Эпидемия чумы в Европе

Клиника болезни у человека или грызуна в основном предопределяется паразитированием Y. pestis среди макрофагов, эволюционных потомков свободно живущих одноклеточных организмов. Возбудитель из места проникновения (например, места укуса чумной блохи) заносится в ближайшие лимфатические узлы, и они воспаляются. Из кровеносной системы в инфицированный лимфатический узел рекрутируются другие макрофаги, так формируется бубон, заполненный останками погибших макрофагов. Размножившиеся Y. pestis поступают из лимфоузлов в кровь (септицемия); выброс разрушающимися макрофагами огромного количества лимфокинов, нехарактерного для иммунных реакций, протекающих в варианте нормы и к которым адаптирован организм, дает картину шока и помрачения сознания больных. У людей отдельных генотипов развиваются кожные (карбункулы, петехии, геморрагии) и/или легочные поражения (вторичная легочная чума). Так как процесс разрушения макрофагов протекает быстро, и возбудитель чумы поступает в кровь, где он доступен действию антибиотиков, то своевременно начатая антибиотикотерапия обычно дает эффект (в отличие антибиотикотерапии при бруцеллезе, возбудитель которого вступает в эндосимбиотические отношения с макрофагами). Поэтому сегодня смертность при бубонной чуме составляет не более 8 %, вместо 50–80% в эпоху «до антибиотиков».

Таким образом, признание сапронозного характера существования в природе возбудителей опасных для человека инфекций, когда исключается «сапрофитическая фаза» в их существовании, а сами микроорганизмы рассматриваются в качестве паразитов или эндосимбионтов простейших организмов, дает возможность объяснять многие феномены их эпидемиологии, не укладывающиеся в модель «грызун-блоха-грызун». Это одновременно и компромисс с устоявшимися взглядами, и толчок для мысли и экспериментов на новом методическом уровне. Он потребует от ученых с одной стороны, осознания того, что существуют иные природные очаги инфекционных болезней, чем изучаемые сегодня в рамках представлений о природно-очаговых болезнях (о чем и свидетельствуют исторические источники); с другой, необходимость применения новых определений для описания таких очагов и эпидемиологии поддерживающихся в них патогенных микроорганизмов. В качестве рабочих терминов для описания эпидемических процессов вне учения о природной очаговости чумы Д. К. Заболотного, оставляющего основную роль в поддержании Y.pestis в природе за грызунами, мы предложили ряд определений. Ниже я привожу их в формулировках, применимых и для других сапронозов:

- реликтовый очаг опасной инфекционной болезни — территория, неопределенно долго включающая природный очаг возбудителя опасной инфекционной болезни, о существовании на которой в прошлом вспышек данной болезни среди людей и животных известно из исторических источников. Термин — гипотеза. Должен применяться при историческом описании эпидемий и при постановке задачи на определение методами молекулярной диагностики границ природных очагов возбудителей опасных инфекций, поддерживающихся среди простейших и не проявляющих себя эпизоотиями или вспышками инфекционной болезни среди людей в настоящее время;

- природный резервуар возбудителя опасной инфекционной болезни (первичный) — совокупность одноклеточных организмов — биологических хозяев возбудителя опасной инфекционной болезни, без которых его существование в природе как биологического вида, невозможно;

- природный очаг возбудителя опасной инфекционной болезни (первичный) — географический ландшафт, в почве которого методами молекулярной диагностики доказано присутствие этого возбудителя среди простейших, но не проявляющий себя эпизоотиями или вспышками инфекционной болезни среди людей в настоящее время (холодный очаг), и/или на его территории фиксируются эпизоотии и эпидемии данной инфекционной болезни (пульсирующий или активизировавшийся очаг);

- усилители природного резервуара возбудителя опасной инфекционной болезни — биотические объекты (растения, грызуны, их эктопаразиты), не имеющие значения для поддержания в природе возбудителя данной болезни как биологического вида, но способные накапливать, размножать и доставлять его в организм человека;

- активизировавшийся природный очаг возбудителя опасной инфекционной болезни — продолжающееся в течение исторически зафиксированного периода времени (до нескольких столетий) появление на территории природного очага возбудителя опасной инфекционной болезни, ее эпизоотий и эпидемий;

- пульсация природного очага возбудителя опасной инфекционной болезни — процесс кратковременного (до нескольких лет), интенсивного и охватывающего обширные территории разрушения экосистем «простейшие–возбудитель опасной инфекционной болезни», проявившийся проникновением этого микроорганизма в популяции диких и домашних грызунов и их эктопаразитов.4

Таким образом, можно отметить, что в некоторых случаях вышедшую из-под контроля антиеврейскую стихию пытались остановить власть имущие, которые благодаря относительной просвещенности ясно понимали, насколько абсурдны обвинения евреев в распространении «Чёрной смерти». Так, папа римский Климент VI в двух буллах (в июле и сентябре 1348 г.) решительно осудил погромщиков, заявив, что они поддались сатанинскому искушению, и объявил еретиками более всего усердствовавших в избиении евреев флагеллантов. Основные причины появления чумы, как медецинские так и природные. Однако стоит заметить, что даже папские буллы, содержавшие разъяснения, что евреи страдают от чумы так же, как и христиане, и что «Чёрная смерть» свирепствует и там, где евреев нет и никогда не было, не остановили бесчинства фанатиков.

