Гаагские конвенции 1899, 1907гг. и современность

Вопрос о проведении конференции мира в Гааге вновь был поднят в самом начале 1907 г. В марте 1907 г. министр иностранных дел России А.П.Извольский циркулярной телеграммой предложил российским представителям за границей оповестить правительства о созыве конференции в первых числах июня 1907 г. Российское правительство предложило проект программы конференции, который был принят всеми государствами. Конвенции, заключённые 18. X 1907, цитируются в международной практике и литературе под нижеуказанными порядковыми номерами:

1) о мирном разрешении международныхспоров; 

2) об ограничении случаев обращения к силе для взыскания по договорным долговымобязательствам; 3) об открытии военных действий; 

4) о законах и обычаях сухопутной войны; 

5) о правах иобязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной войне; 

6) о положении вражеских торговых судов приоткрытии военных действий;

7) об обращении торговых судов в военные; 

8) об установке автоматическихконтактных подводных мин; 

9) о бомбардировке морскими силами во время войны; 

10) о применении кморской войне начал Женевской конвенции; 

11) о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата вморской войне;

12) об учреждении международного призового суда; 

13) о правах и обязанностяхнейтральных держав в морской войне. 

В секретной инструкции главе российской делегации А.И.Нелидову министр иностранных дел А.П.Извольский писал: “Созыв Второй Конференции Мира по высочайшей воле государя императора был вдохновлен тем убеждением, что русское правительство, которому принадлежал общий почин в деле пропаганды идей международного мира, не должно выпускать из своих рук дальнейшего его направления”. […] Интересы родины “требуют, чтобы созванная по почину императорского правительства Конференция кончилась успешно и чтобы решения, к которым она приведет, соответствовали пользам России, не налагая на нее никаких обязательств, могучих стеснить ее будущее развитие и давая вместе с тем возможность пользоваться благами международного правопорядка…”. В инструкции были даны общие директивы по четырем группам вопросов, предложенных на рассмотрение Конференции. В заключение инструкции министр особо отметил, что “после войны 1904-1905 гг. России в первый раз приходится выступать здесь в вопросах мирового интереса в руководящей и ответственной роли”. В соответствии с предложенной Россией программой предварительная работа конференция проходила в четырех комиссиях. Четвертую комиссию, в которой были сосредоточены почти все вопросы морского права, возглавлял Ф.Ф.Мартенс. Выработанные в комиссиях проекты соглашений затем представлялись на утверждение конференции на ее общих заседаниях, которые проводились в историческом Рыцарском зале в Гааге, где обычно проходило торжественное открытие сессий голландского парламента.11

В итоге проведенной на конференции работы были пересмотрены 3 конвенции 1899 г., приняты 10 новых конвенций относительно законов и обычаев войны, а также 1 декларация и 7 резолюций. Конференция активно занималась разработкой и принятием норм, связанных с морской войной, и восемь из принятых конвенций были посвящены войне на море. Конференция приняла декларацию о запрете метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных судов, а также ряд пожеланий, в том числе о регулировании права морской войны и о подготовке третьей «мирной конференции». Последнему пожеланию не суждено было осуществиться, поскольку первая мировая война сорвала созыв такой конференции, а после войны вопрос о созыве не был вновь поставлен. Что касается регулирования права морской войны, то оно было предметом обсуждения Лондонской морской конференции 1909 года. Конвенции 1907 года (за исключением 12-й, не вступившей в силу) являются действующими международно-правовыми документами, признанными большинством государств мира, что отображает положительную оценку деятельности 2-ой Гаагской «мирной конференции».

 

РАЗДЕЛ II. АНАЛИЗ I И II МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

2.1. Правовые позиции  участников в ходе принятия конвенций

Еще в ходе Первой Гаагской конференции была вынесена резолюция о том, что «уменьшение финансовых тягот вооружений чрезвычайно желательно для материального и морального преуспевания человечества», что неоднократно отображалось в содержании конвенций. Страны-участники имели неоднозначное мнение по поводу содержания конвенций, однако они по результатам вотирования отобразили наиболее проблемные вопросы, которые необходимо было разрешить:

1) о  пересмотре специальных постановлений  Женевской конвенции;

2) о  включении прав и обязанностей  нейтральных государств в программу  следующих конференции;

3) об  изучении новых типов морских  орудий, дабы условиться о новых  калибрах и типах;

4) о  разработке правительствами вопроса  о сокращении контингентов и  военно-морских бюджетов;

