Жанрово-стилевое своеобразие повести В. Астафьева «Пастух и пастушка»

Калужский  государственный  педагогический  университет 

имени К.Э. Циолковского

Кафедра  литературы

 

 

 

Жанрово-стилевое своеобразие повести  В. Астафьева «Пастух и пастушка» 

 

 

Курсовая работа

по литературоведению

                                                                         студентки V  курса

                                                                         филологического факультета 

(заочного отделения)

                                                                         Гороховой М.Ю.

 

Преподаватель:

Пыжиков Е.И.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

 

 

 

 

 

 

 

Калуга

2009

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Военная тема в  творчестве В. Астафьева

2. Жанрово-стилевое своеобразие повести В. Астафьева «Пастух и пастушка»

2.1. Особенности композиции  повести

2.2. Жанрово-стилевое своеобразие  повести «Пастух и пастушка»

Заключение

Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Отношение к прошлому своей страны – показатель нравственного здоровья нации. Прошлое – это тоже богатство, оно переходит к потомкам как наследство. Только те страны имеют будущее, у которых есть прошлое.

Одна из героических  страниц нашей истории, входящей в нашу современность, – это Великая Отечественная война. Влияние всего пережитого на ней не закончилось с ее окончанием. Война не только определила дальнейшую духовную жизнь прошедших через нее людей, но и должна помочь вступающим в жизнь новым поколениям осознать все значение борьбы за спасение человечества от фашизма, пробудить чувство гордости за свой народ.

Литература о Великой  Отечественной войне вводит юных читателей в социальные, гражданские, нравственные проблемы современности через осознание социального, духовного опыта старших поколений. Литература дает им возможность увидеть эту связь поколений в нашей современной действительности, убедиться в нерасторжимости прошлого, настоящего и будущего, привить, по словам А.И. Герцена, молодому поколению чувство истории и современности.

По мере отдаления  войны не иссякает, а, наоборот, возрастает необходимость, потребность писать о войне. В книгах, рассказывающих о событиях шестидесятилетней давности, ставятся социально-исторические, нравственные проблемы, глубоко волнующие людей 2000-х годов. Изображать войну следует, по словам Ч. Айтматова, не в отдалении во времени, а с высоты времени, в новом возвышении. Со временем Великая Отечественная война от отправной точкой для всех искусств – от эпопеи и трагедии до лирических стансов» на сотни лет вперед.

Новое слово о войне  в наши дни должно вмещать в  себя саму войну, в ее существеннейших  проявлениях, и опыт ее художественного осмысления, последующую человеческую историю. Война не только определила дальнейшую духовную жизнь прошедших через нее людей, но и вступающих в жизнь новых поколений, должна помочь осознать все значение борьбы за спасение человечества от фашизма, пробудить чувство гордости за свой народ. Г. Бакланов писал: «И чем дальше отходим мы от тех, уже не подвластных нам времен, которые даже не требуют, чтобы осмыслили их и чему-то научились, а это время придет неминуемо, не мы, так грядущие, отринув сиюминутные страсти и соображения, уже не озабоченные стремлением поместить себя в историю, осмыслят достойно, может быть, извлекут уроки, и уже этим станут умнее нас».

Литература о Великой  Отечественной войне – литература антивоенная, гуманная. Наиболее значительный ее пласт представлен произведениями писателей – участников войны, считающих своим долгом отдать дань памяти погибшим, и, – это, может быть, главное – «оставить внукам и правнукам правду из первых рук». В их творчестве преобладает «сплав факта и памяти». (И. Золотусский)

О значении памяти народной в творчестве всех писателей хорошо сказал А. Адамович. Высокой степени правдивости писатель достигает тогда, «когда память писателя сблизится и по возможности сомкнётся с народной памятью». Память народная «глубже, сохраннее памяти писателя – она лежит на глубине души, вобрала всю силу боли, а писатели свою память перелопачивают». Память победившего народа не мстит, а правдиво удерживает под слоем сегодняшних дел и забот боль утраты, неизбывность горя.

Нужно ли изображать жестокость прошедшей войны? Б. Васильев на упрек, что он пишет «жестко, порой жестоко... многие сцены заставляют испытать боль в сердце», ответил: «Я никогда не написал ни строки ради самой жестокости. Но правда жестока. И если она способна потрясти человека, защищенного броней равнодушия, значит, я дошел до сердца читателя».

