Международная безопасность

     Поскольку свобода говорит в пользу утилитарного подхода, а равенство предполагает эгалитарный, происходит столкновение начал равенства и свободы, хотя демократический принцип - братство предполагает мирное, бесконфликтное сосуществование наций и государств в рамках мирового сообщества.

     Вышеуказанные противоречия заложены в Уставе ООН  и ряде международно-правовых документах, призванных регулировать взаимоотношения  государств во имя международной безопасности. Производной дилеммой является дилемма «безопасность - суверенитет». Являясь базовым принципом существующей системы международных отношений, суверенитет фактически считается синонимом безопасности, однако на практике это не так.¹⁴

     Структура и регламент ООН является ярким подтверждением этому.

     Вывод: таким образом, дилемма «безопасность - суверенитет» в свою очередь рождает «дилемму узника» или как еще ее иначе называют «основную дилемму безопасности». Попытка одного государства обеспечить для себя повышенный уровень безопасности заставляет остальных принимать ответные меры, направленные на устранение этого разрыва, что способно вызвать гонку вооружений, конфронтацию и, как следствие, ухудшает безопасность всех.

     Стратегия, выгодная одной стороне, способна превратить государство в «осажденную крепость», что ведет к коллективному проигрышу.¹⁵ 

1.3. Международная безопасность  в контексте мировых  войн 

     Совершенно  очевидно, что после окончания Первой и Второй мировой войны безопасность становилась доминирующим приоритетом для любого государства как победителя, так и побежденного.¹⁶

     Предложенная  Президентом США В. Вильсоном  программа, известная как «четырнадцать пунктов», явилась попыткой перейти от концепции равновесия сил и военных союзов к коллективным действиям ради и общей безопасности.

     Основой Версальско-Вашингтонской системы был раздел мира на победителей и побежденных, что закреплялось Конвентом Лиги Наций, усложнившийся появлением альтернативной политической системы в лице Советской России. В результате попыток ее изоляции у каждого из государств возникли собственные концепции обеспечения национальной безопасности - у побежденной Германии - реванш, у Советской России - декрет о мире, а у остальных «сдерживание» Германии и России одновременно, которые трудно сопоставлялись между собой.

       Это последовательно привело сначала к неработоспособности коллективного инструмента обеспечения международной безопасности - Лиги Наций, повлекшего за собой разрушение Версальско-Вашингтонской системы.

     Вылившись в противостояние двух коалиций, руководствующихся различными идеологиями, целями, парадигмами мироустройства и мирового развития, Вторая Мировая Война инициировала поиск путей переустройства международной системы, где безопасность снова была объявлена приоритетной целью.

     Однако  основой новой международной Ялтинско-Потсдамской системы вновь был раздел мира на победителей и побежденных, что закреплялось Уставом ООН. В результате вновь последовал отход от коллективных мер обеспечения безопасности в пользу индивидуальных. Пояс «безопасности» СССР, американская атомная бомба, ощущение всеобщей небезопасности и нарушение принципов, положенных в основу ООН, предопределило деформацию Ялтинско-Потсдамской системы и переход к новому противостоянию.

     Это свидетельствовало в пользу того, что мировое сообщество так и не убедилось в необходимости отойти от принципа «безопасность от войны» в пользу принципа «безопасность для мира».

     «Железный занавес» убедительно демонстрировал смену приоритетов в пользу демократии, когда каждый из членов мирового сообщества стоял перед выбором, к какому лагерю примкнуть.

     Мировое сообщество делилось на демократические  и тоталитарные государства, где роль демократического центра отводилась Западу во главе с США, а носителем догматичного « тоталитарного» начала выступал СССР и его союзники.

     В результате сформировалась глобальная конкурентная среда, что привело к необходимости обеспечивать безопасное протекание конкурентной борьбы или безопасность «холодной войны».

