Модели волновой динамики (циклы борьбы за мировое лидерство, волновые процессы в политической сфере)

Н.Д. Кондратьев считал, что динамика развития социальной, политической и культурной сфер безусловно связана с динамикой экономического развития. Он отмечает важность учета влияния войн и социальных потрясений, тем не менее, не считал их основной силой исторического развития. Но по мнению большинства ученых базисное, определяющее влияние на жизнь социума, оказывают именно экономические факторы.

Ряд ученых полагает, что основной причиной длинных волн в экономике  являются крупные войны. Войны и социальные потрясения включаются в ритмический процесс развития больших циклов и оказываются не исходными силами этого развития, а формой его проявления. Но раз возникнув, они, в свою очередь оказывают могущественное влияние на темп и направление экономической динамики» [Кондратьев H. Д. Проблемы экономической динамики. M., 1989., с. 210].

Среди сторонников мир-системного подхода есть два течения. Одно течение (его можно назвать геополитическим) делает упор на военную силу, морской  флот и стремление государств возглавить мировой порядок. Другое течение считает главными экономические факторы.

Небольшие, локальные военные конфликты  в истории возникали настолько  часто, насколько позволяли ресурсы  и агрессивность хотя бы одной  из сторон конфликта. По мнению ряда ученых, основным сдерживающим фактором является социальная память. Знаменитый историк А.Тойнби обнаружил в истории, начиная с XVI века, 115-летний цикл войны и мира. В своем анализе он опирался на исследования американского политолога К.Райта, который выявил определенную периодичность возникновения крупных, интенсивных войн (период 50-60 лет).

Наличие периода длиной в два  поколения Тойнби объяснил тем, что  выжившее в войне поколение передает ощущение ужаса от войны своим  детям. Однако когда военные истории рассказываются внукам, тяготы войны уже стираются из памяти и в рассказах делается упор на героические и величественные военные подвиги. Поэтому внуки вновь готовы к испытаниям и мечтают о военной славе. Когнитивную гипотезу о длительности социальной памяти в два поколения поддерживали многие ученые (Шумпетер, Форре-стер). Казалось бы, эту гипотезу опровергает то, что вторая мировая война началась всего лишь через 20 лет после первой мировой. Сторонники данного подхода объясняют этот неудобный факт тем, что считают вторую мировую войну просто продолжением первой мировой, которая осталась какой-то незавершенной.

В датировке циклов борьбы за мировое лидерство среди  ученых нет единства. Тойнби выявил в истории три цикла (1568-1672, 1672-1792 и 1792-1914 гг.). Каждый цикл имел четыре фазы: общая война, жизненное пространство, поддерживающие войны, общий мир. Дж. Модельски и У. Томпсон в докладе на Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.Д.Кондратьева (Москва, 1992), предложили свою датировку циклов [Модельски Дж., Томпсон У. Волны Кондратьева, развитие мировой экономики и международная политика //Вопросы экономики. 1992. № 10.С.49-57.]. По их мнению, циклы развития данной страны делятся на два этапа: обучения (подъема) и лидерства (упадка). Каждый из них подразделяется на четыре фазы. Первый этап состоит из таких фаз, как определение основных проблем, требующих решения; создание коалиции союзников; принятие решений на макроуровне; проведение их в жизнь. Второй этап содержит следующие фазы: мировая война; положение великой державы; утрата легитимности. Авторы считают, что фаза системных войн начнется в 2030 г., причем основным соперником США скорее всего будет Китай или Индия.

Более пессимистичен  прогноз американского ученого Дж. Гольдстайна. По его мнению, мировая война может начаться ранее 2020 года. Американский политолог в 1987 г. опубликовал работу, в которой разработал концепцию длинных волн, порождаемых войнами, их последствиями и подготовкой к ним [Goldstein J.S. Long Cycles: Prosperity and War in the Modern Age. New Haven (Conn.), 1988]. Проанализировав данные о войнах примерно за 500 лет, Гольдстайн обнаружил определенную периодичность, объясняемую им тем, что войны разрушают производство и производственные силы. Это заставляет государства сосредотачиваться на внутренних проблемах. По мере того как из памяти поколений стирается психологический эффект предыдущей войны, а производственный потенциал увеличивается, создаются предпосылки для новой борьбы за гегемонию.

