Русский символист К. Бальмонт

Контрольная работа

 

 

Тема: «Русский символист  К. Бальмонт».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

План:

1. Биография.

1.1 Детские годы.

1.2 Литературный дебют.

1.3 Восхождение к славе.

1.4 Пик популярности.

1.5 Отъезд в Париж.

1.6 Общественная деятельность и публицистика.

1.7 Последние годы жизни.

2. Семья.

2.1 Личная жизнь.

3. Анализ творчества.

3.1 Творчество 1905—1909 годов.

3.2Поздний Бальмонт.

4. Характер и внешность.

5. Список используемой литературы.

6.Приложение.

 

 

1.Биография.

Константин Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года в деревне Гумнищи  Шуйского уезда Владимирской губернии, третьим из семи сыновей.

1.1.Детские годы.

Читать будущий поэт научился самостоятельно в пять лет, подсматривая за матерью, которая обучала грамоте  старшего брата. Мать познакомила его с образцами лучшей поэзии. «Первые поэты, которых я читал, были народные песни, Никитин, Кольцов, Некрасов и Пушкин. Из всех стихов в мире я больше всего люблю „Горные вершины“ Лермонтова, — писал позже поэт. Вместе с тем, — «…Моими лучшими учителями в поэзии были — усадьба, сад, ручьи, болотные озерки, шелест листвы, бабочки, птицы и зори», — вспоминал он в 1910-х годах.

«Когда пришло время отдавать старших детей в школу, семья  переехала в Шую. В 1876 году Бальмонт поступил в подготовительный класс  Шуйской гимназии, которую позже  называл «гнездом декадентства и  капиталистов, чьи фабрики портили воздух и воду в реке». Сначала он учился хорошо, потом ученье наскучило, и успеваемость снизилась; наступило время запойного чтения, причём французские и немецкие произведения мальчик читал в подлиннике. Под впечатлением прочитанного он в возрасте десяти лет сам начал писать стихи. «В яркий солнечный день они возникли, сразу два стихотворения, одно о зиме, другое о лете», — вспоминал он. Эти поэтические начинания, однако, были раскритикованы матерью, и мальчик не пытался повторить свой поэтический эксперимент в течение шести лет.

Из седьмого класса в 1884 году Бальмонт был исключён за принадлежность к нелегальному кружку; последний, включавший в себя гимназистов, заезжих студентов  и учителей, и который печатал  и распространял в Шуе прокламации  исполнительного комитета партии «Народная  воля».

Мать добилась для сына возможности доучиться в другом месте, и в конце концов Бальмонт был принят в гимназию города Владимира. Жить ему здесь пришлось на квартире у учителя греческого языка, который ревностно исполнял обязанности «надзирателя». В конце 1886 года состоялся литературный дебют Бальмонта, студента последнего курса. Три его стихотворения были напечатаны в популярном петербургском журнале «Живописное обозрение» (2 ноября — 7 декабря). Это событие не было замечено — никем, кроме наставника, который запретил Бальмонту печататься вплоть до завершения учёбы в гимназии. Курс Бальмонт окончил в 1886 году, по собственным словам, «прожив, как в тюрьме, полтора года». «Гимназию проклинаю всеми силами. Она надолго изуродовала мою нервную систему», — писал впоследствии поэт. Первым литературным потрясением явился для 17-летнего Бальмонта роман «Братья Карамазовы»; он говорил позже, что он дал ему «больше, чем какая-либо книга в мире».

В 1886 году Константин Бальмонт поступил на юридический факультет Московского университета, где сблизился с П.Ф.Николаевым, революционером-шестидесятником. Но уже в 1887 году за участие в студенческих беспорядках (связанных с введением нового университетского устава, который они считали реакционным), Бальмонт был арестован, посажен на трое суток в Бутырскую тюрьму, а затем без суда выслан в Шую. Бальмонт, по его словам, «в юности больше всего увлекался общественными вопросами», до конца своей жизни считал себя революционером и бунтарём; писал, что «мысль о воплощении человеческого счастья на земле» была всегда ему дорога. Поэзия в интересах Бальмонта возобладала позже; все свои юные годы он порывался стать пропагандистом и «уйти в народ».

