Конституционно-правовое регулирование взаимоотношений церкви и государства

Для исполнения этих замыслов и была создана Духовная коллегия, впоследствии Священный Синод, члены  которого были слугами царя и государства. Юридическим основанием для создания этого института стал «Духовный  регламент» важнейший церковный  документ в истории России, в течение  двух последующих веков определявший жизнь православной русской церкви. Составленный Феофаном Прокоповичем, этот документ имел целью привести в соответствии церковную реформу и государственные законы, чтобы созданная Духовная коллегия в систему коллегий. Священный Синод стал высшим арбитром в духовных и светских делах. Обер-прокурор Синода (по закону лицо светского звания), который при Петре I был исключительным шефом синодальной канцелярии, поднялся в 19 в. до высшего чина в империи, управляя внутренней жизнью церкви («обер-прокурор – глаза властителя»)⁷.

После смерти Петра I Священный Синод был подразделён на два департамента: первый состоял из иерархов и занимался духовными делами, второй включал лиц светского звания. В отношении религиозных сект политика была сложной; государство рассматривало церковь как часть себя самого и вплоть до 19 в. Религиозная оппозиция воспринималась, прежде всего, как политическая и соответственно преследовалась.

Церковь к концу синодального периода окончательно утратила способность  функционировать как независимый  институт, церковное руководство  стало частью высшей министерской бюрократии. Церковь оказалась в изоляции в пучине реакции. Синод официально санкционировал сотрудничество духовенства с правоэкстремистскими политическими организациями после 1905г.⁸

Непосредственно церковными делами управлял Святейший правительствующий  Синод. Его членов – церковных  иерархов и обер – прокурора, фактически возглавлявшего Синод, назначал император. Синод представлял собой фактически орган отраслевого государственного управления, своего рода министерство по делам Русской православной церкви. В основных законах, утвержденных еще Павлом I, говорилось, что «Христианская православная вера есть первенствующая и господствующая», а «Император, яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в церкви святого благочиния. На церковь возлагалось ведение актов гражданского состояния, брак был религиозным и заключался, и регистрировался в церкви. Дела семейные (конфликты между супругами, родителями и детьми, дела о расторжении брака) рассматривались в церковных судах (епархиальных консисториях) по церковному (каноническому) праву. Преступления против веры стояли на первом месте в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных и рассматривались как тяжелые государственные преступления. Церковь играла важнейшую роль в руководстве системой просвещения. Поэтому неудивительно, что обер – прокурор синода граф Д.А. Толстой длительное время совмещал также пост министра народного просвещения. На церковь фактически возлагались и некоторые функции полицейского надзора⁹.

С конца 19 века берут начало две фундаментальные тенденции, связанные с разделением церкви и государства. Теоретическим основанием этого служила марксистская концепция религии как иллюзорно-компенсаторного духовного образования, порождённого эксплуатацией и социальным отчуждением. Религия была главным препятствием установлению монополии марксизма в идейно-культурной области.

Государство терпит церковь  как культовое учреждение и официально признаёт свободу совершения религиозных  обрядов. Беркен характеризует марксистскую идеологическую монокультуру как «современный мирской вариант теократии». Советская идеология, считает Беркен, это уникальное сочетание философских и религиозных воззрений: «Квазирелигиозный характер советской коммунистической идеологии становится главным общим знаменателем в процессе многих критических исследований коммунизма» ¹⁰.

В 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) была создана специальная «Комиссия по проведению отделения церкви от государства», позже переименованная более откровенно в «Антирелигиозную комиссию». В массовом количестве закрывались церкви, начались карательно-пропагандистские антирелигиозные акции. 23 февраля 1922 года ВЦИК издал декрет о принудительных изъятии церковных ценностей. Религиозность стала рассматриваться как разновидность гражданской неблагонадёжности и неполноценности¹¹.

В результате отделения от государства церковь приобрела  столь желанную внутреннюю духовную свободу, но её внешнему институционному существованию угрожало разрушение. Все аспекты церковной реформы отступили на задний план перед главным вопросом: удастся ли церкви выжить как институту. После смерти Патриарха Тихона в 1925г. советское правительство запретило выборы нового патриарха. Посланием митрополита Сергия от 27 июля 1927г. определило отношение церкви к государству. Она окончательно подпала под власть государства. К началу второй мировой войны церковная организация была практически полностью ликвидирована повсеместно¹².

