Ольга Крыштановская. Анатомия российской элиты

  Накануне банковского кризиса 1998 г. многие эксперты говорили о том, что Россией правит «семибанкирщина», небольшая группа из самых влиятельных финансистов, ставших благодаря залоговым аукционам еще более могущественными. Таким образом, в докризисной России сложилась экономика, отличающаяся следующими чертами:

— она базируется на крупных  финансово-промышленных группах с превалированием финансового капитала над промышленным;

— ее основу составляет класс «уполномоченных», или крупных  собственников, которым государство  поручило развитие рынка;

— она функционирует  при отсутствии равных для всех возможностей «делать деньги».

  Такую систему хозяйствования обычно называют государственным капитализмом. Уполномоченный бизнес был защищен государством, и его риски были не так велики, как риски стихийного сектора рынка. Новая экономическая элита явно не способствовала развитию свободного рынка с равными условиями конкуренции, она не давала развиваться спонтанному бизнесу. Бизнес-элита была зависима от государства, так как существовала во многом благодаря льготам и привилегиям (об этом подробнее см.). Российская экономика не была либеральной. Экономическая элита начала XXI века — это закрытая группа людей, которая контролирует крупные капиталы и целые отрасли промышленности с разрешения властей. Это и была олигархия— «власть немногих», политическое устройство, при котором происходит слияние групп власть имущих и крупных собственников. Российская олигархия вышла из недр старого политического класса — номенклатуры. Это было следствием номенклатурного капитализма в том виде, в каком его сформировала советская бюрократия: без равных возможностей для всех участников процесса, с многочисленными привилегиями для «своих», с туманной законодательной базой, с терпимостью к нарушениям закона. Олигархия в России сложилась в условиях регресса промышленности и бурного развития спекулятивного сектора. Концентрация капиталов происходила при лидирующей роли банков. Поэтому сложившаяся олигархия являлась прежде всего финансовой. Финансовая олигархия стремилась к выживанию, упрочению и развитию. В сферу ее объективных интересов входило сохранение экономических привилегий, что обусловливало стремление к политическому status quo. Ведь новые политики могут изменить «правила игры» на рынке, могут отменить привилегии. Поэтому российская бизнес-элита выступала за консервацию режима, который дал ей богатство и власть.

  Демократия представлялась крупной буржуазии того времени прямой опасностью, так как проповедовала равные возможности для всех и, следовательно, отмену привилегий. Крупный бизнес, получив свои богатства благодаря своим связям с чиновниками, не хотел открытого рынка. Ему легче было ловить рыбу в мутной воде. Поэтому крупные бизнесмены того времени стремились к ограничению демократии в политике, не понимая, что авторитарное государство представляет для них еще большую опасность. Политическое лоббирование финансовых магнатов 90-х годов шло в направлении отказа от выборов как от основного политического механизма, к удлинению сроков полномочий выборных органов и, наконец, к превращению демократии в декорацию. Именно эта логика и понуждала олигархов поддерживать Ельцина на выборах 1996 г. и в то же время другой рукой помогать левым силам во главе с КПРФ. Неокоммунисты казались олигархам менее опасными, чем крайне правые с их неумеренным либерализмом. Потом они пожалеют об этом. Но во второй половине 90-х они чувствовали себя на коне. Молодые деньги, как молодое вино, — кружили им голову. Они возомнили себя всемогущими.

  Августовский кризис 1998 г. существенно изменил как саму бизнес-элиту, так и характер ее влияния в обществе. Кризис прервал победное шествие по стране олигархов — группы из десятка московских бизнесменов, которые не стеснялись откровенно заявлять о своем влиянии на политику страны. Их имена знала вся страна: Р. Вяхирев, Б. Березовский, В. Гусинский, В. Алекперов, В. Потанин, М. Фридман, М. Ходорковский и др. На протяжении трех лет (с 1995 по 1998 г.) их могущество и рейтинги неуклонно росли. На политическом Олимпе они повсюду имели «своих» министров, чиновников, депутатов. Именно из-за этой группы московских бизнесменов в стране сложилось ощущение, что государство «приватизировано», и все важные решения принимаются «денежными мешками».

