Выборы и партии

ВЫБОРЫ И ПАРТИИ

Наличие в политическом пространстве партий является столь очевидным признаком современной демократии, что за этой очевидностью забываются функции и назначение партий в системе демократии. В Беларуси партии созданы под очень узкое назначение и с ограниченным набором функций. Руководители и лидеры этих партий следят именно за реализацией этих функций. Члены партий и функционеры удерживают в поле внимания только эти функции. Все оказываются разочарованными и удивленными, когда реальность опрокидывает все партийные планы и замыслы, поскольку реальность сложнее и богаче в своих требованиях к партиям, чем партийные функционеры способны думать и понимать.

Есть партии, созданные только под участие в выборах, чтобы иметь легитимную возможность выдвигать кандидатов, осуществлять необходимые для этого бюрократические процедуры. С этой функцией они успешно справляются и в выборах поучаствовали. Если в политической деятельности был бы справедлив олимпийский принцип: не побеждать, но участвовать, все было бы отлично. Назовем условно эти партии "олимпийскими". В Беларуси к такому типу относятся несколько партий: Республиканская, Движение за социальный прогресс и справедливость (ДСПС), Социалистическая, и, как не странно, Объединенная демократическая партия, хотя она несет на себе и черты других типов, и партия (не общественное движение) БНФ. Все эти партии "играли, но не угадали ни одной буквы", будучи при этом "незастрахованы".

Есть партии монопольного лидера, созданные только для его раскрутки. Довольно долго в таком качестве функционировала Партия народного согласия (ПНС). Так создавалась Гражданская партия. Были такие попытки у Карягина, Шеляговича, Гайдукевича, Евгения Новикова и у некоторых других. У Булахова есть тенденция рассматривать таким образом свой ВЕС. Замысленные по такому типу партии не могут существовать долго. Они перестают интересовать лидера, как только цель достигнута, с одной стороны, или начинают автоматизироваться от лидера, с другой. Ружье на стене в первом акте пьесы должно рано или поздно выстрелить. ПНС уже взвела курок, сменив лидера и уходя в неясный пока популистский дрейф. Гражданская партия и ВЕС делают попытки преодолеть монофункциональность, их лидеры начинают смотреть шире на назначение и функции партий. Условно такие партии можно назвать "президентскими", поскольку их существование держится на притязаниях лидеров на первую роль в государстве. Только в рамках этих лидерских амбиций эти партии могут функционировать, невзирая на наивность самих лидеров и необоснованность амбиций. Вклад этих партий в капитальное строительство системы демократии в Беларуси минимален. Инвестиции в них есть рискованное дело, можно крупно выиграть, но вероятность этого крайне низка. Чаще это просто выбрасывание ресурсов (денег и энергии людей) на ветер.

Есть партии лоббистского типа. Они отстаивают интересы какой-то группы, клана или мафии, или же пропагандируют модную, но ситуативную идею. К такому типу "лоббистских" партий в Беларуси относятся: Аграрная партия, женская "Надзея", все "зеленые" и промышленные объединения, Славянский Собор "Белая Русь". Эти партии имеют некоторую перспективу, если они становятся инструментом манипуляций остающихся в тени сил и держателей ресурсов.

Более широкие горизонты и системную организацию функций имеют коммунисты и социал-демократы. Но они имеют другие недостатки, о которых речь пойдет ниже.

Узкие партийные горизонты, функциональная однобокость существующих партий могут объясняться разными причинами. Определяющее место среди этих причин можно отвести тому, что в учебных заведениях КПСС преподавалось как особая дисциплина - партийное строительство. Тысячи людей прошли через партийную учебу в советские времена, но, видимо, все они были плохими учениками. Оказывается невозможным применить технические знания партийного строительства КПСС к строительству новых партий, критически переосмыслить знания в новой ситуации. Дело вовсе не в том, что принципы и формы партийного строительства КПСС неприменимы к новым партиям. Наверное, нельзя применить проект коровника или доменного цеха при строительстве жилищ или концертных залов. Но теория машин и механизмов, сопромат, строительные детали и конструкции являются общими в промышленном и в гражданском строительстве. Также и партийное строительство. Гуманитарно-инженерная дисциплина "партийное строительство" имеет свои общие постулаты и положения, которые адаптированы к типу партии и к социокультурным условиям и обстоятельствам места и времени. В открытом и в закрытом обществах понятие партия имеет разное содержание, различаются также партии в США и в Европе, отличаются друг от друга и европейские партии разной ориентации, а также одной ориентации (демохристиане или социал-демократы) в разных странах Европы. И все эти различия вполне укладываются в разделы дисциплины "партийное строительство". Беларусские же партии полностью манкируют знанием о партийном строительстве.