К сходным выводам приходит Джордж Модельски, развивающий теорию приблизительно столетних циклов мирового лидерства. Из нее следует, что новая фаза военно-политической активности начнется после 2030 г. По мнению Модельски, в настоящее время мировым лидером, в чьих руках находятся ключи от мирового порядка, являются Соединенные Штаты. Они заняли это положение после периода «глобальных войн», продолжавшегося с 1914 по 1945 г. (всего он насчитывает пять таких периодов, начиная с 1494 г.). Модельски, тем не менее, не утверждает, что глобальная война неизбежна – так уж получалась, что минувшие века смена мирового лидера не могла произойти мирно. Он подчеркивает, что его циклы – не военные, но политические. Поэтому вполне возможно, что в будущем мировой лидер – а им, в любом случае, станет страна, оказавшаяся на гребне экономических и политических новшеств, – займет свое положение мирным путем.

Существует еще несколько циклических  теорий смены военно-политического  господства. Большинство из них исходят  из того, что цикл продолжается 100 или  более 100 лет (с отклонением ±10 лет), при этом очередной цикл начался  после 1945 г, и господствующей державой в мире являются США. Из этого с необходимостью следует, что Соединенные Штаты приближаются к периоду упадка своего могущества, поэтому середина и вторая четверть XXI века станут эпохой серьезных международных конфликтов, а может быть, и мировой войны; наконец, после войны место США займет какая-то другая страна.

3. Волновые процессы в политической сфере.

Исследование пространственно-временной  динамики политических систем имеет  важное значение для понимания механизмов и закономерностей политического  развития, в т.ч. модернизации и демократизации. Несмотря на распространенность представлений о линейном развитии политических систем, в частности, об их однонаправленном поступательном движении, в современной западной и российской политической науке присутствуют и другие подходы. Следует отметить, что, хотя интерес к циклам и волнам социально-политического развития довольно отчетливо выражен и на Западе, и в России, проявляется он весьма неравномерно. Короткие и длинные волны в эволюции политических систем, как правило, становятся предметом пристального внимания в периоды острых социально-политических и экономических кризисов и потрясений, с наступлением же стабилизации интерес к ним падает. Иными словами, внимание к данным феноменам меняется тоже волнообразно, что косвенно указывает на волнообразное развитие не только политических систем, но и знания о них. Стабильный, долговременный интерес к циклам и волнам политического развития характерен главным образом для представителей миросистемного подхода и близких к нему направлений, которые рассматривают эволюцию социально-политических систем в более широком контексте мирового развития и на протяженных временных этапах (Ф. Бродель, И. Валлерстайн, Дж. Модельски и др.). Тем не менее, вопрос о генезисе подобных циклов и волн не получил ответа и в рамках указанных подходов.

Представляется, что приблизиться к его решению поможет учет влияния ресурсных факторов на функционирование политических систем. Как известно, политика обязательно включает в себя процессы целедостижения и соответствующей мобилизации ресурсов – от материальных до «идеальных», включая властные, символические и интеллектуальные; именно эти процессы во многом и определяют специфику политического. Целедостижение, будучи по своей сути дискретным и повторяющимся, зависит от ресурсного обеспечения, которое в ходе развития политической системы может меняться, относительно уменьшаясь, даже исчерпываясь, и вновь относительно возрастая, и при этом связано с расходованием накопленных ресурсов. В свою очередь, при успешной реализации поставленных целей ресурсная база политической системы возрастает, а новый уровень освоенных ресурсов стимулирует постановку новых задач. По мере того как в рамках данной политической системы структурируются и упорядочиваются процессы целедостижения, а также релевантные им институты, подобные колебательные изменения обретают регулярность. В силу дискретности и иерархичности указанных процессов возникают доминирующие ритмы, заданные главными для политической системы целями. Но осуществление какой-либо значимой, жизненно важной для политической системы цели (например, победа в войне или проведение реформ, направленных на изменение институтов общества) всегда сопряжено с затратой значительных ресурсов и потому формирует не отдельное колебание, а целую их серию. Распространение в пространстве возникших колебаний (возмущений, связанных с изменением ресурсной базы) порождает волну изменений в данном государстве или в данной политической системе. Таким образом, можно говорить о ресурсной модели формирования колебаний и волн политического развития.

