Лесковские праведники как тип национального характера

«Праведник» и «дурачок» – издавна на Руси близкие понятия. Но Н.С.Лесков изображает не недалёких людей, наоборот, герои-праведники –  духовно развитые люди. Их часто не понимают окружающие. К Однодуму они обращаются: «такой – некий – этакой». Живя в стороне от социальных битв, герои-праведники, по словам Н.С.Лескова, делают историю. Образы героев стали поистине народными. Они и были народными, поэтому Голован – «почти миф, а история его легенда» [2]. В рассказах цикла «Праведники» есть элементы житийного жанра, например: рождение героя от благочестивых родителей, аскетический образ жизни, поиски духовной опоры в Святом Писании, а главное – бескорыстное служение людям.

Отчетливо тема праведничества и праведников выразилась в в романе «Соборяне» (1872), положившем начало серии сказаний о народных праведниках («Несмертельный Голован», «Однодум», «Пугало», «Фигура» Запечатленный ангел» (1873) и «Очарованный странник» (1873)), Лесков изображает сильных духом людей из народа, борцов за справедливость. Таков в «Соборянах» протопоп Савелий Туберозов – бесстрашный борец с церковными чиновниками и столичными ревизорами. К нему близок и дьякон Ахилла Десницын, «стихийный исполин», у которого сердце «билось верно». Этому образу Лесков придавал особое значение, как выразителю подспудных национальных сил, могучих, но до времени скованных.

Своих положительных героев Лесков ищет совсем не там, где их искали Гоголь, а позднее – Достоевский или Тургенев, он ищет их в разных слоях народа, в русском захолустье. Особенно важна для понимания смысла и дальнейшего движения  темы «праведника» в творчестве Лескова повесть «Очарованный странник» (1873). Здесь Лесков уже отходит от церковной темы: черноземный богатырь Иван Северьяныч Флягин, видом своим похожий на Илью Муромца, знаток лошадей, «несмертельный» авантюрист, становится монахом-черноризцем только после тысячи приключений, когда ему уже «деться было некуда». Художественность натуры Ивана Флягина, беглого крепостного, знатока лошадей в иноческом подряснике, влечет его к скитаниям по Руси. Артистизм и страстность его необузданной натуры проявляются в поступках благородных и героических, а порой в жестокостях и диких запоях. В поисках красоты жизни он «всю жизнь погибал и никак не мог погибнуть» [2]. Эпопея странника есть вместе с тем поиск новых связей, поиски высоких нравственной опоры. В результате странничества, Иван Флягин обретает эту высокую нравственную цель, опору. Таким образом, тема «праведника» в творчестве Лескова в целом чрезвычайно значима. В ней выражено стремление писателя найти новые формы поведения, нравственности, потенциальные возможности для духовного роста, возможного только при обращении к своим корням, своему прошлому.

Поиски положительного национального идеала выражаются у Лескова в несгибаемых в вере и щедро одаренных природой богатырских натурах.

Н.С. Лесков считал, писал, что «у нас не переводились, да и не переведутся праведные». Убеждаясь, что в моменты «общего бедствия» сама «среда народная» выдвигает на подвиг своих героев и праведников, а потом слагает о них легенды с «человечкиной душой», – писатель подходит к выводу о «праведности всего нашего умного и доброго народа» [2].

 

 

Список использованной литературы

1. Горелов А.А. Н.С. Лесков и народная культура. – Москва, 1988. 251 с.

2. Лесков Н. С. Избранные сочинения / Вступ. ст. Б.М. Другова; очерк «Жизнь Николая Лескова», ред. текста, комментарии А.Н. Лескова. – Москва: ОГИЗ ГХЛИ, 1946. 464 с.

3. Ожегов С.И., Шведова  Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Интерактивная версия.

4. Панина А. Л. Неоконченная повесть Н. С. Лескова. «Записки отдела рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина», т. 25. – Москва, 1962, с. 394

5. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка. [http://ushakovdictionary.ru]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сопоставление рассказов «Палата №6» А.П.Чехова и

«Красный цветок» В.М.Гаршина

Тема безумия – одна из сквозных тем в литературе. Она всегда вызывала к себе интерес не только в силу непонятности феномена безумия, но и в силу того, что была постоянным и необходимым фактором литературного процесса, актуализируясь в переходные эпохи и стимулируя разработку новых литературных форм. Со временем, с развитием психиатрии, происходит процесс десакрализации безумия, оно уже не рассматривается как что-то таинственное, в литературе этот процесс ознаменован переходом от романтизма к реализму. В романтической концепции бытия безумие занимает важное место, что обусловлено спецификой восприятия романтиками мира, человека, истинного знания. В творчестве Пушкина, Гоголя, Достоевского мы видим уже только страх перед безумием. Именно эта сторона сумасшествия впоследствии отражается в творчестве писателей конца XIX – начала XX веков. Авторы задаются вопросом, что же происходит с разумом сумасшедшего человека. Пытаются найти грань между разумом и безумием, как Гаршин, который сам страдал и погиб от душевной болезни.