В самом общем плане политическую партию можно рассматривать как машину по производству мнений в комплексе с устройствами по распространению определенного мнения в обществе. Это есть стабильный атрибут партийного функционирования. Когда выработанное партией мнение становится доминирующим в сознании демократического большинства, партия приходит к власти и формирует структуры власти и госаппарата. Формирование госаппарата и пребывание у власти есть временное состояние партийного функционирования, т.е. не атрибут партийного функционирования, а акциденция. Поэтому "государственное строительство" является важной, но все же только частью дисциплины "партийное строительство". В стабильных демократических странах "государственное строительство" выступает неизменной константной частью в различных партийных подходах. Республиканцы и демократы в США, ХДС и СДПГ в Германии, консерваторы и лейбористы в Великобритании, конкурируя в политике между собой, согласны друг с другом в принятии государственного устройства своих стран, конституций, традиций и обычаев. Поэтому отношение к собственному государству выступает и формально и содержательно устойчивым и недискутируемым компонентом партийного строительства в пределах национального государства. Особняком стоят сепаратистские и компрадорские партии, которые не признают рамок той государственности, по законам которой они получают статус легитимного существования. Беларусский народный фронт возник как сепаратистское движение в Беларусской провинции Советского Союза. До сих пор атавизмы сепаратистского склада характерны и для партии БНФ, действующей уже в условиях национального государства Республики Беларусь. Этим объясняются многие неадекватности в стратегии и тактике БНФ. Коммунисты же, рассматривающие себя как наследников КПБ - региональной структуры КПСС, не могут избавиться от атавизмов компрадорской группы интересов. Поэтому ПКБ и БНФ живут как на разных планетах, в другом времени и в разных измерениях. Возможно, что после майских выборов может произойти изменение в подходах обеих противостоящих сил. Попавшие в Верховный Совет коммунисты, сталкиваясь с реальными проблемами государственной деятельности, смогут ассимилировать рамку беларусской государственности (как это произошло с Лукашенко после вступления в должность) и тогда окажутся в одном пространстве и времени с Пазьняком. Последний уже объявил, что готов к диалогу с коммунистами, разделяющими ценности государственности Беларуси. Только тогда ведущие силы (субъекты самых распространенных мнений в политическом сознании Беларуси) действительно станут партиями, т.е. частями одного целого - беларусской политики. Сейчас же они, партии (части) разных целостностей, движутся в параллельных пространствах. Оказавшись в одном политическом пространстве, они смогут стать реальной оппозицией неопределившемуся режиму, который пытается вести Беларусь "без руля и без ветрил".

Если отношение к собственному национальному государству выступает константой существования партий в одном политическом пространстве, то собственно партиеобразующим атрибутом, фундаментом партийного строительства, является нечто иное. Фундамент, на котором воздвигается партийное сооружение, представляет собой двуединую субстанцию: онтологическое основание (метатеория, мыслительный подход, мировоззренческие принципы) и организационно-деятельностное основание (процессы и принципы функционирования, производства, организации, руководства, управления, воспроизводства, развития и избавления от всего устаревшего).

Посмотрим на существующие в Беларуси партии через призму этого двуединого фундамента. При таком взгляде становятся очевидными однобокость и инвалидность беларусских партий.

Начнем с онтологических оснований. Европейское гуманитарное знание культивирует несколько принципиальных автономных подходов к объективному рассмотрению общественных, хозяйственных, формально-правовых и культурных явлений. Каждый из этих подходов оформлен в своей философии и методологии. Сколь ни будь значительные и долгоживущие общественные движения и партии базируются именно на этих философиях и методологиях.

