Постиндустриальные концепции культуры

Ст. зр. представителей концепции, возникновение П. о. связано прежде всего с изменениями, происходящими в социальной структуре об-ва, т. е. изменениями в экономике и профессиональной системе, обусловленными новой ролью науки и техники.

В П. о., утверждает Белл, исчезает класс капиталистов, а его  место занимает новая правящая элита, обладающая высоким уровнем образования и знания. Собственность теряет свое значение, решающим становится уровень образования и знания.

В отличие от индустриального  об-ва, где осн. конфликт между трудом и капиталом обусловлен сосредоточением собственности в руках капиталистов, в П. о. основной конфликт проявляется в борьбе между знанием и некомпетентностью. В конце 60-х гг. концепция П. о. была подвергнута критике со стороны “новых левых”, которые увидели в ней не новую стадию обществ, развития, а идеализированный вариант капиталистического об-ва.

Традиционное общество

Жизнь традиционных обществ  базируется на личной связи (короткой). Личная связь базируется на личном доверии. Власть осуществляется в форме  личной зависимости. Длинные связи - власть короля, епископа. Не богатство даёт власть, а власть даёт богатство. Время - круг. Изменения приходят от Бога. Ценится не индивидуальность, а соответствие социальной роли. Честь - соответствие социальной роли. Традиционное общество ритуализировано. Рамки выбора очень узки. Человек должен следовать роли. Свобода - следовать роли или своевольничать.

Индустриальное общество

Буржуа, бюргеры, мещане. Время - деньги. Связь богатства и  праведности.

1. Будущность. Время - круг превращается в стрелу. Представление о собственной жизни как о биографии. Индивидуальная жизнь начинает планироваться. Карьера.

2. Секуляризация. Осознание  ценности земного мира. Враждебность  трансцендентному.

3. Освобождение - от предназначенной  роли. Возникает множественность выборов. Она пугает. Страх перед хаосом.

4. Индивидуация. Протестантизм  - идея человека, одиноко стоящего  перед Богом. Духовная индивидуализация  опережает социальную. Межличностные  отношения обретают независимость  от связей родства. Человек  не доверяет никому автоматически. Персона, подразумевающая слияние с ролью, сменяется личностью. Происходит разделение публичной и частной сфер. Человек не обязательно должен быть связан с коллективом.

5. Абстракция. Возникает  множество абстрактных посредников между людьми. Доверие к людям сменяется доверием к абстрактным системам. Деньги. Экспертное знание(наука). Государство. Право - безлично и равнодушно оберегает частную жизнь человека.

Модерн не сводим к  капитализму и индустриальным формам материального производства.

Важное измерение модерна - развитой аппарат надзора и монопольный  контроль за средствами насилия. В традиционных обществах наказуемый подвергался  пытке. Род социального театра, демонстрирующего триумф порядка над "злодеями". Изобрести наказание, применимое ко всем. Тюремное заключение.

Социальная бездомность  становится метафизической.

Постиндустриальное общество

Общество всеобщего  благосостояния. Человек оказывается  в искусственной среде объектов. В деятельности людей участвует  всё больше символических посредников, и прежде всего - информационных.

Ключевая форма деятельности - потребление. Социальная система нуждается  не в трудящихся и налогоплательщиках, а в потребителях. Проблема не в  том, как произвести товар, а как  заставить потребить.

Пост индустриальное общество - общество сложных структур. Причём одна структура легко меняется на другую.

Для постиндустриального  о-ва индивидуалистическая система  ценностей с альтруистической моралью. Уровень потребления - мерило социальных заслуг.

Контркультура - восстание против формальной рациональности, планирования, ориентации на достижение целей. Постмодернизм или демодернизация?

Концепция сущности техники  М.Хайдеггера.

