Политическое лидерство

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Феномен лидерства неоднозначен и многомерен, и помимо политологии, изучается в рамках таких дисциплин, как психология, социология, история, философская антропология и др.

Лидерство (англ. leadership) присутствует везде, где имеются более или менее устойчивые объединения людей, и требуются власть и организация - в семье, в группе, в учреждении.       

Политическое лидерство осуществляется в рамках политических отношений и политической системы общества, в рамках государства и других политических институтов - партий, движений, групп давления, и т.д. В качестве политических лидеров выступают президент, премьер - министр и члены кабинета, члены парламента, лидеры и активисты политических партий, региональные руководители и мэры крупных городов. В истории политической мысли существует целый спектр теорий, обосновывающих неизбежность и необходимость выдвижения и возвышения лидеров в политике.

Проблема данного исследования носит актуальный характер в современных условиях. Об этом свидетельствует частое изучение поднятых вопросов.

Цель данной работы – охарактеризовать политическое лидерство.

Задачами данной работы являются:

1. Дать общую характеристику политическое лидерство.
2. Охарактеризовать политическое лидерство на Западе и арабо-исламских странах.
3. Охарактеризовать политическое лидерство в России.

Предмет исследования: политология.

Объект исследования: политическое лидерство.

Структура исследования: данная  работа состоит из введения, основной части, заключения и списка использованной литературы.

1.Определение политического  лидерства

1.1.Понятие политического  лидерства

Политическое лидерство - процесс взаимодействия между людьми, в котором наделённые реальной властью авторитетные люди осуществляют легитимное влияние на общество (или его часть), которое отдаёт им часть своих политико-влаственных полномочий и прав.

Первые способы осознания проблемы политического лидерства относятся к античным временам. Геродот, Плутарх, Тит Ливий заметили, что там, где складывается какая-либо общность, обязательно находятся и свои лидеры – сильнейшие. Н. Макиавелли, Т. Карлейль, Р. Эмерсон вкладывали в это понятие разный смысл, но были схожи в том, что лидерство – своеобразная социально-историческая потребность человека в организации своей деятельности¹.

В современной политологии нет  единого истолкования политического  лидерства. В различных подходах оно объясняется по-разному: как влияние, авторитет, власть и контроль над другими; своеобразное предприятие, что осуществляется на политическом рынке, где предприниматели в конкурентной борьбе обменивают свои социальные программы и способы решения общественных задач на руководящие должности.

Политическое лидерство в ситуации построения демократической системы, как правило, сопряжено с острым столкновением формальных и неформальных структур политической системы. Если в  странах с давно установившимся демократическим устройством и успешным функционированием формальных институтов имеет место конгруэнтность (соразмерность, соответствие, совпадение) партикуляристских неформальных (гражданских) институтов и практик и выстраиваемой универсальной политической системы, то в странах становящейся демократии в ситуации отсутствия такой конгруэнтности возникает рассогласование между микро- и макроуровнем.

Неформальные политические сети, которые  не увеличивают, а уменьшают действенность  формальных демократических институтов в дефектных демократиях, нередко бывают результатом эволюции институтов автократического режима. Для целого ряда таких режимов Восточной Азии (Южная Корея, Тайвань, Китай) и Восточной Европы (Россия, Венгрия) характерны плотное сплетение клиентелистских и персоналистских сетей, неформальные «режимы давления» и лоббирование внутри государственного аппарата.

Экстраполируя общую схему взаимодействия формальных и неформальных институтов на проблему политического лидерства в условиях становления демократии, можно смоделировать несколько типовых ситуаций взаимодействия лидера и окружающих его структур, или институтов.²

Блондель выделяет три типа структур, окружающих лидера:

1. «естественно» развившиеся внутри общества и особенно сильные в странах с традиционным укладом и в развивающихся странах;
2. «созданные людьми» (но не лидером) и превалирующие в западных обществах;
3. созданные лидерами и характерные для коммунистических стран и многих стран «третьего мира».³

Очевидно, Блондель говорит о неформальных («естественные» и часть «искусственных») и формальных (часть «искусственных») институтах и высоком влиянии лидера в условиях волюнтаристских политических режимов.

«Естественные» структуры, по Блонделю, существуют в обществе долгое время, формируются группами скорее специального, чем политического характера, но оказывают большое политическое влияние, особенно в силу мощных уз лояльности внутри этих групп.

«Естественные» структуры имеют  два основных и взаимосвязанных  свойства: они могут рассчитывать на массовую лояльность членов групп; связь между группой и ее членами основана скорее на эмоциональных узах, чем на рациональных идеях и целях. Члены «естественных» структур принадлежат им как бы с момента рождения и растут вместе с другими членами групп. Создаются прочные образцы отношений, которые обычно носят исключительный характер привязанности. Внутри них развивается культура и идеология, регулирующая образцы поведения членов групп.

Отношения между членами группы и ее лидерами основаны на лояльности. Фактор лояльности внутри «естественных» структур воздействует на положение и власть общенациональных лидеров в тех обществах, где такие структуры преобладают. Как правило, общенациональные политические лидеры извлекают пользу из лояльности, будучи лидерами «естественных» групп или входя в тесный союз с их лидерами. Однако общенациональные лидеры не должны абсолютизировать лояльность «естественных» структур при проведении своей политики: порой, если не всегда, они будут испытывать затруднения при давлении на собственную группу или на другие группы, с которыми лидеры связаны, ради достижения своих целей.