Консервативные (демохристиане, консерваторы и неоконсерваторы) как наиболее стабильное явление европейской истории основываются на ценностях христианства и на критически-рационалистических философских учениях. Адепты консерватизма видят мир глазами Декарта, Фомы Аквинского, Канта, Поппера, Хайдеггера, признавая авторитет Библии. Это направление общественной мысли мало распространено в постсоциалистических странах, а в Беларуси не представлено вообще. Попытки отдельных сторонников БНФ и некоторых других интеллигентов в беларусских партиях рядиться в консервативные "одежды" не могут скрыть их "наготу", просвечивающую через зияющие прорехи в мировоззрении, образовании и показной религиозности. Одним из главных препятствий для возникновения собственно беларусского консерватизма и для его распространения является православие с его установками на соборность и симфонию (см. раздел "Выборы и нравственность), хотя в случае принятия консервативного мировоззрения на государственном уровне православие стало бы одним из удобных проводников консерватизма в общественное сознание.

Другим по значимости подходом является либерализм. Либеральный подход имеет давнюю и почтенную философскую и методологическую традицию, построенную, в первую очередь, на английском эмпиризме от Гоббса и Адама Смита до Хайека. Там, где либерализм подкреплен сильным протестантским мировоззрением (например, в США, Голландии, Шотландии, Швейцарии), он является господствующей политической силой. В католическом и православном мире либерализм выживает только в союзе с другими общественно-политическими течениями. В Беларуси только ОДПБ пытается основываться на либерализме, но и в ней сама метатеория и подход разделяются только несколькими лидерами, вся остальная публика только "тусуется", поверхностно рассуждая вокруг да около либеральных тезисов. Дальнейшее существование ОДПБ возможно только в союзе с более органичной для Беларуси политической силой. Правильный выбор союзника является основной проблемой этой самой "старой" и организованной, но обреченной на локальное существование партии. На поиск союзника и на переговоры с ним уходит вся партийная энергия. В случае несостоятельности союза ОДПБ с более массовой и влиятельной партией возможно вырождение ее в нечто, подобное на фабианское общество, бентамовский кружок утилитаристов или идеологический дрейф в сторону социал-демократии.

Более молодыми чем либерализм, но более развитыми и сильными являются направления, выбирающие в качестве онтологического основания методологию марксизма. Это коммунисты, социалисты и социал-демократы. Марксизм не обошел своим влиянием ни одно из направлений общественно-политической мысли. Но в качестве фундаментального основания используется только указанными партиями. При этом различие между коммунизмом и социализмом лежит в методологических организационно-деятельностных установках: в догматизме и ревизионизме. Европейский коммунизм, ослабленный догматизмом, дожил до конца ХХ века только благодаря поддержке "империи зла", где он был господствующим учением. При свободном демократическом развитии общественно-политической ситуации коммунизм уже давно умер бы, утратив адаптивность. "Призрак коммунизма", бродивший по Европе, подвержен судьбе всех призраков - они исчезают, как только разум обращает на них свое внимание. Ревизионизм марксистов - это аналог критицизма и рационализма консерваторов. Чем сильнее ревизионистские тенденции в марксизме в той или иной европейской стране, тем сильнее там позиции социализма и социал-демократии. Жизнеспособность коммунизма "прирастать будет" также ревизионизмом. В тех странах, где бывшие коммунисты хотели сохранить себя как политическую силу, они эволюционировали в направлении либерализма. Промежуточной станцией на пути такой эволюции чаще всего становится социал-демократия. Несмотря на такие линейные аналогии, от коммунизма к либерализму, социал-демократию необходимо рассматривать как совершенно автономное движение. Социализм и коммунизм имеют одну из самых развитых методологий в современном мышлении, но различаются теми дефектами, которые пытаются культивировать в своих подходах. Коммунисты догматически относятся к экономическому материализму учения Маркса ХIХ века, кроме того, не разбираясь с основаниями своего мировоззрения, они поверхностно перетрактовывают методологию и философию Маркса в духе Спинозы, Платона и Гегеля. Большинство разделяющих коммунистическую метатеорию имеют настолько поверхностное образование, что не могут прочесть даже трудов своих классиков. Тождество спинозизма и российского марксизма большевиков хорошо показал еще в 1918-20 годах Георгий Челпанов, а запустил процесс вульгаризации и упрощения методологии своего друга еще Энгельс в своей адаптации марксизма для рабочих в "Диалектике природы". Но необходимо признать, что, как машина по производству мнения и распространения его среди обывателей, коммунистические партии работают лучше всех в условиях Восточной Европы. Только их собственные некритичность и догматизм не позволяют им видеть, что выигрывая в распространении своего мнения в широких слоях населения, действовать на основе своего методического подхода они не могут, поэтому вынуждены постоянно заниматься заимствованиями. Это обстоятельство и поддерживает миф о том, что беды коммунистов имеют своей причиной не заложенный в коммунизме порок самоотрицания, а являются результатом "жидо-массонского заговора" западной цивилизации против славянских народов. Коммунизм чист и непорочен, это предатели чистоты учения и происки врагов все портят. Не умея привязать свое догматическое учение к реальным обстоятельствам жизни и деятельности коммунисты действуют, "воруя" идеи и планы у других общественно-политических направлений, но образования не хватает, чтобы сделать "украденное" своим, поэтому действуют они все равно плохо. Чужим умом жить нельзя, а свой собственный они не развивают, ведь материализм так мало придает значения всему субъективному и идеальному. Дефект беларусских социал-демократов аналогичен коммунистам. Не имея традиции мышления и проработки методологии (точнее из-за более чем полувекового разрыва в традиции), Беларусская социал-демократическая Грамада догматизирует европейский социализм. В тех странах, в которых социал-демократы выросли из ревизионистских коммунистов, сохранив структуры и институты партийной учебы, это направление становится ведущей политической силой. В Беларуси же социал-демократы и коммунисты догматически "упираются лбами". Принимая националистическую установку, Грамада поступает ситуативно правильно, но производит для избирателей так замаскированное социалистическое мнение, что в нем различается только националистическая составляющая, а социалистическая почти не различима.

