Типология женских образов в драмах Эфраима Лессинга («Минна фон Барнхельм», «Эмили Галотти»)

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Красноярский государственный педагогический университет 

им. В.П. Астафьева»

Филологический  факультет

Кафедра зарубежной литературы

 

 

 

 

Курсовая работа

По истории  зарубежной литературы

Тема: Типология  женских образов в драмах Эфраима Лессинга («Минна фон Барнхельм», «Эмили Галотти»)

 

 

 

 

Выполнила:

Студент 4 курса  группа А заочного отделения специальность  русский язык и литература

Зыкова Екатерина  Александровна Проверил:

Шереметьева Оксана Анатольевна

 

 

Красноярск 2012

Содержание

 

 

 

Введение

 

Н. Г. Чернышевский назвал Лессинга "отцом новой немецкой литературы". "Он доставил немецкой литературе силу быть средоточием народной жизни и указал ей прямой путь, он ускорил тем развитие своего народа", – писал об исторических заслугах Лессинга Чернышевский, относившийся к великому немецкому писателю и просветителю с большой любовью и посвятивший ему специальную монографию.[25;9]

Имя Готхольда Эфраима  Лессинга настолько крепко связано с эпохой немецкого Просвещения, что истинность этой связи не может подвергаться какому-либо сомнению. В представлении читателей писатель живет как крупный мыслитель, универсальный критический дух своего времени, творивший великие дела в науке, особенно в сфере эстетики, благодаря своему уму, своим знаниям и своему вкусу. Но, несмотря на его поэтико-теоретические нововведения, действительно открывшие новую эру в развитии немецкой литературы, он остается для многих всего лишь рационалистом. Вместе с тем, именно начиная с творчества Г.Э.Лессинга, немецкая литература чуть ли не впервые стала всерьез говорить об особом влиянии чувств, эмоций и гениальности в творчестве свободного художника, и в результате понятие «свободное творчество» стало актуальным, прежде всего, в эстетических работах самого писателя. Г.Э.Лессинг находился между двумя крупнейшими литературными направлениями своего времени – просветительским классицизмом и сентиментализмом. Уходя корнями в эпоху рационализма, творчество Г.Э.Лессинга в то же время создавало платформу для грядущего течения «Буря и натиск», хотя писатель не относил себя ни к одному из названных направлений.

Признавая неоценимый вклад Г.Э.Лессинга в развитие немецкой литературы и  драматургии, восхищаясь его умом и  проницательностью, указанные исследователи, тем не менее, отказывают немецкому писателю в наличии поэтического дара. Немецкие исследователи первой половины XX века рассматривали творчество Г.Э.Лессинга только сквозь призму рационализма, и эти авторы придерживались мнения, будто писатель воспринимал законы и правила как решающий фактор в творческой деятельности.

Между тем уже в начале XX века появились предпосылки того, чтобы  рассматривать Г.Э.Лессинга не только как теоретика, но и как выдающегося писателя. Так, известнейший исследователь творчества Г.Э.Лессинга В.Дильтей в книге «Переживание и поэзия» утверждал, что Г.Э.Лессинг реформировал эстетику, «потому что его свободный дух нашел в себе, в древних, в Шекспире более великое представление возможных поэтических воздействий, по сравнению с тем, что знало то время»

Новые горизонты творчества Г.Э.Лессинга более конкретно были приоткрыты немецким исследователем Ф.Кохом в  его статье «Лессинг и иррационализм» В этой работе ученый выявил и озвучил  отдельные иррациональные элементы драматургии Г.Э.Лессинга, сделав основной акцент на мысли о нетрадиционности немецкого писателя в создании и оформлении произведений. Так, Ф.Кох отметил иррациональные черты в финальной сцене трагедии «Эмилия Галотти».

Анализу и интерпретации теории драмы Г.Э.Лессинга и ее взаимосвязи с театральной практикой, проблеме рецепции его пьес современниками, вопросу возникновения идеи национального театра посвящена работа В.Рюскампа «Драматургия без публики: Теория драмы Лессинга и отношение современников к «Минне фон Барнхельм» и «Эмилии Галотти»; вклад в историю немецкого театра и его публики»

В России, как и в Германии, знакомство с Г.Э.Лессингом началось с его  художественных произведений. Наибольший успех и у зрителей, и у критиков, по свидетельству изданного в 1787 году «Драматического словаря», имела трагедия «Эмилия Галотти» (1772). Н.М.Карамзин был одним из первых переводчиков этой трагедии на русский язык и первым истолкователем ее идейно-художественного содержания. Н.М.Карамзин рассматривал Г.Э.Лессинга, прежде всего, как крупнейшего писателя, а его искусство – как результат чувственно-интеллектуального отражения типичных явлений немецкой действительности. По мнению Карамзина, трагедия «Эмилия Галотти» обладает всеми достоинствами драматургического искусства самого высокого качества: классической композицией, глубиной характеров, мастерством разработки отдельных сцен [9, 233].