     В этих условиях проявился универсальный характер стратегии «сдерживания», ибо обеим сторонам приходилось сдерживать друг друга, своих союзников и самих себя. В этой ситуации понятие безопасности и суверенитета переставали быть синонимами.¹⁷

     Поскольку взаимное «сдерживание» происходило  в рамках Ялтинско-Потсдамской системы, призванной сохранять единство целей и действий во имя всеобщей безопасности, СССР и США вынуждены были совмещать взаимодействие с противостоянием друг другу.

     При балансировании между соперничеством и сотрудничеством на всем протяжении «холодной войны» происходил циклический переход состояния международной системы от напряженности к разрядке и наоборот. Это приводило к тому, что безопасность всякий раз становилась главным сдерживающим фактором в случае выбора каждой из сторон потенциально опасной для него стратегии.

     Однако  подлинной опасностью была попытка  увязать глобальные противоречия сторон и тактические разногласия с вопросами паритета в военной сфере.

     Политические  инициативы, вторгающиеся в сферу  суверенного государства (сохранение политического режима, соблюдение прав человека, свободное выражение взглядов и мнений, свободный обмен идеями и информацией, свобода совести, или отношений с другими государствами), немедленно отражались на состоянии ядерных арсеналов.

     Поскольку в соответствии с канонами Ялтинско-Потсдамской системы и СССР и США как члены СБ ООН обречены ассоциироваться у мирового сообщества с миролюбивыми державами, их манипуляции с ядерным оружием заставляли мир усомниться в истинности их намерений поддерживать международную безопасность.

     Утрата  СССР в середине 70-х годов ХХ века стратегической инициативы произошла после принятия на ХХIV Съезде КПСС Программы Мира. В результате последовал ряд событий, приведших СССР к поражению «холодной войне». Начало было положено в Хельсинки, а ввод советских войск в Афганистан окончательно дезавуировал и привел к провалу публичную внешнеполитическую доктрину СССР, сделав его в глазах Запада «империей зла», против которой и был объявлен «крестовый поход» во имя общей безопасности.¹⁸

     «Новое  политическое мышление» М. Горбачева  было альтернативным глобальным проектом, предполагавшим смену приоритетов в пользу безопасности. Однако неспособность правильно расставить приоритеты между безопасностью и демократией привела к разрушению созданной в период «холодной войны» системы безопасности и развитию центробежных тенденций и внутри государства.

     СССР  фактически стал заложником «философии нового мышления», ибо начатые демократические преобразования создавали угрозу для его безопасности.¹⁹

     Мера  самостоятельности и возможности  политического маневрирования Великобритании и Франции в период «холодной войны» существенно ограничивались стратегией «сдерживания», поскольку они рассматривались как основа «важнейшего геополитического плацдарма» США в Европе.

     После появления концепции У. Черчилля, предполагавшей поддержание особых отношений между Великобританией и США с одновременным созданием системы панъевропейской безопасности возникло два конкурирующих между собой проекта обеспечения европейской безопасности - трансатлантический и панъевропейский.

     Это повлияло на формирование концептуальных подходов к обеспечению безопасности Великобритании и Франции. Следуя концепции «национальной независимости», Франция получила возможность балансировать между сверхдержавами.

     Китай, придерживаясь принципа мирного  сосуществования, стал одним из инициаторов возникновения Движения Неприсоединения, а китайская доктрина «трех миров» трансформировалась со временем в концепцию «многополярности», сохранив при этом базовые принципы мирного сосуществования, неприятия гегемонизма и силовой политики.²⁰

     Таким образом, в условиях холодной войны проявился универсальный характер стратегии «сдерживания», ибо обеим сторонам приходилось сдерживать друг друга, своих союзников и самих себя. В этой ситуации понятие безопасности и суверенитета переставали быть синонимами.  

