Политический юмор как предмет социологического анализа

В некоторых  странах политическая карикатура приобретает  большое значение. Как пишет М. Солли²⁶, поскольку тех, кто письменно оскорбляет политиков или государственных чиновников, в Италии могут привлечь к уголовной ответственности, в итальянских газетах и журналах занял прочное место жанр карикатуры (угроза преследования не распространяется на рисованные иллюстрации). Их авторы с убийственной иронией клеймят политиков и политическую обстановку. Самый известный карикатурист в Италии – Фораттини. Сатирические изображения видных политических фигур в газете «Репубблика» принесли ему национальную славу. Не многие итальянцы осознавали истинный размах власти лидера социалистической партии Беттино Каркси, пока Фораттини не стал рисовать на него шаржи, представляя в обличье некоего Бенито.

А.В. Дмитриев перечисляет  свойства карикатур, которые, по его  мнению, становятся действенным средством формирования общественного мнения²⁷:

1.       Карикатура посвящена актуальной  теме, представляющейся важной. Такой  как избирательная кампания, вопросы  войны и мира, жизни и смерти, коррупции и т.п.

2.     Карикатура использует феномен  преувеличенной похожести некоторых  известных лиц на животных  и т.п. Кроме этого она может  использовать или создавать символы,  известные всем читателям: голубь  как символ мира, звезда или  орёл – символ государственности.

3.     Текст подписи под карикатурой  сведён к минимуму, воздействие  главным образом визуальное. Таким  образом, карикатурист, избавляясь  от относительно неважных деталей,  представляет тему в простейшем  виде, понятном любому.

4.     Карикатурист излагает свою точку зрения или точку зрения издания, публикующего карикатуру, которая, как правило, направлена против властей, их политики, и изображаемое, объект критики, представляется в явно преувеличенном виде.

5.     Из-за использования визуального  канала воздействия или критически нацеленного на отдельную важную тему символа политическая карикатура становится действенным средством формирования общественного мнения. Её апелляции к эмоциям трудно противостоять.

6.     Политическая карикатура, несмотря  на её заострённость, обязательно включает в себя и намёк на серьёзные конструктивные темы. Одновременно карикатура как бы интерпретирует понятия, цифры и события, помогая дополнить принимаемые новости.

Он же приводит сведения об исследовании убеждающего  эффекта карикатур в передовых статьях не юмористического характера²⁸:

1.       Карикатуры, сопровождённые статьёй,  чаще меняют мнение, чем только  карикатуры;

2.     Передовая статья без карикатуры  чаще ведёт к появлению нового  мнения, чем одна карикатура;

3.     Статья, противопоставляемая карикатуре, приводит к реверсии, в то время, как статья, подтверждающая аргумент карикатуры, приводит к конверсии;

4.     Для эффективности изменения  наиболее удачным является сочетание  статьи и карикатуры, данных вместе, сначала карикатура, потом статья, и, наконец, сначала статья, затем карикатура;

5.     Когда в карикатуре и статье  приводятся одинаковые аргументы,  достигается гораздо больший  эффект, чем при разных аргументах.

Карикатуры  на себя самого коллекционировали, по утверждению Дмитриева, многие политики. В том числе, генерал Шарль де Голль, некоторые американские президенты. Причину подобного обосновал председатель сейма Литвы Ч. Юршенас: «Как только меня перестанут шаржировать — значит пора завершать политическую карьеру. Неинтересен. А пока рисуют, выходит, популярен»²⁹.

Избирательные кампании и политические технологии

Для понимания  тесной связи избирательных кампаний и юмористических технологий, необходимо привести обширную цитату из Михаила Бахтина: «В самом деле, карнавал не знает разделения на исполнителей и зрителей. Он не знает рампы даже в зачаточной ее форме. Рампа разрушила бы карнавал (как и обратно: уничтожение рампы разрушило бы театральное зрелище). Карнавал не созерцают, – в нем живут, и живут все, потому что по идее своей он всенароден. Пока карнавал совершается, ни для кого нет другой жизни, кроме карнавальной. От него некуда уйти, ибо карнавал не знает пространственных границ. Во время карнавала можно жить только по его законам, то есть по законам карнавальной свободы. Карнавал носит вселенский характер, это особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все причастны.

[…] Официальные  праздники средневековья – и  церковные и феодально-государственные  – никуда не уводили из существующего  миропорядка и не создавали никакой второй жизни. Напротив, они освящали, санкционировали существующий строй и закрепляли его. Связь с временем стала формальной, смены и кризисы были отнесены в прошлое. Официальный праздник, в сущности, смотрел только назад, в прошлое и этим прошлым освящал существующий в настоящем строй.

