Готские письменные памятники. Правила чтения

1) господствовавшей общеиндоевропейской десятичной, определявшей числительные от 1 до 100;

2) двенадцатеричной ближневосточной (вавилонской), косвенно влияющей на структуру числительных после 12 и от 70 до 100. Примечательно, что готский не имел простого слова при обозначении ‘100’;

3) т. н. пальцевой древнейшей системы, рефлексы которой отмечаются в ahtau ‘восемь’ < и.е. *oktau (форма двойственного числа), т. е. ‘по 4 пальца на двух руках’; ср. и.е. *оk- ‘острый’, греч. akis ‘кончик, острие’, лат. acus «игла».

Некоторые количественные числительные обозначены в текстах специальными значками, их языковая форма неизвестна и может быть только реконструирована.

В готском представлены также числительные с распределительным значением, образованные описательно: bi, ƕasuh, ƕarjizuh + количественное числительное (ср.: twans ƕansuh, bi twans ‘каждые двое’) с собирательным значением: bai, tweihnai ‘оба’, и обозначающие кратное множество с компонентом –falþ: fidurfalþ ‘четырехкратный’ (ср.: falþan ‘складывать’).

4.5. Местоимение

Среди лексико-грамматических групп готских местоимений выделяются следующие разряды: личные, возвратные, притяжательные, указательные, относительные, вопросительные и неопределенные. Личные и указательные местоимения отличаются от других групп суплетивностью, т.е. включением генетически различных корней в парадигму склонения.

В грамматическом плане личные местоимения 1-го и 2-го лица и возвратные местоимения обособлены от других групп:

1) они не различаются оп родам;

2) они имеют особую структуру падежных форм;

3) эти личные местоимения имеют не 2 числа, как все остальные местоимения, а три: единственное, двойственное и множественное.

Большинство местоимений объединены общим (т.н. местоименным) типом склонения, осуществленным по образцу парадигмы указательного местоимения. В падежную парадигму местоимений 1-го и 2-го лица включены как чистые основы (ср.: ik ‘я’, þu ‘ты’, uns ‘нам, нас’) так и основы, осложненные формативами - показателями падежа, отличными от формативов именного склонения (ср.: mein-a ‘мой’, mi-s ‘мне’, mi-k ‘меня’).

4.6.  Служебные слова

Предлоги в готском языке имеют четкую генетическую связь с наречиями, например, faur “впереди”, “до”, “при”, “у” функционирует как наречие и предлог, управляющий винительным падежом.

Двойственной функцией характеризовались также neƕa “вблизи”, “у”, fairra “вдали”, “далеко от”, in/inna “в”, “внутри”, hindar/hindana “позади”, “с той стороны” и т.д. Предложная система готского языка находится в стадии становления: предложное глагольное управление сменяется непредложным, семантика некоторых предлогов расплывчата. В предложной функции иногда выступают и наречия, например, utaþro/utana “извне”, сочетающиеся с родительным падежом имени.

Готские предлоги подразделяются на следующие группы в зависимости от характера управления:

– предлоги, управляющие дательным падежом;

– предлоги, управляющие винительным падежом;

– предлоги, управляющие дательным и винительным падежами;

– предлоги, управляющие родительным и дательным падежами;

– предлоги, управляющие родительным, дательным и винительным падежами.

Предлоги могли выступать также в функции префиксов глаголов и существительных.

Союзы в готском языке разделяются по синтаксической функции следующим образом:

а) сочинительные: jah “и”, “также”, aiþþau “или”, þai “или”, iþ/þau/aþþau, ak “но”, ak “однако”, nu “итак”, “поэтому”, þannuh “но”, þan “чем”;

б) подчинительные, закрепленные за определенными типами придаточных предложений:

– союзы jabai “если”, nibai/niba “если не” вводят придаточные условные;

– союзы swe “когда”, þan/þande “когда”, “до тех пор пока”, biþe, miþþanei “в то время как”, faurþizei “прежде чем”, unte, und, þand “до” вводят придаточные временные;

– союзы hauhjabai “хотя”, sweþauh “несмотря на” вводят придаточные уступительные;

– союзы swaei “таким образом”, swaswe “так как” вводят придаточные следствия;

в) союзы, выражающие как сочинительную, так и подчинительную связь: auk “также”, unte, allis, raihtis “так как”, “ибо”, “потому что”, swaswe “как и”, juþþe / jaþþe “или ... или”, “если ... или”.

