Российская модель управления

***

Статья 7 Конституции  провозглашает РФ социальным государством, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Этот принцип детализируется в ст. 37-43, где перечисляются социальные права – охрана здоровья, материнства и детства, право на образование, жилище, отдых, социальное обеспечение и т.п. В качестве средств осуществления социальной политики называются финансирование федеральных программ, меры по укреплению государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощрение деятельности, способствующей укреплению здоровья человека, развитию физической культуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию.

В Конституции  нет общих положений о методах осуществления социальных функций и о полномочиях государства в этой сфере. В ней ничего не говорится о планировании, государственном секторе, государственном регулировании социально-экономических отношений.

Зато в Конституции  провозглашаются гарантии «свободы экономической деятельности», «равная защита» разных форм собственности (первой среди них названа частная собственность – ст. 8), специально оговаривается допустимость частной собственности на землю и другие природные ресурсы (ст. 9, 36). Между тем исходным пунктом новой российской государственности была экономика, всецело регулируемая государством, общественная собственность на средства производства. Способы ее превращения в частную, в том числе олигархическую, собственность до сих пор вызывают вопросы: насколько это законно и справедливо?

В конституциях ряда стран СНГ принцип социального государства получил несколько иное воплощение.

Так, Конституция  Республики Казахстан (1995) содержит положения  о социальном характере собственности. Часть 2 ст. 6 гласит: «Собственность обязывает, пользование ею должно одновременно служить общественному благу. Субъекты и объекты собственности, объем и пределы осуществления собственниками своих прав, гарантии их защиты определяются законом». Комментируя это положение, A.M. Осавелюк пишет, что оно прямо воспроизводит текст ч. 2 ст. 14 Основного Закона для Германии 1949 г., который, в свою очередь, заимствовал его из ч. 3 ст. 153 Веймарской Конституции Германии 1919 г.[17]

Статья 13 Конституции  Республики Беларусь гласит: «Государство способствует развитию кооперации… Государство осуществляет регулирование экономической деятельности в интересах человека и общества, обеспечивает направление и координацию государственной и частной экономической деятельности в социальных целях… Государство гарантирует трудящимся участие в управлении предприятиями, организациями и учреждениями….»

В связи с этим по-другому, более дифференцированно решается проблема собственности.

Статья 13 Конституции  РБ, устанавливает следующие принципы: «Недра, воды, леса составляют исключительную собственность государства. Земли сельскохозяйственного назначения находятся в собственности государства. Законом могут быть определены и другие объекты, которые находятся только в собственности государства, либо установлен особый порядок их перехода в частную собственность, а также закреплено исключительное право государства на осуществление отдельных видов деятельности».

Согласно ч. 3 ст. 6 Конституции Казахстана, «земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы находятся в государственной собственности. Земля может находиться также в частной собственности на основаниях, условиях и в пределах, установленных законом».

В Конституции  Азербайджанской Республики (1995) записано: «Без ущерба для прав и интересов каких-либо физических лиц природные ресурсы принадлежат Азербайджанской Республике» (ст. 14).

***

Российская Конституция, видимо, исходит из концепции солидаризма, хотя и не формулирует ее прямо. Сказывается это в том, что Конституция не допускает пропаганду или агитацию, возбуждающую социальную ненависть и вражду. Пропаганда такого рода ставится в один ряд с возбуждением расовой, национальной и религиозной вражды (ст. 29). Такая же норма записана и в Конституции Азербайджанской Республики (ст. 47 Ш).

С точки зрения гарантий свободы мысли, идеологического  и политического плюрализма трудно признать формулировку ст. 29 Конституции РФ удачной. Ведь любое принципиальное отрицание капиталистических отношений с позиций социалистического, коммунистического или эгалитаристского мировоззрения (вспомним знаменитое определение «собственность есть кража», за которое Прудона не сочли возможным привлечь к ответственности в 40-е годы XIX в. в Париже), любое привлечение внимания к несправедливости и незаконности формирования олигархической собственности в стране может быть истолковано как «пропаганда социальной ненависти». Это положение Конституции не имеет прецедентов или аналогов в законодательстве демократических стран Запада.

Преломление идей солидаризма в Конституции носит явно односторонний и охранительный характер. В Конституции нет положений о социальных функциях, обязанностях или ответственности собственников в духе Веймарской Конституции, об участии наемных работников в управлении предприятиями, о способах разрешения социальных конфликтов. Идея солидарности свелась к запрещению пропаганды социальной розни.

***

Статья 14 Конституции  устанавливает еще один принцип: «Российская Федерация – светское государство». Пока он также не полностью  реализуется, даже в официальных документах. Справедливо подвергается сомнению соответствие текста Гимна РФ этой статье. Газеты сообщали, что по этому поводу был сделан запрос в Конституционный Суд. При известной обществу религиозности ряда видных представителей власти решение этого вопроса послужит проверкой профессиональной этики судей.

