Взаимодействие международного и внутригосударственного права

Абстрагируясь от разнообразных  факторов, определяющих существенные различия между Конституцией СССР 1977 г., Конституцией РСФСР 1978 г. и Конституцией Российской Федерации 1993 г., очевидно, что прослеживается определенная преемственность  ряда их положений. Вместе с тем Конституция  Российской Федерации идет намного  дальше по пути создания необходимых  материально-правовых предпосылок  для реального воздействия внутригосударственных  норм на развитие международного права, с одной стороны, и усвоение демократических  стандартов, выработанных международным  правом, - с другой. Так, сегодня Конституция  России говорит не об отдельных принципах  международного права, выступающих  основами внешнеполитического курса  государства, а исходит из того, что  «общепризнанные принципы и нормы  международного права» в целом являются составной частью правовой системы  Российской Федерации (ч. 4 ст. 15). Причем важное значение имеет тот факт, что указанные положения содержатся в разделе, определяющем иерархию, т. е. соподчинение соответствующих предписаний, действующих в государстве.

Перечень областей, которые  более чем какие-либо иные непосредственно  подвержены воздействию международного права, весьма широк (внутригосударственное  регулирование организации и  обеспечения в целом внешних  сношений данной страны с другими  государствами, дипломатическое представительство, представительство в международных  организациях, а также заключение, исполнение и денонсация международных  договоров). Особенно значимой является область зашиты и осуществления прав и свобод человека, В современную эпоху государства не могут не полагаться на разработанные в международной сфере стандарты прав человека при создании национально-правовых норм или в ходе правоприменительной деятельности,

Западные авторы задаются вопросом о юридической природе  обязанности по осуществлению международного права во внутренней сфере. Я. Броунли полагает, что обязанность по приведению своего внутреннего права в соответствие с обязательствами по международному праву возникает из природы договорных обязательств и обычного права. Однако, продолжает он, «необеспечение такого соответствия само по себе не представляет собой прямого нарушения международного права. Нарушение налицо лишь тогда, когда то или иное государство не выполняет своих обязательств в конкретном случае». По мнению же французского ученого М. Коснара, анализируемая обязанность несомненно является международно-правовым обязательством: если законодательный орган совершит политический, выбор в сторону принятия акта, противоречащего согласно международному праву обязательству государства, это повлечет за собой его международную ответственность.

Акты международных организаций, решения международных судебных учреждений и внутригосударственное  право

Другим руслом, по которому может быть направлено конструктивное воздействие международного права  на национально-правовые устои и  структуры, пребывающие в пределах юрисдикции отдельных государств, являются решения международных органов, включая судебные. Скажем, предписанные Советом Безопасности ООН экономические  санкции против Ирака, принятые в  результате агрессии последнего против Кувейта в 1990 г., повлекли соответствующие  изменения в национальном праве  государств - членов ООН. При этом необходимо иметь в виду, что сфера воздействия  международного права на национальное право затрагивала внутреннюю юрисдикцию не только государств, присоединившихся к санкциям, но и самого Ирака, который  объективно вынужден был перестраивать  свою экономику и ее правовое регулирование  с учетом действия нефтяного эмбарго  со стороны международного сообщества и т. д.

Еще одной иллюстрацией средств  реализации анализируемого влияния  служит судебная практика международных  судебных учреждений (Международного суда ООН, Европейского суда по правам человека, Суда ЕС и др.). Благодаря  ей представление о якобы существующем ограничении воздействия, оказываемого международным правом на внутреннюю жизнь государств, лишь некими выборочными областями оказывается ошибочным. В реальных обстоятельствах любые разновидности социальных отношений могут оказаться затронутыми действием международно-правовых норм или его последствиями во внутригосударственной сфере. В частности, классическим примером в этом плане выступает влияние юридически обязательных решений международных органов на внутреннюю практику государств, в том числе их законодательство и иные источники права. Обратимся к решениям Европейского суда по правам человека.

