Современная японская женщина

Принцип преемственности, когда  старшие дети помогают младшим, становятся их проводниками в социуме, дает возможность  воспитывать в детях ответственность, доброту, отзывчивость, сострадание  к тем, кто слабее.

Родители обязаны брать  на себя ответственность за судьбу ребенка до тех пор, пока он твёрдо не встанет на ноги.

Дети должны чтить своих  родителей и уважать их мнение.

Зарождение и  становление системы общего обязательного  образования в Японии

Современная система школьного  и институтского образования  в Японии берёт своё начало в событиях времён Реставрации Мэйдзи, когда  японские реформаторы обратились к  идеям Запада и начали активно  их использовать и насаждать в  своей стране – во благо нации, конечно же. Нельзя однозначно утверждать, была ли их деятельность только с негативным или позитивным оттенком, т.к. в последствиях, которые мы наблюдаем в Японии сейчас, есть как свои плюсы, так  и минусы.

Одним несомненным плюсом, доставшимся современным японцам  от деятельности лидеров Мэйдзи, является система всеобщего образования. При организации 2 сентября 1871 года Министерства образования реформаторы  руководствовались разными побуждениями. Ито Хиробуми, к примеру, считал, что без образованного населения  Япония не сможет достичь Просвещённости и Цивилизации, а вот Ивакура  Томоми полагал, что народное образование  необходимо, чтобы воспитывать будущих  лидеров нации. Разная мотивация, но итог один – народному образованию  быть! И вот 4 сентября 1872 года было провозглашено  Предписание об образовании, согласно которому Япония делилась на 53760 начальных  и 256 средних школьных округов. Также  Предписание объявляло о создании 8 университетов и вводило обязательное четырёхлетнее начальное образование  для каждого маленького японца.

Были в Предписании  указаны и цели такого рода деятельности. С одной стороны в документе  подчёркивалось, что люди должны рассматривать  школу как средство достижения личного успеха и продвижения в жизни, а с другой – на более глобальном уровне – новая система образования должна способствовать появлению высокоморальных патриотов, которые в итоге помогут обществу и своей стране в создании единой, современной и мощной нации.

Министерство образования  развило чрезвычайно бурную деятельность, благодаря чему уже к середине 1870-х гг. несколько сотен тысяч  мальчиков и молодых людей  посещали начальные и средние  школы. Здесь возникла двоякая ситуация: с одной стороны на благо правительства  и его желаний работало наследие сёгуната – школы упразднённых доменов  стали средними общеобразовательными школами, а частные академии и  старые школы теракоя превратились в школы начального уровня, плюс ко всему остались сами школьные здания, а самое главное – остался костяк опытных учителей. Да и само население восприняло идею всеобщности образования спокойно и с одобрением в силу того, что на протяжении правления сёгуната и самураи, и простолюдины воспринимали обучение в школе как одну из составляющих обычной жизни.

С другой стороны, даже в 1880-х  гг. школы посещало только 60% мальчиков  и 20% девочек – до чего же непривычно смотреть на такие цифры современному человеку, особенно жителю развитых стран. Помимо такой довольно низкой посещаемости наблюдалось типичное расслоение «город – деревня»: городские жители куда охотнее получали образование, да и  уровень предоставляемого образования  на периферии оставлял желать лучшего. Также наблюдалась интересная тенденция: в разных школах ученики изучали  разные предметы, т.е. не существовало единой образовательной программе, согласно которой учителя могли  бы работать. Не существовало и учебников, соответствующих требованиям времени  – во многих школах учились ещё  по средневековым пособиям, а некоторых  учеников по-прежнему заставляли зубрить классические конфуцианские тексты.

И ещё одной весомой  проблемой, вставшей на пути просвещения, стали конфуцианские традиционалисты, которые протестовали против насаждения «безответственных теорий, порождающих  неспособных чиновников и малодушных граждан», а также против западных этики и морали, которые преподавались  в новых школах. Традиционалисты  считали, что суть образования должна быть заключена в великих принципах, приведённых в наставлениях предков  и в классических трудах, в частности, трудах того же Конфуция. Эти идеи и  высказывания нашли отклик у олигархов  того времени и лидерам Мэйдзи пришлось в срочном порядке предпринимать  контрмеры и заняться поиском  путей создания такого общества, которое  бы служило опорой правительству. В  частности, начался новый виток  пропаганды военной подготовки, в  ногу с которым шла пропаганда образования. Реформаторы считали, что только образование в состоянии  привить людям чувство патриотизма, для чего в школах в обязательном порядке изучали родной язык и  историю, а также ряд других предметов.

