Выборы и партии

Без фундамента не построить партию, но и наличия одного фундамента недостаточно для партийного функционирования. Партийное строительство в Беларуси - сплошная незавершенка и долгострой. На фундаменте онтологических оснований должны быть воздвигнуты теории среднего уровня, содержанием которых является объективное представление о современной Беларуси, о состоянии ее хозяйства, экономических и общественных отношений, культуры, международного положения, обязательств Республики Беларусь перед своим народом и другими странами. Только после возведения на онтологическом фундаменте стен, опор и перекрытий из теорий среднего уровня можно говорить о "крыше" - партийной идеологии, предвыборных платформ и совокупности мнений, выносимых на суд избирателя. Все беларусские партии стремились иметь идеологическую "крышу". У одних эта крыша лежала прямо на фундаменте, если таковой был, у других просто парила в воздухе, если фундамента не было. Теорий среднего уровня, т.е. знания реальной Беларуси, нет и не было ни у одной партии. Избиратели в Беларуси умнее беларусских партий. Они не согласны жить в "воздушных замках" ПНС, ВЕСа и других партий. Их не интересуют незавершенки ОДПБ, БСДГ, ПКБ, в которых придется жить придавленными крышей к сырому и холодному фундаменту. Людям для жизни необходимо нормальное пространство с твердым основанием, крышей над головой и прочными стенами, гарантирующими, что крыша не свалится на голову.

Если онтологические основания берутся партиями из культуры, то прочный фундамент можно обрести через образование и партийную учебу, тогда теории среднего уровня могут появиться только через систематическое и профессиональное исследование современных беларусских реалий. Последнее требует больших ресурсов и капитальных инвестиций. (О капитальных инвестициях в разделе "Выборы и деньги".) Историческое развитие, европейская культура и образование оставили для Беларуси прочные фундаменты, на которых можно возводить все необходимые институты демократии и открытого общества. Причиной того, что эти основания не используются, является лень, установки "халявщиков" от политики и местечковое мышление. А вот возведение стен, разработка теорий среднего уровня возможно только при капитальных вложениях и при наличии второй компоненты двуединого основания - организации работ по возведению этих стен. Ни одна партия не имеет "бригад" партийного строительства, не имеет прорабов (производителей работ).

Вторая организационно-деятельностная компонента основания партийного строительства - программа работ - есть только у двух структур из всего множества действующих в Беларуси субъектов политики: у ПКБ и у БНФ. При этом коммунисты пользуются пришедшими в негодность программными положениями КПСС, которые невозможно обновить из-за потери ВПШ, институтов истории партии, всей исследовательской инфраструктуры бывшего Советского Союза и, конечно же, из-за разрыва отношений между компартией и КГБ. Мы пытались найти у коммунистов новые разработки и современный анализ ситуации - ничего этого нет. Они полностью живут на знаниях семидесятых годов, даже не восьмидесятых. Организационный план в БНФ адаптирован под широкое общественное движение с просветительско-дидактическими целями. БНФ подошел к майским выборам без налаженной аналитической службы, без системы партийной учебы. Их "теневой кабинет" состоит из "кабинетных полководцев", министров-мечтателей. Если бы такой кабинет был приведен к власти, то его уровень компетентности был бы не выше лукашенковского правительства. Все беларусские партии пытаются подменить систематическое закладывание оргдеятельностного основания дешевыми конференциями и "круглыми столами", где "политики" делятся друг с другом своим невежеством. В Беларусь, как и во все постсоветские страны, приезжает масса второсортных западных "учителей", которым нет работы у себя в стране, и которые учат наших политиков банальностям. Продовольствие и промтовары "второй свежести", которые возят с Запада на наш рынок, бросаются в глаза. Но чтобы увидеть второсортность и бросовость интеллектуальной продукции, которую потребляют наши политические и государственные деятели, нужно иметь образование, которое у них в дефиците, и знать лучшие образцы, до которых они не доросли.