Большое внимание проблеме цикличности  уделяли зарубежные политологи. Американский политолог Ф. Клинберг опубликовал  в 1952 г. [31. Klinberg F.L. The Historical Alternation of Moods in American Foreign Policy // World politics. 1951-1952. Vol. 4. P. 239-273] прогноз, в котором указывалась опасность для США острого внешнеполитического кризиса в 60-е годы. И действительно, началась война во Вьетнаме.

Американский политолог Дж.Наменвирс  опубликовал в 1970 г. исследование предвыборных политических платформ Республиканской и Демократической партий США. С помощью контент-анализа он проанализировал частоту использования 73 политических категорий. Его ученик Р.Вебер провел аналогичное исследование тронных речей английской королевы. В обоих случаях были выявлены волны с периодом около 50 лет [Namenwirth J.Z., Weber R.P. Dynamics of Culture. Winchester: Alien and Unwin, 1987].

Каждая волна (или цикл) имеет  четыре фазы, во время которых в  политической жизни явно преобладают ценности сначала прогрессивные, затем космополитические, потом консервативные и завершает волну фаза, для которой характерны замкнутость, изоляционизм (parochial value). И Клинберг, и Наменвирс полагали, что основным механизмом, вызывающим волны в политике, является процесс смены поколений.

Известный американский политолог  А. Шлезингер-младший опубликовал  фундаментальную монографию о  циклах в американской истории [Шлезингер A.M. Циклы американской истории. M.: Прогресс, 1992.], в которой основное внимание уделяет обоснованию концепции его отца, обнаружившего следующую закономерность. В политической жизни США XIX-XX веков последовательно сменяют друг друга волны консерватизма и либерализма. Шлезингер-старший насчитал шесть фаз либерализма, для которых характерен процесс роста демократии, и пять периодов консерватизма, в которых демократия сохраняется на прежнем уровне. Средний период колебаний составляет приблизительно 33 года. Используя эту схему, Шлезингер-старший правильно предсказал результаты выборов (смену правящих партий) в 1924, 1939 и 1947 гг., причем прогнозы были опубликованы не за 2-3 месяца, а за 2-3 года до соответствующих выборов.

Шлезингер-младший отмечает, что  указанные циклы не связаны с  экономическими циклами, а обусловлены  явлениями самоорганизации. Психологическое обоснование перемен он видит в свойствах природы человека: «Люди никогда не бывают полностью удовлетворены - если они получили желаемое, то уже хотят чего-то иного» [Шлезингер A.M. Циклы американской истории. M.: Прогресс, 1992.]. Для обоснования периодичности используется также теория смены поколений. Предполагается, что политическая жизнь одного поколения составляет около 30 лет. Первые 15 лет данное поколение борется за власть со старшим поколением и, завоевав власть, вторые 15 лет удерживает ее.

Однако эпоха господства частных  интересов не может длиться вечно. Постепенно «людям надоедают эгоистические мотивы и перспективы, они устают от погони за материальными благами в качестве высшей цели. Целые группы населения оказываются позади в гонке приобретательства. Интеллектуалы отчуждаются... Люди начинают искать в жизни смысл, не замыкаясь на себе самих. Наконец, что-то играющее роль детонатора - какая-либо проблема, грандиозная по масштабам и по степени опасности, которую неспособна разрешить невидимая рука рынка, - ведет к прорыву в новую эпоху в политической жизни страны» [Шлезингер A.M. Циклы американской истории. M.: Прогресс, 1992., с. 49].