Начало войны с фашисткой  Германией открыло новый этап в истории церковно-государственных  отношений. Советское правительство  пересмотрело свою антицерковную политику, а Русская православная церковь вступила в период существенного восстановления.

Поворот в сталинской политике в отношении церкви приходится на 1943 г., когда состоялась его встреча с духовенством. Церковь как институт получила возможность восстановления. Впервые после 1926 г. церковному Синоду было разрешено выбрать патриарха . В то же самое время СНК СССР учредил новый Совет по делам Русской православной церкви, который должен был представлять в правительстве интересы церкви.¹³

 В январе 1945 г. был принят новый устав, восстанавливающий организационную основу Русской православной церкви. В1946 г. вновь были открыты семинарии. Однако при этом Русская православная церковь должна была, безусловно, поддерживать внутреннюю и внешнюю политику правительства. Руководители церкви даже присвоили Сталину титул «духовного вождя» и «истинного защитника церкви»¹⁴.

В 1945 г. Был созван Поместный собор, на котором был избран новый патриарх Алексий (Симанский), и Русская православная церковь вновь вернулась в лоно морового православия. Дальнейшая деятельность Русской православной церкви тесно связана с «борьбой за мир». Ко времени смерти Сталина церковь вновь обрела в обществе и государстве духовную силу, но затем последовали новые испытания¹⁵.

Эпоха умеренного ослабления напряжения в отношениях между государством и церковью окончилась с развертыванием Хрущевым в 1959 г. антирелигиозной кампании, которая длилась до конца 1964 г. Курс на победу коммунизма, провозглашенный Н.С.Хрущевым, предполагал ликвидацию религии. Московская патриархия, как и вся Русская православная церковь, рассматривалась в известном смысле как пережиток сталинизма, который должен быть устранён.

За пять лет церковь  потеряла большинство прав, полученных во время войны. Начавшееся с 1959 г. преследования церкви привело к утрате ею 2/3 её институтов (из 22тыс. храмов и 69 монастырей, существовавших к 1958 г., осталось 10 тыс. храмов и 16-17 монастырей; в брежневское время число храмов уменьшилось до 7 тыс.). Единственным положительным моментом было лишь возобновление в этот период международных контактов Русской православной церкви с другими церквями. Новая политика руководителя партии и государства М.С.Горбачёва привела к более терпимому отношению к религии и существенно улучшила взаимосвязи между государством и Русской православной церковью¹⁶.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. Особенности отделения церкви от государства

 

Выдающийся русский юрист  и философ И.А. Ильин (1883-1954 гг.) следующим  образом определял соотношение  государства и церкви: «Церковь и  государство взаимно инородны — по установлению, по духу, по достоинству, по цели и по способу действия. Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство церкви, творит кощунство, грех и пошлость. Церковь, пытающаяся присвоить себе власть и меч государства, утрачивает свое достоинство и изменяет своему назначению... Церковь не должна брать меча - ни для насаждения веры, ни для казни еретика или злодея, ни для войны... В этом смысле церковь "аполитична", задача политики не есть ее задача, средства политики не суть ее средства; ранг политики не есть ее ранг»¹⁷.

Режим отделения церкви от государства предполагает правовое регулирование деятельности религиозных  организаций, что обеспечивает определенный баланс церковно-государственных отношений  и позволяет сотрудничать церкви и государству в решении социальных вопросов.¹⁸

При регламентации правового  статуса религиозных организаций  законодательство большинства государств исходит из признания свободы  совести и вероисповедания, т.е. права  исповедовать любую религию, свободно выбирать и распространять религиозные  убеждения. Свобода совести отнесена к общечеловеческим ценностям. Так, согласно Международному пакту о  гражданских и политических правах (ст. 18) каждый человек имеет право  на свободу мысли, совести и религии, которая включает свободный выбор  религии и убеждений, свободу  единолично или сообща с другими  публичным или частным порядком в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов  и учений. Свобода совести подлежит лишь ограничениям, необходимым для  охраны общественной безопасности, порядка, здоровья, морали, а также прав и  свобод других лиц. В другом международно-правовом документе -Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии и убеждений от 25 ноября 1981 г. провозглашено, что «любая дискриминация людей на основе религиозных убеждений является оскорблением достоинства человеческой личности и осуждается как нарушение прав человека и его основных свобод»¹⁹.

