Исковая давность

Текст Конвенции 1974 года без поправок, внесенных Протоколом 1980 года, действует по состоянию на 1 июля 2002 г. для 24 государств, в число которых входят помимо указанных выше: Босния и Герцеговина, Бурунди, Доминиканская Республика, Гана, Норвегия, Украина, Югославия.

Применение положений указанной Конвенции к отношениям по контрактам, заключенным российскими организациями, требует внимательного изучения ее положений, имея в виду, что содержащееся в ней регулирование во многом отличается от соответствующих предписаний ГК РФ. Необходимо учитывать, что публикации об этой Конвенции относятся к периоду, когда в России действовал ГК РСФСР 1964 г., и соответственно в них в сравнительном плане не могли приниматься во внимание новые подходы, нашедшие отражение в ГК РФ.

Особо хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты. Первый. Сфера применения и некоторые другие положения Конвенции 1974 г. изменены или дополнены Протоколом 1980 г. Поэтому необходимо руководствоваться не текстом 1974 г., а текстом, включающим поправки, содержащиеся в Протоколе 1980 г. Следует иметь в виду, что в результате произведенного уточнения совпадает сфера применения Конвенции 1974 г. и Венской конвенции 1980 г. Второй. Конвенция 1974 г. устанавливает единый для всех требований из договора международной купли-продажи товаров срок исковой давности продолжительностью в четыре года (ст. 8). Предусматривая возможность его перерыва, приостановления и продления, Конвенция 1974 г. устанавливает общее ограничение (десять лет), по истечении которого срок исковой давности безусловно истекает (ст. 23). Третий. В отличие от Венской конвенции 1980 г. Конвенция 1974 г. прямо ограничивает возможность отступления от ее положений путем соглашения или заявления сторон, кроме случаев, прямо предусмотренных в ней (ст. 22). Допускается продление срока исковой давности путем одностороннего письменного заявления должника, сделанного в любое время в течение этого срока. При этом разрешается возобновление такого заявления. Предусмотрена и возможность оговорить в договоре купли-продажи условие о начале арбитражного процесса в пределах более короткого срока, чем срок исковой давности, установленный Конвенцией 1974 г., но только в случаях, когда такое условие юридически действительно согласно праву, применимому к договору купли-продажи. Четвертый. Как и в действующем российском законодательстве, истечение срока исковой давности принимается во внимание только по заявлению стороны, участвующей в процессе (ст. 24). Пятый. При невозможности для кредитора по независящим от него обстоятельствам предъявить иск срок исковой давности не будет считаться истекшим до окончания одного года со дня прекращения действия соответствующего обстоятельства (ст. 21). Аналогичным образом решен вопрос и в случае оставления судом требования без вынесения решения по существу (ст. 17). Шестой. При определенных условиях допускается предъявление требований, по которым истек срок давности, в порядке возражения или в целях зачета (ст. 25). Седьмой. В Конвенции 1974 г. содержатся конкретные предписания, устанавливающие порядок исчисления срока давности, имеющие известные отличия от положений ГК РФ (ст. ст. 10, 11 и 12). Восьмой. Специально урегулированы некоторые вопросы применительно к третейскому (арбитражному) разбирательству (пп. «b» п. 2 ст. 9, ст. 14, п. 3 ст. 22). Девятый. Имеются отличия от положений российского законодательства в вопросах перерыва срока давности, в частности для случаев, когда к покупателю предъявлен иск субпокупателем (п. п. 2 и 3 ст. 18). Десятый. Конвенция 1974 г. в определенных случаях допускает учет предписаний страны суда, где возбуждается дело (ст. 13), или страны, в которой должник имеет свое коммерческое предприятие (ст. 19)39.

Изложенные положения, касающиеся содержания Конвенции 1974 г., не являются исчерпывающими. Они приведены лишь в целях побуждения деловых людей, юристов и судей к внимательному изучению предписаний этой Конвенции, коль скоро возникает необходимость в ее применении.

Необходимо учитывать, что достижение сторонами в ходе процесса соглашения о применении к их отношениям иностранного права влечет за собой разрешение спора на основании норм избранного ими права. В то же время соглашение сторон контракта о выборе применимого права не влечет за собой распространение его действия на требования по гарантии, являющейся хотя и акцессорным, но самостоятельным обязательством. Поскольку гарант, привлеченный в процесс в качестве соответчика, не согласился на применение к его обязательству права, избранного сторонами контракта, МКАС определил применимое право в отношении этого обязательства на основании коллизионной нормы российского законодательства. Учитывая, что в соответствии с нормами российского законодательства, которое было признано применимым в соответствии с коллизионной нормой, срок давности по требованию к гаранту как солидарному ответчику был пропущен, в иске к гаранту было отказано. В то же время требования истца в отношении основного ответчика были удовлетворены в доказанном истцом размере с учетом предписаний шведского материального права40.

