Российско-американские отношения

Если в 1995 г. отношение  к США было в основном положительным  у 77,5% респондентов, а отрицательным  – только у 9%, то в 1999 г., в разгар военной операции в Югославии, уже  почти половина населения – 48,9% опрошенных – считала США врагом России.

Силовые действия США и  их союзников психологически проектировались  россиянами на самих себя. В результате образ Запада в их самосознании стал прочно ассоциироваться с фактором угрозы. Последние события в Ираке, связанные с силовым «принуждением  к демократии», которые привели  к значительной эскалации конфессионально-этнических противоречий в регионе, вызвали  негативное отношение россиян к  внешней политике США, представших  в их глазах инициатором непредсказуемых  потрясений. Негативная аура США в  известной степени распространилась и на их стратегических союзников, в  совокупности составляющих Запад как  особый геополитический субъект  и олицетворяющих собой то, что  обычно называют «политикой Запада».

В общественном сознании сегодня  явно существуют два его модуса –  эмоциональный, связанный с чувством национального унижения и идентификационной  неопределенности, и прагматически-рациональный, суть которого состоит в том, что самое разумное – это не ссориться с Западом и США, а еще лучше – дружить. Соображения безопасности предопределяют курс на умеренные прозападные, рациональные позиции.

Несмотря на отчетливо  выраженный в общественном мнении синдром  «державности» и сильной международной политики, в России не популярны конфронтационные модели поведения с внешним миром.

Показательно, что лишь 23% населения рассматривают противостояние Западу как идею, способную сплотить российское общество во имя достижения общих целей. Россияне трезво отдают себе отчет, что страна не в состоянии  вынести бремя экономической  и политической сверхдержавы. Российское общество на рубеже тысячелетий является сторонником «достойной самостоятельности», позитивно относится к сотрудничеству, как с европейскими, так и с азиатскими странами, стараясь идти свои путем, не вмешиваться в чужие конфликты и не быть никому ничем обязанным.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3 Общие черты и расхождения  во внешнеэкономических и других  интересах России и США

 

Во все периоды советско-американских отношений их экономическая составляющая была теснейшим образом связана, а чаще прямо обусловлена уровнем  и характером отношений политических. Периоды политического потепления, например, после установления дипломатических отношений, сотрудничества в годы Второй мировой войны, мирного сосуществования конца 50-х – начала 60-х гг., разрядки международной напряженности 80-х гг., всегда сопутствовали подъему торгово-экономических связей. И, напротив, обострение политических отношений неизменно приводило к стагнации или уменьшению масштабов взаимной торговли и других форм экономических связей.

Вместе с тем при  всей зависимости экономических  и торговых связей от политического  влияния, несомненно, и их самостоятельное, вполне автономное значение. Хотя в  силу целого ряда обстоятельств оно  объективно различно для России и  США, потенциал этих отношений весьма велик и явно недоиспользуется обеими странами, что наносит немалый  ущерб их экономическому развитию.

Во-первых, Соединенные Штаты  осознают опасность потенциальной, гипотетической дезинтеграции Российской Федерации, прежде всего, с точки  зрения угрозы распространения ядерного оружия и ракетных технологий. В  случае распада России ситуация, безусловно, станет гораздо более опасной, чем  в случае распада Советского Союза. Поэтому американцы объективно заинтересованы в стабилизации ситуации и на территории России, и на территории бывшего  СССР в целом. В этом интересы США  и России совпадают. Хотя, с другой стороны, Соединенные Штаты объективно не заинтересованы в сохранении за Россией роли серьезного конкурента в мировых делах.

Второе поле совпадения —  это, безусловно, новые вызовы международной  безопасности, в том числе и  со стороны других государств, которые  претендуют на повышение своего политического  статуса в иерархии международных  отношений. В условиях формирующегося мирового порядка, а точнее беспорядка, при отсутствии прямого конфликта  интересов России и США, у них  имеется общий интерес в сдерживании  иных центров силы и недопущения  появления новых сверхдержав.

Наконец, фундаментальной  основой возможного позитивного  взаимодействия между Россией и  США является совместная заинтересованность в формировании стабильной и безопасной системы международных отношений, и, следовательно, в налаживании, в  том числе и военно-силового управления процессами современного мира, в предотвращении и регулировании региональных конфликтов.

Можно также назвать и  другие направления в плане совпадения интересов России и США: совместное противодействие транснациональному терроризму; укрепление стратегической стабильности в широком смысле слова; нераспространение оружия массового  уничтожения и средств его  доставки; контроль за распространением обычных вооружений и критичных  технологий; поддержание региональной стабильности; совместную деятельность в борьбе с международными криминогенными структурами, включая наркомафию.