[…] В противоположность  официальному празднику карнавал  торжествовал как бы временное  освобождение от господствующей  правды и существующего строя,  временную отмену всех иерархических  отношений, привилегий, норм и запретов. Это был подлинный праздник времени, праздник становления, смен и обновлений. Он был враждебен всякому увековечению, завершению и концу. Он смотрел в незавершимое будущее.

[…] Особо  важное значение имела отмена  во время карнавала всех иерархических отношений. На официальных праздниках иерархические различия подчеркнуто демонстрировались: на них полагалось являться во всех регалиях своего звания, чина, заслуг и занимать место, соответствующее своему рангу. Праздник освящал неравенство. В противоположность этому на карнавале все считались равными. Здесь – на карнавальной площади – господствовала особая форма вольного фамильярного контакта между людьми, разделенными в обычной, то есть внекарнавальной, жизни непреодолимыми барьерами сословного, имущественного, служебного, семейного и возрастного положения. На фоне исключительной иерархичности феодально-средневекового строя и крайней сословной и корпоративной разобщенности людей в условиях обычной жизни этот вольный фамильярный контакт между всеми людьми ощущался очень остро и составлял существенную часть общего карнавального мироощущения»³⁰.

Об этом же писал  Д. Лихачёв: «Смех «оглупляет», «вскрывает», «разоблачает», «обнажает». Он как бы возвращает миру его изначальную  хаотичность. Он отвергает неравенство социальных отношений и отвергает социальные законы, ведущие к этому неравенству, показывает их несправедливость и случайность»³¹.

М. Кошелюк и  Д. Сурманидзе в своей статье³² обращают внимание на то, что избирательная кампания имеет как раз описанную у Бахтина карнавальную основу. Политика, как они пишут, время от времени вынуждена проводить своего рода «день открытых дверей», допуская выплеск «народного начала». Карнавал переворачивает ее, меняет местами «верх» и «низ» и, тем самым, обеспечивает выплеск народной энергии, в том числе через смех. Современный карнавал далеко ушел от политики, но зато политика охотно освоила многие элементы карнавала. Политические институты постоянно сталкиваются с необходимостью при помощи легальной и регулярной социальной инверсии сбрасывать напряжение, которое накапливается в обществе. В противном случае неизбежны социальные катаклизмы. Одним из таких «предохранительных клапанов» являются выборы. Внутреннее родство выборов и карнавала обуславливает наличие общих формальных элементов. «Карнавал — гипертрофированное и символическое воспроизведение реальности, в результате которого создается особая и обособленная во времени и пространстве реальность, границы которой защищены принципом условности. И структурированы с помощью Ритуала. Тот же Ритуал, но, приземленный до Закона, регламентирует избирательный процесс»³³. Помимо всего прочего избирательную кампанию и карнавал сближает неопределенное положение на умозрительной карте социальной реальности. Если карнавал существует на рубеже искусства и жизни, то выборы находятся где-то в области зыбкой границы между политикой и реальным бытием. Лично кандидат является посредником между двумя мирами, пока он такой же, как простые люди, к нему можно обращаться с просьбами и пожеланиями.

В выборных кампаниях  обнаруживается множество элементов  карнавальной культуры. С началом  избирательной кампании стены зданий покрывается яркими плакатами, в  округ приезжают интересные люди, доселе мало интересовавшиеся жизнью провинциалов, устраиваются концерты, разного рода массовые действа и другие увеселения. Простые граждане узнают о политиках и кандидатах множество ранее неизвестных фактов, в том числе «срамных». Происходит смена иерархии. Король становится шутом. Губернаторы и мэры участвуют в телевизионных программах, которые в иное, не-выборное время, вряд ли почтили бы своим присутствием, играют на музыкальных инструментах, водят хороводы.

Авторы приводят несколько доводов в обоснование  применения юмористических технологий в избирательных кампаниях: 1) юмор позволяет «пробиться» к избирателю, прибавляет интерес с его стороны; 2) позволяет избежать судебных исков и обвинений в распространении негативной информации; 3) помогает воздействовать на кампанию оппонентов, разрушая её, путём провоцирования на неадекватные поступки; 4) порождая интерес к кампании, повышает явку избирателей³⁴. Использование юмористических технологий, по мнению Кошелюка, способствует решению ряда задач: «1) преодоление негативного отношения (отвращения) избирателей к выборам в целом и как результат повышения электоральной активности; 2) изменения отношения к критериям выбора, усиления роли фактора "человеческого лица" при принятии решения в пользу того или иного кандидата; 3) нейтрализация негативных последствий для имиджа кандидата, возникающих в результате целенаправленных действий соперников или случайно возникших форс-мажорных обстоятельств; 4) наконец – повышения сплоченности, морального духа и креативности команды кандидата»³⁵.