5.6 Политическая  связь бизнеса и власти

  Собственники, менеджеры и директора больших корпораций всегда агрегировались в политику государств. По этому поводу велись многочисленные споры, поле которых постепенно перемещалось с вопроса о допустимой степени влияния крупного бизнеса на государство на вопрос — как политика взаимодействует с интересами бизнеса. Две стороны этой проблемы отражены в понятиях «бизнес-ориентированные политики» и «политически влиятельные бизнесмены».

  Едва оформившись как социальная группа, российские бизнесмены встали перед необходимостью отстаивать свои интересы в политической сфере, так как слишком зависели от нее. Цели политической деятельности бизнес-элиты колебались от простого лоббизма интересов отдельных компаний и получения экономических привилегий до определения политического курса, формирования высших органов власти, контроля за назначениями на высшие государственные посты.

  Все попытки участия бизнес-элиты в политике России сводились к следующим формам: личное и открытое участие предпринимателей в выборах; инициирование создания политических партий и общественных движений и их дальнейшее спонсирование; приобретение и активация своих политических связей для влияния на процесс принятия политических решений; подкуп чиновников и развитие целой агентурной сети «своих людей во власти»; покупка постов в структурах исполнительной власти; организация политических акций. Кроме форм политического участия, бизнес-элита оказывала немалое влияние на принятие общегосударственных решений. Технология такого влияния могла быть различной: от публичных выступлений и приобретения общероссийских СМИ в собственность с целью дальнейшего формирования общественного мнения до спонсирования «мозговых команд» и попыток непосредственного влияния на полиси-мейкеров.

  В ходе региональной избирательной кампании 1997–1998 гг. тенденция усиления роли крупных хозяйственников проявилась еще более отчетливо. Местный бизнес привлек к выборам профессиональных политтехнологов и имиджмейкеров. Размеры финансовых ресурсов, затраченных на агитацию и пропаганду в центральных и местных СМИ, многократно выросли. Итогом этой работы стало то, что представители директорского корпуса, промышленной и финансовой элиты получили большинство во многих региональных парламентах. Так, в Пермской и Пензенской областях кандидаты от бизнеса получили около 65 % депутатских мандатов, в Смоленской и Томской областях — около 70 %, в Тамбовской областях — около 60 %. Избрание в региональные органы законодательной власти представителей финансово-промышленной элиты свидетельствовало о слияния капитала и власти в России.

  Согласно региональному законодательству, запрет на совмещение депутатского мандата с предпринимательской деятельностью распространялся только на депутатов, работающих на постоянной основе. Таким образом, владельцы и руководители экономических структур получили важнейшие законодательные, контрольные и кадровые прерогативы. Наличие института совместительства в региональных законодательных органах создало юридическую и организационную возможность корпоративной унии власти и крупного капитала, когда финансово-политические группировки использовали в своих интересах инструменты власти. Нашествие бизнес-элиты в легислатуры всех уровней закрывало доступ в законодательные органы для интеллигенции, активистов общественных структур. Вслед за Государственной Думой региональные парламенты все более становились ареной лоббирования интересов бизнеса.

  Бизнес-элита встретила приход к власти Владимира Путина настороженно, но с надеждой. В кулуарах олигархи обсуждали преемника, и общим мнением было признание удачности выбора. В мае 2000 г., через 2 месяца после избрания Путина президентом, за городом состоялась его первая встреча с наиболее влиятельными бизнесменами. Эту встречу сами олигархи окрестили «шашлычной». Тогда было достигнуто соглашение о нейтралитете: Путин обещал не трогать олигархов, но взамен потребовал от них не вмешиваться в политику. Впоследствии станет ясно, насколько молодой президент был серьезен, делая это предупреждение. Все, кто ослушались его, вскоре были жестоко наказаны. В список наказанных попали такие представители бизнес-общества , как Березовский, Гусинский, Потанин, Ходарковский. Хотелось бы поподробней остановиться на последнем.

