Элиты современной России. Региональные аспекты

Смена первого лица региона зачастую влечет за собой не только персональные перестановки в администрации, но и изменение механизмов и каналов рекрутирования управленческих команд. Эта тенденция хорошо просматривается на примере Красноярского края. Анализируя эволюцию механизмов формирования краевой элиты, аналитики выделяют в последней три «призыва», существенные различия между которыми обусловлены социально-профессиональными характеристиками инкумбентов: «зубовский» (преимущественно представители научной интеллигенции и советской номенклатуры), «лебедевский» (преимущественно «варяги», призванные при поддержке московских ФПГ на условиях личной лояльности губернатору) и «хлопонинский» (выходцы из крупных бизнес-структур, прежде всего ФПГ «Интеррос»).

Следует отметить, что в политическую элиту абсолютного большинства регионов входят преимущественно мужчины. По-иному обстоит дело в Санкт-Петербурге, где женщины играют в политике заметную роль. Аналогичная картина наблюдается в Кемеровской и Томской областях, где четверть состава политэлиты – женщины. По-видимому, такая ситуация объясняется тем, что в перечисленных регионах утвердились модернизированные модели политической культуры. Политико-административная карьера влиятельных политиков в субъектах Федерации, как правило, теснейшим образом связана с их регионами. Подавляющая часть руководителей – либо автохтоны, либо люди, давно живущие в данном регионе. «Чужакам» в российской глубинке не доверяют. Значительный удельный вес «пришлых» управленцев характерен лишь для тех регионов, которыми руководят «варяги» из корпоративных структур, хотя и в этих случаях костяк аппарата нередко составляют местные жители. Конфессиональная принадлежность представителей элиты соответствует «профилю» региона. Например, в «русских» областях большинство региональных руководителей – атеисты или православные, причем как те, так и другие предпочитают не афишировать свои религиозные предпочтения.

Что касается личностных качеств, то на губернаторском уровне весьма ценятся  навыки публичного политика – коммуникабельность, убедительность, умение конструктивно взаимодействовать с населением и со СМИ, ораторские способности, харизматичность. И хотя, как показывают, в частности, результаты проходивших в 2003 г. региональных и думских выборов, подобные навыки не являются ключевыми в достижении политического успеха, порой они играют определяющую роль в привлечении других ресурсов. Среди качеств, способствующих административному продвижению на региональном уровне, следует назвать прежде всего склонность к командной игре и компромиссу с членами своей команды, непримиримость по отношению к конкурентам, профессиональную компетентность. Огромное значение имеет также личная лояльность патрону, преданность клану (политическому, экономическому, профессиональному, этническому и др.), готовность «играть по правилам».

Стиль политического лидерства  в рамках региональных команд нередко близок к авторитарному. Наиболее очевидно это в Кемеровской области, в республиках Татарстан, Башкортостан, Мордовия и Удмуртия, где главы регионов обладают высокой степенью контроля над политической и отчасти экономической элитами.

Обретение политических перспектив в  регионах (как, впрочем, и в центре) зависит от административного ресурса, финансового капитала, наличия и «качества» связей во властных и экономических структурах федерального и регионального уровней. Поддержка центра и федеральных ФПГ – главная предпосылка политического успеха. В условиях высокоструктурированного политического пространства и монополизации политического рынка попытки политиков-одиночек конкурировать с могущественными политико-финансовыми кланами обречены на провал: эра самовыдвиженцев в региональной политике окончательно ушла в прошлое. Применительно к федеральной политике данная тенденция в полной мере проявилась уже в середине 1990-х гг., когда крупные политико-финансовые кланы закрепились в качестве наиболее влиятельных субъектов российской политики. Со временем эта волна пришла и в регионы.

В регионах, где решающую роль играет «властная вертикаль» (национальные республики, Ростовская и другие области), возможности политического продвижения определяются прежде всего позицией администрации. На территориях, отмеченных присутствием мощных экономических структур, важнее поддержка бизнес-элиты (Красноярский край, Вологодская, Волгоградская и др. области). Но вне зависимости от характера региона непременным условием политического успеха выступают лояльность своему клану (и его патрону), способность к командной игре.

