История развития юридической психологии. 2.Криминальная психология: предмет и задачи

ВАРИАНТ № 1

1.История развития юридической психологии.

2.Криминальная психология: предмет и задачи.

Задача

Потерпевшая А. показала следующее: когда она возвращалась из командировки поздно вечером 26 декабря, на нее было совершено разбойное нападение неизвестными лицами, отобравшими в числе вещей, бывших при ней, и ценную посылку, переданную для ее сослуживца. Место нападения, указанное потерпевшей, было плохо освещено, но она уверенно описала приметы грабителей: один из них — блондин, одетый в коричневое пальто с повязанным вокруг шеи красным шарфом с зелеными полосками; другой — шатен, в темно-фиолетовом пальто и малинового цвета свитере.

Следователь усомнился в достоверности показаний потерпевшей.

Какими знаниями об особенностях зрительных ощущений руководствовался следователь при оценке показаний потерпевшей А.?

 

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

    Юридическая психология  – одна из сравнительно молодых  отраслей психологической науки. Первые попытки систематического  решения некоторых задач юриспруденции  методами психологии относятся  к XVIII в.

    В истории юридической  психологии можно выделить следующие  три этапа.

    1. Ранняя история  юридической психологии – XVIII в. и первая половина XIX в.

    2. Первоначальное  оформление юридической психологии  как науки – конец XIX в. и начало  ХХ в.

    3. История юридической  психологии в XX столетии.

1. Ранняя История Юридической  Психологии

    Как большинство  новых наук, возникших на стыке  различных отраслей знания, юридическая  психология на первых этапах  своего развития не была самостоятельной  и не располагала специальными  кадрами. Относящиеся к этой дисциплине  вопросы пытались решать отдельные  психологи, юристы и ученые, специализировавшиеся  в других областях знаний. Начальный  этап развития связан с необходимостью  обращения правовых наук к  психологии для разрешения специфических  задач, которые не могли быть  решены традиционными методами  правоведения. Юридическая психология, как и многие другие отрасли  психологической науки, прошла путь  от чисто умозрительных построений  к научно-экспериментальному исследованию.

    Одним из первых  авторов, который рассмотрел ряд  судебно-психологических аспектов  в контексте идеи гуманизма, был  М. М. Щербатов (1733–1790). В своих трудах  он требовал, чтобы законы разрабатывались  с учетом индивидуальных особенностей  личности человека, одним из первых  он поднял вопрос об условно-досрочном  освобождении от наказания. Он  положительно оценивал фактор  труда в перевоспитании преступника.

    Представляют  интерес и работы И. Т. Посошкова (1652–1726), в которых давались психологические рекомендации относительно допроса обвиняемых и свидетелей, классификация преступников, затрагивались и некоторые другие вопросы.

    Распространение  идеи исправления и перевоспитания  преступника обусловило необходимость  обращения к психологии для  научного их обоснования. Над этим в начале XIX в. в России работали В. К. Елпатьевский, П. Д. Лодий, Л. С. Гордиенко, Х. Штельцер и др.

    Однако сама  психология, носившая в то время  метафизический, умозрительный характер, не могла даже в союзе с  уголовным правом разработать  достаточно обоснованные критерии  и методы изучения человеческой  личности.

    Значительное  количество работ по юридической  психологии появилось в России  в третьей четверти XIX в. Это работы  И. С. Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения», К. Я. Яновича-Яневского «Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии», А. У. Фрезе «Очерк судебной психологии», Л. Е. Владимирова «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» и некоторые другие.

    В указанных  работах высказывались мысли  о чисто прагматическом использовании  психологических знаний в конкретной  деятельности судебных и следственных  органов. Так, И. С. Баршев писал, что если судья не знает психологии, то это будет «суд не над живыми существами, а над трупами».

    Попытка использовать  данные психологии в расследовании  преступлений сделана в работах  немецких ученых И. Гофбауэра «Психология в ее основных применениях в судебной жизни» (1808) и И. Фридриха «Систематическое руководство по судебной психологии» (1835).

    Во второй половине XIX в. не только успешное развитие  естественных наук, но и рост  преступности во всех ведущих  капиталистических странах послужили  толчком к дальнейшему расширению  судебно-психологических исследований.