По убеждению X., угроза человеку идет не только от возможного гибельного воздействия техн. новшеств и изобретений - высшая опасность угрожает сущности человека и его подлинному бытию. Проблема культуры рассматривается X. в контексте его учения о бытии и обоснования сущности совр. техники. Полное “забвение истины бытия”, к-рое угрожает человечеству в совр. “техн. цивилизации”, связывается X. с т.н. метафизич. традицией, идущей еще от Платона и Аристотеля. Вся метафизика, считает X., мыслит сущее в целом, в т.ч. сущность человека, не задаваясь вопросом о бытии сущего. Первую задачу философии X. видит в том, чтобы обратиться к бытию, к-рое должно стать делом человеч. мысли, и тем самым открыть предназначение и долг человека как хранителя сущности бытия. Обосновывая собств. понятие бытия, X. в свойственной ему герменевтич. манере обращается к интерпретации др.-греч. термина “фюсис” (природы). “Фюсис” — есть самобытное вырастание, развертывание, выведение чего-то до полноты его существа. Несокрытость — подлинное бытие всякого сущего. Обосновывая “онтологич.”, “метатехнич.” сущность совр. техники и проясняя ее влияние на судьбы культуры, X. обращается к этимологии слова “техне”. Древние греки не случайно одним понятием “техне” определяли и ремесленное мастерство, и изящные искусства. Никогда не сводится просто к к.-л. деланию. “Техне” - это не техн. сторона дела. “Техне” — это один из способов раскрытия потаенного, область, где совершается истина бытия. Сущность совр. техники — это тоже опр. вид раскрытия потаенного. Специфику способа, каким осуществляет выведение из сокрытости совр. техника, X. усматривает в том, что человек здесь сосредоточивается исключительно на добывающем и поставляющем производстве, внутри к-рого все действительное — и природа, и сам человек — обнаруживает себя лишь в качестве “наличного состояния”, или “состоящего-в-наличии”. Этот способ раскрытия, к-рый действует внутри совр. техники и направляя его на обнаружение всего, что выходит из сокрытости, единственно в качестве объектного “наличного состояния”, X. обозначает многозначным термином “Ge-stell”, или по-став. По-став определяет существо совр. техники, не представляя собою ничего технического: это не что иное, как “захватывающий вызов”, к-рая заставляет человека ко всему существующему относиться лишь с одной единств. мерой “затребования” или объектного “наличного состояния”. Т.о., X. рассматривает технику как некое онтологич. требование, обращенное к человеку и посылающее его на опр. путь бытийствования, обнаружения истины сущего и собств. самораскрытия. В техн. цивилизации уже вся природа — воздух, реки, земные недра, почва — поставлена на службу добывающему и поставляющему производству: все извлекается и перерабатывается, накопляется и распределяется и т.д. В бесконечной цепи поставляющего обнаружения уже не может быть и речи о возделывании и заботе. В системе всеобщей полезности нет уже ничего такого, что имело бы ценность само по себе. Вместе с тем подлинная опасность, сам человек еще изначальное, чем природа, затребован в наличное состояние. Человек находится на грани падения, ибо готов сам себя воспринимать просто как нечто состоящее в наличии. Человек уже оказывается неспособным воспринять вызов, обращенный к нему по-ставом. По-став как сущность совр. техники подвергает опасности не только человека в его отношении к самому себе и ко всему сущему. Гл. опасность по-става заключается в том, что он закрывает для человека саму возможность вернуться к изначальному, полному и сокровенному обнаружению истины бытия и тем самым ощутить свое высшее предназначение в качестве “хранителя”, или “пастыря” бытия. Там, где господствует поставляющее обнаружение, изгоняется всякая другая возможность раскрытия истины бытия, поскольку человек все сущее начинает измерять одной-единств. мерой полезности, затребования, наличности.

Глава 2 Интерпретация культуры в концепциях постиндустриального общества.