  После эмиграции Березовского Ходорковский стал неформальным лидером олигархов, генерирующим новые политические проекты. Это не могло не вызвать напряженного внимания кремлевских силовиков к его деятельности. Путину докладывали, что Ходорковский готовится к 2008 г., присматриваясь к президентскому креслу, и для этой цели создает сетевые организации — «Школы публичной политики». Это вызывало не просто раздражение, это пугало. Огромные деньги нефтяного гиганта ЮКОСа могли сделать то, что не удавалось другим — консолидировать политические партии, множество мелких общественных организаций, все демократические силы общества. Силовики предупреждали: Ходорковский строит «государство в государстве», он готовит захват власти, надо что-то делать. В конечном итоге, после «схватки» с властями Ходарковский был арестован, а самая лучшая компания страны была разрушена. Зачем это было сделано? Причин несколько.

Во-первых, президент  Путин и его команда поставили  задачу ликвидировать альтернативные центры власти, и бизнес, пытающийся влиять на политический процесс, становился врагом режима. Вся общественная и благотворительная деятельность Ходорковского рассматривалась как вмешательство в дела государства. Ходорковский мешал сценарию парламентских выборов-2003, задуманных кремлевскими политтехнологами. Он финансировал оппозиционные партии, чем смешивал карты администрации президента. Его общественная деятельность рассматривалась как подготовка М. Ходорковского к президентским выборам 2008 г. Было решено остановить амбициозного олигарха, пока не поздно. Это было сделано не только из-за самого Ходорковского, но и в воспитательных целях — «чтобы другим неповадно было».

Во-вторых, в крахе ЮКОСа были заинтересованы его конкуренты. Некоторые из руководителей нефтяных и газовых компаний находились в тесной связи с Путинским окружением и имели возможность прямо влиять на принятие решений по ЮКОСу. В их интересах было ослабить компанию с тем, чтобы раздробить ее и купить по частям. Ельцинские олигархи должны уйти со сцены, освободив место для новой генерации предпринимателей. Кто такие эти «Путинские олигархи», страна узнала из обращения И. Рыбкина к читателям газеты «Коммерсант», в котором он называет их пофамильно: Р. Абрамович, Г. Тимченко, братья М. и Ю. Ковальчуки и др., за которыми стоят такие структуры, как «Еврофинанс», «Сургутнефтегаз», «Газпром-медиа», Новороссийское пароходство, банк «Россия» из Санкт-Петербурга и др. Ряд экспертов полагают, что к этой группе надо отнести главу Межпромбанка С. Пугачева. В очередь за ЮКОСом стоят «Газпром», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз».

Были и причины личного  характера: говорят, что Ходорковский раздражал Путина своей инициативностью, успешностью, яркостью. В Кремле говорили, что Ходорковский «зарвался», что он «дразнит гусей», «нарывается» на неприятности. Последней каплей был приход Ходорковского на аудиенцию к Путину без галстука. Это было воспринято как откровенная наглость. Судьба его в тот момент была решена.

Автор писала эти строки в октябре 2004 года, когда еще было неизвестно, что будет с ЮКОСом и с человеком, который сделал эту компанию процветающей. По мнению Б. Березовского, «Ходорковский будет сидеть до тех пор, пока Путин находится у власти». Автор — оптимист и надеялась, что не только ЮКОС, но и российский бизнес выживет в этой схватке. Но надежды не оправдались.

 Вот выдержка из  Википедии: 

Михаи́л Бори́сович Ходорко́вский (26 июня 1963, Москва) — российский предприниматель, общественный деятель, публицист. В  настоящее время отбывает 13-летний срок заключения в колонии общего режима в Сегеже (Карелия).

