Политическая система современной России

Оглавление

Введение

Об особенностях политической системы нашей страны в последние годы ХХ – начале ХХI века издано немало книг, написано диссертаций и специальных научных статей. Например, поисковая система Rambler в Интернете показала более 180 тысяч источников по теме «политическая система России», что свидетельствует, с одной стороны, о довольно высоком интересе к ней посетителей русскоязычной части всемирной сети Интернет. С другой же стороны, такое повышенное внимание к политической системе наглядно демонстрирует ее несомненно важное значение и существенную роль в жизни всего российского социума.

При этом одни авторы рассматривают политическую систему российского общества с учетом действий политической власти в целом: например, через призму укрепления российской государственности и развитие вертикали политической власти или в контексте электорального процесса. Другие ученые анализируют политическую систему с приоритетным уклоном в действия какой-либо одной из ветвей власти (чаще всего, исполнительной ветви власти). Также немало за последние годы появилось научно-теоретических работ, в которых политические системы рассматриваются в региональном измерении.

Цель работы состоит в анализе политической системы России.

Исходя из цели, можно выделить следующие задачи:

– изучить политическую систему советского типа;

– рассмотреть политическую систему постсоветского типа.

Методологической основой исследования служит общенаучный диалектический метод познания и вытекающие из него частно-научные методы: системно-структурный и др.

Нормативную базу работы составили Конституция Российской Федерации. При написании работы были использованы труды таких авторов как Азаркин Н.Н., Графский В.Г., Золотухина Н.М., Кордонский С.Г. и др.

1. Политическая система  советского типа

Идея о том, что социалистическая демократия – это управление всего народа, реализовывалась в нашей стране преимущественно через механизм Советов (хотя В.И. Ленин некоторое время в своих трудах писал об идеале в виде системы коммун, которые должны были образовываться из выбранных всеобщим избирательным правом городских руководителей). Но те основные формы и институты, через которые народ оказался поголовно вовлеченным в процесс управления, в итоге привели не к отмиранию государства (по марксистскому учению), а к его усилению и отчуждению от народа. Фактически с первых же лет своего существования советская форма организации власти столкнулась с серьезными трудностями при выполнении возложенных на нее задач по выработке законов и осуществлению контроля за деятельностью исполнительных органов.

Первоначальная, рожденная творчеством масс, идея представительства рабочих, крестьян и солдат в Советах имела очень большое значение для бывшей империи и монархии, давая возможность представителям народа (из так называемых «низов») высказывать свои суждения по тем или иным жизненно важным социальным вопросам. Во всяком случае, видимо, можно предполагать, что именно таким был первоначальный ленинский замысел. Он считал, что чем более всенародным станет управление государством и само выполнение функций государственной власти, тем дальше продвинется процесс отмирания государства и тем меньше надобности станет в этой власти. Тем не менее, практически сразу после 1917 года представители всех слоев общества олицетворяли общую волю народа, выраженную через «своих депутатов» Советов различного уровня, которые (являясь одновременно представителями новой власти) узаконивали первые, кардинальные для нового политического строя решения [6, с. 134].

На начальном этапе становления политической системы Советы выглядели в определенном смысле как органы прямой демократии, где представители всех классов через наказы избирателей выявляли волю народа. Однако в дальнейшем, и это хочу подчеркнуть особо, состоялся постепенный отход от первоначальных замыслов в сторону представительной формы организации высших органов государственной власти. Представительство это было необходимо для обеспечения в основном «технического» формирования общей воли, а вовсе не для установления представительной демократии, при которой представители различных интересов гражданского общества избираются в органы власти и профессионально занимаются своим делом. На практике же из-за того, что принцип прямой демократии был реализован в сочетании с принципом формально-представительной демократии, законодательная власть так и не состоялась как самостоятельная и эффективная ветвь новой государственной власти.

При этом замечу, что законодательная власть в СССР, являясь по формальному признаку представительной властью (согласно всем советским Конституциям), таковой по факту не была. Партийные органы заранее определяли «разнарядку» основных категорий граждан, которые затем попадали в списки на утверждение. В итоге фактически все институты власти в СССР работали под контролем партийных органов. В результате этого не получилось ни прямой демократии (т.к. действительной возможности у граждан непосредственно участвовать в формировании общей воли и ее реализации при принятии законодательных решений не было), ни нормальной системы представительной демократии (так как представитель народа во власти оказывался, в сущности, лишенным какой-либо политической самостоятельности).