Глава 2. Проблемы обеспечения  международной безопасности

2.1. Проблемы безопасности  в современном  обществе 

     Построение  «нового мирового порядка» Дж. Бушем - старшим путем «сдерживания» и поддержания выгодного США баланса сил в интересующих регионах сменилось экономической глобализации мира и расширением демократического лагеря в соответствии с доктриной У. Клинтона «Участия и Вовлечения».

     Это разделяло мир на страны «золотого миллиарда» и остальных, что начало сказываться на международной безопасности. Именно с югославского кризиса началось последовательное разрушение базовых принципов безопасности, закрепленных в Уставе ООН.

     Завершил  эволюцию концептуальных подходов Дж. Буш - младший, перейдя после 11 сентября 2001 года к «войне» за демократические идеалы. Правда, достигнутые результаты очень скоро заставили американскую стратегическую мысль эволюционировать от «военной стратегии национальной безопасности» к «борьбе оружия и идей» и, наконец, к «обеспечению безопасности отечества».

     В результате стала просматриваться цепь последовательных изменений концептуальных подходов США к обеспечению безопасности в постбиполярном мире - «сдерживание» - «вовлечение и расширение» - «защита своих интересов» - «война за демократические идеалы» - «защита отечества».²¹

     Стремясь  сделать Россию лидером демократических  преобразований среди бывших союзных республик, российское руководство не приняло во внимание того, что свобода выбора чревата появлением нестабильного окружения. Это не позволяло России выполнять взятые на себя с распадом СССР обязательства и в первую очередь те, которые влияли на безопасность Европы и мира. Заняв место СССР в СБ ООН, она по- прежнему отвечала за это. В соответствии с ранее достигнутыми договоренностями Россия не могла рассматривать Запад как «потенциального противника».

     Принятие  Концепции Внешней Политики России и дебаты вокруг нее свидетельствовали о понимании необходимости отойти от концепции, основой которой было упование на общую разрядку напряженности и открытость Западу.

     Стала ощущаться потребность в подлинно национальной политике, что и предопределило переход к Концепции Национальной Безопасности России. Ей предстояло решить две ключевые задачи - создать «идеологию внешней политики» и разработать «концепцию национальной безопасности» со ставкой на грамотную «постимперскую политику».²²

     Однако  отношения с Западом в лице НАТО и ЕС еще продолжали строиться с учетом принадлежности к одному «демократическому сообществу наций».

     Угроза  территориальной целостности России обусловила поворот к державной политике. Это означало что эра, открытая М. Горбачевым, подошла к логическому завершению. Вслед за этим начали меняться и внешние приоритеты, что привело к активизации действий России на постсоветском пространстве и в СНГ.

     Вместе  с тем в «дальнем зарубежье» еще  продолжало превалировать стремление к союзу с Западом, что убедительно продемонстрировала неустойчивая российская позиция на начальном этапе развития Югославского кризиса.

     Лишь  с принятием Концепции Национальной Безопасности было заявлено о намерениях России впредь отстаивать свои интересы по всем азимутам в «ближнем» и «дальнем» зарубежье.

     Окончательный выбор России в пользу сильной  и уверенной страны произошел с приходом к власти В. Путина. За период его президентства дважды делался акцент на усилении государства - под воздействием «гуманитарной» интервенции НАТО в Югославии и после террористической атаки в Беслане.

     В этот период СНГ превратилось «главного внешнеполитического приоритета» в «сферу стратегических интересов России», хотя его судьба до сих пор продолжает оставаться под вопросом.

     Таким образом, просматривается цепь трансформаций  российских подходов к безопасности - «стать недостающим звеном мировой политики» и войти в «демократическое сообщество наций» - «державная политика на постсоветском пространстве» - «многовекторная политика с отстаиванием национальных интересов в «дальнем» зарубежье.

     Далее окончательный поворот в сторону «сильного государства - равноправного члена сообщества сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира» и, наконец, «справедливое, суверенное, демократическое государство, способное обеспечить сплоченность и духовное единство нации».