В 1997—2004 гг. — совладелец и глава нефтяной компании «ЮКОС». Арестован в 2003 году. На момент ареста был одним из богатейших людей в мире. В 2005 году был признан российским судом виновным в мошенничестве и других преступлениях. Компания «ЮКОС» подверглась процедуре банкротства. В 2010—2011 годах был приговорён по новым обстоятельствам.

Уголовное преследование  Ходорковского получило противоречивую оценку со стороны российской и международной общественности: одни считают Ходорковского справедливо осуждённым, другие — узником совести, преследуемым по политическим мотивам.

«Международная амнистия»  присвоила Ходорковскому и его  коллеге Платону Лебедеву статус «узников совести». Европейский суд по правам человека в своем решении, вынесенном в 2011 году, усмотрел процедурные нарушения при аресте, предварительном задержании, привилегии отношений с адвокатом,[уточнить] рассмотрении апелляций Ходорковского. При этом ЕСПЧ счёл, что не были представлены неопровержимые доказательства политической мотивации властей в уголовном преследовании Ходорковского.  

24 июля 2012 стало известно, что председатель Верховного  суда РФ В.Лебедев возбудил  надзорное производство по жалобе  Ходорковского.¹

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СТАРЫЙ КЛАСС, НОВЫЙ КОНФЛИКТ

  Существуют два типа обществ — экономические и политические. В обществах первого типа доминирующим фактором социальною развития является экономика. Классы здесь вычленяются по их отношению к собственности. Власть формируется правящим классом собственников. Общественное развитие происходит под воздействием рынка и называется модернизацией.

  В обществах второго типа политика доминирует над экономикой. В этих обществах власть приносит богатство, а класс собственников зависим от государства. Здесь власть формирует экономику, и такой тип общественного развития мы называем стимуляцией.

  Россия — пример общества, которое, подобно маятнику, колеблется между этими двумя путями развития цивилизации. Большую часть своей истории она не имела экономических классов как независимых от государства акторов. Редкие периоды экономической трансформации (экономизации) сменялись длительными периодами политического доминирования. Собственники были зависимы от государства, так как оно дарило собственность, награждая, и отбирало ее, наказывая. В России большую часть ее истории господствовала политическая стратификация: класс власть имущих, управляющих (политический класс) противостоял классу управляемому (народному классу).

  Но, несмотря на глубину перемен, в России за последние 20 лет так и не произошло полного обновления политического класса. Наиболее значительное обновление персонального состава элиты произошло в 1991 г., когда более 50 % представителей старой номенклатуры покинули свои посты. В основном замены происходили постепенно, как это было бы и в условиях стабильного режима: одно поколение уступало место другому. В центре, на федеральном уровне процесс циркуляции шел быстрее, чем в регионах. Но главные изменения заключаются не в этом.

  Старая элита разрушила советскую политическую систему. Коллапс режима вызвал такие последствия, которые трудно было предвидеть. Волна демократизации охватила страну. Подобно принципу домино, рушились старые устои. И элита уже не могла управлять этим процессом. Более того, элита стала заложником общественных настроений. Начавшаяся плюрализация политического поля, возникновение неустойчивой полиархии, экопомизация и появление класса независимых от государства собственников происходили не столько под управлением элиты, сколько были следствием глобальных изменений в обществе. Но как только ушел президент, позволивший разгуляться стихии, политический класс постепенно стал восстанавливать управляемость страной. Сработали старые традиции и многолетний опыт: чиновники начали восстанавливать государство, построенное на принципах авторитаризма. Начался процесс советизации, который означал, что демократизация идет вспять. Подобно тому, как нельзя отождествлять демократию (как политическое устройство) и демократизацию (как движение общества к демократии), неверно было бы говорить о том, что советизация означает, что Путинская Россия стала «советской». Это лишь вектор, тенденция, означающая свертывание реформ.