Неизбежным спутником авторитарных региональных режимов является эффект «выжженной земли»: главы регионов пытаются «очистить» политическое поле от потенциальных конкурентов. Жесткая иерархическая система затрудняет выдвижение перспективных политиков – им надо заручиться поддержкой доминирующей группы.

3.3 Бизнес-элита

 Анализ механизмов влияния  в региональной экономике показывает, что вхождение в состав экономической  элиты определяется в первую  очередь объемом контролируемых  ресурсов – как властных, так  и экономических.

1. Объем контролируемых властных  ресурсов. Принадлежность к политической элите регионального и / или федерального уровня открывает возможность прямого контроля над областными бюджетами и косвенного влияния на руководство хозяйственных субъектов. Не случайно главы исполнительной власти большинства регионов либо возглавляют рейтинг экономического влияния, либо входят в его состав. Контроль над экономическими ресурсами в этих ситуациях носит открытый (публичный) характер. Вместе с тем лидеры части субъектов Федерации (Ивановская, Смоленская, Челябинская, Архангельская и Читинская области, республики Башкортостан, Бурятия, Марий Эл и ряд других) не входят в рейтинг экономического влияния. Впрочем, это не означает, что они не влияют на экономические процессы в своих регионах. Напротив, в национальных республиках контроль президентов над сферой экономики настолько всеобъемлющ, что эксперты вынесли их фамилии за пределы рейтинга.

2. Объем контролируемых экономических  ресурсов. Конкретная конфигурация бизнес-элиты, формируемой на этом основании, определяется экономическим профилем и хозяйственной структурой региона. В монохозяйственных регионах, где безраздельно доминирует какая-то одна отрасль или предприятие (АЛРОСА – в Республике Саха, «Норильский никель» – на Таймыре, Сибнефть – в Омской области, Северсталь – в Вологодской, НЛМК – в Липецкой), ядро экономической элиты составляют представители данной отрасли / предприятия. В регионах с диверсифицированной экономикой в бизнес-элиту входят владельцы и топ-менеджеры нескольких крупных экономических структур. Так, в Самарской области в рейтинге экономического влияния представлены АвтоВАЗ, РАО  ЕЭС, Газпром и некоторые другие компании; в Нижегородской –Лукойл, ГАЗ, РАО ЕЭС и др.; в Свердловской – ТНК; Уральская горно-металлургическая компания; Евразхолдинг, дочерние предприятия РАО ЕЭС, предприятия ВПК.  Соотношение упомянутых механизмов (контроль над политическими или экономическими ресурсами) зависит от ряда факторов, прежде всего от ресурсной базы, экономического потенциала и структуры экономики региона, типа регионального политического режима.

Механизмом вхождения в бизнес-элиту  выступают также родственные / земляческие  отношения с первыми лицами регионов. Такое положение вещей, скорее всего, объясняется тем, что, не имея юридической возможности совмещать государственную службу с коммерческой деятельностью, влиятельные региональные политики и администраторы нередко оформляют свою собственность на доверенных лиц и /или родственников. Кроме того, назначение доверенных лиц или родственников на важные посты в корпоративных структурах может обеспечивать связь администрации с крупным бизнесом. Ее контроль над экономическими ресурсами носит в этом случае латентный характер.

 Немаловажную роль в продвижении  в состав экономической элиты  играет поддержка со стороны  федеральных и региональных ФПГ.  В ходе исследования 2003 г. обнаружилось, что значение этого фактора неуклонно растет, причем федеральные ФПГ постепенно «подминают» региональные. Показателен в этом плане опыт Краснодарского края, где представители регионального бизнеса в значительной мере оказались за пределами рейтинга экономического влияния. Весьма красноречива также ситуация в Красноярском крае: в краевом списке влиятельных в экономике лиц топ-менеджеры действующих на территории края федеральных ФПГ (Интеррос, «Русский алюминий», ЮКОС, РАО ЕЭС) существенно потеснили своих региональных коллег. Растущее влияние федерального бизнеса в Красноярском крае особенно примечательно, если учесть сильные позиции краевых предпринимателей в 1990-х гг. В региональной экономике, как и в политике, время «одиночек» завершилось: в условиях доминирования финансово-промышленных групп и конгломератов «одиночные» игроки, как правило, обречены стать добычей крупных «акул».

