Гештальт-психологические представления о поведении

Для того чтобы объяснить свое понимание  жизненного пространства, Левин использовал  понятия топологии – отрасли  математики, изучающей пространственное соотношение объектов. Графически личное жизненное пространство он представлял  в виде эллипса. Сам же человек  может быть представлен в форме кружка, расположенного внутри эллипса. Каждый психологический факт выступает частью эллипса. Каждой части может быть придана валентность соответственно тому, благоприятно ли это воздействие (+) или неблагоприятно (–).

Сочетание всех валентностей и составляет основу для побуждения к действию (данная трактовка является предельно  упрощенной и концепция поля на самом  деле достаточно сложна.)

4. Основные идеи гештальт-психологии, ее связь со школой бихевиоризма.

Продуктом коренных сдвигов в психологическом  познании явились и бихевиоризм, и гештальтизм. Их одновременное  появление – показатель того, что  они возникли как различные варианты ответа на запросы логики развития психологических идей. И действительно, оба направления были реакцией на сложившиеся научные стереотипы и протестом против них. Эти стереотипы выражали уже рассмотренные нами школы – структурная и функциональная.

Гештальтисты.

Бихевиоризм выступил не только против структурализма, представленного Титченером, но также против функционализма Джемса – Энджелла. Оценивая гештальтизм, обычно подчеркивают, что для него главной мишенью служил структурализм  с его трактовкой сознания как  сооружения из "кирпичей (ощущений) и цемента (ассоциаций)". Однако при  более пристальном рассмотрении выясняется, что гештальтисты с не меньшей решительностью отвергли и  функционализм.

Гештальтиеты сделали следующий  шаг сравнительно с функционалистами, а именно отказались от дополнительных элементов (или актов), которые извне  упорядочивают сенсорный состав сознания, придавая ему структуру, форму, гештальт, и утвердили постулат о  том, что структурность изначально присуща самому этому составу.

Сведения об идейной генеалогии школы (и ее от дельных приверженцев) проливают свет на ее функцию в  прогрессе познания. Гештальтисты были преемниками европейского функционализма.

Преодоление антиномии механицизм – телеологизм стало исторической задачей, решить которую были призваны новые психологические школы  – бихевиористская и гештальтистская. Это их роднило, это объясняет  факт их одновременного зарождения. Другой вопрос – как они с ней справились. Их решительно разделяло отношение  к проблеме сознания.

Бихевиористы считали ее псевдопроблемой  – со знание устранялось из психологии, из научных объяснений поведения.

Гештальтисты, напротив, усматривали  главную задачу в том, чтобы дать новую интерпретацию фактам сознания как единственной психической реальности. Гештальтистская критика "атомизма" в психологии являлась предпосылкой переориентации эксперимента с целью  выявления в сознании образных структур, или целостностей. Достичь этой цели без самонаблюдения было невозможно. Но и два прежних варианта интроспективного метода пришлось отвергнуть (вундтовский, требовавший от испытуемого отчета об элементах "непосредственного  опыта", и метод членения сознания на "фракции", выработанный вюрцбургской школой).

Гештальтисты приняли третий вариант  интроспективного метода, получивший название феноменологического. В поисках  путей проникновения в реальность душевной жизни во всей ее полноте  и непосредственности предлагалось занять позицию "наивного" наблюдателя, не отягченного предвзятыми представлениями  об ее строении.

Многие представители этого  направления уделяли значительное внимание проблеме психического развития ребенка, так как в исследовании развития психических функций видели доказательства правильности своей  теории.

Исследования  Коффки

Ведущим психическим процессом, который  фактически определяет уровень развития психики ребенка, с точки зрения гештальтистов, является восприятие. Именно от того, как воспринимает ребенок  мир, доказывали эти ученые, зависит  его поведение и понимание  ситуаций.

Сам процесс психического развития, с точки зрения гештальт-психологии, делится на два независимых и  параллельных процесса – созревание и обучение. Один из основоположников этого направления (Коффка) подчеркивал  их независимость, доказывая, что в  процессе развития обучение может опережать  созревание, а может отставать  от него, хотя чаще они идут параллельно  друг другу, создавая иллюзию взаимозависимости. Тем не менее, обучение не может ускорить процесс созревания и дифференциации гештальтов, процесс созревания не ускоряет обучение.