    Психологические  вопросы оценки свидетельских  показаний занимали и выдающегося  французского ученого-математика  П. С. Лапласа. В «Опытах философии  теории вероятностей», изданной  во Франции в 1814 г., П. С. Лаплас  делает попытку дать материалистическую  интерпретацию вопроса надежности  судебных решений. Он считал, что  вероятность того, что данное  показание соответствует действительности, слагается:

    – из вероятностей  самого события, о котором повествует  свидетель;

    – из вероятности  четырех гипотез в отношении  допрашиваемого:

    а) свидетель не ошибается и не лжет;

    б) свидетель не лжет, но ошибается;

    в) свидетель не ошибается, но лжет;

    г) свидетель и лжет, и ошибается.

    Лаплас понимал, насколько трудно оценить правдивость  или ложность показаний свидетелей  из-за большого числа сопровождающих  обстоятельств, но считал, что суд  в своих суждениях опирается  не на математическую достоверность, а лишь на вероятность. Но тем  не менее схема Лапласа интересна  как первая попытка создать  научную методику оценки свидетельских  показаний.

    Изучение проблем  судебной психологии долгое время  не шло дальше этих первых  попыток. Во второй половине XIX в. не только успешное развитие  естественных наук, но и рост  преступности во всех ведущих  капиталистических странах послужил  толчком к дальнейшему расширению  судебно-психологических исследований.

2. Оформление Юридической Психологии Как Науки

    Конец XIX и начало  ХХ в. связаны с интенсивным  развитием психологии, психиатрии  и ряда юридических дисциплин (в первую очередь – уголовного  права). Ряд ученых, представлявших  эти науки в тот период, занимали  прогрессивные позиции (И. М. Сеченов, В. М. Бехтерев, С. С. Корсаков, В. П. Сербский, А. Ф. Кони и др.).

    Развитие психологии, психиатрии и права привело  к необходимости оформления юридической  психологии как самостоятельной  научной дисциплины. П. И. Ковалевский  в 1899 г. поставил вопрос о разделении  психопатологии и правовой психологии, а также введении этих наук  в курс юридического образования.

    Примерно в  этот же период развернулась  борьба между антропологической  и социологической школами уголовного  права. Родоначальником антропологической  школы был Ч. Ломброзо, создавший теорию «врожденного преступника», который в силу своих природных особенностей не может быть исправлен.

    Представители  социологической школы использовали  идеи утопического социализма  и придавали решающее значение  в объяснении причин преступности  социальным факторам. Некоторые  идеи социологической школы несли  в себе прогрессивные для своего  времени элементы.

    В начале ХХ  в. в юридической психологии начинают  использоваться экспериментальные  методы исследования.

    Значительное  количество работ этого периода  посвящено психологии свидетельских  показаний. Это работы И. Н. Холчева «Мечтательная ложь», Г. Португалова «О свидетельских показаниях» (1903), Е. М. Кулишера «Психология свидетельских показаний и судебное следствие» (1904). На эту же тему были сделаны доклады М. М. Хомяковым «К вопросу о психологии свидетеля» (1903), А. В. Завадским и А. И. Елистратовым «О влиянии вопросов без внушения на достоверность свидетельских показаний» (1904), О. Б. Гольдовским «Психология свидетельских показаний» (1904).

    Появляются работы  Л. Е. Владимирова, Г. С. Фельдштейна, М. Н. Гернета, в которых исследуется психология личности преступника. Наиболее обстоятельная работа по судебной психологии принадлежала Г. Гроссу. В его «Криминальной психологии», вышедшей в 1898 г., использованы результаты экспериментальных исследований ряда психологов.

    В изучении  психологии расследования преступлений  серьезным шагом вперед было  непосредственное применение экспериментального  метода психологии. Один из создателей  этого метода, французский психолог  Альфред Бинэ первым стал экспериментально изучать вопрос о влиянии внушения на детские показания. В 1900 г. он опубликовал книгу под названием «Внушаемость», в которой вопросам влияния внушения на детские показания посвящена специальная глава. В ней А. Бинэ делает небезынтересные выводы: 1) ответы на вопросы всегда содержат ошибки; 2) в целях правильной оценки показаний в протоколах судебных заседаний следует подробно излагать и вопросы, и ответы на них.

