Международные юридические лица

Рассматриваемый признак может выражаться с помощью разнообразных формулировок. Так, в Инструкции. ГНС РФ № 39 от 11 октября 1995 г. (в ред. 29 декабря 1997 г.) для целей определения места реализации работ (услуг) устанавливается, что таковым является «место экономической деятельности по-купателя услуг, если покупатель этих услуг имеет место нахож-дения в одном государстве, а продавец - в другом».

Обзор теорий и подходов, закрепленных в праве различных государств в области решения вопроса о личном статуте юриди-ческого лица, при том, что имеются самостоятельные критерии, определяющие соответствующий выбор, позволяет, однако, констатировать, что в современном мире ни один из них не при-меняется изолированно от других. Для иллюстрации указанно-го целесообразно провести сопоставление некоторых законопо-ложений ряда стран.

Принято считать, что в категорию государств, применяю-щих для определения личного статута юридического лица кри-терий «оседлости» при игнорировании принципа «центра экс-плуатации», входит и Германия. Однако всесторонний, объек-тивный взгляд на положение соответствующего законодатель-ства не позволяют безоговорочно сделать подобный вывод. Так, § 13 (Ь) раздела 2 книги первой Германского торгового уложения (ГТУ) 1897 г. предусматривает, что «...для заявлений, образцов подписей, подачи документов и регистрации, если за-рубежное право не требует иного, действуют соответственно предписания в отношении головных отделений или отделений по месту нахождения общества». При этом § 24 раздела 1 книги первой Германского гражданского уложения (ГГУ) гласит сле-дующее; «местом нахождения союза (т. е. союза лиц - юриди-ческого лица. - Л. А.) считается, если не установлено иное, мес-то, в котором находится его правление». Согласно же § 5 Закона ФРГ об акционерных обществах 1965 г. «местонахождение об-щества определяется его уставом. В качестве местонахождения устав, как правило, указывает место, где общество имеет пред-приятие (выделено мною. - Л. А.), или место, где находится правление общества или откуда ведется управление делами об-щества». Анализируя российское законодательство в той или иной сфере, так или иначе связанной с функционированием юриди-ческих лиц, - налоговым, валютным и т.д., - можно заметить, что при общем закреплении в праве РФ критерия инкорпорации (см. Основы 1991г. Закон о государственном регулировании внешнеторговой деятельности 1995 г. и др.) в нем присутствует как определяющий также и признак «оседлости» - местонахож-дения.

В законах РФ об акционерных обществах и обществах с ог-раниченной ответственностью место нахождения общества определяется местом его государственной регистрации, если в уставе общества в соответствии с федеральными законами не предусмотрено иное. В то же время пункт 2 ст. 4 Закона об обще-ствах с ограниченной ответственностью допускает, что место нахождения общества может быть установлено в учредитель-ных документах как место постоянного нахождения его органов управления или основное место его деятельности.

Определение места нахождения общества имеет значение для решения ряда правовых вопросов, возникающих в его деятель-ности, в частности для определения места исполнения обяза-тельства, когда оно не указано в договоре или в правовом акте (ст. 316 ГК), установления компетентного учреждения для рас-смотрения споров с участием общества (ст. 25 АПК, ст. 117, 119 ГПК) и др.

Пример РФ не является единственным. Очень многие страны, которые приемлют принцип инкорпорации, требуют, чтобы мес-топребывание корпорации (компании), закрепленное в уставе, находилось в пределах территории того государства, чьим законо-дательством регулируется ее создание. Так, Торговый кодекс Японии, считающейся страной, исповедующей теорию «инкорпо-рации», недвусмысленно закрепляет: «Юридическим адресом то-варищества считается местонахождение его головной конторы» (ст. 54). «Товарищество считается учрежденным с момента регист-рации по месту нахождения его головной конторы» (ст. 57).

В этой связи в науке и практике международного частного права, относящимся к иностранным юридическим лицам, воз-никает проблема различного толкования понятия «местопребы-вание». В общем плане различают формальную - «статутарную», т.е. указанную в уставе, - и реальную - «эффективную» -оседлость. Различия между двумя категориями в принципе не имеют значения, если местонахождение юридического лица по уставу (местонахождение зарегистрированного офиса) и факти-ческое пребывание его органов управления существуют в одной и той же стране. Везде, кроме этой страны, такая компания будет рассматриваться как юридическое лицо, существующее в рамках иностранного правопорядка.