1.2. Очаги Чумы 

1.2.1 Западная и Восточная  Европа

В 1347 году началось второе и самое страшное нашествие чумы на Европу. Триста лет свирепствовала эта болезнь в странах Старого Света и унесла с собой в могилу в общей сложности 75 миллионов человеческих жизней. «Черной смертью» ее прозвали из-за нашествия черных крыс, ухитрившихся за короткий период принести эту страшную эпидемию на обширный континент.

М. В. Супоцкий в своей работе « Историческая информация о вспышках чумы как источник идей для будущих открытий в чумологии», отмечает следующие очаги распространения « Черной Смерти». 5

«Балкано-Придунайские реликтовые очаги чумы. Синхронно активизировались как в первую, так и во вторую пандемии чумы, приводя к массовой гибели людей. Среди них можно выделить три группы реликтовых очагов:

1) цепочка очагов на  равнинной местности между реками  Прутом и Серетом, расположенных от Хотина до Измаила (включая Яссы, Браилов, Галац и др.), своей восточной частью вплотную прилегающих к реликтовым очагам Северного Причерноморья и Малороссии;

2) цепочка очагов на  равнинной местности между Дунаем  и Черноморским побережьем от  Бабадага до Варны (включая Черноводы, Каварну, Кюстенджи);

3) отдельные очаги на  равнинной местности между Константинополем, Андрианополем и побережьем Мраморного моря. Максимум активности достигнут в конце XVIII в. Очаги третьей группы проявляли небольшую активность даже в начале ХХ в.

Реликтовые очаги чумы долины реки По. Исторически они являются наиболее смертоносными в Европе и самыми активными на Апеннинском полуострове; многократно разгорались в первую и вторую пандемии. Их пульсациями объясняются сокрушительные эпидемии во времена Средневековья и эпохи Возрождения в Венеции, Милане, Падуе, Болонье, Пьяченце, Палермо, Вероне и др., иногда воспринимаемые современниками как «конец света». Максимум активности достигнут в средине XVII в.

Реликтовые очаги чумы долины реки Арио. Катастрофические эпидемии чумы в Пизе и Флоренции во времена первой и второй пандемий. Пик активности приходится на времена «черной смерти» (художественное описание см. у Дж. Боккаччо «Декамерон»6).

Реликтовые очаги чумы долины реки Вольтурно. Их пульсации проявлялись тяжелыми эпидемиями в Неаполе в период второй пандемии чумы. Самая смертоносная эпидемия чумы вспыхнула в 1656 г. Она унесла жизни 200 тыс. человек из 400 тыс. населения города. Последний раз очаги пульсировали в 1900 г.

Реликтовые очаги чумы долины реки Рона. По многочисленным историческим источникам очень активны. Пульсации проявлялись сокрушительными эпидемиями чумы во времена первой и второй пандемий. Границы очагов можно заключить в треугольник «Авиньон (вершина) — Тулон и Монпелье (основание)». Максимум активности пришелся на 1720–1722 гг.

Сицилийские реликтовые очаги чумы. Располагаются вдоль северного побережья острова между городами Трапани и Сиракузы. Наиболее активно пульсация очагов происходила в период второй пандемии на местности, прилегающей к городу Мессина.7

Реликтовые очаги чумы долины реки Гаронна. Пульсации проявлялись сокрушительными эпидемиями чумы в городах Бордо и Тулуза во времена второй пандемии. Пик активности приходится на конец XVII в.

Реликтовые очаги чумы северо-восточной Франции. Это обширное равнинное пространство между городами Руан, Амьен, Реймс и Париж, включающее долины рек Сена, Марна, Сомма. Мощные пульсации во времена первой и второй пандемий (пик активности приходится на средину XVII в.) В начале 1930-х гг. отмечены отдельные случаи бубонной чумы в предместье Парижа Сент-Уэн. Объяснить их появление в рамках крысиной теории тогда не смогли.

Реликтовые очаги чумы полуострова Корнуолл (о. Великобритания). Равнинная местность, по форме напоминающая неправильный параллелограмм, расположенная между Бристолем и Уэтмутом, и вдоль юго-восточного склона Корнийских гор, где в августе 1348 г. вымерло почти все население («люди ложились, подобно колосьям под серпом жнеца»).

Реликтовые очаги чумы Юго-Восточной Англии. Расположены на местности, включающей Лондон и его пригороды в радиусе 20 миль от Сити. Пульсации достигли максимума в средине XVII в. В 1900 г. отмечены чумные эпизоотии среди лондонских крыс, объясненные в соответствии с представлениями того времени «заносом чумы кораблями».

Реликтовые центрально-европейские очаги чумы. Цепочка реликтовых очагов, расположенных вдоль северных отрогов Альп (сокрушительные эпидемии чумы второй пандемии в городах Женева, Базель, Берн, Цюрих, Мюнхен, Линц, Вена, Краков) и соединяющихся с западной оконечностью Балканских реликтовых очагов чумы (пик активности приходится на первую половину XVII в.).

