Основания освобождения от юридической ответственности

Проблемы правовосстановительной ответственности приобретают в нашей стране особенное значение в связи с развитием частного права, товарно-денежных отношений, перспективой становления гражданского общества и правового государства. В прежнем обществе, где все было огосударствлено, главное значение придавалось штрафной, карательной ответственности. Большая часть теоретиков утверждала, что ответственность состоит только в применении штрафных, карательных санкций. В чем-то здесь сказалось и обыденное правосознание, сводящее право в целом к уголовному праву (см. далее), и недооценка роли санкций, направленных на реальное восстановление нарушенных прав. Поскольку все, даже сфера обслуживания, было огосударствлено, нередки ситуации, когда гражданин, чьи права нарушены противоправными действиями работников государственных организаций и предприятий, получал не возмещение вреда и убытков, а сообщение о том, что на виновных наложены дисциплинарные взыскания. Не лучше дело обстояло с ответственностью хозорганов в условиях плановости и хозрасчета, когда взыскание санкций за нарушение поставок и договоров хотя и считалось юридически обязательным, но производилось в пределах 10-15%, а на полученные суммы штрафов и неустоек вообще невозможно было приобрести продукцию взамен недопоставленной или некачественной.

Переход к рыночным отношениям существенно меняет значение правовосстановительных санкций и побуждает по-новому оценить ряд дискуссионных проблем теории ответственности.

И все же причинение имущественного и иного (например, морального) вреда, нарушение договора, невыполнение обязательства и аналогичные деликты относятся к правонарушениям, а применение гражданско-правовых санкций за их совершение – является и правовосстановительной ответственностью.

Во-первых, гражданско-правовые деликты нарушают права и свободы других лиц и потому в общем виде запрещены законом (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). С нарушением прав всегда сопряжено нарушение социальных ожиданий потерпевшего, его нормальной деятельности; при самом щедром и скором возмещении потерпевшему имущественного вреда, понесенных убытков, уплаты ему неустоек, пеней, отступного в деятельности лица, чьи права нарушены (а потом восстановлены), происходит срыв, непредвиденный перебой, нарушающий стабильность нормальной работы. То обстоятельство, что отдельные лица, потерпевшие от деликтов, могут даже и обогатиться за счет полученных неустоек и возмещений, не противоречит тому, что основная масса потерпевших от гражданско-правовых деликтов не получает полного возмещения (правонарушитель может скрыться, оказаться несостоятельным и т. п.), что нередко причиняет урон и третьим лицам, связанным с ними договорными и иными обязательствами. Полное и своевременное возмещение правонарушителем причиненного вреда, восстановление нарушенных прав – это не правило, а редчайшее исключение. Гражданско-правовые деликты нарушают не только частные права, но и правопорядок как основу стабильной общественной жизни.

Во-вторых, деликты, формально запрещенные действующим законодательством, обозначены как особенные юридические факты, порождающие правовые последствия в виде гражданско-правовых санкций, режим реализации которых значительно строже порядка осуществления обычных гражданско-правовых обязательств.

В-третьих, применение правовосстановительных санкций в случае спора облечено в процессуальные формы, во многом аналогичные тем, которые свойственны штрафной, карательной ответственности. Институты гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального права содержат гарантии достижения истины по делу, правомерности применения санкций, права лица, обвиняемого (упрекаемого) в правонарушении, дающие ему возможность защищать свои охраняемые законом интересы, вплоть до права добиваться компенсации в случае ошибочного или незаконного привлечения к ответственности. Попытки отдельных авторов трактовать правовосстановительные санкции как меры защиты, осуществляемые вне процессуальных форм ответственности, не соответствуют традициям, современному состоянию и перспективам развития законодательства.