Теперь о том, где наши интересы не совпадают. Мы на уровне риторики часто говорим, что нас не устраивают односторонние действия США, их стремление закрепить свою гегемонию в различных  регионах земного шара и в мире в целом. Надо сказать, что от этой концепции после очень серьезных  провалов, в том числе в Ираке, Соединенные Штаты сейчас отходят, по крайней мере, никто не обсуждает  вопрос о том, является ли Америка  империей сейчас. Все говорят о  том, что в принципе да, Соединенные  Штаты стремятся закрепить роль лидера. Это для нас не очень  опасно.

Постсоветское пространство. До недавнего времени у нас  здесь были коренные противоречия, несовпадение интересов. Но мы сейчас сами уходим с постсоветского пространства. Об этом говорит вся наша энергетическая политика. Собственно говоря, мы переходим  на мировые цены. Тем самым по существу мы говорим о том, что  наши интересы на постсоветском пространстве не носят фундаментальный характер.

Мы говорим также об американском присутствии в Центральной  Азии. Но этот вопрос, мне кажется, ясен. Нам это выгодно. Сами мы не можем  справиться с теми конфликтами и  нестабильностью, которые генерирует этот регион, поэтому американское присутствие носит здесь очень  важный стабилизирующий характер.

Американское присутствие  в Ираке. Здесь у нас есть разногласия  на уровне риторики, но если подойти  к этому вопросу сугубо прагматически, что как раз в духе нашего МИДа, то нам, конечно, выгодно присутствие  американских вооруженных сил в  Ираке. И чем дольше они будут  там оставаться, тем лучше. По существу США нейтрализуют там силы транснационального терроризма, которые после выхода американцев из Ирака хлынут в  Европу и в Россию. Полностью ли мы готовы к такому повороту событий? Сложно ответить.

Иран. Практически наши позиции  с США здесь совпадают, фундаментальных  противоречий нет.

Расширение НАТО, размещение элементов американской ПРО в Центральной и Восточной Европе. Эти два вопроса я бы отнес к основным раздражителям российско-американских отношений, которые имеют оттенок явной политической провокации со стороны Соединенных Штатов и Запада в целом.

Говоря о проблеме расширения НАТО, мы все-таки должны понимать, что  вероятность военного конфликта  с НАТО равна нулю. Это совершенно ясно. Вопрос о вступлении Украины  и Грузии в НАТО далеко не решен. Нас просто втягивают в дискуссию задолго до того, как будет принято решение, причем каким оно будет, неизвестно. Для чего это делается, понятно.

Примерно то же можно сказать  и относительно планируемого размещения элементов ПРО в Восточной Европе. По радару в Чехии решение не принято. Что касается десяти противоракет в Польше, то, как мы прекрасно понимаем, для ядерного потенциала России это что слону дробина.

На позиции США по косовской  проблеме следует остановиться особо. Поспешив признать независимость Косово в нарушение принципа территориальной  целостности государств и резолюции 1244 Совета Безопасности ООН, США нанесли  очередной сокрушительный удар по Вестфальской системе международных отношений  и современному международному праву. Ни к чему хорошему, в том числе  в самой Европе, это не приведет (неизбежная активизация сепаратистских настроений в Испании, Франции, Великобритании, Бельгии, Румынии, на Кипре и т.д. со всеми вытекающими отсюда последствиями). США в данном случае преследуют свои сугубо прагматические цели: 1) поэтапная  реализация концепции «управляемого  хаоса», направленной на ослабление любых  глобальных конкурентов, включая ЕС, и укрепление мирового гегемонизма США; 2) резкое наращивание военно-политического присутствия в этой части европейского континента (американцами там уже создана крупная военная база Бондстил, которая и будет истинной столицей «независимого» Косово) с прицелом на расширенный Ближний Восток и иные геостратегические направления; 3) формальная попытка «наведения мостов» с исламским миром; 4) усиление контроля за наркотрафиком и террористической активностью.