Доказательства этого подхода  к развитию психики гештальтисты искали как в исследовании формирования познавательных процессов (восприятия, мышления), так и в развитии личности ребенка. Изучая процесс восприятия, они утверждали, что основные свойства восприятия появляются постепенно, с  вызреванием гештальтов. Так появляется константность и правильность восприятия, а также его осмысленность.

Исследования в области развития восприятия у детей, которые проводились  в лаборатории Коффки, показали, что у ребенка имеется набор  смутных и не очень адекватных образов внешнего мира. Постепенно в процессе жизни эти образы дифференцируются и становятся все более точными.

Так, у новорожденных детей есть смутный образ человека, в гештальт которого входят и голос, и лицо, и волосы, и характерные движения. Поэтому маленький ребенок одного-двух месяцев может не узнать даже близкого взрослого, если он поменяет прическу или сменит привычную одежду на совершенно незнакомую. Однако уже к концу  первого полугодия этот смутный  образ дробится, превращаясь в  ряд четких образов: лица, в котором выделяются как отдельные гештальты глаза, рот, волосы, появляются и образы голоса, тела. Развивается и восприятие цвета.

Вначале дети воспринимают окружающее только как окрашенное или неокрашенное, при этом неокрашенное воспринимается как фон, а окрашенное – как  фигура. По степенно окрашенное делится  на теплое и холодное, и в окружающем дети выделяют уже несколько на боров "фигура-фон". Это неокрашенное-окрашенное теплое, неокрашенное-окрашенное холодное и т.д.

Таким образом, единый прежде гештальт превращается в несколько, уже более  точно отражающий цвет. Со временем и эти образы дробятся: в теп  лом выделяются желтый и красный  цвета, а в холод ном – зеленый  и синий.

Этот процесс происходит в течение  длительного времени, пока, наконец, ребенок не начинает правильно воспринимать все цвета. Таким образом, Коффка приходил к выводу о том, что в развитии восприятия большую роль играет сочетание фигуры и фона, на котором демонстрируется данный предмет.

Он сформулировал один из законов  восприятия, который был назван "трансдукция" Этот закон доказывал, что дети воспринимают не сами цвета, но их отношения.

Исследования  Фолькельта

Исследовал развитие восприятия у  детей еще один представитель  этой школы – Г.Фолькельт. Особое внимание он уделял изучению детских  рисунков. Большой интерес представляют его эксперименты по исследованию рисования  геометрических фигур деть ми разного  возраста. Так, при рисовании конуса четырех-пятилетние дети рисовали рядом  круг и треугольник. Фолькельт объяснял это тем, что у них еще нет  адекватного данной фигуре образа, а потому в рисунке они пользуются двумя похожими гештальтами. Со временем происходит их интеграция и уточнение, благодаря чему дети начинают рисовать не только плоскостные, но и объемные фигуры.

Фолькельт проводил и сравнительный  анализ рисунков тех предметов, которые  дети видели, и тех, которые они  не видели, а только ощупывали. При  этом оказалось, что в том случае, когда дети ощупывали, например, закрытый платком кактус, они рисовали только колючки, передавая свое общее ощущение от предмета, а не его форму. То есть происходило, как и доказывали гештальтисты, схватывание целостного образа предмета, его "хорошей" формы, а затем  его просветление и дифференциация.

Эти исследования имели большое  значение для работ по исследованию зрительного восприятия в России, в школе А.В. Запорожца, и привели психологов этой школы к мысли о том, что существуют определенные образы сенсорные эталоны, которые лежат в основе восприятия и узнавания предметов.

Исследования  Келера

Такой же переход от схватывания  общей ситуации к ее дифференциации происходит и в интеллектуальном развитии – доказывал гештальт-психолог В. Келер. Он считал, что обучение ведет к образованию новой структуры и, следовательно, к иному восприятию и осознанию ситуации. В тот момент, когда явления входят в другую ситуацию, они приобретают новую функцию. Это осознание новых сочетаний и новых функций предметов и является образованием нового гештальта, осознание которого составляет суть мышления. Келер называл этот процесс "переструктурированием гештальта" и считал, что он происходит мгновенно и не зависит от прошлого опыта субъекта.