Американский политолог Барбер, анализируя основные темы президентских  кампаний в CTTTA., выявил интересную закономерность. Начиная с 1900 г. прослеживается четкий 12-летний цикл, в котором каждые четыре года, последовательно сменяя друг друга, чередуются основные темы предвыборных компаний: конфликт, совесть и примирение. Причем фаза примирения приходится точно на пик фаз в волнах Наменвирса [Barber J. The Pulse of Politics. N.Y.: Norton, 1980.].

Однако большинство исследователей все же связывают пульсации политических процессов с волнами Кондратьева. Так, специалисты отмечают своеобразные бумы в появлении утопических течений и создании социальных движений. Датировка этих подъемов утопических настроений 20-30-е и 70-80-е годы XIX и XX веков практически совпадает с фазами депрессии кондратьевских волн. Ряд ученых связывает с кондратьевским циклом волны забастовочной активности [Полетаев А.В., Савельева И.M. Циклы Кондратьева и развитие капитализма. M.: Наука, 1993., Life Cycles and Long Waves / Eds T. Vasko, R. Aytes. N.Y.: Springer, 1990].

Важно отметить, что циклически-волновой подход допускает значительно больше альтернатив и вариантов развития политических систем, нежели линейно-поступательный. Это связано, в частности, с тем, что первый подход, в отличие от второго, не предполагает обязательного движения социальной системы в конкретном направлении, а исходит из того, что вектор развития может меняться. Даже если в некой фазе восторжествовал какой-то один вариант развития, «закрывший» другие, то это имеет лишь временный и относительный характер: в другой фазе когда условия и сам вектор развития изменятся, несостоявшиеся альтернативы могут осуществиться, хотя и в модифицированном виде. Более того волновой подход, отталкивающийся от современной версии философии исторической альтернативы, постулирует наличие ряда точек, в которых происходит переход от одной фазы развития к другой. Согласно такому подходу, траектория развития человека и общества в них в принципе не предопределена, и потому концепция волнового движения сложных политических систем не отрицает, а утверждает свободу и разнообразие деятельности людей, хотя степени этой свободы и разнообразия различны в различных точках и фазах развития.

С помощь циклически-волнового подхода можно проанализировать связь между модернизацией конкретной (например, российской) политической системы и международным политическим развитием. Для отечественной политической системы данный фактор особенно значим, поскольку российская внутренняя и внешняя политика весьма чувствительна к изменению общемировых трендов. Последнее обусловлено как действием механизмов «догоняющей» модернизации, так и тем обстоятельством, что Россия начиная с XVIII в. играет в мире роль великой державы. В эволюции международной политической системы прослеживаются собственные ритмы и волны, которые частично коррелируют с кондратьевскими циклами, но не сводятся к ним [Умов, Лапкин 1992; Пантин 1997]. Иными словами, переход к новой фазе международного развития существенно влияет на переход России в новую фазу политической модернизации. Так было, например, после первой мировой войны, когда в мире возросла политическая нестабильность, а во многих странах утвердились авторитарные или тоталитарные режимы. В Советском Союзе в это время произошел поворот к сталинской модернизации, направленной на опережающее развитие военно-промышленного комплекса и усиление репрессивного государства. Так было и в конце XX в., в 1980-х - 1990-х годах, когда мировое сообщество вступило в фазу информационных технологий и глобализации, а в России начался весьма болезненный поворот от однобокой военной модернизации к модернизации политических институтов и перестройке государства. Следует отметить, что волны российской политической модернизации в целом коррелируют и с таким феноменом современного мирового развития, как волны демократизации [Huntington 1991]. Следовательно, сопоставление циклически-волновых моделей международного политического развития и российской модернизации является во многих отношениях эвристичным, так как дает представление и о факторах модернизационных процессов в России, и о фазах эволюции международной политической системы.