Влияние географических, исторических факторов на формирование народного костюма

Поверх поневы и сорочки древнерусские женщины, особенно в холодное время года, надевали шерстяные, хлопчатобумажные, а некоторые и ворсистые одеяния разной формы и длины. И у зажиточных, и у бедных они были одинаковыми по крою, но различными по использованным тканям. По ним-то и судили о положении владелицы костюма на социальной лестнице. Кроме того, костюм княгинь или боярынь имел больше предметов и деталей в каждом виде одежды, можно сказать, был «укомплектован» большим числом компонентов. [7]

Фресковые изображения княжен, боярынь и их прислужниц, а также миниатюры древнерусских летописей позволяют заметить, что женщины на Руси предпочитали длинные платья неприталенного свободного силуэта, дополненные какой-нибудь накидкой, распашным одеянием. И платье, и накидка украшались по стыку ткани каймой. Среди знати очень «модными» считались плащи, которые путешественники с Востока, увидев на русских женщинах, назвали «хила» (халат). Древние руссы именовали их ризы. Это были простые четырехугольные полотнища, которые накидывали на плечи и закалывали там булавками или застегивали пряжками. Плотная ткань ниспадала вдоль тела широкими складками, иногда вокруг талии её подвязывали поясом.

Пояс, подол и вообще вся верхняя одежда богато орнаментировались. Требовавшие прилежного труда и кропотливой работы, эти орнаменты были нашивными, используемыми по многу раз. Об этом говорят завещания княгинь, в которых они отписывали дочерям и невесткам нашивные спорки со своих нарядов. Рисунки их, выложенные тесьмой, шитые золотом и серебром, не утомляли глаз однообразием. Были тогда и излюбленные мотивы, которых не встретишь, например, в похожей на древнерусскую византийской «моде» того времени. Это — изящные «лунницы» (месяцеобразный орнамент), мотив «плетенки» (имитация прутьев в корзине), затейливые сердцевидные фигурки под полуциркульными арками — «кокошниками». [6]

Особую роль в торжественной одежде женщин Древней Руси играли большие накладные воротники-ожерелки, выполненные на какой-нибудь жесткой основе — кожаной или берестяной, обтянутые шелком, плотной бархатной или парчовой тканью, вышитые золотом и «саженные жемчугом». Такой драгоценный воротник, расшитый жемчугом в 3190 зерен, отказала в своем завещании волоцкая княгиня Ульяна (XIV в.) своим детям.

В XVI-XVII вв. излюбленной и очень практичной формой повседневной и праздничной одежды женщин стал знаменитый сарафан. Поначалу это была одежда мужская, и лишь с XVI в. его стали носить женщины. Типы сарафанов были многообразны: комнатные, уличные, в виде цельного платья без рукавов или юбки на лямках, надевавшиеся через голову и распашные, «глухие» и застегивающиеся спереди на пуговицы (их искусно ковали из металла или вырезали из дерева). Сарафаны шили из плотных и ярких цветных материй. Простейшие, для полевых работ — из домашней крашенины, нарядные — из дорогих привозных тканей. Украшались готовые платья золотой нитью «в прикреп», кружевом, драгоценными камушками.

Сарафаны не подпоясывались. Именно в XVI в. с распространением православной аскетической концепции и теремов с их затворнической жизнью женщин из среды знати, в женской одежде возникла тенденция полностью скрывать абрис фигуры, не подчеркивать талии и бюста. Пояс стал употребляться в Московии лишь для нательного белья. Верхние же, надеваемые поверх сорочки и сарафана одежды — и поясные (до талии), и до пят (длинные) — не содержали и намека на природное сложение их обладательниц. Не случайно многие виды верхних женских одежд принято было носить внакидку или, по крайней мере, не застегнутыми: так были видны платья и иные наряды под ними и в тоже время скрывалась фигура.

Внакидку, например, носили душегреи (одежду, «греющую душу», верх груди) — короткие и широкие курточки до талии, а также опашни («опахивавшие» фигуру) — своеобразные «жакеты» с очень длинными, сужавшимися к запястью рукавами и спиной, кроившейся длиннее переда. Опашни не застегивались, хотя имели множество драгоценных пуговок. Иногда их украшали мехом по подолу. В XVI-XVII вв. душегреи и телогреи дополнились новым безрукавным вариантом, так называемым бострогом. Типичным стал крой поясной распашной одежды с немыслимым количеством складок у талии, равным образом скрывавших и большой живот, и излишнюю худобу. [7]

Из длинных одежд для улицы самой популярной у женщин Московии XVI-XVII вв. был летник. Он стал к тому времени и непременной деталью свадебного туалета женщины. Очень простые по крою, напоминающие перегнутые пополам прямоугольные полотнища, летники были просторны и широки. Их короткие и свободные рукава, как крылья, свисали с плечей, оставляя видными богатую вышивку сорочки. Нижняя часть летника часто делалась из более тяжелой парчевой или бархатной ткани, с рельефным узором. Летник надевали поверх сарафана, причем подолы нижних одежд выглядывали из-под него, образуя «лесенку».