Теория контроля. Начало использования этой теории связы-вается в истории и науке международного частного права с пе-риодами I и II мировых войн. Дело в том, что во время воору-женных конфликтов проблема иностранных юридических лиц принимает новые очертания, а именно приобретает характер так называемых «враждебных иностранцев». Воюющие госу-дарства закономерно заинтересованы в том, чтобы любые кон-такты с последними, прежде всего экономические, были сведе-ны к нулю. Формальные же признаки определения фактической и эффективной связи данного юридического лица с тем или иным правопорядком оказываются недостаточными. Еще в циркуляре французского министерства юстиции от 24 февраля 1916 г. указывалось в связи с данным вопросом, что когда речь идет о вражеском характере юридического лица, нельзя доволь-ствоваться исследованием «правовых форм, принимаемых ком-паниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, определяющие в гражданском праве нацио-нальность юридического лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы... выявить действительный характер деятельности общества». Вражеским, говорилось в документе, надо признать юридическое лицо, если его управление или его капитал в целом или большей части находится в руках неприятельских граждан, ибо в этом случае за фикцией гражданского права скрываются действующие физические лица См.:Clunet. Р.701. Цит. По:Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С. 42."

В сегодняшней практике подобного рода критерий, как представляется, применяется не только в процессе ведения ка-ких-либо военных действий, но и в совершенно мирное время на основании решений международной организации, скажем, при введении Совета Безопасности ООН санкций в целях обеспечения мира и безопасности. Например, во исполнение резолюций Совета Безопасности специальными распоряжениями Прези-дента РФ ограничивались торговые и вообще гражданско-пра-вовые отношения российских хозяйствующих субъектов с пред-приятиями Боснии, Герцеговины, Югославии, Ирака и др. Кроме того, законодательства некоторых государств исходят из названного критерия и в общем плане для достижения опреде-ленных целей, скажем, при налогообложении".

Категория личного статута чрезвычайно важна для юриди-ческого лица, поскольку, как было подчеркнуто, именно он от-вечает на главный вопрос - является ли данное лицо юридичес-ким, т. е. обладает ли волей, относительно независимой от воли лиц, объединяющихся в нем, иными словами, самостоятельным субъектом права. Таким образом, каждое иностранное юриди-ческое лицо подчиняется иностранному (своему) правопорядку в вопросах возникновения, существования, деятельности и лик-видации, а также возможных способов и форм преобразования. Тем же правопорядком регулируется и объем правоспособно-сти юридического лица, устанавливаются ее пределы. Личный закон юридического лица, кроме того, указывает формы и поря-док выступления юридического лица во внутреннем и внешнем хозяйственном обороте. Содержание личного статута дает отве-ты на вопрос о том, вправе или не вправе рассматриваемое юри-дическое лицо в своей деятельности выходить за рамки отече-ственной юрисдикции и каковы условия, формы и специальные требования, предъявляемые к такому выходу. Следовательно, решение проблем личного статуса, личных прав в отношениях данного юридического лица с третьими лицами находится все-цело в сфере действия личного статута.

При ликвидации юридического лица, действующего за гра-ницей и имеющего на территории иностранного государства имущество, в том числе и недвижимое, личный закон, а не закон места нахождения вещи, как это обычно бывает в международ-ном частном праве, будет решать судьбу последнего. В отдель-ных случаях обязательственных отношений, т. е. тогда, когда личность стороны в определенного рода обязательствах приоб-ретает особое значение (например, при выдаче гарантии или по-ручительства, имеющих акцессорный характер), содержание прав и обязанностей сторон в таком отношении будет также подчиняться личному закону юридического лица, являющегося подобной стороной, а не закону, избранному сторонами для ре-гулирования взаимоотношений в рамках основного обязатель-ства, или закона, применимого к существу отношения в силу коллизионной нормы.

2. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2.1 Правовой режим деятельности иностранных инвесторов

В вопросе правового положения иностранных юри-дических лиц на территории России отечественный правопоря-док исходит из закрепленного в действующем праве РФ, прежде всего Гражданском кодексе и Законе «Об иностранных инвести-циях в Российской Федерации» от 9 июля 1999 г. (а ранее в Законе РСФСР об иностранных инвестициях от 4 июля 1991 г.), для юри-дических лиц - иностранных инвесторов - принципа националь-ного режима: «Правовой режим деятельности иностранных инве-сторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятель-ности и использовании полученной прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми феде-ральными законами» (ст. 4 Федерального закона «Об иностран-ных инвестициях в Российской Федерации»).

В максимальной же мере адекватно юридическому содержа-нию национального режима этот принцип выражен в ст. 2 Граж-данского кодекса посредством использования следующей фор-мулы: «Правила, установленные гражданским законодатель-ством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом».

