Серебряный век русской культуры

    Кризис  прежних исторических представлений  выразился прежде всего в утрате универсальной точки отсчета, того или иного мировоззренческого фундамента. Емкой формулой этого кризиса стала знаменитая фраза немецкого философа и филолога Ф. Ницше: «Бог умер». Естественно-научная и этико-историческая формулы эпохи («материя исчезла» и «Бог умер») фиксируют исчезновение прочной мировоззренческой опоры, обозначают наступление эры релятивизма, выражают кризис веры в единство миропорядка.

    Этот  кризис неодинаково осознавался  и преодолевался разными мыслителями, но в целом способствовал активным поискам русской философской мысли, переживавшей в тот период подлинный расцвет. В. Соловьев, Л. Шестов, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Розанов и другие крупные философы оказали сильное, порой определяющее влияние на развитие разных сфер русской культуры, а некоторые из них активно проявили себя и в литературном творчестве. Особенно важным в русской философии той поры было обращение к гносеологической и этической проблематике: многие мыслители фокусировали свое внимание на духовном мире личности, истолковывали жизнь в таких категориях, как жизнь и судьба, совесть и любовь, прозрение и заблуждение. Совместными усилиями они освобождали человека от иллюзии всеохватывающего детерминизма, приводили его к пониманию многообразия практического и духовного опыта. 
 

4. Русская  культура  на «стыке веков» 

Человек по натуре своей –  художник.

  Он всюду, так  или иначе, стремится 

вносить в свою жизнь красоту.

М. Горький  

    «Стык веков» оказался благоприятной основой  периода, называемого «серебряным веком» русской культуры. «Век» продолжался недолго — около двадцати лет, но он дал миру замечательные образцы философской мысли, продемонстрировал жизнь и мелодию поэзии, воскресил древнерусскую икону, дал толчок новым направлениям живописи, музыки, театрального искусства. «Серебряный век» стал временем формирования русского авангарда.

    Период  «переходных» культур всегда драматичен, и всегда сложны и противоречивы  отношения между традиционной, классической культурой прошлого — знакомой, привычной, но уже невозбуждающей особого интереса, и формирующейся культурой нового типа, настолько новой, что ее проявления непонятны и порой вызывают негативную реакцию. Это закономерно: в сознании общества смена типов культур происходит достаточно болезненно. Сложность ситуации во многом определяется изменением ценностных ориентиров, идеалов и норм духовной культуры. Старые ценности выполнили свою функцию, отыграли свои роли, новых ценностей еще нет, они только складываются, и историческая сцена остается пустой.

    В России сложность состояла в том, что общественное сознание складывалось в условиях, еще более драматизирующих ситуацию. Послереформенная Россия переходила к новым формам экономических отношений. Рвутся традиционные общинные связи, процесс маргинализации захватывает все большее и большее количество людей. Российская интеллигенция оказалась почти беспомощной перед новыми требованиями политического развития: неотвратимо развивалась многопартийность, и реальная практика значительно опережала теоретическое осмысление принципов новой политической культуры. Русская культура в целом теряет один из основополагающих принципов своего существования — «соборность» (А. Лосев) — ощущение единства человека с другим человеком и социальной группой.

    На  этой почве развивается ощущение «внеземного» существования человека. Характерной чертой новой культуры выступает космологизм — элемент и новой картины мира, и нового соответствующего осмысления ее. Космологичность русской культуры формируется как насущная необходимость времени, как выражение общего настроения. В философии этого периода космологизм оформляется теоретически — он присущ Вл. Соловьеву, В. Розанову, Н Лосскому. Космическая направленность (осознанно либо нет) положена в основу новых поисков русской поэзии (В. Брюсов, А. Белый, А. Блок), новых направлений русской живописи (М. Врубель) и русской музыки (А. Скрябин).

    В переходные периоды закономерно  возникают пессимистические настроения, крепнет чувство наступления конца мира. Последние десятилетия XIX века в России характеризуются глубоким разочарованием в путях истории, неверием в существование плодотворных исторических целей. Некоторые полагали, что ожидаемый конец мира связан с предчувствием конца русской империи, русской государственности, почитавшихся священными. В философии и публицистике, в художественной прозе и поэтических произведениях о приближающемся «веке-волкодаве» писали многократно.