Заключение

В заключение хочется еще раз обратить внимание, что словообразование в готском языке являлось важнейшим средством пополнения его словарного состава новыми словами. Оно в целом зависело от того к какой части речи принадлежат слова. Наиболее значительный пласт словообразовательных неологизмов составляла христианская лексика.

Синтаксис языка готских памятников (уровень предложения) испытал наиболее значительное влияние греческого оригинала, поэтому его характеристика относительна. Это влияние имело и глубинный характер на уровне текста.

Важнейшими средствами сочетания слов в предложения являлись использование форм слов посредством управления (наиболее характерно для глаголов) и согласования, характеризующих отношение их друг у друга, а также взаимоотнесенность нескольких слов и служебные слова. Меньшую синтаксическую роль играл порядок слов в предложении.

Готский язык в его «клерикальном варианте» отличается достаточно сложными синтаксическими построениями и высокоразвитой системой придаточных предложений, которые соединялись с главной частью с помощью развитой системы многозначных связующих средств: союзов, союзных наречий и местоимений, выражавших различные типы подчинительных связей.

Система подчинительных служебных слов отличалась значительной синнонимичностью и многозначностью единиц, т.е. союзы нередко не были связаны с определенным видом подчинительной связи.

Порядок слов в частях сложного предложения, как и в простом предложении, был свободным и не являлся маркером подчинительной связи. Дополнительным маркером типов придаточных предложений было употребление форм наклонения (индикатив – оптатив). Следует отметить, что на гипотаксис готских текстов библии наложил очень значительный отпечаток как язык греческого оригинала, так и стилевые клише канонической ‘возвышенной’ прозы. Это проявилось в наличии синтаксических калек, например, употребление причастия I вместо личной  формы глагола в функции сказуемого: ... ak lew gibandans izwis hoftuljos fram unsis ‘но даем вам повод для похвалы нами’, а также стилистических штампов христианской литературы (отмеченные выше абсолютные причастные конструкции в функции предикативных оборотов, абсолютные конструкции-зачины).

В целом, готский синтаксис определялся спецификой греческого первоисточника и переводческой установкой. Готский синтаксис библии испытал также определенное влияние стихометрии, типичной для канонических текстов и характеризовавшейся особой ритмикой, что отдаляло его от живой разговорной речи. Текст разделялся на специальные отрывки для богослужебного чтения («стихи»).

Синтаксис переводных клерикальных готских памятников имел подчеркнутый книжный, искусственно-сложный характер (цепочки придаточных предложений, косвенная речь) в подражание стилю греческой церковной прозы, модифицировался и упрощался в языке проповеди.

Несомненны также некоторые черты архаизации языка готской письменной традиции IV - VI вв. и богатая синонимия разных структурных образцов, выступавших в одной и той же синтаксической функции, что свидетельствовало о мастерстве и изобретательности переводчика.

Готские памятники, дающие значительный объем лексики, в силу своего преимущественно переводного характера и специфического содержания своеобразны и неоднородны в лексическом плане. Достаточно узкие хронологические рамки готской письменной традиции затрудняют рассмотрение полноты и динамики развития лексического состава этого языка в целом. Семантическое развитие лексики, синонимию и характер фразеологической системы готского языка также можно проследить лишь в ограниченном объеме.

Готская лексика, как и древнегерманская в целом, характеризуется наличием индоевропейского, германского слоев, заимствованиями и словами с неизвестной этимологией. Но соотношение и доля этих слоев и их состав в готском языке своеобразны.

Так, готский характеризуется как архаизмами, так и лексическими инновациями. Готские памятники нередко не обнаруживают общегерманских лексических изоглосс.

Немногочисленные готские архаизмы с индоевропейской этимологией имеют полные или близкие параллели в соседних негерманских языках, например, гот. þieƕo «гром» и русск. туча; гот. mims «мясо» и русск. мясо; гот. hoha «сук, ветвь» и русск. соха.

Интересно образование и употребление в готском этимологически разнородных компонентов из индоевропейского и германского синонимов. Например, обозначение природных водоемов: гот. saiws «озеро, море, болото» с общегерманскими параллелями, но без ясной индоевропейской этимологии, и гот. marei «море, озеро» с индоевропейской этимологией, а также «тавтологичную» лексему гот. marisaiws в том же значении. Вероятно, это явилось попыткой объяснения (уточнения) «чужого» слова через актуальное «свое». Некоторые из готских этимологически неясных лексем имеют явно звукоподражательное происхождение, например, гот. hrukjan «каркать, петь (о петухе)», гот. krusts «скрежет».