Основными каналами выдвижения в состав экономической элиты выступают  органы государственной службы и  успешные в коммерческом отношении  бизнес-структуры. Первый путь характерен прежде всего для выходцев из советской номенклатуры, обладающих опытом госуправления, второй – преимущественно для нового поколения предпринимателей. Перевес в пользу одного или другого канала определяется конфигурацией конкретных факторов.

Активная политическая деятельность в рамках политических партий или  общественных движений, как правило, не ведет к обретению экономического влияния. И хотя с 2000 г. число представителей партий в корпусе экономической элиты выросло почти в восемь раз, этот прирост, как и в сфере политики, обусловлен прежде всего организационно-политическим укреплением «Единой России», которая вовлекает в свои ряды лиц, добившихся успеха как на политическом, так и на экономическом поприще (табл. 3, диагр. 3–4).

3.4 Региональные политические элиты в Поволжье и Приуралья

Процесс становления демократии в посткоммунистических странах сталкивается со многими  препятствиями. Ожидаемый большими группами населения скорый прорыв в  царство экономического изобилия и  демократических свобод фактически не состоялся. Более или менее успешный переход к рыночной экономике и демократии заметен в некоторых странах Восточной Европы. В государствах СНГ процесс перехода к политической демократии сопровождается острым экономическим кризисом, обнищанием больших масс людей, ростом этнического национализма, авторитарности в государственном управлении, возрастанием числа конфликтов, отсутствием стабильности. Классическим примером такого положения дел является Россия и особенно некоторые ее регионы.

Настоящая статья исследует динамику политических процессов шести республик Поволжья и Приуралья (Республика Башкортостан, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Татарстан, Удмуртская Республика, Чувашская Республика). Эти республики составляют единый территориальный массив между Волгой и Уральскими горами. Они имеют тесные экономические, исторические и культурные связи. Все шесть республик являются субъектами Российской Федерации, имеют собственные конституции, договоры с федеральным центром о разграничении предметов ведения и полномочий. В каждой из республик существует титульная этническая группа, смешанный состав населения. Местные политические элиты на протяжении последних десяти лет соревновались в создании имиджа последовательного защитника интересов своих республик, за расширение полномочий и получение более независимого статуса в Российской Федерации. Вместе с тем они тесно связаны между собой, поддерживают друг друга в построении взаимоотношений с федеральным центром. Значимость объекта исследования заключается в том, что на территории этих республик проживает 8,4 % населения страны (более 12,5 миллионов человек). Территория республик охватывает более 320 тысяч квадратных километров. Происходящие в этих республиках политические процессы имеют как множество общих, так и специфических черт.

Заключение

Политическая элита - это реальность сегодняшнего этапа развития цивилизации. Основы современных концепций элит заложены в трудах итальянских социологов Г. Моска, В. Парето и Р. Михельса. Элитология как область исследования отчетливо обозначилась в политологии, социологии, истории, психологии. Наиболее общим является следующее определение: политическая элита - это относительно небольшая социальная группа, концентрирующая в своих руках значительный объем политической власти, обеспечивающая интеграцию, субординацию и отражение в политических установках интересов различных слоев общества и создающая механизм воплощения политических замыслов.

Характерными чертами политической элиты являются самостоятельность; высокий социальный статус; значительный объем государственной и информационной власти; участие в осуществлении власти; организаторские способности и талант, сплоченность, осознание своих групповых интересов, развитую сеть неформальных коммуникаций и другие. Являясь компонентом политической системы, элита выполняет определенные функции: социального мониторинга, стратегическая функция, интегративная функция, организационная функция, функция рекрутирования (выдвижения) из своей среды политических лидеров.

Особенностями правящей элиты России являются:

• усиление роли исполнительной власти,
• повышение значимости неофициальных связей,
• обострение внутриэлитного соперничества,
• неравномерность,
• закрытость,
• самовоспроизводимость,
• расширение теневой зоны,

• монополизация власти узким кругом лиц,
• преемственность,
• идейная, нравственная слабость,
• стремление любой ценой удержаться у власти,
• структурная неоднородность,
• крайне низкий уровень общей, политической и правовой культуры современной российской правящей элиты,
• обособление от общества.

Особенностью процесса эволюции политической элиты России является ее противоречивость: правящая группа приобретает черты аналогичных групп демократических стран, но внутри элиты господствует мировоззрение, характерное для советской номенклатуры.