Реликтовые очаги чумы долин рек Рейн, Везер, Эльба. Во время второй пандемии их эпидемическая активность нарастала по мере приближения к побережью Балтийского моря (сокрушительные эпидемии чумы второй пандемии в Страсбурге, Франкфурте, Кельне, Ганновере, Гамбурге, Магдебурге и др.). Видимо они «сливаются» с цепочкой реликтовых очагов чумы, расположенных вдоль побережий пролива Ла-Манш, Северного и Балтийского морей. Пик активности приходится на первую половину XVII в. Наиболее упорно в Центральной Европе эпидемии чумы «держались» на местности, включающей в себя города Дрезден (1680), Магдебург (1681), Галле (1682), Гальберштадт, Брауншвейг, Эрфрут, Нордгаузен и Мюльгаузен (1682–1683) — «Германское чумное пятно». На его территории отдельные вспышки и случаи чумы встречались до 1711 г., после чего она «совершенно исчезла» из Германии.»8

На основе информации получаем следующий вывод. В небольших европейских городах вообще не знали, каким образом бороться против чумы, и посчитали, что главными ее распространителями являются неизлечимые больные (например, проказой), инвалиды и другие немощные люди, страдавшие разного рода недугами.

В 1351 году преследования евреев пошли на убыль. И странным образом, как по команде, эпидемия чумы начала отступать. Люди словно опомнились от безумия и постепенно стали приходить в себя. За весь период шествия чумы по городам Европы в общей сложности погибла треть ее населения.

Только с появлением новых антисептических средств борьбы с микробами к началу XIX века Европа, как и Россия, полностью освободилась от этого страшного недуга.

Глава 2. Эпидемия чумы в России

2.1. Распространение чумы в России  в середине XIV – XV вв

Современники «черной смерти» зафиксировали активизацию, по крайней мере, части очагов чумы Великого Евразийского чумного «излома» — от Курдо-Иранского до Прикаспийского Северо-западного. В их восприятии это была «другая волна чумной эпидемии», прокатившаяся через Сирию, Армению, Малую Азию и прикаспийские земли.

На территории России наиболее северным участком «Излома», на котором в 1346 г. наблюдалась пульсации реликтовых очагов чумы, видимо, была местность в районе Енотаевки (Астраханская область), где, по свидетельству летописца, произошла «казнь от Бога» на жителей города Бездеж (Воскр. лет.). Самой южной границей «Излома» можно считать местность между реками Тигр и Евфрат в районе Багдада, где в 1347 г. вспышки бубонной и бубонно-септической чумы ужаснули население повальной смертностью.

Реликтовый Северо-западный природный очаг чумы — представляет собой восточную оконечность цепочки очагов чумы, тянущихся от побережья северной Франции (пролив Ла-Манш), через территории Голландии, Дании, германских государств, балтийское побережье Швеции и Польши, Прибалтику и по Карелии до южного побережья Белого моря. Активизация очага зафиксирована в русских летописях XIII в. и приходится на начало малого ледникового периода. В 1424 г., судя по территории, охваченной чумой, пульсация очага достигла максимума — бубонная и легочная чума в Новгороде, Пскове, Карелии, а также в «Литве и Немцах». Последняя эпидемия чумы в Пскове пришлась на 1711 г., а в Новгородской области на 1606 г.9

Реликтовый природный очаг чумы Русской равнины. Включает территорию, по форме приближающуюся к четырехугольнику, углами которого приходятся: Великие Луки, Вологда, Кострома, Смоленск. Вместе с похолоданием климата постепенно разогревался очаг чумы. В 1229—1230 гг. чума дала о себе знать мором в Смоленске, где погибло до 32 тыс. человек. «Черная смерть»10 1346–1351 гг. обошла Москву. В 1363 г. чума поразила Переславль, Коломну, Владимир, Суздаль, Дмитров, Можайск, Вологду. Только в 1364 г. чума появилась в Москве: «Того же лета бысть мор велик во граде Москве и по всем волостям московским (Никон. лет.)». В этом же году чума свирепствовала в Переславле, Рязани, Коломне, Суздале, Дмитрове, Можайске, на Волоке «и во все грады разыдеся мор силен и страше и бысть пустыни вокруг непроходимыа»11. В 1654–1656 гг. пульсация очага достигла максимума. В Москве эпидемия началась в августе 1654 г. и продолжалась до января 1655 г. погубив до 300 тыс. человек. С августа по сентябрь 1654 г. чумой были охвачены Кострома, Тверь, Коломна, Торжок, Звенигород, Кашин, Переславль-Рязанский, Переславль-Залесский, Суздаль, Тула, Калуга, Углич, многие их слободы и уезды. Осенью 1771 г. в Москве и в ближайших к ней городах разгорается эпидемия чумы, сопровождающаяся бунтом населения. Однако по охвату территории ее масштабы были значительно меньшими, чем в 1654 г. В 1773 г. пульсация очага прекратилась.12