Так, если Суд установит  факт нарушения статей конвенции, то государство-ответчик обязывается  принять соответствующие меры по выполнению судебного решения, что, прежде всего, означает внесение изменений  в действующее законодательство, подзаконные нормативные акты или  в практику правоприменения, обусловленных признанными фактами нарушений конвенции, в целях избежания аналогичных случаев нарушения в будущем. Иногда соответствующие изменения в законодательство вносят даже и другие государства, не затронутые жалобой. В этом заключена высокая юридическая авторитетность принимаемых Судом постановлений. К подобному результату может привести даже сам факт принятия дела к рассмотрению. В большинстве случаев юридические последствия судебного решения основываются на резолюциях Комитета министров Совета Европы, который осуществляет, как было отмечено выше, надзор за исполнением решений Суда.

В частности, в результате рассмотрения Судом дела «Маркс против Бельгии» на основании судебного  решения от 13 июня 1979 г. Закон Бельгии  от 31 марта 1987 г. исключил правовые нормы  «о двух различных видах усыновления», устранив тем самым все дискриминационные  положения в отношении детей, рожденных вне брака, а вынесение  Европейским судом 18 декабря 1986 г. судебного  решения по удовлетворению жалобы по делу «Джонстон и другие против Ирландии» заставило также и Ирландию посредством Закона о правах детей 1987 г., вступившего в силу с 14 декабря от 1987 г., уравнять в правах детей, рожденных в законном браке и вне его.

С 1959 г.

по состоянию на конец 1998 г. Суд вынес более 1115 решений и принял 182 постановления об отклонении жалоб, представленных в соответствии с п. 2 ст. 5 Протокола № 9 к Конвенции. Об исполнении решений Европейского суда по правам человека см.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения. С. 548 и след.; Права человека: постоянная задача Совета Европы / пер. с англ. М., 1996.

Сходным образом по делу «Инце против Австрии» (решение от 28 октября 1987 г.) Закон Австрии о наследовании сельскохозяйственной земли в области Каринтия, принятый 13 декабря 1989 г. и вступивший в силу с 1 января 1990 г., заменил собой аналогичный акт, датируемый 1903 г. Согласно новому закону раздел сельскохозяйственной земли в условиях отсутствия завещания родителей происходит в соответствии с объективными критериями, а не на основе таких признаков, как рождение в законном браке или вне его.

Влияние решений международных  органов на внутригосударственное  право иногда протекает как глубинный  процесс. Так, в соответствии с международно-правовыми документами (Европейской конвенцией о защите прав и основных свобод человека 1950 г., Протоколом № 11 к ней) первостепенным с точки зрения соблюдения формальных обстоятельств является исчерпание лицом соответствующих общепризнанным нормам международного права внутренних процедур и средств защиты - жалоба должна быть подана в течение определенного срока (щести месяцев) с момента принятия окончательного решения (т. с. такого, которое означает исчерпание внутригосударственных средств зашиты -ст. 35 Протокола № 11). Таким образом, требования к приемлемости сочетают формальные и материальные юридические критерии. Последние связаны с надлежащим обоснованием тех нарушений, содержащихся в действиях национальных органов власти соответствующего государства, которые входят в противоречие с гарантированными Конвенцией правами лица.