Контрмеры, разработанные  реформаторами, были закреплены в Императорском  рескрипте об образовании (1890 г.), который  гласил, что основной задачей образования  является прививание гражданам традиционных ценностей. Вот несколько цитат  из этого документа:

1. Будьте почтительными  по отношению к своим родителям и любящими по отношению к вашим братьям и сёстрам.

2. Содержите себя в  скромности и умеренности, распространяйте  свою благожелательность на всё.  Стремитесь к знаниям и культивируйте  искусства и таким образом  развивайте интеллектуальные способности  и моральные качества.

3. Всегда уважайте Конституцию  и подчиняйтесь законам. В случае  возникновения угрозы, отважно жертвуйте  собой ради государства. Охраняйте  таким образом и поддерживайте  процветание Нашего Императорского  Трона, возникшего одновременно  с небом и землёй.

Последний пункт из перечисленных  призывал к описанным действиям  непосредственно молодёжь.

На протяжении 1880-х гг. Министерством  образования был разработан ряд  мероприятий, которые позволили  приспособить школьное образование  к нуждам государства. К 1889 г. система  образования изменилась и главным  стал дифференцированный подход к учащимся – в зависимости от их личных способностей. Благодаря такому подходу  школа помогала молодым людям  выбрать наиболее подходящее для  них призвание в жизни.

В начальной школе старались  обеспечить такую подготовку, «которая помогла бы молодым людям осознать свои обязанности в качестве японских подданных, вести себя в соответствии с этическими нормами и заботиться о своём личном благосостоянии». После выпуска из начальной школы  молодые японцы могли продолжить обучение в средней школе, где  на протяжении последующих пяти лет  они бы изучали этику и получали знания, которые могли бы им пригодиться  на низших должностях предприятий, т.е. упор в обучении в средней школе  ставился на последующую практическую применимость знаний, а не преподавалось  определённое количество предметов  «для общего развития».

Выпускники средних школ, показавшие наилучшие результаты, впоследствии могли пополнить свой багаж знаний ещё и в высшей школе. Сначала  процесс обучения там длился два  года, а затем этот срок продлили до трёх лет. По заверениям министра образования  того времени Мори Аринори выпускники высших школ должны были занять высшие места в обществе, а сами высшие школы должны были «готовить людей к управлению помыслами масс: если они пойдут на государственную службу, они будут принадлежать к высшему разряду чиновников; если они выберут карьеру бизнесмена, они составят когорту высших менеджеров; если они станут учёными, то тогда они будут наилучшими специалистами в области различных искусств и наук».

Дабы не быть голословным правительство  приступило к созданию сети национальных университетов, первым из которых стал знаменитый впоследствии Токийский  университет – мечта, наверное, всех современных японских школьников –  который был основан ещё в 1877 г. Университеты создавались последовательно: сначала был организован университет  в Киото (1897), Тохоку (1907), Кюсю (1910), Хоккайдо (1919), Осака (1931), Нагоя (1939). Для такого количества университетов потребовалось  внушительное количество преподавателей и в связи с этим в 1886 г. был  издан приказ о создании педагогических училищ, где готовился будущий  преподавательских состав. В каждой префектуре существовало такое училище, где готовили преподавателей для  начальных школ, а для средних  школ преподавателей готовило высшее педагогическое училище, расположенное  в Токио.

Одновременно с организацией университетов  и обучением преподавателей велась работа по усилению контроля над учебными планами: в 1886 г. было издано постановление, в котором утверждался перечень школьных дисциплин. Ученики должны были изучать арифметику, письмо, учиться  чтению и написанию сочинений, а  также заниматься физическими упражнениями. В 1907 г. к этому не такому уж и обширному  с точки зрения современного человека списку добавились точные науки, география  и история Японии. Основное же место  в школьной программе отводилось изучению этики, причём, труды западных мыслителей были отодвинуты в сторону  и школьники изучали этические  нормы и образцы поведения  по учебникам, составленными японскими  учёными и непосредственно под  патронажем Министерства образования. Упор в этих новых учебниках делался на важности таких человеческих ценностей как искренность, честность, благожелательность, сыновняя почтительность, дружба, установка на достижение цели, скромность, бережливость и этичное поведение.

Зная эти «подводные камни» нет  ничего удивительного в том, что  японская нация сумела сотворить  такой феномен, который во всём остальном  мире известен как «японское чудо» - прорыв в науке, технике и других общественно-значимых областях человеческой деятельности. Однако, вернёмся к системе  образования и тем метаморфозам, что с ней происходили.