В символике РФ ощутимо влияние монархических традиций, неуместных в демократическом государстве с республиканской формой правления. В средствах массовой информации, в том числе на государственных каналах телевидения, ведется активная пропаганда религии. Причем культивируются (и эксплуатируются в политических целях) не высокие нравственные принципы религии, а ее обрядовая сторона и вера в чудеса.

Это явные уступки  настроениям части общества, пытающейся возродить в стране идеологию  официальной народности. Воскрешается идущая из Византии средневековая православная концепция «симфонии властей», т.е. церкви и государства. При этом не учитывается светский, а не православный характер современной российской государственности. Разумеется, у церкви и государства есть обширное поле для совместной деятельности, но восстановление «симфонии властей» не пошло бы на пользу ни церкви, ни государству. Оно противоречило бы их природе, стирало бы грани между духовной и мирской, в том числе политической жизнью. Представляется, что отмеченные тенденции идут вразрез с идейно-политическими основами новой российской государственности.

В целом можно констатировать, что  Конституция РФ утверждает либерально-демократические ценности. С особой последовательностью в ней проведены идеи свободного развития частной собственности и сильной президентской власти.

 

[1] Доктор юридических наук, профессор.

[2] По такому пути пошли составители Конституции Республики Армения (1995 г.). Ее ст. 4 гласит: «Государство обеспечивает защиту прав и свобод человека на основе Конституции и законов в соответствии с принципами и нормами международного права».

[3] Садовникова Г.Д. Комментарий к Конституции Российской Федерации (Постатейный). М., 2000. С. 15-16.

[4] Конституционное (государственное) право зарубежных стран. В 4-х т. Т. 4 / Под ред. Б.А. Страшуна. М., 2001. С. 585.

[5] Конституция Российской Федерации. Проблемный комментарий / Рук. авт. колл. и отв. ред. В.А. Четвернин. М., 1997. С 23.

[6] Там же. С. 27.

[7] Там же. С. 33.

[8] Там же.

[9] Там же. С. 36.

[10] Там же.

[11] Гоббс Т. Избр. произв. В 2-х т. Т. 2. М., 1965. С. 156-157.

[12] См.: Локк Дж. Соч. В 3-х т. Т. 3. М., 1988. С. 339.

[13] Self P. Socialism // Companion to Contemporary Political Philosophy. London, 1993. P. 34.

[14] См.: Skinner Q. The Paradoxes of Political Liberty // Liberty. Ed. by D. Miller. Oxford, 1991. P. 204.

[15] См.: Право и политика. 2000. № 7. С. 9; № 12. С. 11-12; Гос. и право. 2004. № 10. С. 10; 2005. № 7. С. 7-9.

[16] См.: Независ, газ. 2006. 5 апр.

[17] См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т. 4. С. 585.

 

Речкин Д.Н. Российская модель управления: социокультурные факторы формирования и специфика. Волгодонск: ВПО, 2009. 7,5 п.л. 

Актуальность темы исследования. Новые экономические  и социально-политические условия  общественной жизни после распада  Советского Союза потребовали от руководителей государственных  организаций и бизнес-структур пересмотреть свои взгляды на практику управления. Прежняя система управления не могла достаточно эффективно решить проблемы, возникавшие вследствие перестройки страны. Изменения в системах управления всегда совпадали по времени с появлением новых технико-экономических парадигмам. Именно такие изменения вызвали на рубеже веков необходимость формирования современной российской модели управления.  
Существует, как минимум, три концепции развития практики управления в России. Первая исходит из необходимости копирования западной модели управления, вторая основывается на адаптации западной модели к существующим российским условиям, третья подчеркивает необходимость создания такой модели управления, которая бы полностью учитывала особенности менталитета и культуры российского народа.  
В начале 90-х годов многие специалисты обратились к опыту Запада в поисках эффективной модели управления. Вскоре стало ясно, что без учета российской специфики очень трудно выстраивать новую систему управления. Постепенно приходило понимание того, что инновационные преобразования должны опираться на традиции, менталитет и культуру народа, то есть на социокультурные факторы, которые оказывают существенное влияние на формирование российской модели управления. Прямой перенос моделей управления из другой социокультурной среды в национальную практику, как правило, приводит к потере эффективности производства. Эту проблему начинают понимать не только отечественные, но и зарубежные менеджеры, работающие на российском рынке. Так, по мнению американского специалиста М.Бома, «разработка успешного стиля управления, действующего в России, — сложный интеллектуальный процесс… Слишком часто талантливые опытные американские менеджеры, работающие в России, совершают типичные ошибки, применяя сугубо западные управленческие принципы, не учитывая культурных, исторических, экономических и психологических различий, которые являются фундаментальными элементами Русской Специфики».  
Таким образом, выявление основных социокультурных факторов, влияющих на российскую модель управления, особенно в период социально-экономических трансформаций, является актуальным вопросом теории и практики управления.