    Новый тип культуры формируется на основе критицизма: духовная культура строится на фундаменте переосмысленного опыта  и далеких, и совсем близких лет. Казалось, за два десятилетия русская интеллигенция пытается решить вопросы, волновавшие ее веками, полностью использовав преимущества и недочеты культуры предшествующего периода. На стыке культур находит предельное выражение характерная черта русской психологии — религиозность, включая, по словам Л. П. Карсавина, «и воинствующий атеизм». Главным в формировании нового типа культуры выступает вера, а не разум. Поэтому в России ищут не просто новые ценности и новые идеалы. Ищут ценности «вечные» — «абсолютное добро», «вечную и нетленную красоту», внеисторическую мудрость.

    Критицизм, основанный на вере, вызвал к жизни  специфическое отношение к культуре и цивилизации. К концу XIX века русское сознание ставит вопрос о цене культуры и даже, как замечает Бердяев, «о грехе культуры». С позитивистских позиций пытается осветить взаимосвязь культуры и цивилизации Петр Лавров в неоконченных «Исторических письмах». Цивилизация дает «условную ложь» человеческого существования, а идеалом его является «неприкрашенная правда». Разоблачение «возвышенной лжи» привело к формулировке мировоззренческого тезиса: «в природе больше истины и правды, больше божественного, чем в культуре».

    Быстро  менялись на рубеже веков условия  бытования искусства. Рост городского населения в России, сдвиги в сфере народного просвещения и обновление технических средств, обслуживающих искусство, – все это привело к стремительному росту зрительской и читательской аудитории. В 1885 году в Москве открылся частный оперный театр С.И. Мамонтова; с 1895 года быстро развивался новый вид искусства – кино; в 1890-е годы началась деятельность доступных демократическому зрителю Третьяковской галереи и Московского художественного театра. Эти и многие другие факты культурного быта России свидетельствуют о главном – динамичном разрастании приобщенной к искусству аудитории, усиливающемся резонансе событий культурной жизни. Открываются новые театры, намного чаще, чем прежде, проводятся художественные выставки, организуются новые издательства. Искусство получает невиданные прежде возможности влияния на духовную жизнь страны.

    Была  у этих процессов демократизации культурной жизни и оборотная  сторона. Параллельно высокому искусству  в России развивалась так называемая массовая культура со свойственным ей примитивизмом отражения человеческих отношений. Возникли и сопутствующие «художественному рынку» атрибуты: коммерциализация искусства, внимание прессы не столько к творчеству художника, сколько к его частной жизни; установка части творческой интеллигенции на саморекламу вплоть до провоцирования шумных скандалов; соперничество новых художественных и литературных группировок за внимание публики. Противовесом массовой культуре стало искусство, изначально ориентированное на узкие круги ценителей, – искусство элитарное. Таким образом, искусство и литература разделялись на конфликтующие полюса, раскалывались на разнородные течения и группировки.

    Другой  заметной особенностью искусства начала ХХ века было усиление контактов с  мировой культурой, более активное использование опыта не только отечественного, но и зарубежного искусства. К концу XIX века русская культура естественным образом вписалась в контекст мировой: безусловными мировыми авторитетами стали Ф. Достоевский, Л. Толстой, П. Чайковский. К началу ХХ века любое заметное явление, скажем, французской культуры немедленно становилось и достоянием русской. И наоборот: например, благодаря усилиям С. Дягилева русский балет стремительно завоевал себе высочайшую европейскую репутацию. Такому широкому взаимообмену русской и европейской культур способствовали активная переводческая деятельность писателей и меценатство российских промышленников.

    Эстетический  плюрализм рубежа веков проявился  и в кардинальном изменении картины  художественных направлений и течений. Прежний плавный переход от одной стадии к другой, когда, например, классицизм уступал место сентиментализму, а тот в свою очередь, сменялся романтизмом, когда на каждом этапе истории господствующее положение занимало какое-нибудь одно направление, ушел в прошлое. Теперь одновременно существовали разные эстетические системы.

    Специфическая примета культуры рубежа XIX – XX веков – активное взаимодействие разных искусств, своего рода межвидовая диффузия. Бурный расцвет переживает в это время театральное искусство – самое синтетическое по своей природе. Нередки случаи творческого универсализма: например, М. Кузьмин сочетал поэзию с композиторской деятельностью, М. Чюрленис – музыку с живописью, поэты-футуристы Д. Бурлюк, Е. Гуро, В. Маяковский занимались изобразительным искусством. Даже жанровые обозначения порой заимствовались в это время из смежных искусств: А. Скрябин называл свои симфонические произведения «поэмами»; Андрей Белый, напротив, давал своим литературным опусам жанровое определение «симфоний».