Основная идея «Палаты №6» – показать тонкую грань между сумасшествием и здоровьем и нежелание человека сопротивляться общественному злу. Доктор Рагин – философ, мыслитель, «лежебок», по определению Громова. Он думает, читает, беседует с Михаилом Аверьянычем, но при этом не знает жизни. Познакомившись с Громовым, он начинает по-другому смотреть на привычные вещи. То, что сначала он отрицал (боль, страдание, холод), предстает перед ним в самом неприглядном свете. И как ни странно, указывает ему на эту сторону жизни именно больной, сумасшедший Громов, который уже давно видит это социальное зло, но в условиях палаты №6 не может сделать ничего. Поэтому и рассказывает о своих мыслях Рагину, чтобы тот, на воле, смог бы попытаться побороться. До этого Рагин общался с людьми, которые действительно не знали страданий и боли (чиновники, мещане). А если встречал людей, которые знают, что это такое не понаслышке, находил один ответ: «… мы все помрем, без болезней не проживешь, стремитесь к уразумению» [3]. Но после того, как он понял, в чем истинно состоит жизнь, ему стало дурно, он увидел ее несовершенство. Так и не сумев приспособиться к обстоятельствам, он, слабый по сути своей человек, попал в «заколдованный круг», выбраться из которого не суждено никому. Таким образом, в чеховской «Палате №6» раскрывается скорее социальная проблематика. Это социально-направленное произведение, имеющее целью обнажить самые нелицеприятные стороны нашего общества.

Гаршин же поднимает в своем произведении общечеловеческую проблему борьбы со всемирным злом. Его герой, больной-шизофреник, пытается уничтожить вселенское зло. Он видит это зло в трех цветках мака в больничном саду. Красный цветок – олицетворение зла. Гаршин, как мы видим, считает, что зло, если и можно побороть, то только путем самопожертвования. Если Чехов ставит проблему, то Гаршин предлагает путь ее решения. Некоторые критики писали, что Гаршин изобразил борьбу не со злом, а с иллюзией или метафорой зла, показав героическое безумие своего персонажа. В отличие от чеховских героев, герой Гаршина – действительно безумец.

На уровне сюжета эти два произведения несхожи практически ничем. Но создается такое ощущение, что в «Красном цветке» описываются события, предшествующие описанным в «Палате №6». Главный герой «Красного цветка» практически объединяет в себе Громова и Рагина одновременно. Особенно это заметно в первое время  его нахождения в больнице. История его попадания сюда напоминает историю Рагина, а поведение на второй день – Громова (разговор с врачом).

Таким образом, Гаршин и Чехов выражали в принципе схожие мысли с помощью разного построения произведения. Гаршин берет всего один эпизод из жизни обычного больного и показывает, как он себя ведет в одной конкретной ситуации. При этом его герой типичен за счет отсутствия имени. Неважно, как его зовут, главное – он борется со злом. А Чехов рассказывает  всю историю жизни своих больных. И доказывает нам, что на самом деле они не больные, а вполне здоровые люди. Он показал, что их  идеи возникли под влиянием определенных обстоятельств, а подробное описание судьбы обоих главных героев дает нам ясное представление о том, как складывались их характеры.

Интересна также такая параллель: описание двора больницы практически совпадает у двух авторов. Те же кусты репейника, крапивы, сирени, тот же больничный забор, та же стена находящегося рядом с больницей здания (в одном случае – мертвецкой, в другом - тюрьмы). Но разница в подаче авторами этого описания. Гаршин в начале  дает «вид изнутри», в конце – «вид снаружи», то есть сад и то, что за пределами ограды. Чехов же, наоборот в самом начале, буквально с первых строк описывает то, что видит посетитель этой больницы, то есть «вид снаружи», а в конце Рагин видит тот же вид на двор, но уже из палаты. Этот вид пугает его, а особенно его пугает лунный свет, льющийся через решетки. Тот же самый свет в «Красном цветке» помогает герою погрузиться в глубокий тяжелый сон в его первую ночь в больнице.

Оба произведения можно сопоставить и на образно-символическом уровне. Общим для обоих произведением является символический мотив лунного света. Лунный свет в произведениях Чехова символизирует смерть. Становится понятно, чего именно боялся Рагин в последнюю свою ночь в ненавистной ему больнице и от чего он хотел сбежать. У Гаршина этот символ смерти дается в светлом, обнадеживающем свете. Лицо героя при таком освещении не кажется нам безумным. Автор пишет: «Лунный свет падал сквозь решетку окна внутрь, на пол, и освещал часть постели и измученное, бледное лицо больного с закрытыми глазами; теперь в нем не было ничего безумного». Герой как будто ждет этой смерти, но глаза его закрыты – он просит ее подождать, у него есть незаконченное дело на этой земле. Он еще сам не знает, какое, но чувствует, что оно имеет мировое значение.

