Экспериментальное исследование нравственных качеств младших школьников

 

 

 

 

§1.3Философско - педагогические идеи Л.Н Толстого

Проблема  осмысления жизни как основа полноценного духовного, психологического развития человека, понимание педагогом условий, способствующих или препятствующих этому - стержень процесса формирования профессионального педагогического  сознания. К сожалению, это проблема наиболее избегаемая в педагогике.

В наши дни открытая модель образования  и педагогическая наука, нуждаются  в образе духовного и нравственного  человека. Ведутся исследования в  области нравственной и христианской психологии. При этом учитываются  разработки широко известного на Западе движения гуманистической педагогики. Сама логика развития педагогики приводит к утверждению гуманитарной парадигмы, к обоснованию принципиально  новой модели человеческой психики  и мира субъективного как психологической  реальности[11, с.98-99].

В основе рассматриваемой проблемы лежат  идеи нравственно-религиозного воспитания Л.Н. Толстого(1828-1910). Свое понимание  полноценно функционирующего человека, человека духовного и нравственного, деятельного и творческого, постоянно  преодолевающего противоречивость своего существования, устремленного  к смыслу и ценностям, духовно  свободного и ответственного, умеющего устанавливать личную формулу общения  с Богом, он воплотил в своем учении.

Но  до сих пор религиозно-духовные искания  писателя продолжают восприниматься неоднозначно. Это сказывается на уровне научного осмысления его художественного  и педагогического творчества, оценке вклада в развитие педагогической и  психологической науки. Прецедент, который создал Толстой, обратившись  к мировым религиям, с одной  стороны, а с другой - выявив недостаточность, а в ряде случаев - псевдонаучную направленность наук о человеке своей эпохи, оказался исторической ловушкой для многих исследователей его творчества. Огромное количество нареканий получил писатель от своих оппонентов, среди которых были такие знаменитости, как С.А. Франк, Л.З. Слонимский, Д.С. Мережковский, И.А. Ильин, В.В. Вересаев, П.А. Кропоткин, А. Белый, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский и многие другие.

Ни  ученых-позитивистов, ни религиозных  деятелей, ни философов и психологов религиозного направления не устраивало то, что Толстой обратился к  христианскому учению. Представители  науки увидели слабость мыслителя, чудачество, склонность к парадоксам, апологию патриархально-христианской морали и даже оглупление. В советское  время тема религиозных исканий  оказалась фактически под запретом, она не вписывалась во внедуховную  концепцию марксистской науки. Представители  религии были не удовлетворены исследовательским  замыслом писателя, его позицией по отношению к церкви[14, с.63].

Со  своих позиций были правы те и  другие. Однако, ни те, ни другие не увидели  попытки соотнесения христианского  и светского подхода, попытки  Толстого соединить христианский вопрос «зачем?», «почему?» со светским «как?» 

В наши дни создалась уникальная возможность  всмотреться, вчувствоваться в смысл  религиозных исканий писателя как  исканий смысла жизни, первую серьезную  попытку преодоления позитивистской методологии науки и обращения  к христианству при разработке образа духовного, нравственного, творческого  человека. Эта был исследовательский  замысел, попытка сближения науки  и религии, попытка одухотворения педагогической науки образом духовного и нравственного человека.

Толстой стоял у истоков формирования утверждающегося в настоящее  время взгляда, что духовные образования  личности - это фундамент и смысловой  аспект всей научной картины мира, но не был понят современниками. Духовная и нравственная сущность человека затушевывалась учеными естественнонаучного  толка. «Они - писал Толстой, - подобны  штукатурам, которых бы приставили заштукатуривать одну сторону стены  церкви и которые, пользуясь отсутствием  главного распорядителя работ, в  порыве усердия, замазали бы своей штукатуркой  и окна, и образа, и леса, и неутвержденные еще стены и радовались бы на то, как с их штукатурной точки  зрения «все выходит ровно и гладко» [13, с. 218].

Писатель  высмеивал оптимизм ученых, считавших, что стоит усилить микроскопы, как «...мы поймем переход из неорганического  в психическое, и вся тайна  жизни откроется нам». Прямолинейная  логика уводила исследователей в  никуда, все больше удаляя их от понимания  сущности человека. «...Тайна жизни  и объяснение всего представляется в запятых, живчиках, не видимых уже... нынче открываемых, а завтра забываемых»[15, с. 133].