Одним из наиболее важных моментов в  творчестве Г.Э.Лессинга, волновавших  русских исследователей на протяжении более двух столетий, была проблема реализма немецкого писателя в отношении как драматургии, так и критической деятельности. Великий русский критик В.Г.Белинский посвятил Г.Э.Лессингу достаточно немногословные, но весьма емкие отзывы. Исследуя значение творчества Г.Э.Лессинга для немецкой литературы, В.Г.Белинский говорил в первую очередь о его критическом гении, повлиявшем на дальнейшее развитие литературы Германии и победившем французское направление. Огромное значение вопросу реализма в творчестве немецкого просветителя придавал один из самых значительных лессинговедов в России Н.Г.Чернышевский. В своей монографии «Лессинг. Его время, его жизнь и деятельность» (1856-1857) он отметил единство реалистического художественного метода, позволяющего правильно оценить действительность, и просветительского мировоззрения, стремящегося эту действительность переделать.

Реалистическое начало теории Г.Э.Лессинга подчеркивал и Н.А.Добролюбов: «Лессинг создал новую теорию поэзии, внесши в нее жизнь..., он доказал, что  существенный предмет поэзии...составляет действие...он изгонял из поэзии все мертвенное, все чуждое миру души человеческой».

Анализ идейных и теоретических  позиций Г.Э.Лессинга в свете диалектического  материализма дал В.Р.Гриб в своих  работах, относящихся к 1930-м годам. В исследовании «Жизнь и творчество Лессинга» (1939) ученый рассматривает драматургию немецкого просветителя в единстве с его теоретической мыслью и приходит к выводу, что «Минна фон Барнхельм» и «Эмилия Галотти» – всего лишь «практические образцы» [5, 51] теоретических принципов, изложенных в «Гамбургской драматургии» и «Лаокооне». Автор, таким образом, оценивает Лессинга-теоретика выше, чем Лессинга-писателя.

В 1967 году вышло в свет исследование А.А.Аникста «Теория  драмы от Аристотеля до Лессинга» [1;99], где автор изучает особенности теории драмы Г.Э.Лессинга в главе «Лессинг и теория драмы в Германии XVIII века». А.А.Аникст в своей работе рассматривает такие моменты, как состояние теории драмы в Германии до Лессинга, особенности формирования взглядов Лессинга, восприятие немецким писателем сущности и функций драмы, проблема характера в его теории драмы, учение Лессинга о трагедии и его толкование катарсиса, взгляды просветителя на проблему комедии, трагикомедии и «слезной» драмы.

Интерес к наследию Г.Э.Лессинга проявляют на сегодняшний день представители различных научных дисциплин: филологи, литературоведы, лингвисты, театроведы, эстетики, историки философии. Все это подтверждает то, что творчество великого писателя, драматурга, теоретика и критика остается и по сей день интересным и актуальным для читателей, зрителей и ученых, что его достижения продолжают играть свою роль в практике различных научных дисциплин.

Таким образом, обзор  наиболее значительных исследований творчества Г.Э.Лессинга в Германии XX – XXI веков и в России XVIII -XX столетий показывает, что существует множество работ, посвященных изучению отдельных, частных моментов поэтики, теории и практики драматургии немецкого писателя.

Актуальность: в просмотренных монографиях типология женских образов в драматургии Г.Э.Лессинга малоизученна, так как больший интерес для критиков и исследователей представляет творчество писателя как новатора в развитии «мещанской драмы», его теоретические труды.

Цель: выявление типичности женских образов в драмах Г. Э. Лессинга на примере комедии «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье» и трагедии «Эмилия Галотти».

Достижению поставленной цели способствует решение следующих задач:

1. Анализ понятий «мещанская трагедия», «комедия», «драма», «типичность», «типология»;
2. Изучение проблемы действия и героя в теории драмы Лессинга;
3. Изучение женских образов в драмах Лессинга.

Объект исследования: художественное творчество Г.Э.Лессинга.

Предмет исследования: женские образы в пьесах «Минна фон Барнхельм», «Эмилия Галотти».

Практическая  значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при разработке школьных элективных курсов для расширения знаний учащихся по истории зарубежной литературы.