Позиция России по вопросу  о Косово в целом была и остается достаточно последовательной и сдержанной. Мы всегда заявляли о необходимости  решения косовской проблемы в  строгом соответствии с принципами и нормами международного права, решениями СБ ООН по этому вопросу. Мы по-прежнему слабы и должны заботиться о собственных проблемах, прежде всего на Кавказе. США же, ощущая полную безнаказанность, напротив, стремятся утвердить в международных отношениях в качестве чуть ли не основного принципа право на американское вмешательство в дела суверенных государств, когда Америке заблагорассудится, и без всяких там санкций ООН. Эта линия («не закон, а кистень», как говорил старший лейтенант Шарапов) совершенно четко просматривается на примере бомбардировок Сербии и насильственного отторжения Косово, войны в Ираке. Справедливости ради следует отметить, что подобная политика американского руководства подвергается жесткой критике со стороны наиболее дальновидных и уважаемых членов экспертного сообщества США.

Является ли противоположные  подходы России и США к самопровозглашению независимости Косово (а говоря шире, к незыблемости правовой основы системы международных отношений) фундаментальным противоречием? Да, пожалуй. Однако одно это противоречие вряд ли способно полностью блокировать все те области, в которых мы с американцами можем работать совместно. Кроме того, нельзя исключать и того, что линия США на разрушение Вестфальской системы может быть серьезно скорректирована.

Разумеется, возникает вопрос о том, как повлияют на российско-американские отношения предстоящие президентские  выборы у нас и в Соединенных  Штатах. Скорее всего, российско-американские отношения на политическом уровне ухудшатся. Президентские выборы всегда вели к  ужесточению антироссийской риторики в Соединенных Штатах. К этому  следует относиться спокойно. Хорошо уже то, что русская тема находится  в повестке дня выборной компании Соединенных Штатов.

Конечно, порой эта тема приобретает для нас очень  неприятные оттенки. Более того, по существу мы видим, что в отношении  России в ходе выборной компании складывается двухпартийный антироссийский консенсус. Очень много критики и России, и Президента Путина. Это все, конечно, риторика. Но мы должны быть готовы к тому, что любая администрация, которая придет к власти в Соединенных Штатах через год без малого, ужесточит свои позиции в отношении России и в отношении того политического класса, который сложился вокруг нынешнего Президента и который выдвинул Дмитрия Медведева.

Теперь о факторах, работающих на сближение.

Первый позитивный фактор — это отсутствие фундаментального конфликта интересов между Россией  и США.

Второй фактор — падение  глобальной управляемости в международных  отношениях, что должно серьезно беспокоить и американские и российские политические круги.

Третий фактор — банкротство  американского лидерства в том  виде, в котором оно имело место  в течение последних 15-20 лет, и  надо сказать, что наиболее дальновидная часть политического класса Америки  это сознает. В американском политическом классе растет понимание того, что  Америка не способна самостоятельно в одиночку решить ни одну крупную  политическую проблему. И в этом также заключается потенциал  российско-американского сближения.

Четвертым фактором, работающим на российско-американское сближение, является возвышение Китая. Об этом серьезные  американцы говорят и публично, и  за закрытыми дверями.

Ну и, наконец, самым главным  фактором сближения является время. Вопрос, связанный с переломом  российско-американских отношений  в лучшую сторону, не в последнюю  очередь связан со сменой стереотипов, а значит, и со сменой поколений. Смогут ли добиться успеха те, кто придет на смену ветеранам холодной войны? Поживем — увидим.

 

 

4Факторы, оказывающие  влияние на российско-американское  сближение

 

Первый фактор — это, конечно, взаимное недоверие, которое по-прежнему очень велико и является, по существу,и к сожалению, инерцией холодной войны. Холодную войну мы хоронили вместе с американцами, по крайней мере, по моим подсчетам, раз пять. Сначала в 1989 году, потом в 1991-м, потом мы ее похоронили после 11 сентября 2001 года. Очень хорошо помню комментарии наших политиков о том, что холодную войну мы похоронили и в 2002 году, когда заключали Договор о стратегических наступательных потенциалах. Сколько раз мы еще будем эксгумировать этот труп и снова его хоронить, не знаю. Но между нами по-прежнему сохраняется взаимное недоверие. И это, конечно, инерция прошлой эпохи.

Второй фактор, который  работает против сближения, — это  структурно сохраняющаяся военная  инфраструктура конфронтации, которая  была создана в годы холодной войны. И в первую очередь это, конечно, модель взаимного ядерного сдерживания. Ядерные ракеты наших стран по-прежнему нацелены друг на друга. И это объективно воспроизводит некую конфронтационность наших отношений.

Третий негативный фактор — это увеличивающийся разрыв весовых категорий двух стран  в экономическом, и в первую очередь  в технологическом отношении, означающий деградацию военной мощи Российской Федерации.