Если большинство цивилистов признает санкциями и ответственностью взыскание (точнее, присуждение) причиненного вреда, убытков, неустоек и другие неблагоприятные (для правонарушителя) последствия гражданского правонарушения, то прямое принуждение, применяемое для изъятия соответствующих сумм (или предметов) у правонарушителя, иногда не считается ответственностью, поскольку оно, как утверждается, ничего не меняет в правовом положении правонарушителя. Такой взгляд основан на недостаточном понимании соотношения материальных и процессуальных норм: с одной стороны, недооценивается необходимость и возможность реального исполнения обязанностей, предусмотренных материально-правовыми нормами, с помощью процессуальных средств (принудительное исполнение); с другой стороны, принудительное исполнение рассматривают только с позиций гражданских прав и обязанностей, не замечая, что оно (принудительное исполнение) затрагивает порой более важные права и обязанности принуждаемого должника (например, неприкосновенность жилища, право распоряжаться имуществом и др.). Непонимание проблем органической связи норм материального и процессуального права привело отдельных авторов к выводу, что взгляд на принудительное исполнение обязанности как на ответственность объективно оправдывает фактическую безответственность. Между тем достаточно известно, что сейчас именно неналаженность аппарата принудительного исполнения позволяет многим недобросовестным должникам уходить от ответственности. По сообщению министра юстиции, в настоящее время реально исполняется лишь 32% судебных решений. Из них по материальным искам в 1996–1997 гг. судебными исполнителями изъято 42% общей суммы, подлежащей взысканию по исполнительным документам. Исполнение остальных откладывается по различным причинам.

Существенным вкладом в решение этой теоретически спорной проблемы является концепция С. Н. Братуся, определявшего ответственность именно как "состояние принуждения" к исполнению невыполненных обязанностей. При таком подходе на первый план выходит "технология принуждения", определяемая именно процессуальной формой. Законность и неотвратимость ответственности обеспечивается, прежде всего, тем, писал С. Н. Братусь, "чтобы бесперебойно и ответственно работал государственный аппарат, в частности, юрисдикционные органы, в случаях нарушения норм права, деятельность которых также определяется нормами права... Очевидно, важным средством обеспечения надлежащей работы этих органов должна быть ответственность соответствующих должностных лиц за допущенное ими бездействие или иное нарушение законности".

На совершенствование правовосстановительной ответственности направлены федеральные законы "Об исполнительном производстве" и "О судебных приставах". Совершенствование государственной системы исполнительного производства, требующее принятия ряда дополнительных организационных и законодательных мер, призвано создать, в конечном счете, систему объективизированного (процессуально оформленного) государственного принуждения, представляющего собой динамичный процесс, который не исчерпывается, а лишь завершается физическим или, точнее, фактическим (прямым, непосредственным) принуждением. Именно неизбежностью развертывания этой нормативно определенной процедуры принуждения осуществляется давление на правонарушителя, понуждение его к выполнению специальных обязанностей, порождаемых деликтом, органическое соединение "обязательности" и "принудительности" в нормативно-правовой модели имущественной ответственности.

Недостаточность нормативного определения процесса исполнительного производства и разнобой в судебной практике ведут к тому, что при решении гражданских и арбитражных дел "время, затраченное на преодоление препятствий процессуального характера, лишает всякого смысла рассмотрение спорного вопроса по существу".

В настоящее время оба вида ответственности находятся в состоянии развития, совершенствования, перестройки. Серьезной проблемой ряда обществ, в том числе нашего, являются декриминализация и депенализация, под которыми понимаются общее сокращение количества правовых запретов, отмена наказуемости некоторых деяний, а также перевод менее опасных преступлений в разряд проступков.

Суть дела в том, что в ряде стран в процессе развития уголовного права оказалось, что уголовная ответственность установлена за очень большое количество составов правонарушений. Рост преступности, особенно преступности наиболее опасной, организованной, связанной с насильственными действиями, с наркомафией, с терроризмом, с коррупцией государственных служащих, привел к тому, что уголовная юстиция и связанные с ней правоохранительные органы практически не справляются с предупреждением и раскрытием всех преступлений, назначением и исполнением наказаний. Практика показала к тому же, что лишение свободы, как основная мера уголовного наказания, недостаточно эффективно для исправления и перевоспитания осужденных, поскольку среди отбывших это наказание высок рецидив. В то же время доказана порой большая по сравнению с наказанием эффективность применения строгих административных взысканий за менее опасные преступления, особенно те, за которые суды и судьи стремятся не применять предусмотренные законом наказания, считая их чрезмерно суровыми. В таких случаях высокий штраф, лишение специальных прав и другие меры административной ответственности оказываются более действенными мерами, чем судебное порицание или условное осуждение.