В политическом пространстве Европы существует постоянная ниша для тех, кого называют правыми радикалами. Обычно правый радикализм основывается на "учениях" доморощенных харизматических лидеров. Все эти "учения" восходят к государственническим идеям Платона и Гегеля. "Лидеры наций", из которых далеко не каждому "светит" судьба дуче или фюрера, вызывают для своих государств "духов", которые всегда парадируют абсолютный дух Гегеля. При всей авторитетности Платона и Гегеля учения "харизматиков" всегда остаются на периферии общественно политического процесса или добиваются кратковременного успеха в периоды "разброда и шатания". (Тысячелетний Рейх в Германии просуществовал 12 лет.) В Беларуси есть два претендента на занятие такой ниши: Лукашенко и Пазьняк. Но первый Платона и Гегеля не читал, поэтому он даже пародию изобразить не в состоянии, он действует, основываясь только на интуиции. Это позволяет ему держаться на плаву, но не дает возможности создать партию или движение. А второй, при всей своей харизматичности, создал партию крайне халтурно, поэтому не может реализовать ни своих целей, ни цели партии. В этом отношении Пазьняк политик вполне европейский, но упустивший свой шанс в период "разброда и шатания", поэтому обреченный занимать ту же нишу в политике, что и Ли Пен, и ему подобные.

Все остальные партии не имеют онтологических оснований. ПНС, ВЕС, Гражданская партия, ДСПС, Республиканская и многие другие (в том числе и основная масса БНФ с его интеллигентским национализмом) - это ситуативные партии "на сезон". Они могут двигаться к основательности и артикулировать свою позицию. Тогда они будут иметь шанс на действительное участие в политическом процессе и закладывании основ демократии в Беларуси. Пока же их приходится рассматривать как издержки политической культуры в обществе. Иногда эти партии предпринимают попытки обзавестись собственным мировоззрением и метатеорией. Так было в ПНС, когда ее идеологом был Довгель, который хотел придать партии анархо-синдикалистский характер. Но это, как говорят, смеху варта. Доморощенное теоретизирование на базе знаний второкурсников провинциальных университетов.

На онтологическом фундаменте партии могут строить свою стратегию, вырабатывать концепцию развития страны, налаживать взаимоотношения с электоратом. Партии и политические лидеры, не имеющие такого фундамента, становятся, по меткому выражению Ленине (хотя и не по адресу), "политическими проститутками". Достаточно посмотреть на идеологические и дипломатические кульбиты Карпенко, Гайдукевича, Шеляговича, "гоблинов" и самого Лукашенко, чтобы сказать, что на "политической панели" в Минске становится тесно, предложение соответствующих услуг превышает спрос, некоторые "девочки" уже остаются "без работы".