В практике МКАС возникал вопрос об использовании для оценки поведения стороны контракта норм права иностранного государства, унифицированных международным договором, в котором участвует данное государство, когда ими устанавливаются пресекательные сроки в отношении осуществления определенных действий. В деле № 309/199541 на основании Единообразного закона о чеках 1931 г., действующего на территории Германии, было определено, что российский истец, не воспользовавшийся правом на предъявление чека к оплате в срок, установленный законом, не вправе претендовать на возмещение ему чекодателем убытков, вызванных неоплатой чека. В этой связи следует учитывать, что пропуск срока исковой давности (в отличие от пропуска пресекательного срока) не влечет погашения самого права. Соответственно с учетом конкретных обстоятельств должно оцениваться поведение соответствующей стороны, не предъявившей требование в срок исковой давности, установленный иностранным законом.

При применении норм национального права соответствующего государства по вопросам исковой давности необходимо также иметь в виду, что в праве многих государств, как и в российском законодательстве, наряду с общим сроком исковой давности установлены и специальные сроки, а также неодинаков порядок их исчисления и применения. Кроме того, имеются государства, в которых действует несколько правовых систем (отличается законодательство, действующее в отдельных территориальных единицах - провинциях, штатах и т.п.). Примером могут служить Австралия, Великобритания, США, Канада. Поэтому необходимо в каждом случае разобраться, какая из правовых систем подлежит применению и каково содержание соответствующих норм, регулирующих исковую давность42.

В части третьей ГК РФ (ст. 1188) предусмотрено, что в случаях, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько правовых систем, применяется правовая система, определяемая в соответствии с правом этой страны. Если невозможно определить в соответствии с правом этой страны, какая из правовых систем подлежит применению, применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано.

При применении положений российского законодательства следует учитывать, что Федеральный закон от 26 ноября 2001 г. № 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»43 по вопросам исковой давности внес изменения в Вводные законы к ч. 1 и ч. 2 ГК РФ. Суть изменения Вводного закона к ч. 1 ГК РФ состоит в том, что к тем требованиям, сроки предъявления которых, предусмотренные ранее действовавшим законодательством, не истекли, с 1 января 1995 года применяются не только сроки исковой давности, предусмотренные частью первой ГК РФ, но и правила их исчисления. Это изменение является не законодательной новеллой, а разъяснением неясного положения, содержавшегося в этом акте44.

В практике МКАС из такого понимания положения ГК РФ исходили и до того, как в Вводный закон ч. 2 ГК РФ было включено указанное положение. Так, например, при рассмотрении спора между турецкой фирмой и российской организацией (дело № 413/1998, решение от 23.06.99) было признано, что истцом не пропущен срок исковой давности, поскольку на момент истечения шестимесячного срока исковой давности, предусмотренного ГК РСФСР 1964 г. в отношении требований о недостатках качества товара, вступила в силу часть вторая ГК РФ, в которой не установлен сокращенный срок исковой давности для этого рода требований, а соответствующее положение ГК РСФСР 1964 г. (ст. 249) утратило свое действие45.

В этой связи необходимо обратить внимание на то, что в уже упоминавшемся Постановлении ВС РФ и ВАС РФ от 12.11.2001 и 15.11.2001 № 15/18 (п. 2), изданных до принятия Вводного закона к ч. 3 ГК РФ, прямо предусматривалось, что при исчислении сроков исковой давности, установленных частью второй ГК РФ, судам применительно к части первой статьи 10 Вводного закона к ч. 1 ГК РФ следует учитывать, что установленные частью второй ГК РФ сроки исковой давности применяются к тем искам, сроки предъявления которых, предусмотренные ранее действовавшим законодательством, не истекли до 1 марта 1996 г.

Вопрос о том, имело ли место признание долга ответчиком, влекущее перерыв срока давности, являлся предметом рассмотрения в ряде дел. Решался он в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств. Так, например, при разрешении спора между английской фирмой и российской организацией (дело № 406/1998, решение от 06.06.2000)46 в качестве такового было квалифицировано признание ответчиком в принципе его ответственности за невыполнение контракта и выражение намерения компенсировать истцу понесенные последним убытки, размер которых еще не был определен.