Литература о Великой  Отечественной войне, адресованная юным читателям, развивается в русле  тенденций, закономерных для всей литературы: от хроникально-событийного изображения  войны к осмыслению нравственных истоков народного подвига. Можно говорить о слиянии двух аспектов: нравственно-философского и героического.

У писателей старшего поколения возникает необходимость, по признанию Ю. Бондарева, чтобы  увиденное, пережитое на войне «отстоялось», «улеглось», прошло проверку временем.

Авторы показывают разные этапы войны, часто сквозь призму настоящего. Все вместе они дают возможность проследить судьбу человека на войне, взрослого и ровесника читателя. Ретроспективное освещение событий помогает более полно осмыслить степень объективного и субъективного в поступках людей. При всей разности героев в них есть общее, объединяющее их: душевная целостность, оптимизм, неприятие зла и бездушия, чувство Родины, родной земли.

Особую значимость в  гражданском становлении подрастающего поколения приобретают те произведения о Великой Отечественной войне, где юные читатели ощущают неразрывную связь времен, когда опыт старших поколений, которые во время войны были их ровесниками или чуть старше, помогает разобраться в современной обстановке, сделать правильный жизненный выбор.

Особую актуальность в современных условиях приобретают  произведения о Великой Отечественной  войне, которые раскрывают античеловеческую сущность фашизма, предостерегая от опасности его возрождения.

Цель литературы о  Великой Отечественной войне – разбудить, потрясти, заставить почувствовать чужую боль как свою; дать знания о войне, напомнить о пережитом, извлечь урок из прошлого, найти противоядие против повторения.

1. ВОЕННАЯ  ТЕМА  В  ТВОРЧЕСТВЕ  В. АСТАФЬЕВА

 

Русская литература о Великой Отечественной войне изначально была пронизана героическим пафосом. Астафьев тоже относится к этому времени трепетно. Но он несколько смещает традиционную оптику в подходе к этой теме: для него и Отечественная война – это прежде всего война, то есть некое противоестественное состояние мира, концентрированное воплощение хаоса, наглядное воплощение тех сил и условий, которые противоположны человеческой натуре по определению и способны только разрушать душу.

Уже «Звездопад» (1961), первая повесть  Астафьева о войне, отличалась по своему пафосу от типологически близких ей фронтовых лирических повестей Г. Бакланова, Ю. Бондарева, К. Воробьева. Батальных сцен нет. Глубокий тыл – госпиталь где-то на Кубани, потом запасной полк, пересылка. Есть традиционный для фронтовой повести сюжет первой любви и его трагическое решение. Но если у других авторов причиной трагедии становилась гибель одного из молодых героев там, на фронте, то у Астафьева трагедия погибшей любви начисто лишена героического ореола. Просто мама медсестры Лиды, которую полюбил Мишка Ерофеев, интеллигентная, умная женщина, деликатно просит его:

«Михаил, будьте умницей, поберегите Лиду (...) Не ко времени все  это у вас, Михаил! Еще неделя, ну, месяц, а потом что? Потом-то что? Разлука, слезы, горе!. Предположим, любви без этого не бывает. Но ведь и горе горю рознь. Допустим, вы сохранитесь. Допустим, вас изувечат еще раз и несильно изувечат, и вы вернетесь. И что? Какое у вас образование?..»

И Мишка ее понимает. Он уходит в пересылку и оттуда с  первым попавшимся «покупателем» отбывает на фронт. Он отверг свою первую, самую дорогую любовь. Сам отказался от, возможно, единственного за всю жизнь счастья. И отказался от любви Лиды именно из любви, из жалости и заботы о ее судьбе.

Соседи по пересылке, видя, как горюет Мишка, сочувственно дают ему окурок: «Убили кого-нибудь? – спросил меня из темноты тот, что давал докурить. – Убили... – Когда только и конец этому будет? – вздохнул все тот же солдат. – Спи давай, парень, если можешь...». По Астафьеву, то, что произошло с Мишкой Ерофеевым, равноценно гибели. Такого разрешения любовной коллизии нет больше ни в одной книге об Отечественной войне.

В начале 70-х годов  увидело свет самое совершенное  произведение Виктора Астафьева  – повесть «Пастух и пастушка».