Центральная роль теоретического знания в постиндустриальном обществе определит, по мнению Д. Белла, и положение  ученого как центральной фигуры такого общества. "Подобно тому, как  фирма (предприятие) являлась ключевым институтом в последние сотни  лет благодаря ее роли в организации массового производства товаров-вещей, университет или какая-либо другая форма институционализации знания будет центральным институтом в последующие сотни лет благодаря своей роли источника инноваций и знания", - прогнозирует американский социолог. Характеризуя ситуацию в США, сложившуюся к середине XX века, Д. Белл отмечал, что до сих пор власть находилась в руках делового сообщества, хотя в последнее время разделяется до некоторой степени с профсоюзами и государством. Тем не менее большая часть решений, касающихся повседневной жизни гражданина, - относительно доступных видов работы, размещения заводов, инвестиций в производство новой продукции, распределения налогового бремени, профессиональной мобильности - принимаются бизнесом и с недавнего времени - правительством, которое отдает приоритет процветанию бизнеса. В постиндустриальном обществе важнейшие решения относительно роста экономики и ее сбалансированности будут исходить от правительства, но они будут основываться на поддерживаемых правительством научных исследованиях и разработках (НИР), на анализе соотношения затрат с эффективностью; принятие решений в силу сложного переплетения их последствий будет приобретать все более технический характер. Бережное отношение к талантам и распространение образовательных и интеллектуальных институтов станет главной заботой общества. Для постиндустриального общества будет характерна новая элита, основанная на квалификации, получаемой индивидами благодаря образованию, а не на обладании собственностью, наследуемой или приобретаемой за счет предпринимательских способностей, и не на политической позиции, достигаемой при поддержке партий и групп.

Соединение науки, техники  и экономики находит выражение  в феномене НИР, который, по мнению Д. Белла, должен играть все более важную роль в обществе, ориентированном в будущее. Ориентированность в будущее - еще одна черта постиндустриального общества - предполагает контроль за технологиями, оценку технологий, разработку моделей технологического прогноза.

Существенной характеристикой  постиндустриального общества, считал Д. Белл, явится уже возникшая новая  интеллектуальная технология, используемая в принятии управленческих решений. Он полагал, что к концу XX века новая  интеллектуальная технология будет играть столь же выдающуюся роль в человеческих делах, какую играла машинная технология в прошедшие полтора века.

Интеллектуальная технология, в интерпретациях Д. Белла, предполагает использование алгоритмов как правил решения проблем взамен интуитивных  суждений. Эти алгоритмы могут быть реализованы в автоматической машине, в компьютерной программе или в наборе инструкций, основанных на некоторых математических формулах. Интеллектуальная технология, таким образом, связана с использованием математической (статистической) или логической техники при работе с "организованной сложностью", в качестве которой могут быть рассмотрены различные, в том числе социальные, организации и системы. Примеры новых интеллектуальных технологий, по Д. Беллу, предоставляют теория игр и системный анализ. "Цель новой интеллектуальной технологии, - пишет он, - не больше и не меньше, чем реализовать мечту социальных алхимиков - мечту об "упорядочении" массового общества. В современном обществе миллионы людей ежедневно принимают миллиарды решений относительно того, что покупать, сколько иметь детей, за кого голосовать, куда пойти работать и т.п. Любой единичный выбор может быть непредсказуем, как непредсказуемо поведение отдельного атома, в то время как поведение совокупности может быть очерчено столь же четко, как треугольники в геометрии". Признавая, что осуществление такой цели есть утопия и что она недостижима, поскольку человек сопротивляется рациональности, Д. Белл считает, однако, что движение в направлении этой цели возможно, поскольку человек связан с идеей рациональности.

Если роль "мастера" в интеллектуальной технологии играет теория принятия решений, то роль "инструмента" выполняет компьютер. Без компьютера, считает Д. Белл, применение новых  математических средств было бы предметом лишь интеллектуального интереса или осуществлялось бы с "очень низкой разрешающей способностью". Именно компьютеры, позволяющие выполнять значительное число операций в течение короткого интервала времени, делают возможным развитие интеллектуальной технологии.

Подобно теоретикам индустриализма (и прежде всего Т. Веблену), Д. Белл трактовал индустриальное общество как организованное вокруг производства вещей и машин для производства вещей. Понятие индустриального  общества, подчеркивал американский ученый, охватывает прошлое и настоящее различных стран, которые могут принадлежать к противоположным политическим системам, в том числе таких антагонистов, как США и СССР. Именно индустриальный характер общества, по Д. Беллу, определяет его социальную структуру, включая систему профессий и социальные слои. Социальная структура при этом аналитически отделяется от политического и культурного измерений общества.