5) о  внесении вопроса о неприкосновенности  частной собственности во время  морской войны на следующую  конференцию;

6) о  разработке на следующей конференции  вопроса о бомбардировании городов, портов и деревень с судов.12

На основании вышеуказанных пожеланий держав и развивалась деятельность держав-участников, однако в ходе процесса принятия Гаагских конвенций обнаружились 2 противоположных течения: одно, - сочувствующее идеям общего соглашения и желавшее положить твердое основание для дальнейших переговоров; к нему принадлежали в подавляющем большинстве специалисты по международному праву во главе с русским делегатом Ф.Ф. Мартенсом, и делегаты-дипломаты США, Франции и только отчасти Англии, Италии и России.

Другое же течение более или менее явно не сочувствовало и даже издевалось над главным предметом конференции; к нему принадлежали:

1) все  военные и морские представители, а из ученых юристов - представители  Германии и Японии,

2) Дипломаты-делегаты Германии, Японии, Турции, Австро-Венгрии и Румынии.

Представители других государств были индифферентны и вотировали более в зависимости от политических комбинаций, чем от существа вопроса.

Понятно, что при таком принципиальном разногласии не могли не возникнуть трения, дошедшие до угрозы германских представителей сорвать конференцию, если будет конкретизирован вопрос об ограничении вооружений.

К чести Стааля и Мартенса, а также изворотливости французского делегата Л. Буржуа и твердости американцев надо отнести, что конференция не кончилась скандалом, от чего, по-видимому, была не прочь Германия, желавшая отбить охоту нового её созыва.13

По ходу проведения конференций, совещанием начальников штабов западных пограничных военных округов, предлагалось внести 2 предложения:

“1) установить на известный срок (от 5 до 10 лет) определенное процентное отношение численности полевых войск мирного состава к количеству населения каждого государства,

2) на такой же срок установить  неизменяемое процентное отношение  нормального военного бюджета  к бюджету общегосударственному”.

Вопрос об ограничении вооружений обсуждался в I Комиссии конференции. В первую очередь Комиссия рассматривала 2-4 пункты программы, т.е. вопросы об ограничении средств ведения военных действий, а затем возможность соглашения по ограничению существующих вооружений.14

По вопросу о ружьях и об артиллерийских орудиях I Комиссия единогласно постановила воздержаться от окончательного решения, “оставив вопросы эти, как недостаточно еще разработанные, открытыми и предоставить разрешение их новой конференции”.

Большинство делегатов высказались также против запрещения как подводных миноносных лодок (этот вопрос не удалось обойти на конференции), так и судов с таранами. Представители России по двум этим вопросам воздержались при голосовании.15

По предложению I Комиссии конференцией были приняты 3 декларации, ограничивающие средства ведения военных действий:

1) “о воспрещении метать снаряды  и взрывчатые вещества с воздушных  шаров или при помощи иных  подобных новых способов”;

2) “о воспрещении употреблять  снаряды, имеющие единственным назначением  распространять удушающие или  вредоносные газы”;

3) “о воспрещении употреблять  пули, легко разворачивающиеся или  сплющивающиеся в человеческом  теле”.

23 июня 1899 г. российские делегаты  вынесли на обсуждение I

Комиссии предложения:

1) выработать соглашение, предусматривающее  неувеличение в течение 5 лет численного  состава сухопутных армий (мирного  времени) в метрополиях,

2) в случае заключения соглашения, установить для каждого государства  соответствующую численность личного  состава, не учитывая колониальные  войска (для России - “войска, содержащиеся  в Азии”),

3) не увеличивать в течение 5 лет военный бюджет; в области  военно-морского флота: установить  для каждого государства определенную  величину военно-морского бюджета с обязательством не превышать ее в течение 3 лет и информировать государства - участники о водоизмещении судов, которые предполагается построить (без указания их типа), о численности экипажа на них, о предполагаемых расходах на работы в портах (строительство фортов, арсеналов, бассейнов и т.д.).