Астафьев неоднократно говорил о том, что хочет написать большой роман об Отечественной войне, где покажет вовсе не ту войну, образ которой сложился в советской баталистике. И вот в 1992 году увидела свет первая книга этого давно обещанного романа. Уже самим названием он полемически соотнесен с предшествующими эпическими полотнами. Раньше были эпические оппозиции: у Симонова – «Живые и мертвые», у Гроссмана – «Жизнь и судьба». У Астафьева – апокалиптическое: «Прокляты и убиты». Здесь Астафьев создает свой миф об Отечественной войне, и не только о войне.

Первая книга имеет  свое заглавие – «Чертова яма». Здесь еще нет ни фронта, ни бомбежек – события протекают в глубоком сибирском тылу, в лагере, где формируются воинские части перед отправкой на фронт. По конструктивным параметрам перед нами роман-хроника. Но по характеру изображения и по эстетическому пафосу – это огромных размеров «физиологический лубок». Даже тот, кто знает про гитлеровские лагеря смерти или Колыму, «ужахнется», читая у Астафьева описание той «чертовой ямы», той казарменной преисподней, в которой физически изнуряют и морально опускают, доводят до скотского состояния парнишек призыва двадцать четвертого года рождения.

На чем же держится эта скрипучая и гнилая державная  казарма? А на целом частоколе подпорок, среди которых главные – Великая Ложь и Великий Страх. Им «синхронны» в романе две самые выразительные массовые сцены.

Первая – сцена коллективного, всем полком, слушанья по радио доклада товарища Сталина 7 ноября 42-го года. С каким горьким сарказмом описывает Астафьев волнение простодушных солдатиков, которым великий вождь в очередной раз вешает лапшу на уши, их сострадание отцу родному, который мается за них за всех, их умиленный коллективный плач.

И другая массовая сцена – показательный (!) расстрел братьев Снегиревых. Повод-то ерундовый: парнишки без спросу смотались в родную деревню за провиантом и тут же вернулись. Но надо доложиться куда следует, потому что сталинский приказ № 227 уже действует, и восемнадцатилетние мальчики стали материалом для «высокоидейного воспитательного мероприятия». Это самая трагическая сцена в романе, его кульминация.

Астафьев показывает, как в атмосфере Великой Лжи  расцветают самые отвратительные пороки, оформляется целое сословие паразитов и откровенных негодяев. Это всякие политбалаболки, вроде капитана Мельникова с его «казенными словами, засаленными, пустопорожними», эти «энкаведешники, смершевцы, трибунальщики», профессионалы сыска и палачества. Астафьев настолько их презирает, что ему порой отказывает чувство художника, он весь уходит в риторику – не показывает, не анализирует, а гвоздит: «вся эта шушваль, угревшаяся за фронтом», «придворная хевра», «целая армия дармоедов» и т.д., и т.п. Но, кроме этих штатных слуг режима, в атмосфере лжи и страха набирает силу всякая пена, поднявшаяся со дна народного мира: это сытая челядь, что угрелась при полковой кухне, это и удалой блатарь Зеленцов, что подчиняет воровским правилам запуганных новобранцев, тут и «кадровый симулянт» Петька Мусиков, который нагло использует боязнь своих прямых начальников выносить сор из избы. Так что слова апостола Павла: «Если же друг друга угрызете и съедите, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом», – поставленные эпиграфом к роману, приобретают значение не столько предупреждения, сколько укора.

И однако же как они  выстояли? Как сумели победить Гитлера? Ведь что там ни говорите, а 9 мая 45-го года – самый счастливый и  самый святой день в российской истории XX века.

И чтоб свести концы с  концами, Астафьев в конце романа меняет жанровый регистр – на смену мрачному «физиологическому» лубку, в сущности, не имеющему сюжетной динамики, а значит – исхода, приходит идиллия. Каким-то случайным решением командования первый батальон, до отправки на фронт, «брошен на хлебоуборку». И оказались служивые в деревне Овсово, которую война вроде и не тронула, там и девки одна другой ядренее, и застолья обильные, с «горючкой», и мирный труд с энтузиазмом, прямо-таки как в «Кубанских казаках»... И вот в этих-то благодатных, человеческих условиях просыпается и концентрируется в служивых вроде то высокое, чистое, могучее, что делает их непобедимыми. Какие же перемены в основах, в духовном строе новобранцев обусловили столь разительный переход от одичания и разобщенности к одухотворенности и сплоченности?