Юридические формы согласования систем международного и национального  права

Активное присутствие  на международной арене и участие  в решении конкретных международных  проблем диктует для государств необходимость вступать в разнообразные  политические и иные отношения с  другими государствами, заключать  международные договоры, причем сообразуясь  не только с нормами собственного национального законодательства, но и с принципами и нормами международного права. Таким образом, чтобы избежать коллизии, следует иметь такое  национальное право, которое не противоречило  бы установлениям международного права. Подобное согласование международного и внутригосударственного права  может быть обеспечено несколькими  способами. Хотя международное право  не предписывает, каким образом государство  осуществит реализацию взятого на себя международно-правового обязательства, так как это целиком лежит  в плоскости осуществления государственного суверенитета, нельзя сказать, что международное  право игнорирует этот вопрос. Механизм согласования, увязки международного и национального права базируется на принципе, что государство обеспечивает выполнение международного договора всеми  находящимися в его распоряжении властными действиями в соответствии с конституционными и иными предписаниями. Среди юридических форм согласования международного и внутригосударственного права в науке международного права различают: трансформацию (прямую и опосредствованную), инкорпорацию, рецепцию, отсылку к международному договору. С. В. Черниченко говорит, например, о пяти способах трансформации: автоматической инкорпорации, отсылке, индивидуальной инкорпорации, адаптации, легитимации. В последующем он пересмотрел  свою позицию в некоторой ее части  и отказался признавать адаптацию  (приспособление) существующих норм внутригосударственного права к каким-либо положениям международного права самостоятельным видом трансформации. Р. А. Мюллерсон, критикуя термин «трансформация», предлагает ввести иное понятие - «имплементация международного договора», который также в юридической литературе подвергся основательной критике как в общем-то тоже довольно условный. А. С. Гавердовский высказывается в пользу квалификации соответствующего процесса в качестве рецепции. Освещение в правовой литературе проблем, касающихся способов реализации норм международного права во внутригосударственной сфере, представляется достаточно полным. Попробуем сосредоточиться на согласовании норм международного и национального права и юридических формах их фактического взаимодействия. Под прямой трансформацией в международно-правовой литературе чаще всего понимают то, что международный договор, заключенный государством и вступивший в действие, непосредственно приобретает силу закона. При этом аргументация связывается с конституциями государств, которые объявляют международное право либо частью права страны, либо превышающим силу законов. Как устанавливается в ст. VI Конституции США, договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, являются верховным правом страны, и судьи каждого штата обязываются их исполнять, даже если бы в конституции и законах отдельных штатов встречались противоречащие им постановления.

Многие отечественные  и иностранные авторы в числе  инструментов придания эффекта нормам международного права в юридической  системе государства усматривают  и такое средство, как опубликование  договора. В частности, в связи  со спецификой французской системы  опубликование характеризуется  особым значением. В ст. 55 Конституции  Франции закреплено: «Договоры и  соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую  силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной. Французские ученые отмечают, что помимо фундаментального аспекта юридической действительности международно-правовой нормы во внутригосударственном плане существенную роль играют формальные предпосылки для ее применения государственными органами'.

В Конституции России 1993 г. соответствующая воля государства  в вопросе соотношения международного и национального права выражена недвусмысленным образом: «Общепризнанные  принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной  частью ее правовой системы» (ч. 4 ст. 15). В части определения, какие же международные договоры входят в се правовую систему, Конституция России, как представляется, придерживается подходов, аналогичных подходам Франции и некоторых других стран: международные договоры Российской Федерации - это те соглашения, на юридическую обязательность которых для себя она согласилась в той или иной предусмотренной внутригосударственным и международным правом форме (подписания, ратификации, присоединения и т. д.). Имеющиеся в юридической литературе иные точки зрения по этому вопросу, к сожалению, не находят текстуального подтверждения в конституционных положениях.

При опосредствованной трансформации  имеется в виду, что конституция  или другие законодательные акты государств регламентируют вопрос о  способах введения в действие международных  договоров внутри государств. Например, ст. 12 Конституции Нигерии гласит, что «ни один договор между  Федерацией и какой-либо другой страной  не будет иметь силы закона, кроме  как в объеме, в котором любой  такой договор был введен в право Национальным собранием». Статья 96 Конституции Испании предусматривает, что «законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства». Еще более интересными и определенными выглядят в этом отношении положения Гражданского кодекса Испании: «Правовые нормы, содержащиеся в международных договорах, не имеют прямого применения в Испании. Эти нормы применяются лишь после введения их во внутреннее право путем полного опубликования в Официальном бюллетене государства» (ст. 1.5). Примерами форм прямой (непосредственной) трансформации могут служить положения, скажем, ст. 3 Закона Дании о присоединении к Сообществам, определяющей, что прямо применимые нормы Сообществ действуют на территории Дании без издания национальных законов, а нормы Сообществ, не имеющие характера прямоприменимых, осуществляются правительством, действующим под контролем парламента, ст. 66 Конституции Нидерландов, устанавливающей, что «постановления, имеющие законную силу в пределах Королевства, неприменимы в случае несоответствия их общеобязательным положениям соглашений, заключенных до либо после оформления этих постановлений». Небезынтересна в исследуемом аспекте также ее ст. 63, которая гласит: «...в интересах, требуемых развитием международного правопорядка, соглашение может содержать отступление от Конституции. В этом случае одобрение (Палаты Генеральных штатов.) может быть только явно выраженным».