Постиндустриалистский подход - в его классическом, белловском, варианте - обрел как многочисленных приверженцев, так и серьезных критиков. Советскими исследователями этот подход был изначально отвергнут как утверждающий технологический детерминизм и стремящийся к разрешению противоречий капитализма за счет развития науки и техники. Тезис Д. Белла о движении СССР (наряду с США, Японией и странами Западной Европы) к постиндустриальному обществу не мог быть принят уже в силу того, что официальная идеология предполагала построение коммунистического общества и не нуждалась в таком понятии, как "постиндустриализм".

Альтернативой белловскому  примеру "аналитического отделения" социальной структуры от политической и культурной системы явился поход 3. Бжезинского, увидевшего в наступлении  новой технической эры новые  возможности для дезинтеграции  советского Союза при соответствующей политике американского правительства

2.1  Идеи  культурно – цивилизационных  волн в теории

А. Тоффлера.

Тоффлер считает символической  датой начала новой цивилизации 1956 год. В 1956 году Хрущев произнес свое знаменитое: "Мы вам покажем кузькину мать!" (В английском переводе Тоффлер цитирует эту фразу так: "Мы вас похороним"; прямой перевод русской речевой фигуры оказался, видимо, непосилен для американского переводчика.) В этой фразе Никиты Сергеевича с гениальной краткостью сформулирован глобальный геополитический диагноз и прогноз: главное противостояние мира - это капитализм и социализм, главный вектор истории в том, что социализм победит и похоронит капитализм. Но Хрущев ошибся. Он не знал или не оценил того, что 1956-й - это "первый год, когда в Соединенных Штатах "белые воротнички" и служащие численно превзошли заводских рабочих с "голубыми воротничками" - первый символический показатель исчезновения экономики дымящих труб Второй Волны и рождения новой экономики Третьей Волны". То, что едва проклюнулось в конце 50-х, через двадцать лет, в 70-е, стало реальностью, потвержденной массой фактов: в сфере услуг Соединенных Штатов теперь обращается больше денег, чем в производственном секторе; количество работников, занятых в производственных операциях в развитых странах, уменьшилось до 12-15%; появился компьютер, резко увеличилась скорость вхождения инноваций в широкую жизнь (если для широкого освоения фотографии потребовалось около 110 лет, для массовой телефонии - 50, то для распространения телевидения, транзистора и интегральной микросхемы хватило соответственно 12, 5 и 3 лет); лавинообразно стала расти ценность и цена информации и знаний; гигантские корпорации потеснились на рынке новыми малыми компаниями (классический пример сегодня - "Майкрософт"); активно разрабатываются новые источники энергии; начался бум нетрадиционных форм духовной жизни. Все это - передний фронт Третьей Волны. Тоффлер говорит о следующих признаках современного постиндустриального общества: Информационный капитал. Знания становятся основой экономики. Опровергаются классические, в том числе и Марксова, трудовые теории стоимости. Меняются методы оценки корпораций (в отличие от капитала индустриального общества, где стоимость организации складывается из стоимости зданий, оборудования, товаров, капитал Третьей Волны по преимуществу нематериален). Индивидуализация. Касается всего потребления и производства. Отмирание серийного производства, массового потребления, массового унифицированного образования. Работа. Трансформация "труда" в творчество. Отмирание больших объемов массовой и легковоспроизводящейся деятельности, присущей экономике Второй Волны; исчезновение различий между работой и неработой. Инновационный характер жизни в целом. "Конкурентоспособно только обновляющееся". Масштабы. Разукрупнение организаций-гигантов. Тысячи рабочих (служащих), толпящихся в 8 утра у проходной, - отмирающий образ. Вместо больших коллективов - маленькие подвижные команды. Организация. Взамен пирамидальных, монолитных структур управления Второй Волны ищутся и находятся ситуативные, матричные, сетевые способы управления; управление в рамках временных коллективов, рабочих групп.⁵