 

ГЛАВА I

 

1. Проблема действия и героя в Теории Драмы Г. Э. Лессинга

 

Как Аристотель в IV веке до н. э., так и Лессинг в XVIII веке видел в драматургии часть «поэзии», одно из словесных искусств. Природу и задачи «поэзии» Лессинг стремился выявить, сопоставляя ее в своем «Лаокооне» (1766) с живописью. В этой книге, в отличие от «Гамбургской драматургии» (1767–1769), посвященной прежде всего общеэстетическим проблемам, с большой остротой поставлен вопрос о роли действия в искусстве слова, в частности, в драматургии. Вместе с тем в «Гамбургской драматургии» некоторые проблемы, связанные со спецификой искусства в целом, трактованы интереснее, чем в «Лаокооне».

Подобно другим выдающимся идеологам Просвещения, Лессинг, решая задачи, стоявшие перед  буржуазной демократией, заходил в  теоретическом отношении гораздо  дальше практических целей борьбы против феодального гнета и абсолютизма. В особенности это относится к его идеям в сфере теории драмы. Они были вызваны потребностями преодоления, с одной стороны, немецкого варианта классицистской поэзии с ее регламентациями, отрывавшими искусство от реальной жизни, а с другой – натурализма, понимавшего «верность природе» слишком элементарно.

В «Гамбургской драматургии» Лессинг говорит об условности как одной из первооснов искусства вообще.

Созданное художником произведение – это предмет или предметы, заключенные в особые, условные пространственно-временные границы, которых нет, и не может быть в «природе», где ни одно явление не отграничено, не обособлено от другого. Но трудясь за нас, искусство делает свое дело гораздо лучше, чем мог бы каждый из нас. Искусство «отбрасывает» предметы второстепенные, а важные оно вычленяет, «обособляет» из сети многообразных связей, в которых те пребывают, представляя нам предмет или сочетание предметов в новой «связности», рассчитанной на определенную реакцию читателя, зрителя, слушателя. Это очень важное обстоятельство: отражая мир действительности, художник конструирует, создает иной мир, подчиненный его задачам.

Чем, однако, отличается действие в драме от действия в  лирике и эпосе? К сожалению, Лессинг специально этим вопросом не занимался. В ряде случаев он говорит о «действии», не дифференцируя его на лирическое, эпическое и драматическое. Все же он высказал много важных суждений о природе драматического действия, анализируя пьесы разных эпох и авторов, оспаривая чужие суждения о них. При этом весьма поучительны и те случаи, когда, поставив очень трудные и сложные вопросы, Лессинг уклонился от ответов или дал такие, что сегодня нас уже никак не удовлетворяют.

На драматической  сцене выражают себя со всей полнотой и силой человеческие страдания, которым нет, и не может быть места на арене цирка, настаивает Лессинг. Драматическая сцена призвана не развлекать, а воспитывать нравственность через сострадание. Речь идет о предмете драмы и особенных, ей присущих средствах воздействия на зрителя, с помощью которых она и способна воспитывать в нем подлинную нравственность и подлинное осознание как своих человеческих, так и гражданских прав и обязанностей.

Не всякая, однако, личность может войти в ряд  персонажей драматического произведения. Лессинг считает, что драматическая сцена – не место для гладиаторских игр, где наемным бойцам или рабам следовало действовать и переносить все с невозмутимой твердостью, забавляя зрителя, но не вызывая в нем какого бы то ни было сочувствия.

Герой, переносящий  свои страдания «возвышенно», вызывает в нас «удивление». Но «удивление есть чувство холодное, бездейственно  созерцательное». И не для того, чтобы  испытывать такого рода чувства, а ради более теплых, живых активных переживаний ходим мы на драматический спектакль.

К этой же теме возвращается Лессинг в «Гамбургской драматургии», где он еще более  настойчиво излагает свои представления  о подлинно «сценичном» герое  драмы. Ей не нужен герой, обнаруживающий «тихую покорность и безмятежную кротость».

Подобающий  ей драматизм могут внести на сцену  не «мученики» и не «гнусные чудовища», «вместилища порока», а деятельно-страстные  герои.

Драматический поэт, прежде всего, стремится нас заинтересовать, к уму драма обращается через сердце. Она либо возбуждает наши страсти изображением «превратностей судеб» человеческих, либо вызывает наслаждение наше «верным и живым изображением нравов и характеров».

Он от драмы ожидает раскрытия характеров через действия, совершаемые в особых ситуациях, выявляющих «превратности», переломы в человеческих судьбах.

О личности драматического героя Лессинг судит не по его  собственным словам и не по отзывам  других лиц, а по его поступкам. Именно в них характер себя и проявляет. Вместе Лессинг с тем отказывается судить о людях только по поступкам. Одинаковые поступки могут совершать люди разных характеров.