В свете указанного становится ясно, что, помимо определения правового режима, которым пользуются в РФ иностранные юридические (а также и физические лица-предприниматели), российский правопорядок должен располагать, если не дефини-циями, то хотя бы критериями отнесения правосубъектных об-разований к иностранным юридическим лицам. В настоящее время действующее право РФ оперирует несколькими понятия-ми в этом плане. Например, существует категория «российские лица» - т. е. лица, созданные в соответствии с законодатель-ством Российской Федерации, имеющие постоянное местона-хождение на ее территории, а также физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на терри-тории Российской Федерации и зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей, с одной стороны, и поня-тие «иностранные лица», т. е. «юридические лица и организации в иной правовой форме, гражданская правоспособность кото-рых определяются по праву иностранного государства, в кото-ром они учреждены», - с другой. Об этом говорит ст. 2 Феде-рального закона «О государственном регулировании внешне-торговой деятельности» от 13 октября 1995 г. См.: СЗ РФ. 16.10.1995, № 42, ст. 3923. Вместе с тем в ряде актов в валютном, банковском, налоговом и др. законо-дательстве России весьма активно используются категории «ре-зидентов» и «нерезидентов». Так, для целей валютного регули-рования и валютного контроля под «резидентами» понимаются юридические лица, созданные в соответствии с законодатель-ством РФ, с местонахождением в Российской Федерации, пред-приятия и организации, не являющиеся юридическими лицами, созданные в соответствии с законодательством РФ, с местона-хождением в РФ, а также находящиеся за пределами РФ филиа-лы и представительства видов резидентов, указанных выше. В свою очередь «нерезидентами» являются юридические лица, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств, с местонахождением за пределами Российской Фе-дерации, предприятия и организации, не являющиеся юридичес-кими лицами, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств с местопребыванием за пределами РФ, а также находящиеся в РФ филиалы и представительства выше-упомянутых нерезидентов.

Сопоставление содержания приведенных понятий позволяет заключить, что все лица, которые, во-первых, организованы в соответствии с законами иного, нежели Российская Федерация, государства, и, во-вторых, имеющие свое местонахождение вне ее территории, должны квалифицироваться как иностранные. Установление «местонахождения» осуществляется в соответ-ствии с требованиями имеющихся правовых актов.

Таковы, в частности, формулировки Закона «О государ-ственном регулировании внешнеторговой деятельности» 1995 г., который предусматривает, что российскими участниками внеш-неторговой деятельности (российскими лицами) являются на-ряду с другими категориями «юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации и имеющие местонахождение на ее территории» (ст. 2).

2.2 Правовые  ограничения иностранных юридических  лиц

Итак, если установлено, что данное юридическое лицо яв-ляется на территории РФ иностранным, что же оно вправе со-вершать в гражданско-правовой сфере? И, коль скоро основой правового положения «иностранцев» в России является урав-нивание их в правах с национальными лицами за некоторыми изъятиями, устанавливаемые законодательством, на чем преж-де всего акцентировалось внимание в настоящем разделе, то каковы же исключения из правил и ограничения, составляю-щие эти изъятия?

Здесь важное значение имеет, во-первых, то различие, кото-рое проводится, скажем, в налоговом законодательстве, между иностранным юридическим лицом, действующим через пред-ставительство, учрежденное в пределах РФ, и таковым, осуще-ствляющим бизнес в России без открытия в ней представитель-ства или филиала. В этом смысле детальное регулирование содержится в Инструкции Государственной налоговой службы Российской Федерации № 34 от 16 мая 1995 г.

В общеправовом же плане все иностранные юридические лица могут вести на территории РФ хозяйственную деятель-ность, заключать сделки, создавать с участием российских юри-дических и физических лиц либо юридических и физических лиц третьих государств или без таковых новые образования в соответствии с предусмотренным законодательством Российской Федерации организационно-правовыми формами, открывать и закрывать представительства или учреждать филиалы, в том числе для ведения внешнеторговой деятельности от имени ино-странного юридического лица, совершать связанные с такими и другими сделками расчеты, страховые, транспортные, кредитно-финансовые и другие операции. При этом предусматривает-ся, что иностранное юридическое лицо при совершении сделок на территории РФ не вправе ссылаться на ограничение полно-мочий его органа или представителя, не известное российскому праву (п. 2 ст. 161 Основ гражданского законодательства). Хотя действующие гражданско-правовые нормы РФ и требуют в силу тех же Основ, чтобы, в частности, форма внешнеэкономических сделок, заключенных на территории России, подчинялась оте-чественному праву, в то же время это не должно, разумеется, означать, что при этом нельзя стремиться к соблюдению и импе-ративных предписаний, установленных иностранным законом, т. е. правоположениями того государства, где данное юридичес-кое лицо считается национальным. Однако, как представляется, в аспекте данного изложения все же больший интерес представ-ляет отбор и анализ соответствующих норм российского права, предназначенных для регулирования отношений, в которых участвуют иностранные юридические лица.