Цели общенационального лидера станут вызывать подозрения, их будут  рассматривать как покушение на традиции. Блондель полагает, что пока общенациональные лидеры выступают в роли «менеджера», они воспринимаются членами «естественных» структур и извлекают пользу из традиционной лояльности. Как только общенациональные лидеры пытаются достичь большего, осуществить социальные перемены, «естественные» структуры становятся помехой на их пути, и обращаться за поддержкой приходится к другим структурам.⁴

Среди «искусственных» структур Блондель выделяет три типа: формальные (ассамблеи, органы местного управления, суды, даже общенациональная исполнительная власть); неформальные политические организации (политические партии); иные неофициальные организации, которые связаны с политической жизнью и играют в ней немалую роль (профсоюзы, женские и молодежные организации, группы интересов).

Названные структуры преследуют цели более широкие, чем поддержка  лидеров или рекрутирование политической элиты; некоторые организации нацелены на ограничение сферы деятельности лидеров и контроль за ними. Во всех случаях, в противоположность «естественным» структурам, «искусственные» структуры имеют определенную цель, например организацию политической системы в соответствии с теми или иными принципами (формальные государственные институты) или защиту какой-то части общества (группы интересов). В «искусственных» политических структурах поддержка и лояльность определяются не эмоциональными узами между членами, а нацеленностью на достижение определенных результатов. Связь между «искусственными» структурами и большинством их членов является поэтому более специфичной, более инструментальной и зачастую более слабой.

В целом отличия «естественных» и «искусственных» структур, согласно Блонделю, имеют тенденцию увеличиваться, поскольку политика вторых адресована всему обществу, а не отдельной ее части. В этом смысле «искусственные» структуры делают политику «общенациональной», чем помогают лидерам бороться с узкогрупповыми тенденциями, свойственными «естественным» структурам. Однако «искусственные» структуры зачастую не в силах обеспечить столь же мощную лояльность, которая характерна для «естественных» структур.

В конфликте между «естественным» и «искусственными» структурами граждане могут оказать большую поддержку «естественным», а не государственным структурам, будь то формальные организации, предусмотренные конституцией, или неформальные, такие как политические партии или группы интересов⁵.

Помощь, получаемая общенациональным лидером от «искусственных» структур, зависит от того, насколько они конкурентны перед лицом «естественных» структур. Если превосходство налицо, лидеры могут извлекать пользу из развития «искусственных» структур, как конституционных, так и «неофициальных». Однако не все однозначно, ибо эти структуры часто создаются для ограничения власти лидеров. Представительные органы могут помочь сделать политику «общенациональной», но могут также попытаться сделать лидера подотчетным; политические партии могут содействовать лидеру в обеспечении общенациональной поддержки, но, с другой стороны, обязывают его считаться с влиятельными политиками в партии на региональном и национальном уровнях.

Игра политиков обретает общенациональный масштаб; она перестает основываться на традиционной лояльности, но лидеры оказываются заложниками «искусственных» структур. В двухпартийной системе общенациональные лидеры временно могут пользоваться преимущественным влиянием, но в условиях многопартийной системы они зачастую не властны над теми, кто принимает внутрипартийные решения.

Потребность преодолеть ограничения  ведет общенациональных лидеров  к созданию новых структур, например подчиненных им «персонализированных» политических партий. Персонализированные партии успешны продолжительное время в том случае, когда являются подлинно коллективными и идут дальше оказания помощи единоличному лидеру (коммунистические партии, голлистская партия)⁶.

Таким образом, политическое лидерство выступает одним из основных факторов, способных влиять на взаимодействие формальных и неформальных структур в политической системе. Влияние может осуществляться лидером разнообразными способами: путем взаимодействия с политическими институтами, соперничества с ними, руководства ими и создания новых структур. Во всех случаях лидер может выступать на стороне неформальных и формальных институтов и представлять оба типа структур.

1.2.Особенности политического  лидерства

Современный мир с его несомненно активной политической жизнью и быстро меняющимися реалиями нуждается в тщательном изучении сферы политики и такого важного её звена, как политическое лидерство. Политические отношения общества априори порождают феномен политического лидерства, как необходимое и обоснованное глубокими политико-культурными, религиозными, а также социально- экономическими причинами явление. Политическое лидерство, таким образом, играет ключевую роль в организации любого политического процесса, вследствие чего его актуальность неоспорима, а феномен политического лидерства, его модели и концепции представляют собой интересный предмет для изучения не только ученых-политологов, но и исследователей иных областей научных знаний.

На наш взгляд, специфика понимания  сущности политического лидерства и традиций властных отношений в каждой стране определяется в первую очередь своеобразием формирования политической культуры государства и общества. Впервые о влиянии политической культуры на политические процессы заговорили в середине 50-х гг. XX века американские политологи Г. Алмонд, С. Верба, С. Пай и другие. Они ввели в политическую науку политико-культурный подход, с помощью которого попытались обосновать, почему же традиционные концепции изучения сферы политики в терминах исследования государственно-правовых институтов не в состоянии объяснить многие из сторон политической реальности.⁷

Новый политико-культурный подход, став синтезом социологии, культурологии, социальной антропологии для изучения формальных и неформальных компонентов политических систем, учитывающий также национальную политическую психологию, идеологию и менталитет народа, дал возможность по-другому посмотреть на мировые политические процессы. Он позволил ответить на ряд вопросов, в частности, почему одинаковые по своей форме социально-политические институты успешно функционируют в одних странах и совершенно неприемлемы для других, или же почему политическое лидерство в различные исторические периоды имеет тенденцию проявляться по-разному, и адекватный для какой-либо конкретной страны тип лидерства не будет с неизбежностью таким же для другого государства.

В целом политико-культурный подход позволяет понять не только реальные действия различных субъектов политики, таких, например, как правительство или государство, но и то, какова оценка и восприятие их мировым сообществом, а также другими субъектами в рамках того или иного государства. Кроме того, данный подход дает возможность с новых позиций рассматривать формы реализации политики, включая стиль и поведение политических деятелей различного уровня.