 

1.2.Литературный дебют.

Исключённый из университета, Бальмонт вновь был зачислен туда в 1889 году, но из-за сильного нервного истощения  учиться он не мог — ни в университете, ни в ярославском Демидовском  лицее юридических наук, куда успешно поступил. В сентябре 1890 года он был отчислен из лицея, и на этом оставил попытки получить «казённое образование». Своими знаниями в области истории, философии, литературы и филологии он был обязан себе самому и старшему брату (умершему в возрасте 23 лет), страстно увлекавшемуся философией. Бальмонт вспоминал, что в возрасте 13 лет узнал английское слово «selfhelp» (самопомощь), с тех пор полюбил исследования и «умственную работу», и работал, не щадя своих сил, до конца своих дней.

В Ярославле в 1890 году Бальмонт на собственные средства издал свой первый «Сборник стихотворений»; юношеские произведения, вошедшие в книгу, были опубликованы еще в 1885 году в журнале «Живописное обозрение» (№ 48). Именно к этому времени относится знакомство юного поэта с В. Г. Короленко: Кончая гимназию во Владимире - губернском, я впервые познакомился с писателем, и этот писатель был не кто иной, как честнейший, добрейший, деликатнейший собеседник, какого когда-либо в жизни приходилось мне встречать, знаменитейший в те годы повествователь Владимир Галактионович Короленко.

Признаваясь, что начало литературной деятельности было у него сопряжено «с множеством мучений и неудач» («Мои первые шаги в мире поэтическом, вы были осмеянными шагами по битому стеклу, по темным острокрайним кремням, по дороге пыльной, как будто не ведущей ни к чему»), Бальмонт в числе людей, помогавших ему, отмечал также переводчика и публициста П. Ф. Николаева.

В сентябре 1894 года в студенческом Обществе любителей западной литературы Бальмонт познакомился с В. Я. Брюсовым, впоследствии ставшим его самым близким другом. Брюсов писал об «исключительном» впечатлении, которое произвели на него личность поэта и его «исступлённая любовь к поэзии».

Также в 1894 году вышел сборник  «Под северным небом»; его публикацию принято считать отправной точкой творческого пути Бальмонта. В декабре 1893 года, незадолго до выхода сборника, он сообщал в письме Н. М. Минскому: «Написал я целую серию стихов (своих) и в январе приступлю к печатанию их отдельной книжкою. Предчувствую, что мои либеральные друзья будут очень меня ругать, ибо либерализма в них нет, а „растлевающих“ настроений достаточно». Стихи были во многом продуктом своего времени (они полнились жалобами на унылую, безрадостную жизнь, описаниями романтических переживаний), но предчувствия начинающего поэта оправдались лишь отчасти: книга получила широкий отклик, большая часть отзывов была положительной, в них отмечалась несомненная одарённость дебютанта, его «собственная физиономия, изящество формы» и свобода, с какой он владеет ею.

1.3.Восхождение к славе.

Если дебют 1894 года не отличался  оригинальностью, то во втором сборнике «В безбрежности» (1895) Бальмонт приступил  к поискам «нового пространства, новой свободы, попытками утверждения  индивидуальности», возможностей соединения поэтического слова с мелодикой. «…Я показал, что может сделать  с русским стихом поэт, любящий  музыку. В них есть ритмы и перезвоны  благозвучий, найденные впервые», — позже писал он сам о стихах 1890-х годов.

 Несмотря на то, что  сборник «В безбрежности» современными  поэту критиками единодушно был признан неудачным, «блеск стиха и поэтический полёт» обеспечили молодому поэту доступ в «Вестник Европы» и «Русскую мысль», — крупнейшие литературные журналы, в целом чуждые декадентству, но в силу широты своей программы предоставлявшие страницы для поэтов самых разных направлений.