Критикуя  современную ему науку, в том  числе западноевропейскую педагогическую науку, особое внимание Толстой обращал  на присущие ей редукционизм, рационализм, эволюционизм, эмпиризм [8, с. 23-26]. С особой силой в творчестве писателя прозвучала тема науки, образования, которые только тогда будут способствовать движению человечества ко все большему благу, когда в их основу будет положено учение о смысле и назначении человеческой жизни, соответствующее современному этапу развития. Однако, по мысли  Толстого, в позитивистском, опытном  научном знании отсутствует вопрос достойного человека смысла жизни, человек рассматривается как существо конечное. Позитивистской наукой, в том числе, как считал Толстой, и педагогикой, отторгаются такие родовые характеристики, как духовность и нравственность, поэтому вопрос о смысле и не актуализирован, его как бы нет во внедуховном позитивистском знании. В школах «воспитывают один разум», а «главное идет, как хочет» [4, с.187].

Условно педагогическое творчество Толстого можно  разделить на два больших периода.

Первый - с конца 50-х - начала 60-х годов (создание Яснополянской школы, журнал «Ясная Поляна», 1862) и до середины 70-х годов (создание «Азбуки» и «Новой Азбуки»).

Второй  период - последние 30 лет жизни, время  создания религиозно-нравственного  учения.

В многочисленных дискуссиях, спорах, ориентируясь на опыт предыдущих лет, Толстой вырабатывал  свое миропонимание, которое повлияло на осознание сверхзадачи всего  творчества как обретения высшего  смысла жизни и родовой сущности человека, духовности, созидаемой самим  же человеком в своем опыте. Возникшее  в эти годы у Толстого желание  написать теоретический трактат  свидетельствовало о мучительном  поиске новых детерминант психологического развития, новых категорий для  описания душевного мира человека, субъективности как ведущего принципа психологической реальности. Ответы на эти вопросы мы находим во всем последующем художественном творчестве писателя.

В педагогических статьях журнала  «Ясная Поляна» (1862) он попытался научно осмыслить уникальную ситуацию психологического развития и становления человека («закон движения вперед образования»), выявить этапы и условия, личностно-деятельностную и аксиологическую природу становления субъективности, предвосхитив идею о зоне ближайшего развития. При этом Толстой отмежевался от психофизического параллелизма, угадывая необходимость целевых и ценностных детерминант психологического развития, заявляя о единственном вечном законе, написанном в сердцах людей, законе прогресса или совершенствования, способности человека к самоизменению, саморазвитию при ориентации на христианский образ человека.

Педагогическая  деятельность обострила духовное зрение писателя, подтолкнула к своеобразному  эксперименту на поприще столь дорогого ему народного образования, основанного  на желании «спасти тонущих» -будущих  Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых  и понять, почему существовавшая народная школа не стремится к этому.

«Начиная  учить детей в русской деревне, - откровенно писал он, - я не мог, не бывши набитым дураком, принять  в основании ни немецко-протестантскую лютеровскую систему, ни классическую, ни иезуитскую, ни новейшую теоретическую  систему воспитания. Еще менее  мог я серьезно принять за систему  славянский курс букваря, часовника  и псалтыря и связанные с этим курсом семинарские приемы»[12, с.403].

Исследовательское пространство педагогических исканий  и деятельности было столь обширно, что позволило Толстому творчески  заимствовать, переосмысливать множество  продуктивных идей, уже высказанных  до него, и в то же время действительно  сказать то, что до него никто  не сказал.

Педагогическая  деятельность Толстого - «поэтическое», «прелестное дело», «страстное увлечение» - позволила ему увидеть и понять то, что не сознавалось даже столь  знаменитыми его современниками (А. Дистервегом, Н.Г. Чернышевским, К.Д. Ушинским). Связаны ли ответы на вопрос «чему и как учить?» с уровнем умственного и нравственного развития детей, с развитием собственно человеческих характеристик? В чем состоят эти собственно человеческие характеристики? На основе каких методических рекомендаций, педагогических и философских теорий происходит ориентировка учителей-практиков? Толстой пришел к выводу, который не был понят его современниками: преподавательская деятельность искажена, направлена на ложные цели. Необходима «новая философия», «новое сознание», т.е. практически новое понимание сущности человека и иное понимание целей обучения и воспитания, связанных со становлением собственно человеческого в человеке.