ВЫБОРЫ И ВЛАСТЬ

"Лучше большая власть, чем большие деньги",- так называлась статья с подзаголовком "Александр Лукашенко как зеркало белорусских перемен" в ноябрьском журнале "Деловые люди" за 1994 год. Такой тезис характеризует многие латентные аспекты беларусской действительности.

Есть предположение, что многие безобразия в нашей стране связаны с очень своеобразной трактовкой и концептуализацией власти. Пьер Бурдье связывает власть с функцией номинации, т.е., с правом и возможностью давать имена вещам и явлениям, которыми по умолчанию пользуются те или иные социальные группы и субъекты. То, как Лукашенко стал президентом, хорошо объясняется через функцию номинации. Он называл все значимые для беларусского обывателя вещи и явления теми именами, которые в ходу у большинства. Когда употребляемое в каждой фразе выступлений Лукашенко слово "президент" в третьем лице является синонимом слова "батька", то этим он оправдывает все свои выходки, волюнтаризм и вульгарность в глазах всех, для кого "президент" и "батька" семантически тождественны. На этом базируется право силы нашего президента. Сила оружия несоизмерима с силой слова. Слова, пусть примитивные и вульгарные, возвели Лукашенко, за которым не числится никаких дел, на вершину власти. Его же слова создают общественное мнение и резонируют с умонастроениями всех тех, кто предпочитает жить ничего не делая.

"Совесть для беларуса важнее благосостояния", - так говорит президент, и с ним согласны. Значит, все упреки президенту о том, что уровень благосостояния беларусов падает, отметаются простым аргументом: зато наша (моя) совесть чиста, мы не продаем "ворам-богатеям" землю и другую собственность, я (мы) буду беден, но честен. Это реалии власти в Беларуси. Когда подход ко всем вещам и явлениям, имеющим значение для жизни и деятельности, разделяется большинством, то тот, кто "приватизировал" право высказывать мнения от имени этого подхода, обладает реальной властью. Образная модель реализации власти предельно проста:

Подготовка властного акта.

- Мы живем хуже, чем раньше?

- Да. (Что имеется в виду под "хуже" и "раньше" не обсуждается. Каждый думает о своем, но согласие достигнуто.)

- Мы знаем, кто виноват в том, как мы живем?

- Знаем. (Правда ли то, что мы знаем, сомнению не подвергается.)

*На уровне открытых высказываний возникает полное согласие говорящего и аудитории, что дает возможность говорящему в дальнейшем исходить из пресуппозиции: Мы друг друга понимаем, "мы одной крови". Эта же пресуппозиция есть и у аудитории, то, что достигнуто только мнимое понимание, выяснится гораздо позже, а теперь можно переходить к формулировке властного акта.

Формулировка властного акта, номинация.

- Виноваты спекулянты!

- Конечно. (Согласие с этим тезисом не вытекает из размышления и не есть взвешенная оценка, оно автоматически следует из пресуппозиции. Если "мы друг друга понимаем", понимали раньше, то и все последующие высказывания нам понятны.)

- От имени спекулянтов говорят демократы? (До этого момента говорились очевидные для обыденного сознания вещи. Последнее высказывание уже представляет собой вывод.)

- А ведь и правда! (Мысль высказана, она принимается по инерции согласия, поскольку не противоречит пресуппозиции. Дальше ее можно усиливать и развивать: "Они же и "великую страну" развалили!", и т.д., и т.п.)

- Значит демократы "не нашей крови".

- Не-е, "не нашей".

**Теперь все готово. Можно выкрикнуть: "Держи вора!", или "Наших бьют!".

Акт власти.

- Я вообще не пойду голосовать, все равно обманут. (Долгих и продолжительных аплодисментов на такое высказывание нет, но большинство согласно и тоже не придет голосовать.)

***Это и есть реализация власти. Вещи названы своими именами. Спекулянты это демократы, демократы это оппозиция, оппозиция виновата в нашей плохой жизни.

- Можно я слегка побью депутатов оппозиции в Верховном Совете - деократов, спекулянтов и виновников наших с вами бед?

- Валяй, только "не перегни палку".

- Мужики, вы ж меня знаете! Я - батька, строгий, но справедливый.