1890-е годы были для  К. Бальмонта периодом активной  творческой работы, а также чтения, изучения истории России. Поэт, обладавший  феноменальной работоспособностью, осваивал «один за другим многие  языки, упиваясь работой, как  одержимый… прочитывал целые  библиотеки книг, начиная с трактатов  о любимой им испанской живописи  и кончая исследованиями по  китайскому языку и санскриту.  Обожал книги по естественным  наукам, по народному творчеству».

В 1896 году, женившись на переводчице  Е. А. Андреевой, Бальмонт отправился с  супругой в Западную Европу. Несколько  лет, проведённых в Европе, предоставили начинающему литератору, интересовавшемуся, помимо основного предмета, историей, религией и философией, огромные возможности. Он посетил Францию, Италию, Голландию, Испанию, Италию, много времени проводя  в библиотеках, совершенствуя знание языков. Но в те же дни он писал  матери из Рима: Боже, до чего я соскучился по России! Всё-таки нет ничего лучше тех мест, где вырос, думал, страдал, жил. Весь этот год за границей я себя чувствую на подмостках, среди декораций. А там – вдали – моя печальная красота, за которую десяти Италий не возьму. Весной 1897 года Бальмонт был приглашён в Англию, где читал лекции по русской поэзии в Оксфорде. Здесь он познакомился с антропологом Э. Б. Тейлором и филологом, историком религий Д. Рисом. «Первый раз в жизни я живу всецело и безраздельно эстетическими и умственными интересами и никак не могу насытиться сокровищницами живописи, поэзии и философии», — писал поэт А. Волынскому.

Впечатления от путешествий 1896—1897 годов нашли своё отражение  в сборнике «Тишина» (стихотворения  «Мертвые корабли», «Аккорды», «Пред  картиной Эль Греко», «В Оксфорде», «В окрестностях Мадрида», «К Шелли»). Как правило, это были не простые описания, а «стремление вжиться в дух чужой или ушедшей в прошлое цивилизации, чужой страны, отождествить себя то с послушником Брамы, то с каким-нибудь жрецом из страны ацтеков». «Со всеми я сливаюсь каждый миг», — декларировал Бальмонт. «Поэт — стихия. Он льнет любовно ко всему, и все входит в его душу, как солнце, влага и воздух входят в растение… Поэт открыт миру…», — писал он. Считается, что «Тишина» — лучшая из трёх первых книг Бальмонта. «Мне показалось, что сборник носит на себе отпечаток всё более и более окрепшего стиля. Вашего собственного, бальмонтовского стиля и колорита», — писал поэту в 1898 году князь Урусов.

В конце 1890-х годов Бальмонт не оставался подолгу на одном  месте; основными пунктами его маршрута были Петербург (октябрь 1898 — апрель 1899), Москва и Подмосковье (май-сентябрь 1899), Берлин, Париж, Испания, Биарриц и Оксфорд (конец года). В 1899 году К. Бальмонт был избран членом Общества любителей российской словесности.

1.4.Пик популярности.

В 1899 году К. Бальмонт писал  поэтессе Л. Вилькиной: У меня много новостей. И все хорошие. Мне «везёт». Мне пишется. Мне жить, жить, вечно жить хочется. Если бы Вы знали, сколько я написал стихов новых! Больше ста. Это было сумасшествие, сказка, новое. Издаю новую книгу, совсем не похожую на прежние. Она удивит многих. Я изменил своё понимание мира. Как ни смешно прозвучит моя фраза, я скажу: я понял мир. На многие годы, быть может, навсегда.

Сборник «Горящие здания» (1900), занимающий центральное место в  творческой биографии поэта, создавался последним в основном в 1899 году в  имении Поляковых «Баньки» Московского  уезда, причём хозяин был с большой теплотой упомянут в посвящении. «Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь», — такими словами в предисловии к «Горящим зданиям» Бальмонт сформулировал свой девиз, определив основную задачу книги как стремление к внутреннему освобождению и самопознанию. В 1901 году, отсылая книгу Л. Н. Толстому, поэт писал: «Эта книга — сплошной крик души разорванной, и, если хотите, убогой, уродливой. Но я не откажусь ни от одной её страницы и — пока — люблю уродство не меньше, чем гармонию».