Второй символ, объединяющий не только эти два произведения, но и дома сумасшедших вообще, – решетки на окнах. Они символизируют несвободу, в которой пребывают герои не по собственной воле. Тень решетки на полу палаты № 6 усиливает ощущение беспросветности положения доктора Ратина; зато, когда смерть разрывает сети, опутавшие его разум и волю, «стадо оленей, необыкновенно красивых и грациозных», проносится перед глазами умирающего, олицетворяя прорыв в иную реальность. В «Красном цветке» же решетки на окнах символизируют, кроме всего прочего, еще и препятствие на пути героя к последнему цветку. Самое сложное на его пути ночью – это толстый прут железной решетки, который нужно было отогнуть, чтобы выбраться в сад.

Реальное пространство обоих рассказов замкнутое и символизирует безвыходно и вынужденно замкнувшихся в определенные модели жизни героев и испытывающих из-за этого душевные страдания, Без сомнений, есть и образы, различающиеся у двух авторов. Здесь мы не будем подробно останавливаться на всех. Основные различия в составе образно-символической системы обоих рассказов вызывает наличие/ отсутствие следующих образов: красный цветок и сумасшедшая рубаха в «Красном цветке» и палата, «копеечка», уездный суд и халат, пахнущий рыбой в «Палате №6».

Стоит сказать несколько слов об атмосфере повествования, созданной двумя писателями в своих произведениях. Атмосфера в «Красном цветке» создается за счет введения несколько фантастических деталей, как-то образа главного героя в лунном свете, бреда сумасшедшего в самом начале, когда он кричит «Святой великомученик  Георгий! В руки твои предаю тело мое. А  дух – нет, о нет!..» [1] после страшной операции. Кстати, эта операция тоже кажется чем-то нереальным. Эта смесь каких-то фантастических элементов с общим оптимистическим фоном создает интересное впечатление «взгляда изнутри», как будто сам оказываешься на месте этого больного. В «Палате №6» мы не можем говорить о жизнеутверждающем, оптимистическом настроении. Все детали указывают на безвыходность, отчаянное положение героев. И забор, и сильный Никита, и колючая проволока, и время года (зима, осень). Это очень угнетающая атмосфера, она предвещает неизбежную трагедию. Как говорит доктор Рагин, он «попал в заколдованный круг», из которого невозможно выйти.

Различаются и авторские позиции в обоих рассказах. Чехов оценивает происходящее как врач, он дает клиническую картину болезни героев с непревзойденной точностью и деликатностью, и для него обитатели палаты №6 (кроме Рагина и Громова, возможно) – больные, подлежащие описанию. Он смотрит на них, как врач на больных. Из этого и выходит его стремление «поставить диагноз обществу». Позиция автора строится на том, что эти люди никогда не смогут выйти отсюда и сделать мир лучше. Они в «заколдованном круге».

 «Красный цветок» –  это полуавтобиографический рассказ, так как сам Гаршин страдал тяжелой формой шизофрении. Гаршин смотрит на ситуацию с точки зрения больного. Отсюда некая фантастичность, кажущаяся нереальность происходящего и попытка что-то изменить в этом мире. Во время написания рассказа Гаршин сам верил в возможность спасения человечества путем уничтожения трех красных цветков. В минуты прояснения он, наверно, понимал бесполезность затеянного. Если читать сначала Гаршина, потом Чехова, создается ощущение единого рассказа, написанного методом фрагмента. Как будто один автор писал и от имени доктора, и от имени больного.

Итак, сходства и различия рассказов В.М. Гаршина «Красный цветок» и А.П. Чехова «Палата № 6»  заключаются в следующем:

• выбор малого жанра рассказа, предусматривающего краткость изложения;
• тема сумасшествия;
• идейная общность – общая идея борьбы добра и зла. Чехов раскрывает тему непротивления общественному злу, Гаршин же показывает частный случай борьбы шизофреника со злом, то есть тоже обреченность этой борьбы на провал;
• близость к миру сумасшедших, превосходное знание их психологии. Чехов – как врач, Гаршин – как пациент;
• психологизм в изображении героев;
• предельная детализация с целью передачи душевного состояния больных;
• сквозные образы (сад, забор, решетки, лунный свет), которые используются у Чехова и Гаршина в разных целях.

 

Список использованной литературы

1. Гаршин В.М. Красный цветок// Красный цветок. Рассказы/ Вступит. ст. Акимова В. – Ленинград: Худож. лит. Ленинградское отделение, 1970. – 139 – 155 с.

2. Еранова Ю. И. Художественная символика в прозе А. П. Чехова./автореферат дис. … канд. филол. наук. – Астрахань, 2006. – 22 с.

3. Чехов А.П. Палата №6// Рассказы. Повести. Пьесы/ Вступит.ст. Бердникова Г. – М.: Худож.лит., 1974. – 255 – 299 с.

Научно- критическая литература:

4. Эйхенбаум Б. М. О Чехове.//О прозе. О поэзии/ Сост. – Эйхенбаум Б.; Вступит. ст. Г. Бялого. – Ленинград: Худож. лит., 1986. – 456 с.