Смеховая стихия является неотъемлемой частью функционирования демократической политической системы. В публичных выступлениях западных политиков почти обязательно должны быть шутки и анекдоты, провоцирующие ответную реакцию аудитории, как пишет Разуваев. По мнению Дмитриева, традиция юмористического поведения политика в европейской и американской культурах существует потому, что сама политика есть «в первую очередь управление людьми убеждением и участием, а не силой и принуждением. Именно первое имманентно предполагает использование тех или иных форм юмористического воздействия»³⁶. В условиях демократии каждому кандидату на выборную должность желательно иметь хотя бы элементарное чувство юмора, чтобы понравиться избирателям.

Были такие  политики и в России. Как пишет  Разуваев, в избирательной кампании в Госдуму в 1999 г. был издан анонимный сборник частушек, в котором совершенно чётко угадывался заказчик, представленный «народным фаворитом». Он приводит такой пример из книги: «Я к Серёже Кириенко // Не присяду на коленки, // А для милого Лужка — // Хоть серёжку из ушка»³⁷. Во время кампании 1995 года нестандартные приёмы использовало движение Бориса Фёдорова «Вперёд, Россия!» Они провели съезд вместе с театром «Модерн», оформив кулуары обнажёнными фигурами античных героев с головами политических конкурентов движения.

Существует  ещё одно серьезное отличие между российским и западным политическим юмором самих политиков. На Западе отнюдь не зазорно, и скорее наоборот, весьма желательно, посмеяться над самим собой, «принизить» себя. В российской действительности самоирония, не говоря уже о смехе над собой, практически отсутствует.

В.В. Разуваев приводит три основных, по его мнению, техники  политического юмора: ложное усиление, доведение до абсурда и ирония³⁸. Смысл ложного усиления заключается в том, что заключительная часть высказывания как бы усиливает начальную, но на деле её опровергает. Примером он приводит фразу Марка Твена: «Нет ничего проще, чем бросить курить. Я сам это делал много раз». При доведении до абсурда говорящий вначале как бы соглашается с мыслью своего оппонента, а затем доводит её до абсурда.

Вообще, развитие политических технологий и гражданских  свобод привело к тому, что некоторые  политические лидеры стали нанимать команды авторов, чтобы те сочиняли про них анекдоты. Развитие информационных технологий привело и к созданию новых форм политического юмора. Перед выборами мэра Москвы противники Юрия Лужкова в Интернете создали копию-двойник официального сайта мэра, воспользовавшись возможностью двоякого написания фамилии мэра на английском языке. Настоящий официальный сайт мэра располагается по адресу http://www.luzhkov.ru, а сайт-двойник, с массой карикатур, юмора и т.п. до находился по адресу http://www.lujkov.ru

«Высмеивание, нередко грубое, политического противника, может укладываться как в нейтрализацию политической харизмы оппонента, так и в создание собственного имиджа»³⁹. Политик, применяющий юмор против оппонента, как бы обращается к публике, подчёркивая свою с ней общность. Он может преследовать несколько целей: 1) нащупать слабые и сильные стороны оппонента; 2) при необходимости неявно подсказать ему решение конфликта; 3) спровоцировать его на агрессию или другие ответные действия, ставящие оппонента в невыгодное положение; 4) способствовать разрядке напряжения⁴⁰.

Юмор способен привносить в избирательную кампанию новые, доселе запретные темы, расширять содержание политических коммуникаций и сближать политика с избирателями, повышая его популярность. Именно карнавальное начало тащит за собой в избирательную кампанию юмор, смех. Прослышав о ее начале, люди уже заранее ждут фарса, балагана. Наличие комической составляющей просто подразумевается негласным соглашением между политиком и избирателем. Не было смеха, сексуальных скандалов, ядреного компромата – значит не было и настоящих выборов.

Заключение

Политический  юмор выполняет ряд важных функций. Он отражает действительность и выражает актуальные проблемы массового сознания. Сохраняет в стереотипах и  выражает культурный опыт и глубокие феномены массового сознания. Способствует формированию и воссозданию групповых идентичностей, а также служит индикатором существования таких идентичностей. Способствует снятию напряжения, действует, создавая некую дистанцию между человеком и ситуацией, поднимая его над ней, пусть и ненадолго, ослабляя межличностные и межгрупповые конфликты. Является способом «определения зла», несущим разрушительное начало и одновременно укрепления и «цементирования» политической реальности, юмор, при всей своей специфике, подлинно демократичен и осуществляет политическую социализацию.