Нуждается в пересмотре и сокращении общее количество запретов. С усложнением общественной жизни, развитием научно-технической революции возникает необходимость установления новых запретов, определения новых составов правонарушений и санкций за их совершение. В то же время практика показывает устарелость или неэффективность немалого числа ранее установленных запретов, которые либо почти не нарушаются, либо, наоборот, нарушаются почти безнаказанно, потому что меры государственного контроля и принуждения оказались неэффективны для их предупреждения, обнаружения и пресечения.

Серьезной практической проблемой, особенно для нашей страны, является соотношение правовосстановительной и штрафной, карательной ответственности. В гражданском обществе в случаях, когда правонарушением причинен урон правам гражданина или организации, первоочередной задачей является восстановление нарушенных прав, возмещение вреда за счет правонарушителя. Формирование гражданского общества повышает значение право-восстановительной ответственности, реализация которой непосредственно служит поддержанию и восстановлению правопорядка.

Глава 3. Юридическая ответственность: основания, обстоятельства, исключающие ответственность

3.1. Основания юридической  ответственности

В самом общем плане можно сказать, что основанием юридической ответственности является правонарушение. Здесь действует принцип: без правонарушения нет юридической ответственности. Однако для полного и точного определения круга явлений и обстоятельств, наличие или отсутствие которых требуется установить в каждом конкретном случае возложения юридической ответственности, в юриспруденции существует специальная конструкция – "состав правонарушения".

Если исходить только из терминологического, словесного обозначения этой юридической конструкции, то можно подумать, что она служит раскрытию внутренней стороны правонарушения, характеристике элементов самого правонарушения. Однако если проанализировать тот круг явлений, которые в качестве своих элементов охватывает "состав правонарушения", то можно понять, что данная конструкция имеет совсем другое назначение, а именно указать на круг явлений, необходимых и достаточных для возложения юридической ответственности. То есть она – это своего рода инструмент в руках правоприменителя, служащий в каждом конкретном случае установлению оснований юридической ответственности субъекта.

Традиционно в состав правонарушения в качестве его элементов включают:

а) субъект правонарушения;

б) объект правонарушения;

в) субъективную сторону правонарушения;

г) объективную сторону правонарушения.

Из этого состава элементами самого правонарушения можно считать только субъективную и объективную стороны. А, например, объект правонарушения, будучи элементом состава правонарушения как особой юридической конструкции, к элементам самого правонарушения не относится: объект (которым принято считать общественные отношения) противостоит правонарушению и потому находится за его пределами.

Важнейшим элементом субъективной стороны правонарушения (наряду с мотивом и целью) является вина. Без вины нет правонарушения и не должно быть юридической ответственности. Возложение юридической ответственности без вины называется объективным вменением, которое нельзя допускать. На это прямо указывает ст. 5 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая этот момент формулирует как принцип уголовного права.

На наличие вины как на условие ответственности указывает и ст. 401 Гражданского кодекса РФ. А то, что в теории гражданского права именуется "безвиновной" гражданско-правовой ответственностью, на самом деле является гражданско-правовыми мерами защиты, которые от ответственности отличают как основание возникновения (объективно противоправное деяние), так и назначение (восстановление прежнего положения).

Вина представляет собой психическое отношение правонарушителя к своему общественно вредному противоправному деянию, а также к последствиям этого деяния, и характеризуется особым состоянием интеллекта и воли правонарушителя, выражающим его негативное отношение к ценностям общества.

Устанавливая вину условием юридической ответственности и негативно оценивая поведение правонарушителя, государство исходит из свободы воли субъекта и возможности выбора им того или иного варианта поведения.

Виной признаются особые состояния интеллекта и воли субъекта в виде (форме) умысла или неосторожности, которые различаются по характеру интеллектуального и волевого моментов.

3.2. Обстоятельства, исключающие юридическую ответственность

Любое противоправное деяние, как уже отмечалось, влечет за собой юридическую ответственность. Однако из этого общего правила имеются исключения, связанные с особенностями криминогенных общественных отношений, когда законодательством специально оговариваются такие обстоятельства, при наступлении которых ответственность исключается.