Зимний вариант летника назывался кортелем. Его подбивали мехом и вообще шили, сдублировав несколько тканей для теплоты. Украшения на кортелях и летниках — вошвы, были нашивными, и каждое представляло собой произведение искусства, по-своему уникальное, неповторимо сочетающее фантазию и вкус его создательницы. Вошвы передавали из поколения в поколение, равно как и пристяжные воротники-ожерелки. [5]

Другие виды верхних женских одежд эпохи Московии — однорядки (бесподкладочные, «в один ряд», одеяния с длинными рукавами до пола и прорезями в них для рук) и епанчи (бесподкладочные плащи типа бурок) — имели тот же прямой или расклешенный силуэт. По традиции, впереди на них было нашито множество пуговок, но это было чисто декоративное «излишество»: все одежды были распашными и предполагали доступ для обозрения нижних слоев костюма.

В торжественных случаях поверх всех этих нарядов боярыни и княгини, а особенно царицы в Московской Руси носили еще и мантию, которую в Московии очень точно называли приволокой, так как она именно «волочилась» за платьем. Шили эту роскошь из шелка — красного или белого с золотым и серебряным шитьем. Зимой приволока надевалась поверх шуб.

В холода древнерусским женщинам без меховой одежды было просто не обойтись. Шубы в морозной и снежной Руси были необходимостью, так что даже в самых бедных семьях имелась теплая одежда. Разнообразие и богатство мехов, носившихся на Руси, неизменно потрясали иностранных путешественников. По их словам, состоятельные княгини шили шубы из дорогостоящих шкурок горностая, соболя, куницы, рыси, бобра. Бедные женщины довольствовались дешевыми. «Девичьим» мехом называли на Руси мех белки и зайца. Богатым «мужатицам» считалось зазорным носить такие «легкомысленные» шубки!

Самым доступным на Руси и носким мехом была овчина. Те же, кто не мог раскошелиться на покупку даже дешевой шубы (цена ее была примерно 20 рублей, что равнялось стоимости имущества небольшой крепостной семьи), носили теплую одежду из нескольких слоев шерстяного сукна. О таких шубах остряки говорили, что они «на рыбьем меху», т. е. холодные: «у кого-то шуба соболья, а у нее — сомовья».

Все виды шуб надевали тогда мехом вовнутрь. Лишь в бедных семьях, где не было средств для тканого чехла, довольствовались нагольным тулупом или кожухом (ставшим сейчас популярной «дубленкой»). Но такая одежда считалась грубой, рабочей. А на «выход» большинство женщин на Руси имело даже не один, а несколько тканых чехлов для меховых одежд, причем из самых разнообразных и ярких тканей. У русской княгини XV в. могло быть до десятка разных шуб. «Багряная, червчатая, сизая, бело-голубая, зеленая», да еще «кожух из беличьих животиков», да две «шубы собольи из дикого (серо-голубого — Н. П.) бархата с золотым шитьем», да «шуба, покрытая венецианским шелком» перечислены в завещании холмской княгини, передавшей все это богатство дочери (XV в.).

Иностранцы не уставали удивляться яркости русских шуб, их буквально сказочным украшениям: в XVI-XVII вв. модной декоративной деталью женской меховой одежды стало кованое серебряное кружево. С такой отделкой, например, дал приданое дочери шуйский купец В. И. Бастанов, сшивший ей аж пять таких шубок, в том числе одну «на горностаях», мехе, которым в Европе украшались лишь королевские мантии. Впрочем, и на Руси такие роскошные меховые одежды хранили больше в сундуках и надевали изредка, в особо торжественных случаях. Дорогими мехами украшались нередко рукава и подол платьев. Из этой «моды» родилось слово «опушка» — то есть что-то «опушенное», украшенное мехом или пухом. Ширина такой отделки доходила порой до полуметра, что не могло не удивить иностранцев.

К шубам в холодную погоду надевались рукавицы или просто мешочки на меху. Рукавки персчаты — перчатки — были редкостью даже в гардеробе цариц. Обыкновенным был обычай в морозы просто «спускать рукава» и прятать в них руки, не надевая варежек. [7]

Древние фрески говорят о том, что одежда женщин знатных и богатых была многоцветной, если не сказать пестрой, предполагала яркие сочетания, свежие, сочные тона. Специалисты по археологии и тканям, а также лингвисты установили, что в Древней Руси были известны десятки наименований оттенков различных цветов, получаемых с помощью естественных красителей. Синюю краску делали из сон-травы, василька, черники; желтую — из дрока, березы; золотисто-коричневую — из шелухи лука, коры дуба, груши. Но излюбленным цветом всех женщин на Руси был красный, цвет-«оберег». Не случайно слова «красный» и «красивый» в древнерусском языке были синонимами. Да и природных красок, дающих красно-коричневый оттенок, было в то время с избытком: гречишник, зверобой, кора дикой яблони, ольхи, крушины.