Таким образом, государство  использует церковь в качестве социального  института, обеспечивающего коммуникативные  и интегральные связи в политической системе.

Несмотря на провозглашение отделения церкви от государства, фактической  их изоляции не произошло. В зарубежной литературе эти отношения характеризуются  как партнерство особого рода. В своих взаимоотношениях церковь  и государство во многих случаях  выступают как вполне равноправные партнеры, сотрудничающие во имя общего блага.

Отделение церкви от государства  не означает, что церковь может  быть безразлична к деятельности государства. Она вправе открыто  порицать вредные, с ее точки зрения, действия со стороны государственной  власти, и тем самым она формирует  общественное мнение и влияет на законодательство. И.А. Ильин писал по этому поводу, что церковь не должна молчать, если государственная власть разрешает, например, торговлю гашишем, поддерживает ростовщичество и эксплуатацию трудящихся по системе концентрационных лагерей, если государственная власть позволяет  распространять различные формы  публичного разврата, узаконивает многоженство и т.д. И если церковь на все  это не промолчит, то будет ли это, спрашивал И. А. Ильин, "вторжением в политику"? И отвечал отрицательно. "Народ творит. Государство правит. Церковь учит, - утверждал он. - Государство  есть оборона и опора независимой  церкви; а церковь есть духовник и ангел-хранитель христианского государства"²⁰.

Интеграционная функция  церкви направлена на объединение социальных интересов верующих. Вместе с тем  церковь выполняет еще одну важную функцию, которую можно условно  обозначить как социальный контроль, так как церковь ориентирует  людей руководствоваться в своих  действиях и поступках общепринятыми  гуманистическими ценностями²¹.

 

 

2. Свобода вероисповедания

 

2.1. Идеи свободы совести и свободы вероисповедания и их развитие в истории взаимоотношений государства и церкви в России

 

Свобода совести и вероисповедания  − личные неотчуждаемые принадлежащие  каждому от рождения права человека − находит своё отражение, прежде всего, в принципах, закрепленных во Всеобщей Декларации прав человека, Хартии Европейского Союза об основных правах, Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, а также в других международных правовых актах и Конституциях отдельных государств.

Современное государство, как  уже отмечалось выше, строит свои отношения  с церковью, как правило, на основе провозглашения отделения церкви от государства. В то же время, провозглашая невмешательство в ее дела, оно  гарантирует равенство всех религиозных  конфессий, допускает возможность добровольного религиозного образования. ²²

Под свободой совести понимается право человека как верить в Бога в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии, так и быть атеистом, т.е. не верить в Бога. Эта свобода особенно важна в государствах, в которых признана государственная религия и, следовательно, существует определенное давление на человека с целью заставить его принять эту религию. В государствах без государственной религии свобода служит защитой для атеистов, а в тоталитарных атеистических государствах ею прикрывались официальная антирелигиозная пропаганда и гонения на церковь²³.

Свобода вероисповедания  означает право человека на выбор  религиозного учения и беспрепятственное  отправление культов и обрядов  в соответствии с этим учением²⁴. Эта свобода, таким образом, по своему содержанию уже первой. В субъективном смысле, т.е. «как право человека, равнозначным является понятие свободы религии, но оно еще означает и право на существование всех религий и возможность каждой их них беспрепятственно проповедовать вероучение» ²⁵. Однако в обиходе очень часто все указанные термины употребляются как идентичные.

Международный пакт о гражданских  и политических правах свободу совести  и религии соединяет со свободой мысли, включая в нее “свободу иметь или принимать религию  или убеждения по своему выбору и  свободу исповедовать свою религию  и убеждения как единолично, так  и сообща с другими, публичным  или частным порядком, в отправлении  культа, выполнении религиозных и  ритуальных обрядов и учений. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору” (ст. 18).