В том же 1886 г. был издан Закон  о школе, в котором требовалось  одобрение Министерства образования  для каждой книги, включённой в школьную программу, но только в 1903 г. было жёстко установлено, что начальные школы  по всей стране должны строго использовать только одни и те же учебники, список которых, разумеется, одобрен Министерством  образования.

Итоги реформ в области образования  носили двойственный характер – как  и, наверное, любые общественные изменения. С одной стороны, практически  все мальчики и девочки того времени  посещали школу, а люди в целом  пришли к выводу, что образование  действительно является «билетом в  лучшую жизнь». На уровне государства  деятелей всё также устраивало –  новая система образования готовила патриотично настроенное поколение, которое было крайне лояльно к  деятельности государства, какой бы она ни была, но с другой стороны  были и те, кого откровенно беспокоили эти новые направления образовательной  политики. Существовали отдельные личности, которые высказывались против новой  системы образования, мотивируя  свою позицию тем, что образование  должно способствовать появлению самостоятельных  личностей, которые обладают собственным  мнением, интересами и вкусами, а  не готовить винтики для государственной  машины. Эти люди считали, что долг учителя состоит не в том, чтобы  вдолбить в голову ученику определённое количество дат, фраз и мыслей, а в том, чтобы побудить учащихся думать собственной головой и активно участвовать в образовательном процессе, а не просто записывать речь учителя и не задавать никаких вопросов, даже если что-то непонятно.

Одним из противников нововведений, претворяемых в жизнь Министерством  образования, был один из лидеров  Движения за народные права – Уэки Эмори, который верил, что главной  задачей образования должно быть «поощрение развития врождённых способностей человека в настолько широких  масштабах, насколько это возможно». Поднимались также вопросы и  половой дискриминации, благо почва  для возмущений была у очень многих – как у самих критиков со стороны, так и у участников образовательного процесса. Дело в том, что для всех детей были предназначены только начальные школы, а уже на средней  ступени (и в университетах, соответственно, тоже) программа обучения ориентировалась  исключительно на мальчиков. Разумеется, сами девушки были недовольны таким  положением дел и всё чаще продолжали обучение в частных школах, которых  к 1889 году насчитывалось около 20.

Спрос рождает предложение –  это извечный закон рынка, и вот  в 1899 году Министерство образования  разработало план по созданию в каждой префектуре хотя бы по одной высшей школе для девочек. Программа  этих школ приближалась к программе  средних школ для мальчиков и  в них девочки могли обучаться 4 или 6 лет. Высшие школы предлагали девушкам перечень дисциплин, которые  были направлены на подготовку образцовых жён и матерей. В стенах школы  девушки изучали «науку управления домом», учились готовить пищу и  обслуживать дом, изучали биологию, чтобы впоследствии заботиться о  здоровье членов семьи, решали математические задачи с тем, чтобы в дальнейшем контролировать семейные расходы.

В принципе, определённое количество девушек и молодых женщин было довольно тем образованием, которое  они получали в таких школах, но были и те, кто придерживался иной точки зрения и считал, что девушки  должны получать высшее образование  точно на таком же уровне, что  и молодые люди. Примером такой  личности может служить Ядзима Кадзико, которая с 1889 по 1914 гг. возглавляла  Дзоси Гакуин – знаменитую христианскую женскую школу. Кадзико и многих других критиков существующей школьной программы интересовало, почему женщины  не могут получать образование наравне  с мужчинами и почему женщины  не могут быть экономически независимыми, если им этого хочется? Почему, в  конце концов, женщины и мужчины  не могут играть в обществе равные роли?

Ответы на эти вопросы японцы, да и другие нации тоже, подчас ищут до сих пор. Конечно, определённые подвижки в групповом сознании и пересмотр  роли женщины, а также, разумеется, организация  общедоступного и равного образования  имеют место быть, но до недавнего  времени в Японии наблюдалось, а  в ряде случаев и продолжает наблюдаться, дискриминация женского труда по части его оплаты – женщинам банально платят меньше, несмотря на то, что они  выполняют ту же работу и в тех  же объёмах, что и мужчины. Может  быть, в ближайшем (или хотя бы отдалённом) будущем до сильных мира – в  Японии и других странах со сходными проблемами – защитники прав женщин смогут донести простую мысль, что  и мужчины, и женщины обладают равными правами от рождения и  права эти не должны попираться с  отсылками на обычаи предков и  социальные устои прошлых лет.