В то же время в ряде случаев МКАС приходил к выводу, что перерыв срока исковой давности не имел места. Так, например, при рассмотрении иска итальянской фирмы к российской организации (дело № 343/1996, решение от 08.02.99)47 МКАС нашел, что не может быть квалифицирован в качестве признания долга, прерывающего течение срока исковой давности, запрос ответчика о представлении истцом документов, подтверждающих требование об уплате соответствующих сумм для решения вопроса о его обоснованности. 

Основываясь на предписаниях российского законодательства, МКАС в каждом споре, в котором ответчик ссылался на пропуск истцом срока исковой давности, прежде всего проверял с учетом конкретных обстоятельств правильность применения соответствующих норм, устанавливающих продолжительность срока исковой давности, а также определения начального момента его исчисления48.

При определении начального момента исчисления срока учитывались конкретные обстоятельства соответствующего случая.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исковая давность является традиционным для частного права институтом. Ограничивая возможности лица по защите своих прав, исковая давность одновременно стимулирует истца к своевременному обращению за судебной защитой. С другой стороны, исковая давность установлена в интересах ответчика, требования к которому могут быть предъявлены только в установленный законом срок.

Особое значение исковая давность приобретает для участников международного коммерческого оборота. Возникает вопрос, характерный для всего комплекса отношений «осложненных иностранным элементом» – «право какого государства применяется для определения срока исковой давности в том или ином случае?».

В статье 1208 Гражданского кодекса РФ указан путь к решению поставленной проблемы: к исковой давности применяется право страны, подлежащее применению к соответствующему отношению в целом. Последнее определяется в соответствии с нормами российского коллизионного права, изложенными в части 3 ГК РФ.

В договорных отношениях, являющихся наиболее распространенной формой внешнеэкономических связей, применимое право может быть установлено следующими способами:

• согласованной волей сторон договора (непосредственно в его тексте либо в сопутствующих документах);

• при отсутствии соглашения сторон – путем установления по правилам, изложенным в ст. 1211 ГК РФ, права страны, с которой договор наиболее тесно связан (чаще всего таковым является право страны продавца «в широком смысле» – продавца, арендодателя, подрядчика, перевозчика, кредитора, страховщика и т. д.).

Если регулирование вопросов исковой давности в российском праве представляется более или менее определенным, то применение норм иностранного права связано с большими трудностями. Прежде всего, в связи с малочисленностью и разрозненностью источников информации о законодательстве иностранных государств, сложно установить, какова продолжительность сроков исковой давности в том или ином государстве.

Дело в том, что в законодательстве разных стран не совпадают ни продолжительность сроков исковой давности, ни порядок их исчисления, ни даже квалификация этого института как относящегося либо к материальному (Россия, страны континентального права), либо к процессуальному праву (Англия, США, страны англосаксонской правовой системы). К примеру, в Англии установлен общий срок исковой давности в шесть лет, в Японии – пять лет (по торговым сделкам), в Китае – четыре года (по внешнеэкономическим операциям), во Франции, Швейцарии, и Италии – десять лет, в Германии – тридцать лет.

Можно сделать следующие выводы о важности регламентации сроков, в течение которых обладатель нарушенного права может добиваться принудительного осуществления и защиты своего права. Это объясняется рядом обстоятельств.

 Во-первых, институт исковой  давности облегчает установление судами объективной истины по делу, способствует вынесению правильных решений, так как если бы возможность принудительной защиты нарушенного права не ограничивалась сроком, то это сильно затруднило бы разрешение гражданских дел в связи с большой вероятностью утраты доказательств, возросшей возможностью неадекватного отражения обстоятельств дела участвующими в нем  лицами и т. п.

Во-вторых, исковая давность содействует стабилизации гражданского оборота, устранению неопределенности в отношениях его участников, которая неизбежно возникла бы из-за того, что нарушителя гражданского права бесконечно долго держали бы под угрозой применения мер государственного принуждения. А это значит, что с учетом исковой давности разрешение возникших споров между субъектами гражданского оборота будет проходить значительно быстрее.

В-третьих, отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты гражданских прав ущемляло бы охраняемые законом права и интересы ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могут заранее учесть необходимость собирания и сохранения соответствующих доказательств.

В праве различных стран не смотря на различное понимание природы (процессуальной или материальной), под исковой давностью понимается срок, установленный законодательством или международным соглашением, в течение которого нарушенное право может быть защищено судом.