5. Художественная культура «серебряного века»

Самое высокое качество всякого 

искусства – это его искренность.

С.В. Рахманинов

    В истории русской художественной культуры начало XX века было плодотворным, противоречивым, стремительным в своем развитии. И на «стыке» двух веков Россия с особой щедростью дарит миру таланты. В новый период, отмеченный такими гениальными произведениями, как «Воскресение» и «Живой труп» вступило творчество Л. Н. Толстого. В эти же годы А.П. Чехов становится тем великим художником слова, который оказывает огромное влияние на мировую литературу. «Великим импрессионистом» называют его западные исследователи. Публикуются В. Короленко, А. Серафимович, Н. Гарин-Михайловский, удивляют читателей М. Горький и Л.. Андреев, заявляет о себе поэзией и ранней прозой И. Бунин, начинают печататься А. Куприн и В. Вересаев. Начало XX века — это время расцвета русского театрального искусства, связанного с именами К. Станиславского, Ф. Шаляпина, М. Ермоловой. Музыкальное творчество А. Скрябина и С. Рахманинова определило развитие мировой культуры XX века на многие десятилетия. Русское изобразительное искусство «серебряного века» составило целую эпоху.

    Никогда не было в русском искусстве такого количества направлений, группировок, объединений, ассоциаций, как в начале XX века. Они выдвигали свои творческие теоретические программы, отрицали предшественников, враждовали с современниками, пытались предсказать будущее. Слишком неясными были для многих контуры нового эстетического идеала, отсюда трагический оттенок в творческих исканиях многих художников.

    Литература  сохраняет свою роль художественного  центра. В 90-е годы ощущение замкнутости  мира, оставленного времени, жесткой  регламентации правилами, нормами, законами начинает ослабевать. Восприятие мира становится более свободным, идет раскрепощение личности художника. Реальной действительности противопоставлены несколько вариантов. Первый из них замечательно выражен А. П. Чеховым в «Чайке». Его герой Треплев утверждает изображение жизни в произведении искусства «не такой, как она есть, и не такой, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах». Другой подход — изображение действительности и попытка «сконструировать жизнь», представив ее такой, «как она должна быть».

    Революционный взрыв в России вызвал у русской художественной интеллигенции различные оценки, но при всей противоречивости их нельзя не признать особого влияния революции на русскую художественную культуру. Социальные проблемы характеризуют творчество Горького и Серафимовича, пронизывают «Историю моего современника» В. Г. Короленко. Здесь В. Г. Короленко сформулировал принципы и идеалы гуманизма и демократии, которые позднее героически отстаивал в своих знаменитых письмах А. В. Луначарскому.

    Многие  русские писатели начала века обратились к драматургии. Это закономерно: театр привлекает огромную зрительскую аудиторию, он находится в расцвете сил и возможностей. На сцене молодого художественного театра ставятся пьесы Л. Толстого, А. Чехова, М. Горького. Пользуются успехом «Дети Ванюшина» С. Найденова, драмы Л. Андреева, С. Юшкевича. Начало революционного подъема было отмечено стремлением организационно зафиксировать единство писателей-реалистов. Созданное в 1899 году в Москве Н.Телешовым литературное содружество «Среда» сделалось одним из центров такого сплочения. Членами содружества стали Бунин, Серафимович, Вересаев, Горький, Андреев. Собрания «Среды» посещали Чехов, Короленко, Мамин-Сибиряк, Шаляпин, Левитан, Васнецов.

    Очень важно, что в культуре начала века предельно заострена философско-этическая проблема: «Что лучше, истина или сострадание?» Она давно волновала различных мыслителей и художников, достаточно активно обсуждалась в прошлом веке в общем контексте «русской идеи», и даже такой проповедник разума, как Герцен, «опускал знамя истины во имя сострадания». «Утешающая ложь» составляет стержень драм Г. Ибсена, пользующихся в начале века огромным успехом у русской публики. Эта тема звучит в горьковской драме «На дне» и формирует определенный нравственный идеал времени. В нем связываются воедино и религиозные искания русских философов-богословов, и толстовские принципы «непротивления злу насилием», и взгляд Достоевского «на Бога в душе человеческой», и положение Вл. Соловьева «о Богочеловеке». Смысл такого идеала — «найти бога в себе», внутреннее самосовершенствование личности, «воцарение добра в сердце человеческом». Поиски нового ценностного ориентира в системе поведения, приоритет личностного принципа, «человеческого в человеке» красной нитью проходит через «Воскресение» Л. Толстого и «Поединок» Куприна.