Традиционное  авторитарное воспитание тормозит творческое и нравственное развитие детей, что, по мнению Толстого, было определенным регрессом, «возвращением к дикости».

По  мнению Толстого, эмпирический подход к мышлению, положенный в основу многочисленных методических руководств, приводит к «беспорядочному опыту». Этому необходимо противопоставить выявление «существенных условий  всякого преподавания... когда законы ... однородных... явлений сообщаются учащимся... при обучении языку - законы слова, в математике - законы чисел... законы сложения и разложения». Толстого интересовали «способы передачи знания» - «путем слова, пластического искусства, рисования и лепки ...путем музыки, пения, т.е. науки о том, как передать свое настроение, чувство»[13, с.447].

В Яснополянской школе Толстой  организовал экспериментальное  обучение, в результате которого сделал многочисленные выводы по различным  методикам преподавания. Он неоднократно подчеркивал, что задача преподавателя  заключается в организации такой  учебной деятельности детей, когда  они самостоятельно достигают определенных результатов, проходя в краткой, сокращенной форме путь открытия, идеи: «Найти эти обобщения, и от них, представляя новые факты, переводить на высшие - вот, следовательно, задача педагогики. Задача одинаковая в одном человеке с задачей науки в человечестве, но не обратная, как будто предполагаются всеми учебными книгами и руководствами» [13, с.35]. Этот вывод Толстого подтвердили работы известного психолога В.В. Давыдова о формировании содержательных обобщений и понятий. Толстому принадлежат поистине уникальные высказывания о роли в процессе мышления образного, конкретного и отвлеченного, а также об опасности оперирования словами-терминами прежде, чем у ребенка произошло осмысление того или иного понятия.

В «Дневнике Яснополянской школы» Толстой описал, как он перестроил преподавание всех учебных предметов, включая Закон Божий.

Итогом  первого и второго периодов педагогической деятельности Толстого явился комплекс учебных книг для народной школы - «Азбука» и «Новая Азбука». Необходимость  подобной работы он объяснял отсутствием  хорошей учебной литературы: в  России «нет ни одной новой статьи для детского чтения, ни одной грамматики русской, ни славянской, ни славянского  лексикона, ни арифметики, ни географии, ни истории для народных школ». Толстой  с тревогой обращал внимание своих  современников на то, что «все силы положены на руководства к обучению детей тому, чему не нужно и нельзя учить детей в школе, чему все  дети учатся из жизни» [13, с.309]. Выражая  свое недоумение, Толстой обращался  к современникам: «Каким образом  люди честные, образованные, искренне любящие дело и желающие добра, каковыми я считаю огромное большинство моих оппонентов, могли стать в такое  странное положение и так глубоко  заблуждаться»[13, с.310].

Итак, Толстой стоял у истоков формирования утверждающегося в настоящее  время взгляда, что духовные образования  личности - это фундамент и смысловой  аспект всей научной картины мира, но не был понят современниками.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§1.4 Влияние  нравственно - религиозного учения Л.Н  Толстого на обучение и воспитание в современной школе

  В настоящее время религиозные  идеи Толстого не столь актуальны,  так как образование и религия  обособленны друг от друга.  В 1918 году школа была отделена  от церкви. И с этого времени  преподавание религиозных вероучений  во всех государственных и  частных учебных заведениях, где  преподаются общеобразовательные  предметы, не осуществляется [16, с.118]. Обучение религиозным канонам  осуществляется исключительно в частных школах, где дети обучаются по желанию.

Таким образом, идеи нравственно-религиозного воспитания Л.Н. Толстого изучаются  только в ВУЗах, и здесь они  оказывают сильное влияние на формирование мировоззрения будущих  преподавателей, так как эти идеи несут в себе глубокий философский  смысл.

В отличии от религиозных, гуманистические  и нравственные теории широко используются в практике различных школ.

Так, например, тульские педагоги обратились к наследию Льва Николаевича Толстого, и в начале 90-х годов сформировалась экспериментальная педагогическая система “Школа Л.Н. Толстого”.

“Школа  Л.Н. Толстого” представляет собой  педагогическую инновационную систему  нового типа, главной задачей которой  является полноценное гуманистическое  образование детей, основанное на духовном и физическом развитии и самосовершенствовании  ребенка. Базовая идея концепции: “создание  школы, формирующей творческую созидательную  личность в единстве развития нравственно-чувственного, разумно-познавательного и волевого начал человека”