    В 1902 г. эксперименты  по определению степени достоверности  свидетельских показаний производил  немецкий психолог В. Штерн. Опираясь  на свои данные, В. Штерн утверждал, что свидетельские показания  принципиально недостоверны, порочны, поскольку «забывание есть правило, а воспоминание – исключение». Итоги своего исследования В. Штерн доложил на заседании  Берлинского психологического общества, и в Европе они вызвали большой  интерес в юридических кругах. Впоследствии В. Штерн создал  персоналистическую концепцию памяти, которая имела ярко выраженный идеалистический характер. Согласно этой концепции, память человека не является отражением объективной реальности, а выступает лишь как ее искажение в угоду эгоистическим интересам личности, ее индивидуалистическим намерениям, гордости, тщеславию, честолюбию и др.

    Доклад В. Штерна  вызвал бурную реакцию и у  русских юристов. Горячими сторонниками  В. Штерна в России стали профессор  Петербургского университета О. Б. Гольдовский и профессора Казанского университета А. В. Завадский и A. И. Елистратов. Они самостоятельно провели серию опытов, подобных опытам B. Штерна, и сделали аналогичные выводы. Сам О. Б. Гольдовский говорил: «Психологические основания ошибок очень различны, и вывод из сопоставления картины, воспроизведенной свидетелем, с действительностью получается очень печальный. Свидетель не дает точной копии, но лишь суррогат ее».

    Гольдовский по этому поводу писал: «В. Штерн произвел ряд опытов над достоверностью свидетельских показаний. Опыты дали ему право составить такое положение: безошибочные показания будут исключением, правилом же должны считаться показания с ошибками. Положение это может считаться вполне установленным».

    В Германии  вопросами судебной психологии  занимались также О. Липпман, А. Крамер, В. Ф. Лист, С. Яффа и др. С 1903 г. В. Штерн при сотрудничестве Листа и Гросса стал выпускать журнал «Доклады по психологии показаний».

    Исследования  по криминалистической психологии  проводились и в других странах: во Франции – Клапаредом, в США – Майерсом, а также Кеттеллом, который в 1895 г. провел эксперимент с памятью студентов, а затем предложил составить указатель степеней точности свидетельских показаний.

    Известный советский  психолог Б. М. Теплов отмечал, что  даже при полной субъективной  добросовестности авторов результаты  психологических экспериментов  будут определяться теорией, которой  они руководствуются.

    Над вопросами  психологии свидетельских показаний  в России работали также М. М. Хомяков, М. П. Бухвалова, А. Н. Берштейн, Е. М. Кулишер и др. В 1905 г. вышел сборник «Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания». Многие статьи сборника пронизывала идея о недостоверности свидетельских показаний.

    Характерным является  отзыв об экспериментах В. Штерна  обер-прокурора уголовно-кассационного  департамента Сената России (впоследствии  министра юстиции) И. Г. Щегловитова. Он писал: «Новейшие наблюдения  показывают, что свидетельские показания  содержат множество непроизвольных  искажений истины, и поэтому необходимо  избегать установления внешней обстановки преступления исключительно при помощи свидетелей».

    Однако необходимо  отметить, что далеко не все  юристы и психологи того периода  разделяли негативное отношение  к свидетельским показаниям. Среди  них прежде всего следует назвать  крупнейшего русского юриста  А. Ф. Кони. В прениях по докладу  О. Гольдовского «О психологии свидетельских показаний» на заседании уголовного отделения юридического общества Петербургского университета А. Ф. Кони резко выступил против выводов В. Штерна и О. Гольдовского. Он говорил: «Нельзя скрывать, что исследования Штерна крайне односторонни, нельзя также скрывать и того, что в сущности это столько же поход против свидетелей, сколько и судей и особенно присяжных заседателей». Позднее, на заседании того же общества, А. Ф. Кони выступил с самостоятельным докладом по тому же вопросу, который по существу был ответом на необоснованные утверждения о ненадежности свидетельских показаний.

    Ученые Казанского  университета М. А. Лазарев и В. И. Валицкий констатировали, что положения Штерна не будут иметь значения для практики, что важнейшее зло при свидетельских показаниях – не непроизвольные ошибки, а сознательная ложь свидетелей, которая распространена более, чем принято считать: почти три четверти свидетелей отступают от правды.