В сложившейся политической системе депутат стал выступать всего лишь в роли некоего своеобразного (формально избираемого, но на деле назначаемого) посредника, который через наказы на том или ином уровне власти передает волю своих избирателей «в другие вышестоящие инстанции». Но фактически у него не было никаких механизмов или рычагов, позволяющих решать насущные потребности граждан, либо что-либо требовать от властных структур того или иного уровня. Поэтому в советской политической системе для подобного представителя-делегата не нашлось самостоятельного места, а законодательная власть в нашей стране не превратилась в сферу профессиональной деятельности. В сложившихся советских условиях законодательные органы превратились в своеобразные «референдумы депутатов», а реальная государственная власть оказалась в руках исполнительных органов, никем не выбираемых и подотчетных по ряду вопросов только партийным организациям. В итоге всего этого выразителем интересов и воли всех граждан фактически стал выступать государственный аппарат (метко названный номенклатурой).

Как раз несменяемость элит и высшей власти, как известно, является тем критерием, который фактически позволяет утверждать о близости понятий «элита» и «номенклатура» применительно к условиям нашей страны. Ведь в большинстве так называемых западных стран политическая элита имеет постоянную связь со всеми социальными институтами, функционирующими автономно от власти и ее механизмов. Советская же и российская элиты – это люди, назначенные на влиятельные позиции начальством, зависимые от власти и подчиняющиеся ей [2, с. 43].

В итоге этого администрирование и бюрократизация, активно распространяемые от имени политического руководства советского государства, поглотили самостоятельные и творческие ростки инициативы на всех уровнях общественного организма: от политики – до управления самым маленьким коллективом. Так, важно подчеркнуть, что И.В. Сталин представлял себе даже политическое управление по преимуществу как управление аппаратное. Довольно известны слова, сказанные им в 1920 году: «…страной управляют на деле не те, которые выбирают своих делегатов в парламенты при буржуазном порядке или на съезды Советов при советских порядках. Нет. Страной управляют фактически те, которые овладели на деле исполнительными аппаратами государства, которые руководят этими аппаратами». Тем самым советский политический руководитель четко определил, что основной объем государственной власти сосредоточен у власти исполнительной и должен быть сосредоточен у нее. Предельно четко, на наш взгляд, суть советской управленческой системы охарактеризовал современный исследователь А.В. Клименко, утверждая, что политики ставят бюрократии цели не «извне» (то есть, от имени общества), а «изнутри» (от начальника к подчиненному). Держалась же вся система управления в СССР в основном на политическом контроле, который осуществляли несколько социально-политических институтов – партия и спецслужбы. Доминирующей формой деятельности органов государственной власти являлось администрирование.

Обращу внимание и на следующую особенность становления политической системы советского общества. В 1920-е годы, когда партия держала курс на оживление деятельности Советов и расширение демократии, партийное руководство осуществлялось через членов партии, работавших в тех или иных учреждениях, через коммунистические фракции Советов и общественных организаций. В итоге партийные органы постепенно усвоили стиль прямого и непосредственного «командования» Советами, профсоюзами, комсомолом, а также исполнительными органами власти. Причем главное в этом процессе состояло в политическом господстве КПСС, что впоследствии нашло свое юридическое закрепление в Конституции СССР.

Именно Конституция определяла Коммунистическую партию как руководящую и направляющую силу общества, как ядро его политической системы. Более того, практика командования и фактической подмены государственных органов дополнялась практикой сращивания партийного и государственного аппарата с аппаратом профсоюзов и общественных организаций. В конечном итоге это сращивание вело к их бюрократизации, существенно снижало творческий потенциал и самодеятельное начало. В результате этого советская политическая система потеряла свою гибкость, способность адекватно реагировать на усложняющиеся общественные процессы.

Поэтому во второй половине 1950-х – начале 1960-х годов высшим политическим руководством страны была предпринята попытка демократизации институциональных элементов политической системы, в частности, повышения роли Советов, ликвидации чрезмерной централизации управления, активизации общественных организаций. Однако эти меры не носили комплексного характера, не вовлекали в должной мере широкие народные массы в дело политической реформы и самое главное, полагаю, не отражали интересы большой части самого госаппарата.

После октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС, освободившего от должности Н.С. Хрущева, когда к руководству партией и страной пришли новые политические силы во главе с Л.И. Брежневым, процесс бюрократизации политических структур вновь усилился, хотя внешне этот процесс прикрывался парадными фразами и дискуссиями о развитии демократии. На деле же росло отчуждение людей от политики, от власти, значительно усиливалось противоречие между застывшей, бюрократической политической системой и реальным социально-политическим развитием общества. В итоге всего этого установился авторитарный политический режим с некоторыми элементами тоталитаризма.

И хотя многие отечественные исследователи и политики ставят под сомнение саму возможность называть политическую систему Советского Союза тоталитарной, полагаю важным зафиксировать положение о том, что ничего обидного в таком названии нет. Ведь известно, что тоталитаризм возникает в этатистском и резко поляризированном обществе, а его привлекательность обычно резко возрастает в периоды острых социально-экономических и политических кризисов. Как правило, именно в эти периоды появляются достаточно массовые организации с довольно жесткой, полувоенной структурой вождистского типа. Впоследствии именно эти организации и движения, использующие благоприятные социальные условия, являются главными непосредственными творцами тоталитарной политической системы.

В связи с этим соглашусь с мнением исследователя Н.В. Работяжева, определяющего понятием «тоталитаризм» политическую систему, в которой правящая политическая партия фактически поглощает государство и гражданское общество. Она – правящая партия – контролирует почти все аспекты жизни личности в интересах сохранения монополии на власть, при этом политическая бюрократия имеет контроль над экономикой, а также монопольно владеет оснащенными передовой технологией инструменты контроля и принуждения. Весьма полезен для политологического анализа также тезис достаточно известного отечественного политолога Л.Ф. Шевцовой о том, что именно закрытый режим практически всегда провоцирует ожесточение борьбы за политическую власть.

1. Более четко и конкретнее понять сущность «административной сути» (как ни парадоксально выглядит подобная версия) политической системы Советского Союза позволяет теория административного рынка, сформулированная профессором С.Г. Кордонским в соавторстве с В.А. Найшулем. Применительно к СССР они выдвинули предположение о том, что административные отношения (в отличие от рыночных) вовлекают в себя ценности и институты, появление которых в виде товара на «капиталистическом» рынке практически исключено. В соответствии с этим административные отношения, по их взглядам, всегда иерархичны и определяются априорными ценностями, целями и средствами для их достижения. И действительно, для СССР «административное» было доминирующим явлением, поскольку капиталистического рынка (в виде товаров, услуг, политики и т.д.), как и иного другого, в нашей стране в тот исторический период не было еще в принципе. Так, С.Г. Кордонский и В.А. Найшуль достаточно четко противопоставляют «политическое» и «административное». То есть, в соответствии с их гипотезой, чем больше административного, тем все меньше будет политического в обществе и наоборот. В идеале же, конечно, эти два явления должны диалектически дополнять друг друга (но что касается СССР, то очевидно, что «политического» там было довольно мало) [7, с. 111-124].

Следует признать, что во второй половине 1980-х годов социальная обстановка в нашей стране начала принципиально и стремительно меняться, в начале – в политическом руководстве страны. В целом же социальные изменения задумывались как всеобщее упорядочение, совершенствование, ускорение и обновление на базе минимального сдвига политического курса вправо и такого же умеренного сдвига от авторитарно-тоталитарного к авторитарно-либеральному политическому режиму. Однако и эта весьма умеренная программа, казавшаяся тогда очень смелой и потому названная революционной, на деле фактически не осуществилась. Одна из основных причин неудавшейся «перестройки» очевидна – дело в том, что номенклатура делегировала власть и право персональных перестановок лидеру-реформатору, обязав его провести модернизацию политической системы, не меняя ее при этом основополагающих структур и сохраняя основные прерогативы аппарата. А сам государственный аппарат при постоянном снижении политического влияния КПСС стремился ни за что не отвечать, даже в условиях своей крайне низкой эффективности.