Готская лексика имеет выраженную жанрово-стилистическую окраску. Так, здесь встречается много слов и заимствований, обозначающих абстрактные новые для готов понятия греко-римской культуры, но часто не зафиксированы, как отмечалось, простейшие слова для обозначения основных повседневных понятий или бытовых реалий, например, «носа», «льда», «леса», «яйца», «утки», «бобра» и др., т. к. эти реалии в библейских контекстах не упомянуты. Необходимость обозначения чуждых реалий иногда вызывала изменения в значении, а после и в употреблении исконно германских слов, например, гот. fula «жеребенок», употреблено в переводе в значении «осленок» (на котором передвигался Христос) как более понятное.

Стилистическое расслоение лексики также значительно отличает тексты Евангелий от Посланий, которые отмечены обилием абстрактных существительных философско-религиозной сферы (ср. gahobains «воздержание», afgudei «безбожие») или отдельными специфичными словообразовательными гнездами (ср. gamains «общий» > gamainduþs «общность», gamainei «совместность», gamainja «участник»).

Состав и объем заимствований определялся спецификой историко-культурного развития готского языка, характером и потребностями его обширных контактов в разные эпохи и, как отмечалось, жанрово-стилевой спецификой библейских переводов. Наиболее интересны заимствования, отложившиеся только в готском языке.

Основными источниками заимствований для готского, как и для всех древнегерманских языков, были латынь и греческий. Примечательно, что до VII в. латынь оставалась официальным языком Византии, в орбите влияния которой долго находились готы. Впрочем, среди древнейших латинизмов сложно выделить специфически готские, или же ограниченные только готским языком (изолированные) единицы-локализмы (ср. гот. Lukarn < лат. lucerna «светильник», гот. aurali «платок», гот. faskja < лат. Fascia «саван», гот. speculatur «оруженосец»). В основном это немногие простые заимствования с конкретной семантикой типа гот. paurpura < лат. Purpura «пурпур», гот. aketis < лат. acetum «уксус», гот. kaisar < лат. Caesar «император», отмечаемые и в других древнегерманских языках. Латынь выступала и языком-посредником для кельтских заимствований, которые также не ограничены только готским языком (за исключением гот. Siponies «ученик» < кельт. *sekw- «следовать»).

Особенностью готского языка является бóльшее влияние греческого языка, непосредственное восприятие греческой церковной терминологии, реалий и имен эпохи христианизации, часто без участия латыни и нередко устным путем.

Немногие славянские заимствования изолированного характера представлены только в готском языке и относятся к периоду соседства готов и предков славян в Повисленье или в Причерноморье: гот. plat «кусок материи» < праслав. *plat, гот. plinsjan < праслав. *plęsati. Но для разряда т. н. «культурных слов», которые в древности прошли долгий путь через несколько европейских языков, в готском, как и в других древнегерманских языках, затруднительно выявить язык-источник. О контактах остготов и господствовавших до их прихода в Причерноморье скифско-сарматских племен (в частности аланов), находившихся на несколько более высокой стадии развития, нет точных лингвистических (лексических) данных.

Библиография

1. Блинов А.В. Готский язык. М., 2002.

2. Браун Ф. А. Разыскания в области гото-славянских отношений. СПб., 1899. С. 314-415.

3. Васильевский В. Г. Житие Иоанна Готского // Труды. Т. 2. Вып. 2. СПб., 1912. С. 364.

4. Гухман М.М. Готский язык. Изд.2 2007. 296 с.

5. Дубинин С.И., Бондаренко М.В., Тетеревёнков А.Е.. Готский язык: Учебное пособие / 2-е изд., доп. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. – 148 с.

6. Лавров В. В. Готы и Боспор в III в. н. э. // Античный полис. СПб., 1995. С. 112-122.

7. Полевой П., Опыт сравнительного обозрения древнейших памятников народной поэзии германской и славянской. СПб., 1864.

8. Прокош Э. Сравнительная грамматика германских языков. Пер. с англ. М., 1954.

9. Смирницкий А.И., К вопросу о языке старших северных рунических надписей. Вестник МГУ, 1947, № 8, стр. 83.

10. Фролова Н. А. Вторжения варварских племен в города Северного Причерноморья по нумизматическим данным // СА. 1989. № 4. С. 200.

11. Хлебникова И.Б. Введение в германскую филологию и историю английского языка. М., 1996.

12. Чемоданов Н.С. Хрестоматия по истории немецкого языка. М ., 1953.