- Да уж видим, что не президент, но мы "одной крови".

Такая модель проста и очевидна, но полностью отсутствует в умах тех, кто обязан думать о власти. Беларуские политики начинают думать о власти с того места, которое помечено "***", т.е. тогда, когда их "будут бить". В этот момент ход событий уже необратим, то, что должно произойти, уже произойдет обязательно. События стали разворачиваться автоматически уже с места "*", в месте "**" на ход событий еще можно попытаться повлиять.

Две с половиной тысячи лет назад Конфуций сформулировал главный принцип власти: "исправление имен", который должен быть усвоен политическим знанием также, как математическим знанием усвоены аксиомы современника Конфуция - Евклида. В Беларуси установилась диктатура не штыками и танками, не большими деньгами. Основанием авторитарного режима являются "имена", которые не были "исправлены".

На выборах избиратель отдает свой голос тем, кто властен. Результаты выборов не наделяют властью победителей, они легитимизируют власть уже существующую, власть над умонастроениями избирателей, власть, заключенную в праве называть вещи их именами и возможности имен быть употребимыми.

Структура имени включает в себя много элементов, грамматическая категория имени собственного только один из элементов. Каждый беларус знает имя собственное БНФ, каждый двадцатый беларус знает имя ОДПБ. Но пропагандистская машина государства приклеивает к аббревиатуре БНФ ярлычек "фашисты". Не все пользуются усложненным именем "бэнээфовцы-фашисты", но те, кто говорит на языке Лукашенко, говорят именно так, и относятся к БНФ в соответствии с именем. Положение ОДПБ еще хуже, сторонники БНФ называют ее кандидатов - коммунистами, только перекрасившимися, сторонники коммунистов и президента, наоборот, скрытыми бэнээфовцами. За БНФ не будет голосовать никто из тех, кто разговаривает с использованием имен, которыми называет вещи Лукашенко. За ОДПБ не будут голосовать и те, кто говорит языком Лукашенко, и те, кто говорит языком Пазьняка. Использование имен и языка не обязательно делает человека сторонником тех идей, которые на этом языке излагаются. Многие противники коммунизма в Беларуси пользуются коммунистическими категориями просто потому, что не знают других. Наиболее характерный пример связан с национализмом. Национализм, как противостоящая коммунизму сила, использует коммунистическую категорию "национальности". По существу беларусский национализм говорит о своей идее языком Сталина, немного по-другому расставляя акценты, укрепляя тем самым основательность своих политических противников. Сталинская национальная политика до сих пор властвует над умами беларусов, поскольку не произведено "исправление имен".

Существуют в современном языке беларусов несколько категорий с двойным дном. Можно провести психо(социо)лингвистическое исследование семантики слов "республика" и "патриотизм" или контентанализ их употребления. Мы обнаружим, что слово "республика" употребляется не в значении формы правления в стране, в значении названия территориально-административной единицы. Латыши, молдоване, венгры говорят о себе как о стране, а беларусы как о республике в том же смысле, в котором слово "республика" стоит в словосочетании с прилагательным "союзная" или "автономная". То есть, самоназвание страны несет на себе смысл части, а не целого. В общеупотребимом беларусском языке (русском разговорном) отсутствует обозначение страны как целого. Отсюда и умонастроения избирателей, проявившееся в ответах на вопросы референдума. На уровне коммуникации и общения обыватели разделяют мнения сторонников суверенитета и сохранения государственности Республики Беларусь, соглашаясь с действиями Лукашенко на уровне действий и поступков. Власть находится в руках Лукашенко потому, что он слышит имеено то, что говорят обыватели, а демократы и оппозиция слышат только то, что хотят слышать.