Предложения российских делегатов встретили особенно резкие возражения со стороны Германии (полковника Шварцгофа), который пытался склонить комиссию к тому, чтобы отвергнуть эти предложения вообще без обсуждения. К нему присоединился австро-венгерский делегат, голосовавший, по сообщениям Стааля, “по всем вопросам не установленной формулой “да” или “нет”, а характерными словами “comme l’Allemagne”(20). Предложения России нашли открытую поддержку и сочувствие со стороны представителя Болгарии, который справедливо заметил, что “вооруженный мир разорителен для малых стран...”.16

В ходе голосования представители 17 государств (при воздержавшихся Дании, Греции и Швейцарии и голосовавших против Германии и Австро-Венгрии) высказались за то, чтобы передать российские предложения для детального изучения в специальные комитеты - военный и морской, состоявшие из технических делегатов, специалистов по военному и морскому делу. Интересно, что и итальянские делегаты проголосовали вместе с Россией против Германии, впервые “изменив” на конференции своему союзнику.

Таким образом, на Первой мирной конференции в Гааге были приняты акты, лишь ограничивающие применение наиболее опасных видов вооружений, тогда как проблема ограничения численности вооруженных сил и военных бюджетов не была решена.

В ходе проведения Второй Гаагской конференции, вопрос об ограничении вооружений не был включен в программу, подготовленную российским правительством. Профессор Ф. Ф.Мартенс, член Совета МИД, принимавший активное участие в подготовке конференции, отмечал, что после поражения в войне с Японией “Россия обязана всеми силами восстанавливать свой флот и свою армию” и не может включить в программу пункт об ограничении вооружений. Однако в ходе обсуждения правительствами стран, приглашенных участвовать в конференции, российского проекта программы США и Англия, одобрив проект в целом, оговорили за собой право поднять этот вопрос на конференции. Эта инициатива выразилась в том, что английская делегация предложила принять постановление, фактически идентичное тому, которое было включено в Заключительный акт мирной конференции 1899 г.: “Вторая конференция мира подтверждает постановление, принятое конференцией 1899 г. относительно ограничения военного бремени, и так как с указанного года военные расходы значительно увеличились почти во всех странах, то Конференция объявляет, что в высшей степени желательно, чтобы правительства вновь подвергли серьезному изучению этот вопрос”. Конференция утвердила постановление, приняла также Декларацию о запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров (поскольку срок действия подобной Декларации 1899 г. истек) и больше к вопросу об ограничении вооружений не возвращалась.17

Таким образом, если Гаагская конференция мира 1899 г. впервые поставила вопрос об ограничении вооружений, то на второй конференции в 1907 г. этот вопрос был фактически похоронен. Россия и другие страны, принимавшие участие в конференциях, не были готовы к практическому решению этого вопроса.

Не стоит оставлять без внимания тот факт, что на Гаагской конференции мира в 1899г. Россия, в интересах дальнейшего развития судопроизводства, предлагала сделать третейский суд обязательным, хотя бы для некоторой категории вопросов, которые должны быть указаны в самой конвенции и которые не затрагивают ни жизненных интересов, ни национального престижа государства. Она предлагала признать обязательным третейское разбирательство в следующих случаях:

1) при разногласиях относительно  денежных убытков, понесенных государством  или его подданными вследствие  недозволенных действий или бездействия  другого государства или его  подданных;

 2) при разногласии относительно толкования и применения договоров: почтовых и телеграфных, железнодорожных, о подводных кабелях; регламентов относительно средств предупреждения столкновений судов в открытом море; конвенций относительно судоходства по международным рекам и каналам; конвенций относительно литературной, художественной и промышленной собственности; конвенций монетных, метрических, санитарных, ветеринарных и о филлоксерах; конвенций о наследстве, о выдаче и взаимной судебной помощи; и, наконец, конвенций о разграничении, поскольку они касаются вопросов чисто технических, а не политических.18

Одним из неожиданных политических последствий 2-ой конференции была выдающаяся роль, которую пришлось признать за представителями Южной Америки, проявившими большую эрудицию и ораторские таланты. Под их обаянием была усвоена так называемая доктрина Драго (об обязательном арбитраже в случае долговременных споров между частными лицами и государствами), приведшая к подписанию особой конвенции, которая  имеет юридическую силу и по сей день.

 

 

 

 

 

 

2.2.Общая характеристика  и сущность конвенций, принятых  в 1899г., 1907г.

В ходе проведения Гаагской конференции мира 1899 года было принято 3 конвенции и 3 декларации, которые заложили основу международное гуманитарное право и право международных конфликтов.

Для принятия данных нормативно-правовых актов были созданы комиссии, которые были уполномочены составлять их содержание.

 Первая комиссия занималась  изучением технических военно-морских  вопросов, которые были изложены  в декабрьском циркуляре Российского  правительства.