Для того, чтобы подчеркнуть мгновенный, а не протяженный во времени характер мышления, Келер дал этому моменту  переструктурирования на звание "инсайт", т.е. озарение (Бюлер пришел к сходному выводу, назвав его "ага-переживание").

Келер провел эксперимент, в котором  детям предлагалось достать машинку, расположенную высоко на шкафу. Для того чтобы ее достать, надо было использовать разные предметы – лесенку, ящик, стул. Оказалось, что если в комнате была лестница, дети быстро решали предложенную задачу. Сложнее было в том случае, если надо было догадаться использовать ящик. Но наибольшие затруднения вызывал вариант, когда в комнате не было других предметов, кроме стула, который надо было отодвинуть от стола и использовать как под ставку.

Келер объяснял эти результаты тем, что лестница с самого начала осознается функционально как предмет, помогающий достать что-то расположенное высоко. Поэтому ее включение в гештальт со шкафом не представляет для ребенка  трудности. Включение ящика уже  нуждается в некоторой перестановке, так как ящик может осознаваться в нескольких функциях. Что же касается стула, то он осознается ребенком не сам  по себе, но уже включенным в другой гештальт – со столом, с которым  он представляется ребенку единым целым. Поэтому для решения данной задачи детям надо сначала разбить целостный  образ "стол-стул" на два, а затем  уже стул соединить со шкафом в  новый образ, осознав его новую  функциональную роль.

Понятие об инсайте

К подобным же выводам о роли "инсайта" в переструктурировании прежних  образов пришел и М. Вертгеймер, который исследовал процесс творческого мышления у детей и взрослых.

Понятие об инсайте (от англ. insight –  усмотрение) стало ключевым в гештальт-психологии. Ему был придан универсальный  характер. Оно стало основой гештальтистского объяснения адаптивных форм поведения, которые Торндайк и бихевиористы объясняли принципом "проб, ошибок и случайного успеха".

Так произошла первая конфронтация двух молодых, только еще зарождавшихся  психологических направлений –  гештальтизма и бихевиоризма. Смысл конфронтации обычно видят в характере ответа на вопрос, постепенно или мгновенно решается интеллектуальная (поведенческая) задача. В одном случае при инсайте нужный вариант действия находится сразу же, в другом он отбирается путем длительных поисков. Такое объяснение упускает из виду категориальные основания различий между двумя психологическими школами.

Ведь инсайт означал для гештальтистов  переход к новой познавательной, образной структуре, соответственно которой  сразу же меняется характер приспособительных  реакций. Первично – понимание (сдвиг  в образном "поле"), вторично –  двигательное приспособление (перестройка  в исполнительских звеньях действия). Концепция "проб и ошибок" игнорировала понимание (т.е. образно-ориентировочную  основу действия), каким бы оно ни было – мгновенным или постепенным. Адаптация считалась достижимой за счет тех же факторов, которые  обеспечивают приспособление организма  к среде на всех уровнях жизнедеятельности, в том числе и на уровнях, где  образ вообще отсутствует.

Гештальтизм и  бихевиоризм

Водораздел между гештальтизмом  и бихевиоризмом создала также, по общепринятому мнению, проблема целого и части. Гештальтизм отстаивал  идею целостности в противовес бихевиористскому взгляду на сложную реакцию как  сумму элементарных. Гештальтизм  действительно положил немало сил  на борьбу с "атомистскими" представлениями  о сознании и поведении. Но если ограничиться этим теоретическим аспектом, то остаются в тени различия более существенного, категориального порядка.

Бихевиоризм, как отмечалось, игнорировал образ, видя в нем не психическую реальность, не регулятор поведения, а неуловимый, призрачный продукт интроспекции. Для гештальтизма учение о двигательных актах, лишенных образной ориентации по отношению к среде, представлялось изымающим из психической деятельности ее сердцевину.

Однако на стороне бихевиористов  было важное преимущество. Они могли  дать своим фактам детерминистское  объяснение. Двигательная реакция неизменно  трактовалась ими как эффект, производимый объективно контролируемыми не зависимыми переменными.