Беларусь и Лукашенко комплементарны друг другу, как Король из сказки Сент-Экзюпери "Маленнький принц" был в гармонии со своей планетой. И Король, и Лукашенко отдают только те приказы, которые могут быть выполнены, обещают только то, что от них ждут. У Гегеля есть маленькая статья "Кто мыслит абстрактно?". Категории абстрактного и конкретного, как они вводятся в этой статье, многое объясняют в феномене беларусской власти. Те, кто пытается мыслить конкретно, когда слышат обещание запустить заводы к 1 декабря 1994 года ждут, что с 1 декабря кончится власть президента, поскольку обещание не может быть выполнено, заводы не заработают. Но они мыслят не конкретно, несмотря на все свои старания. Лукашенко давал обещание не им, а тем, кто слышит все по- другому. Лукашенко обещал отдать приказ руководителям заводов, дождаться 1 декабря и наказать всех, чьи заводы не стали работать. Именно так понимал обещание президента электорат, именно в этом состоит диалектика абстрактного и конкретного, именно на этой диалектике стоит беларусская власть. Кто этого не понимает - тот мыслит абстрактно в смысле Гегеля. В Беларуси многие мыслят абстрактно, поэтому ничего не делается конкретно. Из всех политических деятелей только Лукашенко мыслит конкретно, он точно знает, что от него ждут абстрактной власти, он абстрактно и властвует. Приказывает солнцу всходить на востоке, экономике быть экономной, рублю стоять, республике быть частью России. В глазах его сторонников и тех, кто говорит на его языке, все происходит так, как сказал Лукашенко.

Отстоять суверенитет Беларуси можно только тогда, когда власть и народ Беларуси будут патриотичными. Беларусы очень патриотичны, но слово "патриотизм" в Беларуси понимается в смысле методичек по военно-патриотическому воспитанию. Семантическое поле этого понятия включает в себя память о Великой отечественной войне и о том отечестве, которое дало название этой войне. Пока не начнут в Беларуси "исправлять имена", беларусы будут патриотами Советского Союза, а Лукашенко его вторым президентом. Он таким себя чувствует, так начинают думать и другие. Человек есть мера всех вещей, существующих, в том, что они существуют, несуществующих, в том, что они не существуют. Люди могут мыслить абстрактно, но деятельность мышления конкретна. А власть есть проявление этой конкретики, которая может проявляться даже помимо воли абстрактно мыслящих людей, вопреки этой воле. Номинальная власть Кебича была в прошлом году не меньше, чем власть Лукашенко в этом. Но Кебич имел абстрактные представления о стране, поэтому все, что происходило в Беларуси, было обратным тому, что он приказывал. На поверхностный взгляд Лукашенко поступает как Кебич, но его власть реальна и конкретна. Приказы Кебича дисциплинированно исполняли люди, которые думали иначе, чем он, использовали другие имена вещей. Приказы Лукашенко исполняют люди, думающие так же, как президент, пользующиеся теми же словами для описания реальности, поэтому эти приказы реализуются, несмотря на их "глупость" с точки зрения оппозиции.

<< предыдущая глава              

следующая глава >>

ВЫБОРЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Разбор и описание персональных действий и вообще участия личностей в выборах и в политической деятельности является самым распространенным литературным жанром, но содержательность таких опусов всегда оставляет желать лучшего. Есть несколько форм, в которых эта тема может стать содержательной. Эти темы имеют устоявшиеся культурные формулировки, например, линия "Сравнительных жизнеописаний", тянущаяся от Плутарха и трансформировавшаяся в ХХ веке в социально-психологические портреты политических деятелей, которым с легкой руки Кречмера часто придают патопсихологический статус анамнеза. С подачи Плеханова другая линия называется "О роли личности в истории". Третья линия исследования персонального в политике задавалась мною в эссе "Беларусь: вопреки очевидности" в журнале "Культурная политика", а корнями своими она восходит к подходу Макиавелли и оформлена Лефевром в теорию рефлексивных игр в книге "Конфликтующие структуры".

Полноценная работа с таким аспектом системы современной демократии как "выборы и персоналии" была бы возможна при наличии материала, накопленного по всем трем названным линиям. Сейчас такого материала явно недостаточно, поэтому мы сконцентрируем свое внимание на тех вопросах, которые могут быть подняты при наличном материале и на проблемах, т.е. на знании о том, чего не знаем, но что необходимо знать.