Яркие, разноцветные ткани в сочетании с украшениями золотой и серебряной нитью придавали женским одеждам пышность и парадность. Продемонстрировать богатство и великолепие своих платьев русским княгиням и боярыням удавалось на свадебных пирах. Даже современному читателю трудно удержаться от восторга, когда в летописях или завещаниях описываются наряды тогдашних «модниц». Скажем, у дочери верейского и белозерского князя Михаила Андреевича, кнж. Анастасии было около трех десятков различных одежд, летних и зимних, сшитых из всевозможных тканей — от шелков и «паволок» (на Руси их называли еще «тканым воздухом») до парчи и бархата. Особенно хороши были у Анастасии шубки: белая, «рудо-желтая», багряно-зеленая, «червчатая», подбитые куницей, соболями и белкой. Одна из повседневных шубок, алая («червчатая»), была на лисьем меху. Чувствуется, что верейский князь баловал свою дочь — ведь лисья шкурка стоила в то время больше рубля серебром (цена, равная крестьянскому оброку за целый год). [6]

Представляя костюм древнерусских женщин допетровского времени как целое, стоит подчеркнуть, что все его детали «работали» на создание образа величественности и спокойствия. Судя по фольклорным произведениям, идеалом женской красоты и в Древней Руси и, особенно, в эпоху Московии XVI-XVII вв., считался высокий рост, природная статность, размеренность и плавность движений, умение ходить, «словно плыть», «как лебедушка». Считалась, что красивая женщина должна быть несуетной, иметь горделивую посадку головы, а глаза опускать долу, за исключением самых знатных и царицы.

Многие иностранцы, побывавшие в русской земле, отмечали дородность виденных ими московиток. Так, придворный медик царя англичанин Самуил Коллинз, мысленно сравнив крупнокостных жительниц Московии со своими сухопарыми соотечественницами, написал: «Маленькие ножки и стройный стан почитаются у них (московитов) безобразием. Красотою женщин они считают толстоту. Худощавых полагают нездоровыми, и потому те, кто от природы не склонны к толстоте, предаются эпикурействам с намерением растолстеть: лежат целый день в постели, пьют русскую водку, очень способствующую толстоте, потом спят и снова пьют...». Где тут правда, а где — фантазия, разобраться нетрудно.

От водки трудно растолстеть, а описанный англичанином образ жизни с бесконечным лежанием в постели можно было «подсмотреть» лишь в среде богатого боярства. Обманчивое подчас представление о толщине «русских баб» рождалось у иностранцев как раз под влиянием непривычного для их глаза силуэта русского женского костюма — широкого и свободного в крое, многослойного. Он, формировавшийся столетиями, сильно отличался от европейской моды с ее подчеркнуто акцентированной талией. Русские женщины, рацион которых включал главным образом изделия из круп и злаковых, вплоть до петровских реформ не носили ничего подобного корсетам, и потому, как верно заметил другой путешественник, И. Г. Корб, — стан их формировался иначе, чем «у прочих европеянок и тело, нигде не стесняясь убором», могло «разрастаться, как попало».

Крупность и дородность фигур русских женщин, не портила, однако, по мнению большинства иностранцев, общего благоприятного впечатления от их внешности. Буквально все «критики» сходились в том, что русские женщины «черезвычайно красивы». Одни из них отмечали, что они «белы лицом, имеют небольшие груди, большие черные глаза, нежные руки, тонкие пальцы». Так представил московиток начала XVII в. шведский дипломат Петр Петерей. Другие, в том числе немец Адам Олеарий, отмечали, что «русские женщины вообще среднего роста, но стройные и нежного телосложения». Единого мнения с ним был и австриец И. Г. Корб: «У русских женщин стройный рост и лицо красивое». Созданию общего положительного мнения о красоте женщин и служил их традиционный костюм X-XVII вв., выгодно подчеркивавший достоинства и скрадывавший недостатки. [7]

Мужской костюм

Основой мужского костюма являлась рубаха. Рубаха доходила до колен и имела у ворота разрез — либо посредине груди, либо сбоку (косоворотка). Воротника рубаха не имела, но к нарядной рубахе пристегивался неширокий круглый воротник-ожерелье, а вокруг кисти рукав скрепляли запястьем. Ожерелье и запястье были сделаны из дорогой ткани и богато расшиты жемчугом и каменьями. Рубахи шили из льняных и хлопчатобумажных тканей, а также из шелка.