в ней им приходится активно и постоянно приспосабливать свое поведение, а это требует нового вспомогательного аппарата поведения – психической деятельности.

В качестве свойства, которое появляется лишь у высокоорганизованных существ, психика есть свойство не всеобщее и не первичное, а вторичное и  производное. Она предполагает наличие  механизмов, которые ее производят, и несомненную полезность ее для  организма, которая оправдывает это производство.

Психика – особое свойство, которое обозначает: во-первых, несводимость психики к физиологическим процессам, которые ее производят и составляют ее физиологическое основание; во-вторых, выделение и разделение в процессе эволюции органического мира двух больших уровней развития организмов: без психики и оснащенных психической деятельностью.

В заключение перечислим главные особенности психической  деятельности животных, отличающие ее от психики человека:

1) активность животных определяется биологическими мотивами;

2) деятельность  животных ограничена рамками  наглядных конкретных ситуаций, они не планируют своих действий, руководствуясь «идеально» представляемой целью;

3) основу поведения  животных, их язык и общение,  составляют наследственные видовые программы, научение ограничивается приобретением индивидуального опыта, благодаря которому видовые программы приспосабливаются к конкретным условиям существования индивида;

4) отсутствует  закрепление, накопление и передача  опыта поколений в материальной форме (в форме предметов материальной культуры).

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. – М., 1988.

2. Лавик-Гудолл Дж.Ван. В тени человека. – М., 1974.

3. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М., 1972.

4. Лоренц К. Кольцо царя Соломона. – М., 1980.

5. Лоренц К. Человек находит друга. – М., 1977.

6. Лурия А.Р. Курс общей психологии. Лекции. Эволюционное введение в психологию. – М., 1970.

7. Северцов А.Н. Эволюция и психика // Собр. соч. в 3 т. Т. 3. – М.; Л., 1945.

8. Толмен Э. Когнитивные карты у крыс и у человека // Хрестоматия по истории психологии. – М., 1980.

9. Фабр Ж.-А. Инстинкт и нравы насекомых. – Спб., 1914.

10. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. – М., 1976.