Именно эта книга принесли первую известность автору, который  несколько лет спустя приобрел всероссийскую  славу первого из поэтов нового движения, символизма. Успех Бальмонта объяснялся во многом и тем, что его стихи, при всей их необычности, были понятны  и близки широкой читательской аудитории. «При его выступлениях зал был  всегда переполнен, и овациям и  аплодисментам не было конца… Его читали и ценили и пожилые люди, и молодежь, и правые, и левые», — вспоминала Б. Погорелова (свояченица В. Брюсова).

И критика, и читатели воспринимали его как новатора, открывшего новые  возможности русского стиха, намного  расширившего его изобразительность, пусть временами и эпатирующего. В числе тех, кто обратил внимание на последний аспект, был князь  А. И. Урусов: он назвал «Горящие здания»  «психиатрическим документом». При этом и образ жизни Бальмонта стал меняться; во многом этому способствовало знакомство с Поляковым. Жизнь поэта в Москве проходила в усидчивых занятиях дома, чередовавшихся с длинными и бурными попойками и кутежами, когда встревоженная жена принималась разыскивать его по всему городу. Широкое хождение получила история, рассказанная искусствоведом Л. Сабанеевым о том, как в гостинице «Альпийская роза» Бальмонт в гостях у художника Росинского напился и сначала потребовал книгу посетителей, в которой в рубрике «род занятий» написал «Только любовь!», а затем разгромил все статуи негров, украшавших лестницу.

При этом порыв вдохновения  не оставлял Бальмонта. Год спустя, в декабре 1900 года он писал И. И. Ясинскому: Ко мне пришло что-то более сложное, чем я мог ожидать, и пишу теперь страницу за страницей, торопясь и следя за собой, чтобы не ошибиться в радостной торопливости. Как неожиданна собственная душа! Стоит заглянуть в неё, чтобы увидеть новые дали… Я чувствую, что я напал на руду… И если я не уйду с этой земли, я напишу книгу, которая не умрёт.

Этот сборник, «Будем как  Солнце» (1902), разошёлся тиражом 1800 экземпляров  в течение полугода (что считалось  неслыханным успехом для поэтического издания), закрепил за автором репутацию  лидера символизма, принёс всероссийскую  известность и в ретроспективе считается лучшей его поэтической книгой. Для новых стихов поэта были характерны яркие краски, почти исступленные выражения решительности и энергии, использование (по его собственному определению) «кинжальных слов». «Я хочу горящих зданий. Я хочу кричащих бурь», — писал поэт, воспевая стихии природы, Океан и Солнце, Огонь и Ветер. Вместе с тем, в его поэзии этих лет звучал и мотив предчувствия будущих грозных событий («Крик часового»). Оказавшись на некоторое время лидером «новой поэзии», Бальмонт охотно формулировал и её принципы: поэты-символисты, по его словам, «овеяны дуновениями, идущими из области запредельного», они «пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии». Блок назвал «Будем как солнце» «книгой, единственной в своём роде по безмерному богатству».

1.5.Отъезд в Париж.

По ходатайству Ю. Балтрушайтиса  получив от А. Луначарского разрешение временно выехать за границу в  командировку, вместе с женой, дочерью  и дальней родственницей А. Н. Ивановой в июне 1920 года Бальмонт навсегда покинул Россию и через Ревель добрался до Парижа. Б. Зайцев считал, что Балтрушайтис, бывший литовским посланником в Москве, спас Бальмонта от голодной смерти: тот нищенствовал и голодал в холодной Москве, «на себе таскал дровишки из разобранного забора». Станицкий (С. фон Штейн), вспоминая встречу с Бальмонтом в 1920 году в Ревеле, замечал: «Печать тягостной измученности лежала на его лице, и весь он казался еще во власти темных и скорбных переживаний, уже покинутых в стране бесправья и зла, но сполна еще не избытых им».